Арианна, сколько себя помнила, завидовала кузинам. Не их мнимой воле, свободным нравам, яркой внешности или пылкости характера. Нет, о чём о чём, а принцесса мечтала о любви, не платонической, а… семейной. Всегда с трепетом, грустью и белой завистью она наблюдала, как Оберин печётся, милуется и обучает своих дочерей. Наставляет по жизни, поддерживает в печали, помогает в трудностях и радуется успехам. Сама Арианна, любви отца и матери, так и не познала.
Её мать, леди Мелларио Мартелл, покинула Дорн более пяти лет назад, вернувшись в свой родной Норвос и оставив позади не столько Дорн, сколько своих детей и в первую очередь Арианну, так остро нуждавшуюся в её поддержке и наставлении. Отец же… принц Доран, обладая крайне закрытым нелюдимым характером, усугублённым подлой и неизлечимой болезнью, был крайне далёк от своих детей, намеренно или нет, но отстранившись от них. В таких обстоятельствах юная принцесса при живых родителях чувствовала себя сиротой.
Но время, насколько это возможно, лечит и примиряет, и Арианна нашла отдушину в своих кузинах, в мелких интригах и шалостях, бесконечно вьющихся в Солнечном Копье. Девушка достаточно рано поняла, что красива и привлекательна, чем в скором времени, — не без помощи и подсказок кузин, — научилась беззастенчиво пользоваться, оттачивая свои навыки. Жизнь шла своим чередом: фавориты, фаворитки, забавы (в том числе и плотские), игры и непростое вдумчивое обучение у учителей, подобранных отцом и дядей. Новые встречи и знакомства. Поклонники и воздыхатели. Турниры на именины, и тайные ночные дуэли за её сердце и расположение. Жизнь била ключом и казалась безоблачной и лёгкой в окружении богатства и всеобщего восхищения.
Однако первые буревестники будущих тревог не заставили себя долго ждать. Девушке исполнилось шестнадцать — настала пора помолвок и сватовства, которую Арианна ждала с нетерпением, предвосхищая сюжеты из сказок о любви, верности и чести, принцах и принцессах. Как это сочеталось с цинизмом и умением выворачивать чужие светлые чувства в маленькие трагедии и персональные забавы? Легко и изящно, ибо в шестнадцать лет и не такое возможно. Но прельщала её и мысль, далёкая от красивых сказок. В конце концов, замужество сулило наследнице Солнечного Копья известную толику подлинной свободы… и, может быть, даже власти. Отец, прежде чем окончательно удалиться в Водные Сады, официально назначил своей соправительницей Арианну, но реальные рычаги власти, влияния и авторитета остались в руках дяди Оберина, который хоть мягко, но настойчиво не позволял девушке углубляться в «скучные» дела, оставив ей хоть и яркие, но лишь представительские функции.
Брак, в случае Арианны, закреплял и гарантировал её права как наследницы и соправительницы, возвышая и усиливая. А в том, что Арианне удастся беззастенчиво вертеть будущим мужем, девушка нисколько не сомневалась — за свою юность она вдоволь отточила свои навыки и методы убеждения. Принцесса уже видела себя во главе Дорна, в счастливом браке и в окружении верных людей. И какими же сильными были душевное опустошение, уныние, тоска и тихая злость, когда отец стал свозить в Солнечное Копьё немощных стариков всем, кроме неё, словно на потеху.
Арианне приходилось их встречать, мило улыбаться, смеяться над их глупыми стариковскими шутками, развлекать, сидеть за одним столом, слушая стенания о былом и славном. Это оскорбительное унижение длилось почти до её двадцатилетия. Ни отец, ни дядя и слышать не хотели Арианну, её доводы, мысли и тем более желания, словно её мнение не существенно… словно она для них не существенна. Именно тогда, в тихие бессонные ночи в разуме девушки стали зарождаться мрачные мысли о том, что отец не желает видеть Арианну своей наследницей. Под светом луны хорошо известные факты и обстоятельства приобретали совсем другие оттенки.
