Судия (Фанфик по Скайриму). Глава четвёртая
Сегодня отправляюсь в последний алко-загул, и уже с 6-го числа продолжу строчить актуальные работы (вероятно, начну с покемонов, а там как пойдёт). А пока что, вот, дописал очередную главу. Уж больно заходит пока.
Глава четвёртая. Наёмник, который кричал “волки!”.
И вновь знакомые конюшни… Нельзя войти в Рифтен, и не полюбоваться грациозными созданиями, что пожирали травку да ожидали своего ездока. И выйти из города тоже. Нельзя. Вот только в этот раз я не просто любовался ими, нет. В этот раз мне было дозволено выбрать себе скакуна, и, признаться, за годы наёмнической жизни с Лизель под рукой, я очень соскучился по нормальным лошадям. Когда нет нужды держать иллюзию, попутно следя, чтобы отрыжка Обливиона не полыхнула тёмным пламенем, да не попыталась отхарчить «лишние» пальцы. Так что получению коня, пусть и временно, я был очень рад. И уж тем более был рад тому, что именно это за конь…
Мы стояли не в основной конюшне, а в одном из стоил за её зданием, где обитали породистые парнокопытные знатных рифтенских особ. Если пройтись, тут можно и ярлова коня сыскать, и её придворных, и особо зажиточных горожан… вот к последнему классу, официально, и можно приписать счастливого владельца мощного мустанга, что совсем был не счастлив с этой мощью расставаться… пусть и на время. Правда, это лишь моя догадка, ибо чертям в голове этой женщины позавидуют и даэдра. Хоть низшие, хоть высшие, хоть князья!
Я с любовью, по-другому не описать, рассматривал животину, изредка оглаживая мощные мышцы лишённой перчатки рукой, и никак не мог нарадоваться нормальной лошади. Омрачал всё лишь служка, за этим конём ухаживающий. Буквально зависящий от него… возможно, он даже по иерархии стоял ниже зверя. Родословная — так точно пожиже будет.
— Только прошу вас, господин… будьте аккуратней! Если с гривы Мороза сойдёт хоть ворсинка, нас свяжут по рукам и ногам, привяжут к его задним конечностям, и отправятся на лесную прогулку! Меня к правой, вас к левой…
— Слишком многого просишь, — мотнул я головой, забираясь, наконец, в седло, — Поручение его хозяйки ставится гораздо выше, чем даже жизнь этого красавца, не то, что его гривы. И уж тем более выше наших с тобой жизней, — потому что стоит мне провалить задачу, и количество преследующих меня убийц сократится втрое… зато возрастёт их качество, до того уровня, что хватит лишь одного.
Я погладил скакуна по шее. По мощной белой шее. Мороз вообще был весь белым, что очень редко для скайримских мустангов, коим больше присущ шоколадный окрас. Он не противился, но и не ластился… просто принял мои действия как должное, будто так и надо. Привык к дворянскому обращению, что б его… не мудрено, ведь подо мной — лучший, сильнейший, быстрейший, благороднейший и прочие эпитеты, конь, принадлежащий Мавен Чёрный Вереск. Её личный указ передать его мне на время сопровождения: пустить пыль в глаза «забугорным коллегам», или же напротив, сделать всё, чтобы гарантировать успех миссии — не важно! Главное, что на ближайшие несколько суток подо мной будет елозить не костлявое адское создание, а нормальный боевой конь с нормальным и удобным седлом… По последнему я скучал даже больше, чем по самой лошади. Арвок, тварь такая, скорее сожжёт себя заживо, чем примет сбрую и седушку, отчего использовать его по назначению до жути сложно… Хотя да, прямое назначение у твари обливиона — разбить вражеский строй своей чудовищной рожей. Сложно оставаться дееспособным воином, даже в окружении товарищей, когда на тебя несётся двухметровая костяная тварь с горящими глазами и огненной гривой, да ржёт при этом так, что аж уши закладывает, а гарантий, что меч или копье смогут ту гадину убить нет никаких. Так что не рыцарский он скакун… точно нет. А вот Мороз — вполне!
