Тёмный Хогвартс. Глава 40. Воспоминания, воспоминания…
Процесс идёт прилюдный,
Ублюдок безрассудный.
Ублюдок безрассудный
Оскалился враждой.
И сквозь негодования
Глаза раскроет злыдень.
И личность возвратится,
Таков антигерой.
POV Северус Снейп.
«Тишина. Почему стало так тихо?».
Пока его тело с треском билось о стены и потолок кабинета, пока произнесённое заклинание теребило его открытые раны и причиняло неимоверную боль, он наконец-то ощутил её. Тишину.
До этого самого момента Северус Снейп и не подозревал, что мир, который находился внутри него, оказывается, был слишком громким. Невыносимо громким.
И теперь Северус не мог отделаться от раздумий, почему же раньше он не замечал того бесконечного клёкота, того утробного рёва, того гула, что смешивались в одну сплошную мешанину, образуя беспрерывный фоновый шум, с которым и жил всё это время. По какой такой причине он списывал всё на раздражение, на бездарных студентов и даже на собственное одиночество?
А сейчас, несмотря на его раны и ссадины, неосознанно выходя за рамки той боли, которую испытывала плоть, Северус был рад, спокоен и даже… Чист?
«Какое странное ощущение. И состояние моё не менее странно…».
Это был момент, когда до успокоенного и приведённого в норму разума ещё не дошли все те муки, что изощрёнными чарами передались и сконцентрировались на телесной оболочке волшебника.
Северус Снейп очнулся и в тот же момент попытался подняться, хотя его сломанные в нескольких местах ноги активно этому сопротивлялись. Но боли он не ощущал, да и со стороны себя не видел, так что, приложив несколько усилий, профессор смог-таки оказаться на своих двоих перед лицом замерших второкурсников.
Ему сразу не понравился их взгляд. Такой шокированный, жалостливый, испуганный…
«Почему они так смотрят? Что же сейчас такого произошло?», — пытался он найти ответ в своей памяти.
И почти сразу отыскал его.
Осознание, что он только что использовал «Империо» на одном ученике, «Круциатус» на двух других, поселило в нём грусть и тоску. Северус заразился тем состоянием человека, когда понимаешь и принимаешь свою вину, сочувствуешь пострадавшим, но никак не можешь понять, почему же всё это только что совершил.
От стыда и раскаяния он опустил взгляд вниз. А потом те залежи пыточных страданий, что вобрало в себя его тело, добрались, наконец, и до разума.
Практически сразу он упал в обморок от болевого шока. Даже не успел удивиться, что тот его настиг. Но и в отключке подобные страдания не думали затихать.
Сознание профессора Снейпа погрузилось в кромешную, пыточную тьму.
— И второй курс пока что не хочет выбывать со Свалки! Только посмотрите, как сильно рискует Гермиона Грейнджер, чтобы помочь своему однокурснику! Какой интересный выбор чар! — громогласно делился впечатлениями Ли Джордан, пока внутри купола сражались оставшиеся дуэлянты.
Северус сидел и надменно смотрел за массовым поединком, мимоходом вычленяя ошибки и подмечая интересные решения студентов. По левую сторону же ему что-то отрывисто и с перерывами на смешки шептал Филиус.
— Во-о-оу! Вы видели?! Я один это видел? Гермиона Грейнджер покинула свою область и выбыла из состязания ради своего товарища — Кайла Голдена! Вот это жертвенность, вот это смелость!
Глаза Снейпа застекленели. Ногти впились в деревянные подлокотники стула, да так, что вызвали скрежет.
Он сразу это понял. Подобные действия не могли быть вызваны ничем иным, кроме как магическим контрактом.
Снейп приложил значительные усилия, чтобы не сорваться прямо сейчас, на глазах у студентов, преподавателей и совсем рядом с Ним.