Арианна осознала себя в золотой клетке. Оберин крепко держал всю власть в Солнечном Копье в своих руках, и ни при каких обстоятельствах не подпускал к ней принцессу. Отец в Водных Садах занимается воспитанием младшего брата, Тристана, тогда как Квентин находится на воспитании у Айронвудов и, как говорят, делает большие успехи, сдружившись с семейством старых недругов Мартеллов. Что если Квентина готовят на замену Арианны с целью умаслить Айронвудов и окончательно сгладить плохие отношения, женив его на девице этого рода? Какую судьбу готовит отец своей дочери? Лишить власти и наследства? Продать следом как скотину, купив чьё-либо расположение?
Как бы то ни было, но взаимоотношения в семействе Мартелловых усугубил случайно подслушанный Арианной и Тиеной разговор отца и Оберина, в котором девушка уже списана с доски кайвасы. Для них она не наследница по праву и традициям, а лишь грелка для трона. С той поры Арианна ожесточилась, чувствуя свою уязвимость и беспомощность, а безоговорочное доверие утратили все окружающие, кроме, разве что, кузины Тиены, также возмущенной подобными известиями. Хоть дочь Красного Змея была не так радикально настроена, постоянно пытаясь втолковать принцессе, что они многое могут не знать, но Арианна уже настроила себя на борьбу.
Аккуратно, якобы из прихоти и девичьей наивности, принцесса стала приближать к себе наследников и наследниц благородных домов Дорна. Наследница Крапчатого Леса, Сильва Сантагар, братья Дальты из Лимонной Рощи, Герольд Дейн из Горного Приюта и множество других младших домов, что ищут её расположение. Время шло, Арианна копила друзей и сторонников, влияние и авторитет, принцесса стала всё более активно участвовать в жизни южного королевства. Однако, как казалось, ни Оберин, ни отец не относились к этому с опаской, спокойно воспринимая происходящее, что ещё сильнее выводило из себя Арианну. Отца мало что волновало, а Оберин иногда даже позволял племяннице взять вверх, предоставляя ей право участвовать в принятии решения по тому или иному вопросу.
Так и текла жизнь в Солнечном Копье, сонно и неторопливо, пока не разразилась песчаная буря, принесённая на крыльях ворона из столицы. Ренли Баратеон, не найдя успеха в Просторе, предлагал заключить брак с Арианной, образовав унию из Штормовых земель и Дорна. Оберин, первым прочитавший это письмо, был в ярости, плюясь ядом, гневом и неприкрытой ненавистью. Он уже было хотел разорвать это письмо, но Арианна не позволила, потребовав обсудить всё с отцом. Дядя не смог отказать.
Перспектива брака с Ренли Баратеоном Арианне пришлась по душе. Баратеон верховный лорд, богат и владеет одним из крупнейших войск в Семи Королевствах, а еще, что немаловажно, молод, будучи немного старше Арианны. Но если принцесса ждала поддержки в кругу близких, то она горько ошибалась — собравшийся в Водных Садах род Мартеллов был непреклонен. Отец явно колебался, ибо его советники, в том числе и мейстер Калеотт, были явно не против такого предложения, но Оберин, в свою очередь, был категоричен, а Песчаные змейки, на которых Арианна так рассчитывала, безоговорочно поддержали отца. Всё-таки для змеек отец является Божеством, чьи авторитет и мнение непоколебимы. Если он говорил кого ненавидеть, то змейки ненавидели, даже не задумываясь о причинах… или задумываясь, но в любом случае занимая отцовскую сторону.
Арианна чувствовала вящее отвращение от всего происходящего, наблюдая за тем, как её судьбу и судьбу Дорна решают Оберин и его дочери! За неё! За Арианну! Совершеннолетнюю наследницу! И, к ужасу принцессы, под общим давлением Доран сдался, вновь уступив младшему брату. И с каким шакальим оскалом они писали Ренли ответ, предвкушая, как это весело, гордо и забавно будет звучать в столице! Тиена после этого долго, не оду ночь, извинялась перед Арианной, но осадок произошедшего остался, а отношения с кузинами охладились. Песчаные змейки не сразу осознали что натворили, но было уже поздно. Арианна прощать не умела, и они знали об этом. Знали и опасались, ибо у каждой был грешок за душой, о котором знала принцесса, но… не довелось и не успелось. Ренли ответил.