Прощаться и что-то ещё объяснять простому служке, туловище которого оценивается в сотни раз дешевле, чем мощный торс коня подо мной, смысла особого нет, потому я молча направил красавца к выходу с конюшен, а после и к тракту. Где меня уже заждались…
Род… или, на Сиродильский лад, семья Матэ, в лице брата главы — Панхази, шести его телохранителей и двух сыновей: Крайда и Садока, с каждым из которых шло ещё по тройке охраны, обещали доставить мне немало головной боли. И нет, они не родственники упокоенного мною Матье — это было первым, что я спросил у Векс, когда узнал фамилию гостей из столицы Империи, ведь с имперским акцентом они произносятся прочти одинаково, да и пишутся схоже. Проблем с этой стороны я не ожидаю… но вот с другой… как бы сказать…
— Долго тебя ещё ждать, отребье?!
Да. Матэ занимают очень высокое положение в обществе, и самомнение у них на той же величине, что вырисовывает их мнение об окружающих… Глава семьи, по информации от того же информатора, управляет Восточной имперской компанией в столице — монополистом в области межрегиональной торговли и грузоперевозок. Деньги там крутятся сумасшедшие, а через Сиродил так и вовсе проходит наибольшее количество торговых путей. И, конечно, в настолько высоком и прибыльном назначении не обошлось без блата… Матэ — одна из младших ветвей династии Мидов… и глава той семьи, ни много ни мало, кузен Императора Тита Мида II, на фоне чего смотрится блекло даже главенство над торговой компанией.
Узнав их фамилию, а также зная о свадьбе Виттории Вичи — дочери другой семьи, связанной с Императором кровными узами, и старшего сына рода Снегоходов — здешней, Рифтенской знати, к которой принадлежит и один из моих недавних нанимателей — Унмид… и нет, этот бык с криминальным прошлым не имеет никакого отношения к свадьбе. Так вот, будучи в курсе одной из главных новостей последних месяцев, можно смело предположить об очередной интриге Императорского уровня, а точнее очередной борьбе младших ветвей за право быть поближе к трону, а может и возложить на него свои собственные телеса, попутно скинув Мида. Ведь по сути, эти Матэ попытались породниться с куда более полезным в Скариме родом, с Чёрным Вереском! И если верить рассказу Сибби, то попытку эту сорвали весьма удачным для Скайримских Имперцев образом, подставив главного последователя Братьев Бури в Рифтене, что, опять же, на руку роду Снегоходов, за ту Империю выступающих… В общем влезать в такое я бы очень не хотел… но уже влез — спасибо необходимости поддерживать репутацию и изредка, но браться за “невозможные” заказы. Кто же знал, что всё так обернётся? Ну да, Лизель знала… догадывалась. О чём тогда же и сообщила. Нужно было послушать. А может и не нужно, ведь кто его знает, куда завернёт теперь дорога? С такой-то компанией…
— Прошу в путь, господа.
Глава семейства — седой старикан с короткой стрижкой, смугловатой кожей и носом-крючком, в чём сыновья были на него похожи, — скривился, но перечить или как-то высказываться не стал. Лишь отдал необходимые приказы, да направил коня вслед Морозу. И да, причина его недовольства не только в его же “говнистости”, но и в некоторых неудобствах, навязанных мною. В Скайрим эти молодцы прибыли на крытых повозках, что стоят сейчас на противоположной от конюшен стороне дороги. Роскошных таких, с дверьми, обивкой и в выструганных позолотой узорах… самое то для высоких особ, но только в Скайриме… в Скайриме сейчас неспокойно. И бог с ними с воюющими сторонами внутреннего конфликта, что захотели бы пощупать кошельки владельцев такой роскоши. От них можно отбиться, в крайнем случае — откупиться… не даром ведь семейство Матэ сопровождают двенадцать защитников, от тройки из которых не слабо так веет магией, на уровне адепта, причем судя по оттенкам запаха, все трое — стихийники разных направленностей. Ещё один слабо чувствуется благодатью — явно поднатаскан жрецами на возможность исцелять. Остальные же: кто двуручником вооружен, кто со щитом стоит, да парочка лучников… и у всех оружие прямо дышит магией — зачарования, и не слабые. Такой состав может решить большинство проблем своих господ… но только если у тех проблем не будет пары кожистых крыльев, костяных гребней и дыхания из чистой маны стихийного окраса. Отряд сможет задержать дракона, позволив отступить своим подзащитным, но будь они в повозках во время нападения, и шансов на спасение не осталось бы никаких.
