🔞Наруто: Душа извращенца (18+) — Глава 27 "Сарада"
Когда она увидела его, стоящего там, наполовину прикрытого дверью, Сарада на секунду почти поверила, что фантазировала так сильно, что он был своего рода телесным продолжением этого.
Но отвисание челюсти, раздувание ноздрей, чертов жар в глазах — нет, все это было слишком реально.
Она знала, что самое разумное — это закрыть ноги, прикрыться и попросить папочку покинуть ее комнату.
Но вместо этого она раздвинула ноги шире, позволяя ему увидеть, как покраснела и увлажнилась ее пизда. Ее пальцы оставались на клиторе, растирая грубые круги, а изо рта вырывались стоны.
Она боролась с собой, чтобы не закрыть глаза и не откинуть голову назад в блаженстве, когда прикосновение его рук вызывало дрожь по бедрам — она хотела смотреть на него. Смотреть, как его пьяные от похоти глаза исследуют ее тело, изучают ее набухший клитор и стекающую пизду.
Она хотела видеть, как он смотрит, как она кончает.
— Блять… — тихо стонала Сарада, ее бедра вздымались, сильно прижимая клитор к пальцам, так как она продолжала гнаться за своей разрядкой. — Так хорошо… папочка…
Сарада хотела не закрывать глаза, но от одного этого слова в ее киске запульсировала волна удовольствия, и голова упала обратно на подушку. Но она услышала резкий вдох Наруто и звук мягко закрывающейся двери.
И она почувствовала, как прогибается матрас, когда тело Наруто опирается на него. Несмотря на то, что она была так близка к разрядке, ее рука замерла, так и оставшись лежать на ее бугорке. Сарада крепко зажмурила глаза, и ее живот перевернулся.
Ей очень хотелось подразнить папочку, когда он был совсем рядом с ее комнатой, в том месте, где она могла притвориться, что все это ненастоящее. Но с теплом его тела, когда он лег рядом с ней, ее охватило беспокойство.
Его большая рука провела по ее бедру вверх и вниз мягкими, успокаивающими движениями.
Ее пизда потекла от этого легкого движения.
— Сарада, милая, посмотри на меня. — Его голос нежный, теплый, как она привыкла. Но скрытый за ним приказ — это что-то новое, и она не может сопротивляться.
Сарада открыла глаза и задохнулась от того, насколько пристальным был его взгляд. Его зрачки расширились и впивались в ее грязную внешность, горячие щеки, потные волосы, безразмерная футболка, обтягивающая ее маленькие груди, голые ноги и покрасневшую пизду — но, блять, его глаза впивались в нее, словно она была драгоценным камнем.
Она вильнула бедрами без его команды, и Наруто убрал руку с ее пылающей зоны, положив ее на живот и поместив туда вес своей руки, успокаивая ее.
Его взгляд опустился к ее обнаженной пизде, все еще истекающей смазкой.
— Это для меня, милая? Ты намочила эту милую пизденку, думая обо мне, любимая?
Сарада хныкала от грязи, вылетающей изо рта ее папочки. Обычно он был таким веселым и дружелюбным, но он произнес слово "пизда" так, словно это было что-то вкусное, что-то, что нужно съесть.
Это был грех.
Этот человек был воплощением греха. Неужели ее "счастливая мать" могла слышать, как этот человек шепчет ей на ухо такие вещи, пока он долбит ее сзади? Это было чертовски несправедливо!
Сарада вскрикнула, когда Наруто шлепнул рукой по ее пизде, и вспышка боли заставила ее замолчать. Он положил свою большую ладонь на ее бугор, его пальцы перебирали ее гладкие складочки, но не двигались, а только мягко надавливали, отчего Сараде хотелось хныкать, стонать и тереться о его пальцы.
— Детка, я задал тебе вопрос. — Его голос был мрачным, в нем слышалось обещание наказания, если она снова проигнорирует его.
Сарада закусила губу и кивнула головой, но взгляд, брошенный на нее ее папочкой, заставил ее тут же открыть рот и начать лепетать.
— Да, да, для тебя, из-за тебя, думая о тебе, Наруто-сан.
Наруто закусил губу в разочаровании и убрал руку от ее пизды. Сарада издала жалкий скулеж из-за потери тепла и давления, но закрыла рот, наблюдая, как он расстегивает воротник рубашки, показывая горло и ключицы, а затем отстегивает каждый рукав, закатывая их и обнажая предплечья. Она облизала губы, позволяя своим глазам жадно впитывать тонус мышц и тонкие волосы на теле.
— Наруто-сан? Не думаю, что ты так меня называл, пока играл сам с собой? Хм? — Наруто снова положил руку на ее бугор, его пальцы погладили темные влажные кудряшки.
