Левша оказался не только запредельно-искусным кузнецом, но и отличным собеседником. Оставалось только пообещать себе подтянуть знания сопромата и теории материалов — а то прямо даже как-то неудобно стало. “Свет несущий” ведь позволял делать большую часть операций с материей по наитию, задействуя интуицию. Хорошо хоть кое-что я все-таки знал. Ну и фундаментальные знания о строении вещества и Пространства в целом помогали закрыть дыры с конкретикой.
Я даже доверил легендарному Мастеру свою катану — не просто в руках подержать, а положить на верстак и простучать маленьким молоточком. После чего сравнить свое мнение о структуре изменной стали Куро-сан с экспертным кузнечным. Дошло до того, что древний дух пообещал составить мне компанию при возвращении свадебного поезда на Поверхность. Очень уже ему захотелось поработать с масс-спектроскопом и другими занимательным инструментами современной науки. Он, в принципе, и так собирался отпросится у Мороза в творческий отпуск — да чуток затянул. Время-то в Глубине по-особому течет.
Так, разговаривая, мы и вышли из мастерских, отпустив Зайчика. Чуть отстав от нас, медведь-ассистент тащил на плече огромную корзину украшений для церемониального — он же тронный — зала Ледяной крепости.
— С Блохой этой — ну дурацкая же история получилась! — жаловался мне кузнец. — Мы ж просто развлекались по дури молодецкой. Красивую игрушку попортили — то лошадь заводная была. Малая такая, что все её “Блохой” только и называли. И мы такие: “Тю, да она не подкована!” Нет чтоб вызов мастерам альвов бросить и свое сделать, лучше, да меньше? Эх-х, до сих пор стыдно. И ведь именно это и запомнили! Переврали половину, но запомнили. А другого хорошего — как ни было!
Украшением зала оказались Чудесные Звезды из сияющего серебряным светом металла, самостоятельно разлетевшиеся по залу и приклеившиеся к потолку. Собственно, именно внешний вид в них не был главной фишкой: вместе Звезды образовывали, как это говорят, “пять-дэ” иллюзию. То есть не только объемную проекцию, превращающую зал в ночную поляну на Поверхности, но еще и создающую внутри особую атмосферу легкого трепета. Самое то для места заключения столь необычного брака.
— Невероятная красота! Работа Мастера из мастеров! — не смог сдержать я восхищения.
— У них еще и другой режим есть, для трапезничества, — Левша откровенно радовался, встретив наконец того, кто может оценить не только результат, но и каким образом он был достигнут. — Смотри.
Звезды пропали из виду, зато помещение осветило Солнце. Не имитация солнечного спектра, а именно наше земное солнышко. С характерным теплом, которое начало вопреки небольшому минусу распространяться по залу, ощущением прекрасного дня где-то в середине февраля.
— Чудо-то какое! — опередил меня голос Мороза Ивановича. — Ох, Левша, угодил так угодил! Проси себе награду.
— Да вот, Мороз-батюшка, хочу мир людей опять посетить да новые технологии изучить.
— Все секреты мастерства новые выведать хочешь? — похоже, это было продолжение какого-то давнего их разговора. — Ну иди. Туда тебя внучка с мужем да Амакава русский подкинут. А назад как думаешь? Опасно одному погружаться, сила-то твоя не могуществе необоримом.
— Так твоего сына-енерала попрошу подкинуть, — подумав, решил кузнец. Он так и сказал: “енерала”, без буквы “г”.
— Кто тут поминает меня в суе? — двери тронного зала раскрылись так, будто их вышибло. Солнечный зимний день где-то в средней полосе России превратился в студеный весенний — но за Полярным кругом. В момент, когда солнце впервые после месяцев полярной ночи взошло — и тут же собралось закатываться.
— Ну привет, сынок, — с какой-то странной интонацией поздоровался дедушка.