Он подождёт, потерпит до следующего занятия, хоть и будет мучить себя ассоциациями и днём, и ночью, где бы не находился и сколько бы зелья «сна без сновидений» не выпил. И тогда, если Северус подтвердит свои догадки, Кайлу Голдену останется лишь молить его о скорой смерти.
— А-А-А-А! — Снейп открыл налившиеся кровью глаза и стал без умолку кричать.
«Как же больно! Круциатус по сравнению с этим можно посчитать вполне терпимым! Почему меня до сих пор не убило от столь обширной порции мук?! КАК ЖЕ БОЛЬНО!!!».
— Силенцио, — своевременно произнёс женский голос. — Так и знала, что наложить заглушку на дверь было хорошей идеей.
«Минерва?».
МакГонагалл села рядом с ним и крепко его обняла, умудряясь своей хваткой сдерживать беспрерывные конвульсии.
— Всё хорошо, Северус, всё хорошо, — шептала Минерва, гладя его по голове. — Ти-ише-ти-ише, боль скоро уйдёт…
Но это было неправдой. В панике он попытался вырваться из объятий коллеги, но та наложила на него невербальные чары слабости, из-за чего муки продолжались, но вот двигаться и хоть как-то сопротивляться им стало очень и очень сложно.
«Она наслаждается… Прекрасно видит мои страдания, но не позволяет мне кануть в хоть сколько-то помогающее забытье сна. И именно для своих утех она вернула моё сознание в реальность…», — сделал горький вывод Северус.
Ему хотелось плакать — горько и беспомощно. Чтобы хотя бы таким образом выплеснуть боль от терзающих его пыток.
«Что же со мной творится? И почему в голове такая каша?».
— Ну всё, всё, хватит, — остановился сама себя Минерва после пары минут её извращённых ласок. — Подожди меня здесь, сейчас я прогоню оставшихся негодников и отведу тебя в больничное крыло. А то негоже, чтобы профессора в таком виде заметили ученики.
Его коллега вернулась и правда довольно быстро, хотя с воющим болевым центром в мозгу и сопровождающими искалеченное тело судорогами время текло до ужаса медленно.
— Дэсине Долорум, — прошептала она чары. — Спи, Северус. Спи. Сомнус.
И опять Северус Снейп провалился в сновидение, теперь уже более глубокое.
Он быстро двигался по коридору Хогвартса, не обращая внимание на проходящих мимо студентов — зачастую расталкивая их, если они мельтешили в проходе.
— Ай! — пискнула девочка-второкурсница.
— Смотри куда прёшь, Снейп, — кричали ему сзади.
Но мысли его в этот момент были далеки отсюда.
«Лили. Где же ты… Что с тобой сделали эти уроды?!».
Он обошёл уже два этажа, врываясь в заброшенные кабинеты и осматривая всевозможные тихие места замка.
«Четыре часа… Как же всё это невовремя! Продержись, милая… Я найду тебя. Обязательно найду…».
Больше всего Северус боялся, что они утащат Лили за пределы замка. По школе давно гулял слушок, будто бы Мародёрам доступен проход в Хогсмид. Ну а к фанатикам у всего преподавательского состава в нынешние времена было довольно попустительское отношение, что совсем не удивительно — они были единственными, кто столь яро и так открыто поддерживал директора в противостоянии с Тёмным Лордом.
«Глупцы и бездари, позволившие Дамблдору запудрить себе мозги. Ничего, Лорд набирает обороты, сторонники слушают его речи о безопасности детей, а Министерство стремительно теряет лояльных себе волшебников… Директору явно осталось недолго коптить это небо».
Северус уже заходил на третий этаж, когда буквально краешком зрения заметил наверху лестниц-в-движении промелькнувшую физиономию.
«Люпин! А где он, там и Поттер с Блэком. И Лили!».
Он рванул вверх, перепрыгивая несколько ступенек за раз и нетерпеливо ожидая, пока очередная лестница поднимет его на этаж выше.