Щеки Сарады запылали, но, несмотря на смущение, она почувствовала сильное желание сказать то, что он хотел. Наполовину из-за самой мысли об этом, о том, насколько это запретно и как сильно она хотела этого, как чертовски возбуждающе она это находила. И еще половина из-за того, что она отчаянно хотела доставить ему удовольствие.
— Моя киска мокрая, потому что я думала о тебе, папочка. — Ее голос был выше обычного, по-девичьи жаждущий. Если бы она услышала, как любая другая девушка говорит так, она бы фыркнула и сочла это жалким, но Сарада ничего не могла с собой поделать.
Наруто медленно выдохнул через нос, его горло сжалось от тяжелого глотка. Сарада хотела наклониться и лизнуть его адамово яблоко, а затем прокусить загорелую кожу его шеи, оставляя синяки и отметины, чтобы ему пришлось объясняться с ее матерью.
При этой мысли по ее телу пробежала извращенная дрожь.
Он наклонился вперед, и Сарада наклонила голову к нему.
— Детка, еще есть время. Ты можешь сказать "нет", и мы сможем забыть обо всем этом, — прошептал Наруто ей в губы, его глаза были ясными и искренними.
Сарада прикоснулась губами к его губам, и от этого простого прикосновения у нее по позвоночнику пробежала дрожь.
— Пожалуйста, папочка, я так хочу тебя. Заставь меня кончить? Пожалуйста?
Наруто зарычал — мрачный звук, который Сарада собиралась повторять в уме всякий раз, когда запускала руку в трусики, — а затем он одной рукой притянул ее за шею, чтобы впиться в ее рот, а другой погрузил два пальца глубоко в ее пизду.
Сарада скулила и хныкала, жалкие жалкие звуки, которые Наруто пил, как пересохший мужчина, его язык перекатывался в ее рту, доминируя над ней.
Его пальцы были толстыми и тяжелыми в ее пизде, упираясь в ее покрасневшие стенки. Ему было так чертовски хорошо и так легко ублажать ее тело, ее бедра подались вверх, ее задница уже поднималась с кровати, и Наруто заметил это.
— Посмотри на себя, малышка. Ты так сильно хочешь кончить, да? — Он прервал их поцелуй, чтобы посмотреть на ее лицо, пока он возился с ее пиздой.
Сарада энергично кивнула, одной рукой вцепившись в его плечо, а другой запутавшись в простынях, сгибаясь и разгибаясь.
Влажные, грязные звуки, издаваемые Наруто, трахающим ее пальцами, наполнили комнату и заставили ее желудок сжаться от извращения.
— Папочка, блять, папочка, я так близко. Прикоснись к моему клитору, задирай мой клитор, пожалуйста, я так сильно кончу для тебя, папочка, — умоляла Сарада, прижавшись лицом к стиснутой челюсти Наруто, целуя одно и то же место снова и снова, пока он не убрал пальцы и не стал большим пальцем гладить ее набухший клитор.
Первый удар заставил ее пизду сжаться вокруг его пальцев. Второй удар заставил ее бедра задрожать. Третий удар заставил лицо Сарады соскользнуть с его челюсти и прижаться к шее Наруто, ругаясь на его коже, ее бедра вращались, пытаясь трахнуть себя на его пальцах.
Четвертый удар заставил спираль удовольствия, которая нарастала с тех пор, как она начала играть с собой, резко оборваться. Сарада закричала, ее пизда сжималась и пульсировала вокруг его пальцев, слезы текли по ее лицу, впитываясь в воротник его рубашки, когда Наруто снова начал вводить свои пальцы, продлевая ее оргазм.
— П-папочка, пожалуйста, не надо больше, — Ей каким-то образом удалось оторвать лицо от шеи Наруто, чтобы посмотреть на него, его лицо было размыто сквозь слезы. — Я слишком чувствительна, пощади, пожалуйста, папочка.
Наруто мрачно усмехнулся, но согласился, вытаскивая свои мокрые пальцы из ее пизды. Сарада быстро посмотрела вниз и чуть не застонала, когда увидела, что они блестят от ее слизи.
— Ты когда-нибудь раньше пробовала себя на вкус, Сарада?
— Н-нет, никогда.
Наруто нежно поцеловал ее в щеку, а затем прошептал ей на ухо.
— А ты бы хотела? Ничего страшного, если ты не хочешь. Папа позаботится об этом.
Сарада снова уставилась на его пальцы, тыльная сторона ладони лежала на ее бугре. Идея попробовать себя на вкус была странной, но идея заглотить пальцы папочки была просто охренительной.