Ответил в таком же стиле и манере, ловко орудуя словом выставив Мартеллов на посмешище и затребовав себе всех Песчаных змеек с соответствующим приданным. Арианна открыто и громко смеялась в ответ на проклятья кузин и дяди. Они хотели было ответить, но тут отец, пожалевший, наверняка, о своей былой сговорчивости, проявил жёсткость, запретив дальнейшую переписку. Жизнь вновь вошла в свою размеренную колею, но новый гром, разразившийся над вотчиной Мартеллов, не заставил себя ждать.
Как оказалось, не все лорды столь принципиальны и недальновидны, как Доран и Оберин. Бейлон Грейджой, старый враг Баратеонов и Ланнистеров, согласился на брак своей дочери и Ренли Баратеона. Арианна была в шоке от этих известий. Её одолевал гнев, обида на несправедливость, злость на близких и родственников, настолько обильная, что сам Красный Змей не смел приблизиться к своей племяннице. И вернулась уже даже как-то позабытая Арианной, но самая страшная из всех эмоций — зависть. Чёрная и тягучая, словно земляное масло, что заволокла сердце и душу девушки.
А тем временем, благодаря Тиене, пытавшейся вернуть былое доверие и расположение лучшей подруги, Арианна была в курсе всех бурлений и разговоров в Солнечном Копье и Водных Садах. Отец с дядей были в смятении, что-то шло явно не по их планам… и не только их. Все Семь Королевств пошатнулись от столь неожиданного союза. Ланнистеры в замешательстве, обнаружив себя окруженными «условными союзниками». Тиреллы и их знаменосцы взбудоражены от сомнительных перспектив, если вдруг такой союз однажды поддержит Флорентов. А Дорн… Дорн впервые почувствовал свою уязвимость. Отныне во власти у Баратеонов самый большой флот если не в мире, то в Семи Королевствах так точно, что особенно существенно для вотчин и знаменосцев Мартеллов что жмутся к побережью.
Сама Арианна не в полной мере понимала столь сильную обеспокоенность отца и дяди. В некотором роде подобный ход вещей выглядел для девушки естественным. Благородный лорд искал и нашёл союзника, который не стал строить из себя непримиримого врага. С другой стороны… брак между Баратеонами и Грейджоями бросал тень на союз короля с Ланнистерами. До Солнечного Копья стали быстро доходить слухи о вражде, что возникла между Ренли и партией Ланнистеров, что в перспективе сулила королевству политическими вызовами и, по всей видимости, отец с дядей решили этим воспользоваться, чем, пусть и невольно, ещё сильнее унизили дочь и племянницу.
Прибытие железнорожденных было долгожданным для принцессы событием, во время которого она могла узнать о них и их принцессе много нового. Познакомившись с Ашей, девушка испытала новый сильный приступ зависти и разочарования. Не сказать, чтобы Грейджой была несимпатична, но и сногсшибательной красавицей она не была. Вздорный и дерзкий характер, вечно томящаяся усмешка в серых глазах и плохо скрываемое (а скрываемое ли?) чувство превосходства над окружающими, физическая сила и ловкость, а также независимое поведение… всё это невероятно раздражало Арианну. Аша прямо и недвусмысленно, сразу после первых встреч стала бросать принцессе вызов, насмехаясь над её золотой клеткой, откровенно хвастаясь своей удачей и уловом, стремясь вызвать у юной принцессы зависть и неуверенность в себе. Надо признать, что отчасти у Грейджой это получилось.