В Сиродиле, откуда и прибыли родичи императора, о Скайримских драконах ходят лишь слухи, а сами ящеры туда не рвутся… они вообще никуда, кажется, не спешат, сосредоточив своё внимание на нашей несчастной провинции. Так что и предупреждению местных знать поверила неохотно, но слово Мавен для них всё же имеет ещё какой-то вес, от того и пересели лорды и сэры из уютной повозки на обычных лошадей.
Собственно, так и начался наш путь. Вплоть до северной заставы мы повторяли маршрут полумесячной давности, каким на пару с Лизель двигались к Крегслейну, и только там, рядом с “Весёлой фермой”, что открывала собою километры фермерских угодий, мы свернули к северо-западу, в сторону полей. По правую руку колосилась пшеница: сейчас самый сезон. По левую — зелёное полотно овощной ботвы, что упиралось в хвойный подлесок. Изредка овощи сменялись дикими лугами, где, возможно, росли и полезные травы, да только собирать их сейчас никто не станет: времена не те. Над ним возвышался небольшой горный хребет, за которым, если присмотреться, можно даже было увидеть вершину “Северный Ветер”, ставшую предметом нашего с Лизель последнего спора. Если нынешний поход увенчается успехом, то в ближайшее время я точно не полезу туда: отдыхать тоже нужно уметь. Эх, надеюсь, что и у Лизель всё будет хорошо.
Я почти что успел позабыть о своей компании, когда где-то на третьем часу неспешного хода они сами не напомнили о себе:
— Эй ты! Провожатый! Нам нужно встать на привал.
Короткий осмотр округи показал, что до ближайшего жилого здания порядка нескольких минут конного шага, что я и поспешил озвучить:
— Как господам было бы удобней: направиться в гости к крестьянам, или же возвести временный лагерь в чистом поле?
Осмотревшись и увидав небольшую лачугу, благородные скривились, и оттого ответ главы семейства стал ещё непонятнее:
— Нам необходим лишь короткий отдых и перекус, не за чем ради такого вставать лагерем. Надеюсь, что стол и стулья есть даже в таком клоповнике…
— Ваше право, — пожал я плечами, насколько позволял доспех, да направил Мороза к домишке.
Ещё одна странность, на которую не сразу я обратил внимания… можно сказать, что отвык от родного дворца. Господа Матэ, Панхази в частности, всегда обращались ко мне лично, хотя людям его класса и окружения привычней взаимодействовать с “низкосортными” через слуг. Ну не может родственник самого Императора лично общаться с каким-то наёмником, особенно в ситуации, когда рядом присутствуют его подчинённые. А этот общается, хоть и неохотно.
Но обдумать причины такого поведения я толком и не успел: у тропы к дверям домишки нас дожидалась, судя по всему, хозяйка территорий. Процессия из дюжины лошадей, большая часть которой была закована в однотипные дорогие доспехи, явно напугала женщину, но не до состояния “бежать и прятаться”, всё же ни на разбойников, ни на воинов регулярных армий мы не походили… скорее на аристократа с охраной, что было истиной.
Я остановил коня в паре шагов от нордки, а свита, которая не моя, встала неподалёку, оставив процесс договора на местного. К чему я и приступил, сразу как спешился.
— Доброго дня, — начал я, — мы не собираемся бесчинствовать и причинять неудобств. Просим лишь место, чтобы отдохнуть часок, да перекусить. И воды с зерном для коней.
С поясной сумки я снял кошель, и тут же отсчитал из него три десятка септимов — более чем достаточно за причиненные неудобства, учитывая, что за такую сумму можно было снять комнату в таверне на сутки, включая обед и ужин.
— Еда у нас своя, от вас требуется только место, вода и овёс какой, или пшено… можно и просто травы или сена, — недовольно фыркнув, мороз толкнул меня мордой в плечо, — Ух… а ты привередлив, я погляжу?! И, если есть, свежих овощей…
— Пф-фр!
