Глава 38. Неожиданные неожиданности
Этан Розье остался в предвыборном штабе и пригласил в приемную милорда Джоанн Дэвис.
— Мисс Дэвис, кто здесь отвечает за найм персонала?
— У нас нет специального человека. Штаб же не будет работать постоянно, только до выборов.
— Хорошо, тогда скажите: кто принял на работу Марджори Фоссет?
— Я. Она предоставила диплом Шармбатона и рекомендации от декана факультета Метриз Маргариты д’Эрбуа.
— А вы проверяли подлинность этих документов?
— Не было нужды. К чему весь это разговор?
— Немедленно свяжитесь с той дамой, от чьего лица были рекомендации и поинтересуйтесь знает ли она вообще Марджори Фоссет.
— Но зачем?
— Марджори Фоссет не существует в природе. Вы приняли на работу мисс, которая уже нанесла урон репутации лорда Слизерина и неизвестно какие еще планы остались в ее голове. И мне нужен адрес, по которому проживала эта девица.
— О Мерлин! Конечно, я немедленно свяжусь с мадам д’Эрбуа. Адрес вот. Она действительно там жила, я была у нее в гостях не так давно.
Гваура Пьюси обратился в Гринготтсе к своему поверенному, вызвав его в переговорную, чтобы узнать, можно ли установить личность не по крови, а по волосу.
— Можно, если волосы выпали не далее чем за сутки, — ответил ему гоблин Шылмисл.
— Меньше суток, — кивнул Пьюси.
— Давайте, что там у вас есть? — гоблин протянул небольшую серебряную тарелочку, на которую Гваур положил два светлых волоса.
— Хотите присутствовать или вам важен только результат? — уточнил поверенный.
— Я доверяю гоблинам Гринготтса и подожду тут.
Работа заняла где-то полчаса, после чего Пьюси получил один пергамент, в котором говорилось, что оба волоса принадлежат одной особе. В документе значилось имя девушки, а также имена ее родителей. Ознакомившись с информацией Гваур несколько пожалел, что именно ему досталось это поручение, так как он случайно узнал такую тайну, которую знать не хотел бы, так как это знание могло стоить ему головы.
Пьюси расплатился с гоблинами и поспешил в резиденцию Лорда. Как он отнесется к информации, что нес ему Гваур, предсказать было сложно.
Ойген Мальсибер и Грэхэм Причард зашли в Министерство Магии через обычный вход для посетителей, получив значки с надписью «Посетитель Аврората». Естественно, что в экспертный отдел вот так просто со стороны зайти было невозможно, потому Мальсибер попросил дежурного по Аврорату разыскать старшего аврора Уолтера Дженнера, который учился в Хогвартсе одновременно с Мальсибером, только на Гриффиндоре. Но, что интересно, Ойген никогда с ним не конфликтовал, и довольно часто скрещивал мечи в дуэльном клубе.
— О, вы ко мне, господа рыцари Тьмы, — хохотнул Дженнер.
— Мы, господин старший аврор, никакие не рыцари Тьмы, а благопристойные граждане Магической Британии, что пришли к вам обратиться за взысканием правды и справедливости, — в тон аврору ответил Мальсибер.
— Нужно отметить этот день в календаре! — рассмеялся Уолтер и, посерьезнев, спросил: — Что-то случилось?
— Кое-что произошло, но ничего серьезного. Одна дамочка решила, что может безнаказанно порочить нашего Лорда. Мы слышали, что ваши эксперты обучались новым методам у маглов. Могли бы они исследовать несколько ее вещей и дать нам хоть какую-то информацию?
— Честно говоря, я лично, не заметил изменений в работе экспертов, но пойдемте, попросим их заняться вашим вопросом, — и Дженнер жестом пригласил Мальсибера и Причарда следовать за ним.
Старший аврор провел их по коридору, затем спустился с ними на два этажа ниже, и уже там постучал в одну из дверей.
— Входите! — прозвучал чей-то недовольный голос.
Когда они все зашли внутрь, то увидели волшебника склонившегося над магловским микроскопом. Он явно был увлечен рассматриванием чего-то там и отвлекся от этого занятия с большой неохотой.