«Главное, чтобы она ничего не рассказала про наше подполье. Не сообщила прихвостням старика о нашем лете, о планах… Всё же хорошо, что мы не решились стать Пожирателями Смерти. Метка была слишком заметным атрибутом в студенческой среде. Одного семикурсника в прошлом году так и поймали, жестоко с ним расправившись и дав тем самым очередную порцию аргументов в руки Тёмного Лорда — ведь студент этот был чистокровным и талантливым волшебником…».
Этажи сменялись один за другим. Возможно, Люпин его уже унюхал и побежал сообщить об этом своим дружкам. Но не зря Северус два года подряд являлся лучшим дуэлянтом в своём клубе — к схватке даже против троих фанатиков он был готов.
«Нам бы пережить этот год, Лили… Я тебе не говорил, но Люциусу удалось подслушать разговор своего отца, в котором упоминалось массовое оставление своих детей по домам, дабы не предоставлять лишний раз заложников своему врагу. Только бы пережить этот год, и тогда можно будет полноценно присоединиться к сопротивлению…».
Он не ошибся с этажом. Прямиком из заброшенного кабинета фривольной походкой выходили Поттер и Блэк — два закадычных друга и его личные враги и соперники во всём.
— О, Джеймс, — обрадованно сказал Сириус, изображая удивление. — Ты погляди, кого принесла нелёгкая.
— Снейпи, Снейпи, — зацокал Поттер ехидно. — Где пропадал, чего повидал?
— Где она?! — рыкнул Снейп, направляя на них палочку. — Если с ней что-то случилось, я вас…
— Что ты нас, Снейпи? — Блэк усмехнулся. — Отругаешь? Используешь заклинание в коридоре против беззащитных студентов? — Показал он свой оскал. — Мы же помним, чем это закончилось в прошлый раз. Только теперь изображать «висельника» ты станешь в одиночку, будь уверен.
— Я повторяю последний раз — где она?!
— Да ладно, ладно, остынь, дуэлянт, — протянул насмешливо Поттер и поднял руки. — Лили встретила нас с одной интересной бумажкой и захотела составить нам компанию. Вот с этой, — он достал из кармана две части разорванного пергамента и довольно помахал им прямиком перед Снейпом.
В руках у него был уничтоженный защитный магический контракт, который Северус подарил Лили на день рождения, потратив на него все свои сбережения. Тогда она горячо его поблагодарила и заключила контракт со своей лучшей подругой с курса, дабы быть в безопасности от таких вот мерзавцев, как Поттер.
И теперь защиты у неё не было.
— Теперь наша красавица решила сменить свой клуб и своих друзей. Эти девчонки, знаешь, — хмыкнул он. — Они такие непостоянные…
Лоб Северуса покрыла испарина:
«Неужели?..».
— Нет, я не верю, — замотал он головой. — Где Лили? Где она? — стал он кричать на фанатиков. — Говори, или живым ты отсюда не уйдёшь!
— Фи, как грубо, — ответил презрительно Поттер.
— Северус, не надо, — из кабинета вышла заплаканная Лили. — Слишком поздно… Прости меня.
«Нет-нет-нет-нет… НЕТ!», — он взглянул на любовь всей своей жизни и не смог поверить в сказанное. — «Как они смогли её заставить согласиться на это?! Как они посмели лишить её у меня…».
— Это неправда! Ты околдована! Покажи контракт, Поттер! Живо!
— А я говорил, что он вспылит, — заржал Блэк.
— Не делай из нас глупцов, Снейпи. Как только ты его увидишь — тут же попытаешься уничтожить. Он уже спрятан в надёжном месте, не переживай. Ах, да. Тут такое дело, контракт оказался не то чтобы обычным… В общем, не пытайся перехватить свою подружку летом. Сам же себя и похоронишь этим порывом.
— Ты лжёшь! Мразь! — мысли Северуса заполонила ярость, смешанная с огромной горечью. — Сектусемпра! — выкрикнул он своё собственноручно разработанное заклинание.