— И фруктов.
За всем происходящим дама взирала с чем-то средним между шоком и испугом… однако звонкая монета немного прояснила сознание, или же то была необходимая моторика рук, без которой женщина не сумела бы подхватить пригоршню золотых, да спрятать ту у себя в переднике.
— Ох! Ох, что же я! Проходите к дому, конечно! Коней… коней можете оставить, вон, в загоне, — она махнула рукой на пустое заграждение неподалёку от дома, где стояли уже необходимые корыта… для всех вряд ли хватит, но уже какую-то очередь коняхи для себя смогут организовать, — Там коровы ночуют, а сейчас в поле, сынишка мой заправляет ими, землю вспахивает… эх, где-то уже урожай собрали, а где-то никак не хочет всходить: то ли земля там плоха стала, то ли семена некачественные закупили… Ой, что это я… вы проходите, проходите, располагайте животинку, а я пока в доме приберусь, — по мере речи ошалевшее состояние сошло на нет и вот уже обычная фермерская душа распахнулась во всю свою ширь, вливая всё накопившееся, да в новые уши… — Сено и пшено на прокорм можете в амбаре взять, что рядом с загоном, воду — в колодце: корыта могут быть пустыми, их муж наполняет каждый вечер. Да вы проходите, проходите! Надо будет, я и в сарае подстелить смогу: переночуете… — вдруг она остановилась, и как-то затравленно обернулась, — простите…
Могу понять: мужики там в имперских латах с вензелями и гербом на грудине, а сопровождаемые ими вообще в дорогущих тёплых тканях, обшитых златыми нитями, а она им предлагает в сарае постелить, на сене… Язык, что называют, без костей.
— Не стоит лишних хлопот, мы задержимся лишь на часок и покинем вас.
Солнце только начало подкрадываться к зениту, хотя Рифтен мы покинули… не то, чтобы засветло, но сборы начались с первыми петухами, а Лизель и вовсе покинула город глубокой ночью. Хотя ей как раз не привыкать. В общем, если будем сохранять заданную скорость, то уже через сутки окажемся у цели, где я со спокойной совестью отпущу имперцев на все четыре стороны. Захотят, чтобы я ещё и обратно их сопроводил — пусть платят, ибо заказ от Мавен такого не учитывал. А пока, нужно проследить, что отряд в состоянии позаботиться о скакунах, и что голубая кровь да белая кость не слишком сильно запачкается о крестьянский быт… в общем, что семейство Матэ не оскорбилось условиями и глава его не прикажет зарезать ни в чём не повинную крестьянку… одни проблемы, эх.
* * *
В чём отличие Дозорных Стендарра от обычных людей? Не так ведь сложно напялить форму, взять щит и булаву, да пойти разорять нордские курганы под предлогом зачистки их от нежити. Собственно, некоторые так и делают, отчего Орден даже создал когда-то собственный карательный отряд: не против нечисти направленный, а против людей, порочащих честь и достоинство служителей Стендарра. А различие… оно есть, и весьма принципиально.
Любой может напялить одежды Дозорного, но Дозорным он этого не станет, однако и член Ордена остаётся таковым, в какое бы тряпьё не обрядился, и даже полностью голым. Всё дело в клятвах. Они даются любым человеком, желающим посвятить свою жизнь догмам Ордена, но принимаются они далеко не от каждого… ведь клянётся послушник не перед старшим по званию, не перед Орденом целиком, и даже не перед самим собой. Он клянётся перед Стендарром, и лишь он, Бог милосердия, аэдра по рождению или же вознесённый по иным трактовкам истории, решает, готов ли очередной послушник взвалить на свои плечи ту ношу, что несёт с собою клятва. Благословение Стендарра — то, чего нет у простых людей, взявших в руки булаву и щит. И как Стендарр решает, достойно ли создание его милосердия, так же он и судит, не предал ли смертный дарованного ему доверия.