— Знакомьтесь — Фергюссон Карбрэй, восходящая звезда экспертного отдела Аврората, — представил молодого мага Уолтер, отчего тот тут же покраснел. — Вот господа интересуются новыми методами работы, которыми тебя обучили маглы.
— А что конкретно вас интересует? — спросил эксперт.
— У нас есть вот такие вещи, — и Ойген левитировал из кошелька с незримым расширением книгу, пресс-папье и купон. — Нам нужна вся информация об их владельце.
— На самом деле, полезность обучения сильно преувеличена. Я тщательно изучил, что и как делают магловские полицейские эксперты и составил ряд заклинаний, которые дают тот же результат, но быстрее и точнее. Я могу снять отпечатки пальцев с этих предметов и максимум что еще сделать — определить пол того, кто к ним прикасался и как давно это было сделано в последний раз. Самым полезным из этого для вас будут отпечатки пальцев. Если вы найдете преступника, мы снимем его отпечатки пальцев и сравним с этими. Если они совпадут, то он и есть преступник. Хотя по мне веритасерум гораздо проще, — закончил свою маленькую речь Карбрэй, выразительно взглянув на Дженнера.
— На всех веритасерума не наберешься. Одна доза — почти пятьдесят галеонов. А твоя работа оплачивается зарплатой. Тем более что пока мы не можем найти хозяина этих вещей.
— Хорошо, я сделаю все что смогу.
Фергюссон, надел, не прикасаясь к изучаемым предметам, наложил на них одно за другим три заклинания, коснулся каждого из них своей палочкой, после чего постучал ей по пустому пергаменту, на котором тут же появились строки записей.
— Готово, — проговорил Карбрэй, передавая пергамент Мальсиберу.
Результаты исследования выглядели как рисунок четырех пальцев правой руки и трех левой с четкими отображениями папиллярных линий, а также заключение о том, что всеми предметами пользовался один и тот же субъект и он женского пола. Пресс-папье было использовано в последний раз сегодня, книгу читали вчера, купон брали в руки две недели назад.
— Спасибо большое, — поблагодарил одним кивком и Карбрэя и Дженнера Мальсибер.
— На первый раз отделаешься простым спасибо, но в другой раз с пустыми руками не приходи, — подмигнул Ойгену Уолтер и проводил до лифтов.
— Это он на деньги намекал? — недовольно спросил Причард.
— Если бы. Это он про «Старого Огдена». Давно собирались посидеть с ним, да все времени нет.
— Это другое дело, — хмыкнул Грэхем.
— Давай зайдем с тобой еще в одно место. Покажем там пресс-папье, может быть оно какое-то особенное.
«Одним местом» неожиданно для Причарда оказалась чайная «Чайный пакетик Розы Ли».
Интерьер чайной был выдержан в насыщенном красном цвете, символизируя пламя огненного дракона. На контрасте с ним в чайной использовался черный цвет — несущий сокровенность и тайное знание. Помещение было разделено на приватные зоны, отделяющиеся друг от друга перегородками и занавесями. Одно из таких, где была привычная для европейца мебель, а не циновки с низким столиком, и заняли Ойген и Грэхем. Их лица порозовели в алом интерьере, освещаемом люстрой и традиционными фонариками, а когда к ним подошел официант Ойген сказал:
— Мне нужен чайник Пуэр из Юньнань без всяких церемоний и дядюшка Мо. Скажите, что требуется его консультация.
Чай подали быстро. Одновременно с ним неслышно возник за столом сморщенный как чернослив, в немарком сером ханьфу, старик с козлиной бородкой.
— Чем я могу быть полезен господам магам? — скромно спросил дядюшка Мо, сверкнув на них молодыми и шутливыми глазами.
— Вот эта вещь, — Ойген положил на стол пресс-папье, — что вы о ней можете сказать?
— Отличная работа. Штучная. Не ширпотреб или поделка какого-нибудь хуацяо.* Это сделано в Китае. Мрамор из Гуангси Гуилин. Фигурка Хотея золотая, не позолоченная. Дорогая вещь. Просто так такую не купить в какой-нибудь лавочке.
— А сколько такая примерно стоит? — спросил Причард.
— Если хотите продать быстро — дам вам тысячу галеонов. Если есть время подождать, то можно найти ценителя и на пять тысяч. Только нужно очистить ее от чар.