Но его недруги лишь этого и добивались, всячески провоцируя Северуса и толкая парня на необдуманные действия.
В тот момент, когда луч вырвался из его палочки и полетел в Поттера, Лили прыгнула ему наперерез, а заклинание впилось в её тело.
Девушка повалилась на пол, а всё её тело покрылось кровоточащими порезами.
— Нет… Нет, Лили!
— Зачем же ты так поступил со своей возлюбленной, Снейпи? — состроил невинно-удивлённую гримасу Поттер.
Прежде, чем его — опустошённого, шокированного и подавленного, вырубил заклинанием Блэк, Северус успел навсегда зарубить у себя в памяти картину с истекающей кровью Лили. С любимым человеком, что пострадал от его же заклинания, так как из-за влияния магического контракта Лили прикрыла Джеймса Поттера своим телом.
— Как он? — услышал Северус голос сквозь беспокойный сон.
Боль всё ещё ощущалась им, но это была небо и земля по сравнению с предыдущим его пробуждением.
Пахло больничным крылом, тело покалывало в разных местах, а во рту был привкус «Костероста».
— Ему серьёзно досталось, директор, — ответила на вопрос Поппи Помфри.
«Значит, мне не показалось и я всё же нахожусь в больничном крыле. И Дамблдор здесь…».
— Как скоро мы можем рассчитывать на его возвращение? — задал тот новый вопрос.
— Худшее позади. Но реакция, нужно признать, крайне необычна. Северус еле-еле справился. Нам стоит волноваться?
— Отнюдь. Законы магии непостижимы, дорогая моя. Но я изучу этот вопрос повнимательнее, так уж и быть.
«О чём это они?».
— Это было бы замечательно, — Помфри нежно протёрла его лоб влажным полотенцем. — Через пару-тройку дней он сможет вернуться к занятиям.
— Это радует. Что с нашей приблудой? Она активна?
— Я уж думала, вы не спросите.
— Такой бардак был последние дни. Ну, ты и сама знаешь.
— Причём куда лучше всех остальных, — Северус отчётливо услышал, как колдоведьма хмыкнула. — Всё с ней хорошо. Работает, и довольно активно. Только вот к чему такие сложности, мне додуматься до сих пор не удалось… А я старалась, будьте уверены.
— Ничуть не сомневаюсь в этом. Но, как известно, многие знания — многие печали. Думаю, ты понимаешь это не хуже меня.
— Этим и живём. Кстати, насчёт неё также обращалась и наша общая знакомая… Встала в позу и хочет возмездия.
— Я уже в курсе этой ситуации… И убеждён, что мы найдём компромисс. Всё же, это была её законная доля.
— И опять же, всему виной усложнение. Не знаю, что за игру вы затеяли на этот раз, но правила вам известны… — голоса стали удаляться — Помфри и Дамблдор двинулись на выход.
— Как всегда, милочка, как всегда…
Северус остался один, так что рискнул открыть глаза.
«Просто чудо, что они не заметили моего пробуждения и продолжили общаться столь свободно. Только вот о чём они вообще вели речь? Я стараюсь вспомнить, но…».
И тут его восстанавливающийся разум затопило информацией. Годы и годы работы в Хогвартсе проносились перед глазами: как он унижал студентов, как истязал их, бил, калечил, убивал, стращал, насиловал… Мириады воспоминаний, приправленные вернувшейся болью, вдребезги разбивали картину мира профессора.
«Я стал таким же… Почему я стал таким же?! Моей целью было совсем не это! Я устраивался в школу отомстить, а не подчиниться! Почему… Почему я столь спокойно воспринимал творящийся ужас… Каким образом я мог творить его сам?!».
— А-а-а-а! — не смог сдержать он вопля.
В палату тут же прибежала колдоведьма:
— Северус, что произошло… Ты как? — Поппи стала колдовать разные диагностические чары. — Это приступ. Сейчас ты уснёшь, не волнуйся.