Я — бывший член Ордена, каких не может быть по определению, однако я есть… те, кто предал клятву, кто своими руками отказался от милосердия Бога, тот встречается с иной его ипостасью, что требует с клятвопреступника искупления. Те, кто нарушают клятву Стендарра тут же сгорают золотым огнём, и, по легенде, предстают перед самим Богом…
Я нарушил эту клятву. Но я всё ещё жив. Не было тогда ни огня, ни аэдра, за ним стоящего. Не было ничего… окромя верхушки Ордена, что с позором турнули меня. Я нарушил клятву, но я жив. А Орден… Ордена не стало. Иронично, но вполне чётко и однозначно даёт понять волю нашего покровителя.
Но это я к чему… совсем не каждый человек, знакомый с магическими практиками, может ощутить ману вокруг себя. Это приходит с опытом… сперва новички на пути творения учатся ощущать свой дар, попутно выплёскивая наружу родную их душе стихию. Затем они учатся чувствовать свою энергию, управлять ею, придавать форму, сплетая самые базовые заклинания… то уже уровень ученика. Адепты магических школ, любых, способны распознать свою ману во вне, отделить её от внешних эманаций, если те не особо сильны, и чем дальше маг проходит по этому пути, чем большее мастерство обретает, тем легче ему даются внешние манипуляции, и магистры тех искусств способны выстраивать площадные конструкты даже в присутствии источников колоссальных помех, как, например, фонящие как не в себя магические существа высших уровней опасности: как правило, призванных неумелым заклинателем из Обливиона. Выдернуть низшего даэдра — дремору, например, — не сложно. Сложно сотворить заклятие изгнания в его присутствии, с чем новичок колдовской отрасли вряд ли совладает.
Но чувствовать свою магию во вне, и даже ощущать на себе помехи — совсем не тоже самое, что уметь отличить один источник маны от другого. Понять, где фонит вампир, а где оборотень. Какой артефакт светлый, а какой убьёт надевшего его разумного в считанные мгновения. Где кончается маг и начинаются зачарования на его вещах. Всё это попросту недоступно обычным смертным, разве что тем, кто столетиями занимался развитием чувствительности своего дара, однако в одночасье эти силы приходят к тем, кого коснулось Благословение Стендарра. И то, что после смены серебрёных лат на слабый эбонитовый сплав эти способности остались со мной, всё так же говорит об одобрении Стендарром избранного мною пути.
Момент, когда я впервые ощутил… даже не дуновение, а так, лёгкий посыл. Кровавый душок, который я и не понял бы, не будь столь внимателен к своему чутью… он застал меня на том самом привале близ фермерских угодий. И тогда я не придал ему значения, лишь отметил как свершившийся факт… могло показаться, могло не показаться… какая разница, если так и так я настороже?
Однако второй раз, когда мы выдвинулись уже в путь и начали приближаться к весьма опасному месту, тот запашок заиграл уже с новой силой. И место-то какое… метр-два по обе стороны от дороги, и уже начинался глухой лес, глубь которого скрывает листва. Самое то чтобы скрыть обладателя этого “аромата”. Отчётливый запах крови и аконита — один из тех, который учат распознавать в первую очередь. Запах оборотней. От скрывшегося в форме человека зверя им веет слабо, совсем ненавязчиво, но вот от высвободившего своё проклятье несёт ровно настолько, насколько сильна проклятая кровь. И сейчас запах тот с большим перевесом перебивал горьковатую древесную нотку от запретной рощи неподалёку, и оптимизма это не прибавляло: либо оборотень притаился совсем близко, либо кровь в том проклятом достаточно сильна, либо же волков и вовсе несколько… впрочем, варианты эти не взаимоисключающие.
— Кхм… — я чуть замедлился, поравнявшись с капитаном стражи семейки Матэ.
— Проблемы? — тут же среагировал он, не подавая вида.
— Оборотни.
Ситуацию мужик оценил быстро, и тут же остановил процессию: привал. Дилетант скажет: “Так скачите галопом, что вы встали?!”, и за свои слова поплатится разодранным горлом и вспоротым брюхом. Во-первых, лошади боятся оборотней даже больше, чем вампиров, и скинуть своего всадника при первом же вое псины смогут без проблем. Во-вторых, даже если всадник удержится, вой оборотня воздействует на сознание не хуже страха из школы иллюзии, и паника в его рассудке банально не позволит адекватно управлять конём. Ну и в-третьих, если всадник мало того, что умел, так ещё и личностью окажется волевой, нужно понимать, что оборотень гораздо… гораздо быстрее лошади, особенно если встанет на все четыре конечности. Сбежать верхом не выйдет, а отбиваться от двух-трёхметровой туши будучи скованным седлом и стременем… даже я — человек, который посвятил свою жизнь убийству нечисти, в том числе и оборотней, только и смогу что красиво подохнуть.