— Каких чар? — мгновенно отреагировал Ойген.
— Эта вещь не только промокала написанное, но и копировало его на связанный с ним блокнот.
— Вот это да, — проговорил Мальсибер и побледнел, как и Причард. Затем он достал небольшой мешочек с монетами и передал его китайцу. — Спасибо большое, дядюшка Мо, нам нужно срочно идти.
Марволо рассказал Абраксасу о поддельных колдофото и о бегстве его помощницы и о том, что девы с именем Марджори Фоссет в Магической Британии не существует.
— Я даже не знаю, что и думать. Кому интересно именно таким образом порочить меня в глазах избирателей. На Альбуса это как-то не похоже, а других кандидатов пока нет, — закончил Слизерин.
— Что, мирный путь захвата власти преподнёс сюрприз? — саркастично ухмыльнутся лорд Малфой.
— Да, как-то я не был готов к такому. Нужно будет полностью пересмотреть вопрос безопасности в предвыборном штабе, — нахмурился Марволо. — Наши сейчас шерстят все каналы, чтобы собрать любую информацию об этой мнимой Фоссет. И что-то мне подсказывает, что колдофото не единственное о чем я должен буду заботиться.
— А что «Ведьмополитен» — нервно спросил Люциус.
— Да это было самым простым. Завтра выйдет «экстра» с опровержением и извинениями, — махнул рукой Слизерин. — Когда возвращается Лютеция?
— Завтра вечером. Но не думаю, что тебе стоит ее ждать тут. Дай ей время немного отойти. Пиши письма, а встретитесь в следующие выходные, — сказал Абраксас.
У себя в резиденции, в приемной Марволо застал Этана Розье, Ойгена Мальсибера, Грэхема Причарда и Гваура Пьюси. Все они пребывали в разной степени взволнованности.
— Заходите, — велел он своим адептам и указал на кресла в кабинете, что было не очень обычно, так как всегда все доклады производились стоя.
Первым доложил Розье, сообщив, что ему удалось узнать и положив адрес помощницы на стол Лорда. Затем Мальсибер сообщил о результатах похода в Аврорат и о том, что они с Притчардом узнали у дядюшки Мо.
— О Морриган! Копировала всю мою переписку и все документы! Хорошо, что недолго. Если бы ни эта публикация, неизвестно чем бы все это закончилось! — возмутился лорд Слизерин такой неожиданной подлостью.
— Мой Лорд, шпионаж всегда существовал, просто мы с ним еще не сталкивались, — кивнул Ойген.
— Я побывал в Гринготтсе, чтобы определить настоящую личность вашей помощницы. Гоблины смогли это сделать. Вот результат, — Пьюси протянул пергамент.
Темный Лорд прочитал, что там было написано и брови его поднялись наверх, а глаза увеличились: — Кто-нибудь еще знает об этом?
— Только я и гоблин проводивший проверку. Пожалуйста, милорд, сотрите мне память, только не убивайте. Я только недавно женился, совсем пожить не успел…
— С чего ты решил, что я собираюсь тебя убить? — удивился Марволо. — Принесешь клятву о неразглашении и достаточно.
— Ойген, вы можете прямо сейчас отправиться на дом к этой ведьме? Мне нужен блокнот, с которым связана та вещь.
— Конечно, милорд. Мы можем идти?
— Да, я буду ждать вас с результатами тут.
Розье, Мальсибер и Причард ушили, вслед за ними и Пьюси, после произнесения клятвы.
Марволо еще раз прочитал написанное на пергаменте.
Имя: Франческа Фоскарини, 22 года.
Мать: Алессия Фоскарини (проживала в Венеции, умерла в 1968 году)
Отец: Лорд Марволо Салазар Слизерин-Гонт (проживает: Слизерин-холл, Магическая Британия)
«Франческа Фоскарини… Венеция… Что-то такое яркое было связано с этим именем…»
Марволо налил себе огневиски, сел в кресло перед камином и погрузился в воспоминания.