И это было правдой. Почти что сразу его разум погрузился в пучину беспамятства.
«Что же я наделал?!», — промелькнула последняя мысль уходящего в спячку сознания.
Северус двигался по тёмным помещениям подземелий. Дорогу освещал яркий Люмос, но даже его света не хватало для полной ориентации в этом лабиринте.
Так глубоко он ещё никогда не спускался.
Чары защиты, разделяющие минус второй и минус третий этажи заинтересовали его довольно быстро. Они были достаточно хороши, чтобы обеспечить надёжность против студентов, но он уже давно выпустился из школы и даже успел набраться соответствующих знаний за её пределами.
Ветвистая сеть проходов завораживала.
«Насколько же глубоко Хогвартс уходит вниз? И какие тайны скрывают все эти двери?».
Он был готов поспорить на сотню галеонов, что где-то здесь хранилась либо слабость Дамблдора, либо его главный секрет. Потому что слишком уж неординарным человеком был директор, слишком странные и таинственные мотивы он преследовал.
Но одно правило было для него незыблемо — Хогвартс Дамблдор почти никогда не покидал. А если загадка таится в замке, то стоит проверить самые отдалённые, самые скрытые и защищённые его уголки.
Не будь Северус обучен магической слежке и её противодействию, не владей он знаниями Разрушителей Проклятий, не обладай мужчина отличной окклюменцией… Да даже не будь он новоиспечённым преподавателем Хогвартса, которому можно действовать напрямую из замка — и Северус бы никогда здесь не оказался.
Слишком опасно. Слишком велик риск оказаться обнаруженным и бесславно погибнуть от всесильной магии Дамблдора.
Волшебники помнили множество примеров тех, кто попытался открыто пойти против директора. И каждый из них сейчас либо кормил червей, либо вовсе не существовал в этом мире, либо пожинал горькие плоды своего решения.
Но все вышеприведённые навыки и возможности у Северуса были в наличии, как имелся и повод отомстить директору за всё. И пусть школьные годы были насильно забыты ещё на службе у Лорда, но вот смерть Лили…
Дамблдор должен был ответить. И за её гибель, и за свою манипуляцию, из-за которой он стал причастен к смерти любимой…
Ночь за ночью он спускался в подземелье и разведывал территорию. Он уже забыл, что такое полноценный сон, но «Бодрящее зелье» приходило зельевару на помощь и держало в достаточном тонусе для того, чтобы проводить свои поиски.
И в этот раз, похоже, он что-то нашёл. Едва заметное красное свечение лилось прямиком из нижней щели одного из подземных помещений. Северус проверил наличие защитных чар, но их не оказалось.
«Это довольно подозрительно… Но магия не врёт. Что же, открой мне свои тайны, Дамблдор. А уж я ими воспользуюсь сполна», — с этими мыслями он распахнул дверь, а там…
Северус вновь очнулся в больничном крыле — на этот раз в пустой от посторонних людей палате.
«Не помню… Что было за дверью? Я увидел нечто, что на меня столь сильно повлияло?», — спрашивал себя Снейп, бессмысленно пытаясь ухватиться за отсутствующее воспоминание.
К нему окончательно вернулась память. Он мог без проблем вспомнить как свои годы после школы во время восстания против Дамблдора, так и последний урок у нынешнего второго курса.
Только вот в этих двух случаях его личность была совершенно разной.
«Дамблдор и правда всесилен. Моя окклюменция по праву считается лучшей — даже Лорд не смог её обойти. Но вот каким-то непостижимым образом я пропустил вторжение в свой разум и даже не придавал этому значения… В течение целых десяти лет!».
— Северус, ты очнулся! — в палату зашла Поппи Помфри и тепло ему улыбнулась. — Весь преподавательский состав очень волновался за тебя. Я рада, что ты смог преодолеть тот недуг, с которым столкнулся.