В общем, решение правильное, и даже я незамедлительно исполнил приказ. Что удивительно, знати не пришлось ничего объяснять: все трое также поспешили покинуть сёдла, пусть сделали это не столь оперативно и грациозно. Очевидно, условный сигнал. Если привал просит Панхази, то это он и есть, но вот если командует кто-то из его стражи, то никаким привалом тут и не пахнет.
Отряд замер. В сердце строя расположились подзащитные. Рядом с ними — маги и собственные их кони. Делают вид, что поправляют сбрую, тогда как на самом деле изымают из подсумков свитки. Поодаль, будто вразброс, но на деле полностью окружив знать, стояли защитники в латах, в том числе и я, и все как один внимательно всматривались в округу: капитан искал следы мохнатых, остальные же просто бдели, всматриваясь в лес по обе стороны дороги.
Я же… я отдался собственному чутью, пытаясь определить направление, количество, качество… хоть что-то! И не находил ничего. В носу всё ещё свербело аконитом, так что ни о каких “показалось” речи идти не могло, но вот то, что запах стремительно тускнел — это очень, очень плохой знак.
Чуть расслабился я только тогда, когда проклятая мана и вовсе перестала ощущаться, и смену позы заметил командир, бросив на меня вопросительный взгляд.
— Сбежал… — я не чувствовал себя глупо, не ощущал героем той самой сказки о пастушонке и волках. Было плевать, кем я выглядел сейчас в глазах моих спутников… Настроение поганилось совсем по иной причине, — Это плохо.
Я хотел было уже двинуться в ту сторону, откуда чуял волка, но не успел: получив отмашку, старший Матэ поспешил разобраться в происходящем.
— Почему мы встали?!
— Оборотень.
Мужчина переглянулся со стажем, и что-то прочитав в его глазах, побагровел.
— И где же он?! Ты что же, смерд, решил нас задержать?! Может и вовсе…
— Тише, тише, — я перебил придурка, не дающего нормально думать, — Оборотень был, но как только мы встали — отступил, — породистая рожа вновь наполнилась багрянцем, но перебить себя я не позволил, банально выставив вперёд пустую ладонь. Мужик опешил от такой наглости, что мне было и нужно… стражник, правда, дёрнулся, но дистанцию то я блюду, и внешних признаков заклинаний не демонстрирую, — И если вы меня послушаете, то поймёте, насколько это плохо. Оборотни живут инстинктом, если бы он учуял в нас добычу, то напал бы в любом случае… но этот отступил, потому что шансов против подготовленного отряда у него не было. Он разумен!
— Бред! Ты, некомпетентное создание, немедленно продолжишь указывать путь, и молись своим богам, чтобы в конце него меня ждала племянница, а не очередная байка про разумных оборотней! Чёртовы деревенщины!
Я полыхнул живительной силой, отчего седой маразматик подавился оскорблением, а стоявшие неподалеку защитники таки направили в мою сторону оружие… и маги за его спиной начали что-то готовить… но важно ли это? Если из-за упрямства этого идиота я подохну от клыков вожака стаи, то мне будет уже побоку и на его воинов, и на его магов.
— Послушай теперь сюда! — из-за обилия маны, циркулирующей по телу, мой голос дрожал и двоился, придавая внушения. Да и из забрала шлема, уверен, блестели желтовато-белым глазницы, множа эффект, — Меня наняли доставить ваши туши в целости и сохранности, и если на ваши жизни мне плевать, то вот на мою — нет. Умрёте вы — пострадает моя репутация, но если подохну я, то станет уже всё равно! Вы здесь — никто. Здесь вам не Сиродил, не Имперский город! Вы посреди Скаримского леса, и только от моих знаний и умений зависит: выйдем мы отсюда живыми, или же в брюхе очередной твари! Так что будь добр, заткнуться и слушать, когда говорит знающий человек.