Арианне всё труднее становилось скрывать зависть по отношению к Аше, к её воле и свободе, и тем благам, которыми её одарили отец и будущий муж. Единственное, что скрашивало столь паскудные эмоции и переживания, так это схожие чувства, переживаемые Песчаными змейками, которые и мечтать не могли не то, что о браке со столь знатным лордом, но и просто о собственном корабле, команде и свободе путешествий. Аша — прирождённый мореход, побывавший во всех точках Узкого моря, повидавший и познавший многое из того, что ни Арианне, ни змейкам увидеть никогда не представится возможным. Со временем общаться с железнорождённой стало крайне интересно и столь же невыносимо одновременно, особенно, когда разговоры неизбежно перетекали на её жениха.
Арианне хотелось знать о нём всё, и Аша, явно со злым умыслом, щедро делилась всеми пикантными подробностями. Стоило Арианне осознать, что эта морская разбойница с ней играется, как злость обуяла её разум, и принцесса решила отыграться, сначала подослав своих наиболее симпатичных телохранителей, которые, однако, не произвели на Грейджой какого-либо впечатления, а уж потом аккуратно подбила леди Ним, что была и не против. Нимерия добилась успеха, а Арианна запомнила слабость дочери Кракена перед красивыми девушками.
Грейджои гостили недолго, но за это короткое время Арианна, неожиданно для самой себя, в во многих взглядах сошлась с Ашей. Грейджой, как и Арианну, воспитывали не просто как дочь, но и как будущую правительницу, взращивая в ней умение формировать и отстаивать своё собственное, независимое мнение. Аша рассуждала здраво и не ориентировалась на чей-либо авторитет. Это не могло не подкупать принцессу, неожиданно нашедшую в полной мере равного собеседника. Но время шло, и гости, к лёгкому неудовольствию Арианны, должны были отбыть. И тут принц Доран вновь удивил свою дочь и приближенных, объявив, что Мартеллы ответили согласием на предложение лорда Ренли посетить его свадьбу.
В тот миг, несмотря на стойкое и жгучее желание покинуть Дорн и немного попутешествовать, Арианна отца не поддержала. Отвергнуть брак с Баратеоном, чтобы потом прийти на его свадьбу гостем? Да ещё послать в столицу свою дочь и наследницу? Ради чего?! Унизить кого-то? Арианну, разве что, как будто прошедших месяцев было недостаточно. Да ещё и Квентин, так «вовремя» прибывший от Айронвудов, подливал масла в огонь своими едкими словами и мыслями. Но и противиться отцу девушка не могла себе позволить, и спустя несколько недель они оказались в столице.
Их первая встреча была как в тумане. Тысячи незнакомых лиц, громадный, но нестерпимо душный от запаха сотен тел тронный зал, оплывший от вина король, старый десница-сокол и Ренли Баратеон со счастливо улыбающейся Ашей под боком. Ренли хорош в той степени, в которой был по нраву Арианне и как девушке, и как принцессе. Баратеон высок и черноволос, сильно напоминая в этом оруженосца Оберина, Деймона Сэнда, бастарда из Дара Богов, но Ренли заметно шире в плечах и вообще крупнее, а еще… породистее. Да, по лицу владыки Штормового Предела читалась благородная наследственность, выпестованная поколениями. Правильные черты лица, рост, объём, сила. На фоне Ренли тот же красавчик Деймон или Герольд Дейн имели бледноватый вид. В тот редкий момент в голове у принцессы промелькнуло понимание столь явного равнодушия Аши к мужской части её свиты.
Помимо внешности, Ренли наполняла незримая, но ощутимая энергия уверенности, харизмы и успеха. Умные глаза всегда лучились подлинным интересом и участием, а улыбка словно приклеена к лицу, но… как он её освоил и сколько граней в ней выработал! Его улыбка могла бросить как в жар, так и в холод. Его поведение достойно, а самоконтроль велик — Ренли не смутить подколками или шутками, угрозами, требованиями или показным неудовольствием. Он легко ломает границы, навязывая свой темп и манеру общения. Еще краше Ренли только в гневе, когда его лицо застывает мраморной маской, приветливая улыбка изгибается холодным кинжалом, а глаза готовы пронзить калёной стрелой. В моменты такого зрелищного преставления Арианна испытывала доселе неизведанное эмоциональное возбуждение.