«Нельзя. Нельзя выдать себя и своё прозрение. Тем более перед той, кто почему-то общается с Дамблдором чуть ли не на равных».
— Я, кх-кхм, я в порядке, спасибо. Мне нужно идти, я, видимо, многое пропустил.
— Что ты, что ты, — махнула колдоведьма рукой, — всего каких-то пару-тройку дней. Здесь творился такой бедлам, устроенный Лонгботтомом… Ну, и кое-кем ещё, — она вновь улыбнулась ему своей тёплой и нежной улыбкой.
«Лицемерная тварь. Я помню, какие опыты ты проводила на беззащитных учениках. Так, спокойно… Вдох… Выдох… Волан-де-морт в теле Лонгботтома. Именно он использовал те чары, что открыли мои глаза и принесли столько страданий… А ведь я настолько сильно находился под контролем, что даже не воспринял информацию о выжившем Тёмном Лорде… Что же это за игру затеял с ним Дамблдор? И почему устроил его побег?».
— Лонгботтом, да. Он и мне хлопот доставил, — ответил Северус, поднимаясь с постели.
— Главное, что всё позади. Цикл завершён, да ещё и так рано… Можно выдохнуть.
«Цикл… Именно так преподаватели между собой называют негласное правило Дамблдора, по которому в целях «наработки опыта в суровых условиях» необходимо умерщвлять определённое количество учеников каждый год. И эта цифра, плюя на все демографические трудности волшебников, из раза в раз только растёт».
— Я пойду. Много дел.
Северус вышел из больничного крыла под заботливым приглядом Помфри. В голове у зельевара крутились планы дальнейших действий.
«Долго сохранять конспирацию я не смогу. Слишком здесь все беспринципные и жестокие, чтобы соответствовать. Да и эта неведомая сила, что на десяток лет превратила меня в жестокого социопата, безропотно согласного на любые зверства… Если перед ней даже окклюмения бессильна, то выход остаётся только один — бежать, причём как можно скорее».
План побега он составлялся на скорую руку. Северус не имел никакого желания сталкиваться с директором, да и с другими преподавателями под непонятным внушением. Даже проводить занятия у студентов он совсем не горел желанием — слишком больно в душе отзывались любые контакты с детьми в этом проклятом всеми богами замке…
В этот момент всё играло против него. Северус последние годы безвылазно находился в Хогвартсе, как и весь преподавательский состав. И не мудрено — ведь если бы он появился в том же Косом Переулке, то сразу же мог получить непростительное в спину от одного из бывших учеников. В целях безопасности профессора замок почти что не покидали…
Не сохранилось у него ни знакомств, ни схронов со времён противостояния, где он мог бы на время затаиться. А Дамблдор определённо точно направит на его поиски все доступные ресурсы — как собственные, так и из Министерства. Очень уж много он знал и помнил, слишком уж долго был свидетелем и участником беспощадной внутренней кухни в Хогвартсе.
Не произнеси одержимый Лонгботтом именно то заклинание — и он бы до сих пор даже не задумывался о том, чтобы уволиться и уйти из Хогвартса. Ибо преподаватели покидают замок лишь вперёд ногами.
Так что Северусу предстояла очень сложная, смертельно опасная и чертовски авантюрная миссия, которая должна была сполна испытать все его навыки и умения.
«По-другому я просто не могу. Хватит быть пешкой в чужих руках, уж лучше умереть в бегах, чем вновь подчиниться Дамблдору…».
За какие-то двадцать минут Северус укомплектовал свой походной набор, включающий в себя несколько особо редких зелий и целую прорву галеонов, накопленных за всё время преподавания, но так и не истраченных. Набросив на себя чары невидимости, он сразу же выдвинулся в путь, пока какая-нибудь Минерва не решила его проведать и пустить по ветру шанс сбежать из этого страшного места.