Я унял ману, поспешив впитать не оформившиеся в заклинания потоки… сейчас или меня попытаются убить, или же они засунут гордость в жопу и выслушают. Судя по взгляду, Матэ склоняется к первому варианту, но выберет, скорее всего, второй. Ему он банально выгодней, а убить меня он сможет и после выполненного задания… уж не знаю, что именно им рассказала Мавен, но он должен понимать, что кроме меня никто не сможет ему помочь.
— Хорошо. Я слушаю, — сквозь скрип зубов сказал старик.
— В Скайриме существуют… особые оборотни. Они способны обращаться по собственному желанию, и в форме зверя сохраняют человеческий разум. Я полагаю, что именно такого мы и встретили… он был готов напасть, но передумал. Он оценил вас, оценил свои шансы, и предпочёл отступить!
— А то, что это был именно оборотень тебе подсказал опыт рыцаря? — лучась недовольством и скепсисом прошипел Панхази, показав, тем не менее, отменную эрудированность.
— Считай как знаешь. Можешь и вовсе не верить моим словам, но тогда мы разворачиваемся прямо сейчас и идём обратно к Рифтену — дальше с таким отношением я вас никуда не поведу. Хотите подохнуть — ваше право, но на меня оно не распространяется!
— Хр-р… хорошо! Ладно! Идём спешившись, или как ты там хочешь… плевать!
Он резко выдохнул, прикрыв глаза, и уже в следующий миг на меня смотрел взявший себя в руки дворянин. Настоящий, а не какая-то истеричка…
— Каковы наши действия? — спросил он, и в глазах я видел приговор… кажется, независимо от успеха миссии, я уже стался трупом в его глазах. Даже и не знаю, будет теперь проще или наоборот…
Привал, естественно, не состоялся, но только дальше мы шли уже пешком… зная, что такое оборотень, и не раз уже убивши эту тварь, я знал и о том, что засечь присутствие зверя не равносильно тому, чтобы отбить его атаку. Оборотни быстры, свирепы и проворны, а уж разумные… признаться, с таковыми я ещё не встречался, однако знал, что они существуют. Знал, что берут своё начало они от ковена Гленморильских ведьм, что каким-то образом умудрились стать апостолами Хирсина… Князь Даэдра, повелевающий охотой и охотничьим азартом, чьё пришествие в Нирн порождает очередное поколение оборотней… борьба с ними — лишь устранение последствий, ибо даже если убить последнего проклятого, в мир вновь спустится злое божество и наплодит новых тварей.
Пешим шагом мы миновали Осеннюю поляну — магически-насыщенное место, где обитают спригганы… очень опасные магические создания, олицетворяющие силы природы. В целом, если не соваться на их территории, то проблем от них не будет, а мы и не совались. Единственное, что напрягало: запах оборотня, слабый его отголосок, появлялся ещё пару раз, и каждый из них шёл с противоположной от поляны стороны… будто он готовился атаковать так, чтобы зажать нас в клещи между разъяренными духами леса и взбешённой машиной смерти. И естественно, что каждый раз я останавливал отряд: тут уже не до конспирации, ибо и сомкнутый строй не помеха для твари, способной прыгать на пятёрку метров ввысь, — тогда остаётся надежда только на магов и лучников, — а уж пешее построение и подавно.
Самое опасное здесь — мои спутники… судя по хмурым рожам и взглядам, что бросались ими на меня, мне не верили… возможно считали, что я тяну время, или же и вовсе не знаю куда их вести, надеясь таким образом заставить отказаться от моих услуг. Не знаю. Пока меня удовлетворяет сам факт того, что мои команды исполняются, но долго ли будет так продолжаться? Сыновья Матэ, какими бы “гладкими” не казались, что за всё это время не обмолвились со мной и словом, лишь шушукаясь меж собой и отцом, нет-нет, да порывались всё мне высказать, и лишь суровый взгляд Панхаза окорачивал буйные головы… Но и у главы семейства терпение имеет свой предел.
Срыва не пришлось ждать долго… солнце клонилось к закату, но вот вставать на новый лагерь я не решался. И спутникам своим крайне не советовал этого делать, но слушать меня не собирались. Совсем.