— Флешбэк. POV Лорд Марволо Салазар Слизерин-Гонт —
Путешествуя по Италии, я узнал о магистре Фердинандо Бертони, о котором одни отзывались, как о передовом ученом, исследующем самые глубинные основы магии, а другие — как о проклятом чернокнижнике, возвеличивающем темные стороны колдовства. Естественно, мне захотелось с ним пообщаться. Я написал ему письмо, и он пригласил меня приехать к нему. У меня было две свободных недели, и я отправился в Венецию. Магистру Бертони было явно больше ста лет, но он выглядел не старым и держался бодро.
Мы проводили с ним все дни, а иногда и ночи, беседуя на разные темы о Магии, которые в последнее время в Магическом мире отчего-то стали запрещать. Когда мой визит подходил к концу, магистр Фердинандо надел на меня маску и черный плащ, и выпихнул на улицу со словами: «Ты еще молодой иди, повеселись за нас двоих хорошенько». Оказалось, что пока мы вели фундаментальные беседы, за стенами палаццо, где жил магистр шел карнавал.
Люди плотным потоком двигались мимо палаццо в сторону площади одетые в разнообразные карнавальные костюмы. Были здесь Чумные доктора в масках с длинным белым носом и черных плащах с белыми перчатками, Панталоне в масках с крючковатыми носами, торчащими бровями и заостренной бородой, одетые в темно-красной куртки, камзолы, красные обтягивающие брюки, большие черные плащи с короткими рукавами, красные шапочки греческого типа, а ноги обуты в жёлтые турецкие туфли с пряжками. Нахально пробирались вперед Арлекины в ярких клетчатых куртках и брюках. У некоторых на голове «старые» белые фетровые шляпы с лисьими хвостами, а других разноцветные головные уборы с бубенцами. Маски Арлекины носят белые с прорисованной ни них улыбкой. Рядом с ними подружки — Коломбины, кокетливые девушки-служанки с сомнительной добродетельностью, без масок, зато с сильно накрашенными лицами и подведенными глазами в платьях, похожих на костюм Арлекина. Были там и Ньяга с кошками, Пульчинеллы с клювообразными носами, безротые Баланцоне, алые Вольто, белые Пьеро, вычурные Дамы и Кавалеры, Принцы и Принцессы, озорные шуты, Скарамуши и другие яркие образы.
Больше всего было костюмов Баута, в который и был одет я сам: белая маска, полностью скрывающая лицо, черная накидка и черная шляпа-треуголка. Посмотрев на свое отражение в окне какого-то палаццо я решил, что хорошо смотрюсь в таком костюме, только треуголка — лишняя. Лучше сделать плащ с капюшоном.
Палаццо было расположено ровно в пяти минутах ходьбы от Дворца Дожей и площади Сан-Марко, где, как я понял, по разговорам окружающих ровно в полдень должен был свершиться какой-то «Полет Ангела». Раз уж магистр вытолкнул его на улицу, так отчего не пойти и не посмотреть на это? Оказалось, что «полет» это спуск по натянутому канату с Колокольни Кампаниле. Понаблюдав за ним, я пошел вместе с оживленной публикой гулять по городу.
Венеция производила странное впечатление. Я брел по каналам, набережным, мостикам и улочкам, и в тот момент она не была похожа на город, скорее на грёзы, на опустившуюся с неба Фата Моргана. И я бродил по ней, толкаясь с участниками карнавала, путаясь среди своих мыслей. Мне казалось, что, надев маскарадный костюм, я на время освободился от своего рутинного «я» и влился в этот праздник свободы.
Из палаццо, что я проходил мимо, высыпала яркая и веселая толпа. Девушка в костюме Коломбины протянула мне бутылку с граппой и велела пить. Я взял и выпил, тоже рассмеявшись ей в ответ. «Пей еще!» — потребовала Коломбина. — «Нельзя быть таким трезвым на Карнавале!». Что было дальше — я помнил весьма смутно. Мне казалось, что время передвигают две бронзовые фигурки на Цветочной башне по собственному разумению, потому, что ни прошлого, ни будущего не существовало, а было только хмельное разноцветное сейчас.
Утро я встретил в постели с той самой Коломбиной. Наколдовав ей букет роз, я положил его на свою подушку и быстро вернулся в палаццо магистра, так как заводить романы в мои планы не входило.
Пробыв еще в Венеции два дня, я аппарировал в следующий пункт своего путешествия и более в этом городе не бывал.
=========
Хуацяо — выходцы из Китая, проживающие в других странах