Быстрым шагом профессор добрался до Хогсмида, откуда уже вполне спокойно мог трансгрессировать в любое место на островах, которое всё ещё сохранялось в памяти спустя столько лет.
И у него было это место, в котором лежала одна очень важная для него вещь.
Перенос.
«Дом, совсем не милый, но дом…», — подумал Северус, глядя на здание, в котором прошло всё его детство.
Неказистый домик с облупившейся облицовкой стал уж совсем убогим. Маглы явно держались от этого места подальше — всё-таки пусть здание и выглядело заброшенным, но в памяти простецов до сих пор должно было жить знание о том, что на этом участке когда-то жили волшебники.
Внутри всё выглядело куда хуже, чем казалось снаружи.
«Надолго я здесь не задержусь. Лишь заберу своё и отправлюсь дальше».
Северус расчистил палочкой проход, вытащил заклинанием пару досок из прогнившего пола, после чего достал из небольшого отсека склянку, обмотанную истлевшими тряпками.
Внутри находился белёсый комок нитей с воспоминаниями. С его воспоминаниями.
«Я смог принять настоящее. Пора окунуться и в прошлое, с которого всё и началось», — с грустью подумал Северус, после чего с помощью палочки вернул когда-то спрятанные воспоминания обратно в голову.
Дрожь по всему телу. Страшный артефакт, спрятанный в неприметном подсумке. Один шанс убить Дамблдора, забрав того с собой в могилу.
Северус на ватных ногах подходил к величественному замку, в котором он когда-то выживал целых семь лет.
Письмо с приглашением на собеседование насчёт вакансии на должность «Профессора зельеварения» удивило и самого Северуса Снейпа, и Тёмного Лорда, которому тот служил верно и преданно.
Война была в самом разгаре, и пусть Северус не участвовал в прямых столкновениях, но он тоже приносил свой вклад по мере своих сил и развитых способностей. И надееться на то, что Дамблдор находится в неведении касательно его выбора стороны, было попросту глупо.
— Он затеял какую-то свою игру, как и всегда, — сказал тогда Северусу Лорд, как только он пришёл к нему вместе с полученным письмом. — Но будет глупо не воспользоваться этим шансом. Мне нужна его смерть, Северус. На что ты готов ради достижения цели?
— На всё, мой Лорд, — ответил он ему тогда.
Северус и правда был готов положить жизнь на то, чтобы отомстить Дамблдору за смерть и страдания, за жестокость, за Лили в лапах Поттера…
И сейчас он двигался на приём, дабы решиться, активировать артефакт и разнести кабинет директора к чёртовой матери, в слабой надежде забрать с собой и Дамблдора.
Пусть слухи и твердили о его запредельном владении магией, но Лорд был прав — такой шанс нельзя было упускать. Тем более, когда на горизонте маячил Грин-де-Вальд с его ватагой опытных головорезов.
Его встретила Минерва МакГонагалл и молча проводила прямиком до входа в кабинет Дамблдора.
— Пароль вы должны были узнать в письме, — сказала она напоследок.
— Да… Всё верно, — ответил он ей в спину.
Но МакГонагалл не нужен был его ответ. Она свою миссию исполнила, после чего ушла по своим делам, даже не обернувшись на его слова.
— Слабость сопротивления, — сказал нехотя Северус, глядя на горгулью. Вскоре она отъехала, открыв лестничный проход дальше.
Пароль являлся очередным подтверждением того, что Дамблдор прекрасно знал о его связи с Лордом. И тем страшнее было двигаться дальше, ведь, скорее всего, это были его последние минуты жизни.
Поднявшись наверх, Северус встретил приоткрытую дверь, за которой уже шёл диалог двух человек.
— Давайте начистоту: я сомневаюсь в ваших способностях к прорицанию, мисс Трелони. Мне вообще порой кажется, что данный предмет давно стал рудиментом в магическом мире.
— Но… Но… Директор…
— Вы можете продемонстрировать те силы, которыми, по вашим словам, наделены. Вперёд.