— Слышал я, ты кровиночку мою Снегурку замуж за смертного сговорил, — это был не вопрос. — Видеть его хочу. Да проверить: правду ли любит? Достоин ли? Готов?
Пока он говорил, я рассматривал “енерала” и его свиту. Долгополый боярский кафтан его был перешит под подобие мундира: появились обшлага на рукавах и подобие погон. Если Мороз Иванович носил головной убор на манер небезызвестной шапки Мономаха, то у его сына на голове красовалась огромная пушистая папаха! А вместо посоха с пояса свисала огромная сабля.
— Ну? Где ж моя девочка? — решил не топтать ноги, а громогласно позвать Мороз-младший. М-м-м, Морозко, наверное? Что-то у меня не появилось никакого желания подойти и узнать. От этих криков стены зала вибрировали, а и так потускневший солнечный свет замерцал как плохая лампочка. Да что там: с Чудесных Звезд на потолке посыпались хорошо разичимые искры. — Эй, сынки! Помогите отыскать папину кровиночку!
Оказалось, что разномастной одетая свита — дети енерала.
— Снежка мне сказала, что вы обо всем в прошлый раз договорились, — повернулся я к дедушке.
— Чинить проблемы жениху да испытания устраивать — святая обязанность отца, — развел руками дед невесты. — Смертоубийства не допущу, коли дойдет. А нет — так пусть его. Да и какая ж свадьба без драки?
Этак я тут слишком надолго застряну.
— Понял, — кивнул я и, сделав несколько шагов, заступил дорогу одному из внуков Мороза Иваныча. Едва ли не самому крупному, но вряд ли самому умному. Во всяком случае, искать сестру тот явно вознамерился между бочек с хмельным квасом, только принесенным со склада.
— Поздорову будь, добрый молодец…
— С дороги, чернь мастеровая! — даже не дослушав, оттолкнул он меня. Видно принял за одного из учеников Левши.
— Чернь? — мой голос с обертонами пронзил весь зал, задавив другие звуки. Звезды на потолке с мелодичным звоном затряслись. — Чернь?!
Обидчик, до которого что-то дошло, остановился и неохотно развернулся. Я ударил, не сдерживаясь, Свет обвил мою руку, а Химари наполнила маной. С грохотом, достойным пушечного выстрела, тупарь обрел способность летать и впечатался в стену аккурат рядом с троном Мороза. Зал опять вздрогнул, и несколько звезд, печально звеня, упали. А вот мой противник отлипать от вертикальной поверхности даже не думал. Кажется, я немного вбил его в многовековой лед крепости.
— Дубак! — до его отца дошло, что с отпрыском что-то не так. — Да как ты посмел, отрыжка рода людского?!
Отлично! Сейчас он попробует меня размазать и дедушка на полном основании его окоротит или вообще выкинет из дома. На, хе-хе, мороз!
— Сыны мои верные! Ату его!
Так. Вижу, с первого раза не дошло.
— Не “его”, а “их”, — рядом со мной встал Левша. А спину закрыл его огромный подмастерья-медведь. — Мастеровых не уважаешь?
— Сначала надо было за столы сесть до здравницы поднять, — вздохнул Мороз Иванович, усаживаясь на свой трон. — А уж потом морды бить. Экие вы молодые да резкие. Ладно уж, начинайте. Но до смерти не бить и не калечить специально!
Сейчас он был не похож на свой добрый современный образ — проглянуло в старике что-то от языческого Карачуна, любящего человеческие жертвы куда там Перуну. Но только проглянуло — и пропало. А вокруг нас уже стягивалось кольцо снежкиных братиков.
— Говорят, брат-Левша, ты оглоблей махать мастак? — припомнил я. Раз уж сам Мороз сказал, что кузнец не так уж силен. — Надо?
— Давай!
Я перекинул ему припасенное под амулетную заготовку относительно тонкое бревно.
Вот теперь повеселимся!
— — — — — -
Всех с Наступающим!