— Весь день на ногах из-за даэдра в твоей голове! Ещё и ночь идти я не собираюсь. — высказывался старик, пока остальные лишь согласно кивали.
Очевидно, что здесь мне соратников нет, и всё, что я могу: держаться настороже и не позволить псине напасть ночью… а в том, что нападение будет, я уверен на все сто. Уж больно настырно проклятый себя вёл. А если вспомнить, что без подпитки кровью и плотью пойманной дичи волк не сможет долго находиться в обращённой форме, и после обратного превращения он будет настолько слаб, что даже злокрыс без труда перегрызёт ему глотку, то становится очевидным: мы не просто случайная добыча, мы — конкретная цель. Ведь всё это время он был именно зверем, иначе так ярко я его не чувствовал бы, а это, ни много ни мало, порядка восьми-десяти часов в трансформации, тогда как обычных проклятых хватает на пару часов даже с добычей! Неизвестно, сколько он ещё продержится, но вряд ли долго, так что нападения стоит ждать именно ночью. И я ждал.
Мы встали на поляне возле дороги, когда с одной стороны уже виднелась степь, а вот другую всё ещё застилали леса, ночью особо непроглядные. Не лучшее место, но хотя бы с одной из сторон к нам не так просто прокрасться. Пара охранников возводила лагерь: ставили палатки, раскладывали спальники, очерчивали кострище и разводили огонь. Остальные бдели, пока имперцы занимались совсем уж не статусными вещами: Крайд и Садок подкармливали лошадей, а Панхази что-то нашептывал им… достаточно яростно, чтобы я уловил сам факт, но недостаточно громко, чтобы расслышал слова. И в целом, то не особо меня волновало, ибо знать-знатью, а вон тот чёрный куст вдалеке как-то подозрительно двинулся…
* * *
Там же, семья Матэ.
— Отец, — говорил младший, Крайд, — но если он прав…
— Садок, напомни мне выпороть его по возвращению, — с пренебрежением ответил старик, — Плевать, прав он или нет… если ты веришь той стерве, то ты такой же идиот, как твой почивший кузен. Да защитит Акатош его душу.
— Я не понимаю…
— Что тут неясного… Свидди мертва, как и Казан. Сначала я только подозревал это: не может быть такого, что о местоположении моей племянницы знал только один наёмник, но чем дальше… да вы и сами всё видите! Он ведёт нас неизвестно куда, постоянно тормозит процессию под несуразными предлогами… боюсь, мы крупно встряли, когда доверились ведьме из Черного Вереска.
— Но… что нам теперь делать? — растерянно протянул старший, Садок, — Убить его, и передать голову Мавен как объявление войны?
Воцарилась напряжённая тишина, которую, спустя некоторое время, нарушил старик.
— Нет. Не сейчас. Мы позволим ему завершить начатое…
— Но отец!
— Цыц! Если ты, остолоп, так и не смог постичь науки, то хоть с брата бери пример: молчи и не отсвечивай. Дурни, вы же сами видели тот свет! Сами должны понимать, что это значит! Похож наш провожатый на жреца?! На целителя? Нет? То-то и оно… так могут только те, кто на ты с живительным светом, и если оставить жреческую касту, то остаются лишь Ордена рыцарей. Их и так по пальцам можно пересчитать, а здесь, в этом холодном захолустье только один и остался: Орден Стендарра.
— Хочешь сказать, что их эта секта действительно посвящает послушников? — с изумлением в голосе и взгляде промямлил Крайд.
— Я ничего не хочу сказать, но такой поток живительной силы…
Разговор прервался, ибо стража закончила с установкой лагеря, о чём и поспешила доложить. Быстрый осмотр позволил переместить разговор внутрь крупной палатки, где с лихвой могли поместиться три человека, правда лишь сидя.
— Я не думаю, что он ведёт нас в западню. Но и сомневаюсь, что там нас встретит Свидди… остаётся лишь приглядывать за наёмником, и в случае чего, сохранить его голову… как последний презент.
— Но отец…
— Всё. Закрыли тему. Лучше поведайте мне, что вы думаете о предложении Амона?..