— Д-да, сей-сейчас…
Что-то происходило, но Снейп не мог увидеть, что именно.
Подслушать потенциально важную информацию, даже если она будет сказана намеренно ради дезинформации, было делом не лишним, так что он замер на лестничном пролёте в ожидании конца другого собеседования.
И, пусть Северус не хотел в этом признаваться даже самому себе, но подобная возможность отсрочить свою кончину хоть на чуть-чуть да прельщала молодого волшебника в самом расцвете сил.
— Я не знаю… Возможно, я сделала что-то не…
Говорившая Трелони оборвалась на полуслове, а вместо неё заговорил совсем другой, пробирающий до мурашек потусторонний голос:
— ГРЯДЁТ ТОТ, ЧЬЯ ЖИЗНЬ БУДЕТ СВЯЗАНА С ДВУМЯ ВЛАСТИТЕЛЯМИ… РОЖДЁННЫЙ ОТ ДВУХ СЛУГ С РАЗНЫХ СТОРОН, ПОЯВИТСЯ НА СВЕТ ОН НА ИСХОДЕ СЕДЬМОГО МЕСЯЦА… ЖИВЫМ ОН ОКАЖЕТСЯ УГРОЗОЙ ДЛЯ БУНТОВЩИКА… МЁРТВЫМ — СТАНЕТ ПОГИБЕЛЬЮ ПРАВИТЕЛЯ… ЕГО КОНЧИНА ПОДАРИТ ДОЛГОЖДАННУЮ СВОБОДУ, А ПОКРОВЫ БУДУТ СОРВАНЫ…
Похолодевший от услышанного Северус метался в размышлениях:
«Это пророчество… Настоящее, истинное пророчество… Мне нужно сообщить Лорду! Всеми силами выжить и добраться до Повелителя…».
Вскоре после сказанных слов грянул лязг оконного стекла и визг падающей с башни Трелони.
«Вот и от первого свидетеля Дамблдор избавился… Неужели, мне тоже конец?..».
Стараясь казаться бесшумным, Северус спустился до самого низа, после чего стал подниматься обратно как ни в чём не бывало. Сбегать из самых недр логова Дамблдора прямо сейчас было равносильно самоубийству, так что он осмелился пойти другим путём.
«Какой же маленький шанс, что Дамблдор не знал о моём присутствии прямо за дверью… Но это единственная возможность выбраться отсюда живым — скосить под дурачка, который ничего не слышал и не видел».
— Директор Дамблдор? — Северус поднялся и постучал по двери.
— О, Северус, проходи, присаживайся, — доброжелательно сказал ему директор.
Окно было целым и невредимым, и лишь оставленная женская сумка в углу намекала на то, что Трелони здесь всё же находилась. Однако, Северус всеми силами старался не выдать себя, отчего лишь скользнул по ней показательно незаинтересованным взглядом.
— Как ты, наверное, догадался, Гораций, к сожалению, нас покинул. И школе позарез требуется новый зельевар…
Общение между ними было достаточно банальным и спокойным, что очень удивляло Снейпа.
«Неужели, сработало? Или это уловка и как только я покину это место, то сразу же погибну?».
Северус держал в голове, что, возможно, Дамблдор знает про его спрятанный артефакт, и именно поэтому с ним так любезничает. Но в таком случае Северус не находил видимых причин, почему директор вообще подпустил его столь близко и до сих пор не сократил расстояние.
«Никогда не могу до конца определиться: или это Дамблдор далеко не всеведущий, или он знает любую тайну, но просто на подаёт виду даже в случае прямой угрозы».
У него стоял выбор: либо прямо сейчас подорвать себя в надежде зацепить и директора, либо понадеяться на чудо и добраться до Лорда, сообщив ему о пророчестве, дающего ключ к смерти директора.
Именно тогда он и понял, что хочет жить. Северус выбрал второй вариант.
Конец POV.
Конец второго курса.