А ещё Ренли Баратеон очень опасен. Это она явственно ощутила во время их разговора в богороще и, к её огромному удивлению, это взбудоражило её до кончиков пальцев. Неизвестно, сколько у него шпионов и агентов, но он явно очень хорошо осведомлен о том, что происходит в королевстве и по ту сторону Узкого моря. Самой Арианне случайно удалось подслушать разговор дяди с Эларией, которой тот жаловался, что многие в городе опасаются переходить дорогу мастеру над законом и предупреждают об этом прочих. Сам Баратеон также не бездействовал, явно опасаясь неприятностей со стороны Мартеллов, в чём Арианна могла его понять.
Однако разговор в богороще принёс ей гораздо больше, чем она могла и представить. Мнение и позиция лорда Ренли об их несостоявшемся браке и о перспективах натолкнули Арианну на определённые мысли. Лорд говорил с принцессой, явно исходя из того, что ей известно нечто такое из внутренних дел семьи, что способно настроить против себя Железный трон. Это обстоятельство и прочие щедро разбросанные намёки натолкнули девушку на одну простую мысль — ей уготована судьба стать женой одного конкретного человека, известного всем окружающим, кроме неё! Но кого именно?
Арианне так и не удалось прийти к какому-либо мнению на этот счет. Вариантов слишком много… ведь не за Визериса Таргариена хочет выдать отец Арианну? Точно не за это ничтожество, «короля-попрошайку»! Это бессмысленно и не несёт никаких выгод Дорну. Женить наследницу и будущую правительницу за оборванца, который не в состоянии и сестру свою обеспечить. Правдивый ответ можно получить разве что от отца, если тот, разумеется, захочет на него отвечать.
А тем временем мысли о тайном женихе сменились на праздничную суету, воцарившуюся в Красном замке. Столица наполнилась гостями практически со всех Семи Королевств, и вокруг знойных дорниек начали виться новые ухажеры. Богатые и не очень, молодые и нет, знатные и влиятельные, а также обычные рыцари, ищущие даму сердца. В былые дни Арианна получала бы истинное удовольствие от такого количества мужского внимания — подобное ей всегда льстило и поддерживало чувство уверенности в собственной красоте, изящности и способности использовать это оружие. Но сейчас подобный ажиотаж вокруг её персоны только горько раздражал.
Сиры и лорды вились вокруг Арианны, а она искала общество лишь одного человека — Ренли. Каждый раз мечтая вновь «случайно» встретиться в коридоре, о новом разговоре, пересечься взглядами, прижаться плечом или положить руки на его локоть. Оказаться хоть раз в его объятиях, не говоря уже о большем. В какой-то момент, она осознала, что оказалась очарованной Баратеоном. Его манерами и повадками, чувством защиты и покровительства, веющими за его широкими плечами, пронзительным и ласковым взглядом, крепкими руками. Разве могли эти ограниченные, зашоренные, наглые и откровенно неумелые льстецы с завышенным чувством собственной важности и исключительности хоть в чём-то соперничать с ним?
Шли дни, а непривычные для неё чувства только крепли и расцветали, и… что делать с ними девушка не знала. Что хуже — не с кем было посоветоваться. Обара… без вариантов. Нимерия? Леди Ним сама вилась змеёй вокруг Ренли, но безуспешно, Баратеон ей не заинтересовался, если не сказать более грубо — пренебрёг. «Да, именно так, как пренебрегают проститутками в борделе» — с наслаждением думала об этом Арианна, радуясь неудачам кузины. А вот Тиена принцессу удивила, первой начав интригующий разговор, огорошив ту, что не против заиметь ребёнка от Ренли или вовсе стать «официальной любовницей» лорда.
В ответ на шок со стороны принцессы, Тиена пояснила, что ей уже пора задумываться о будущем и ей, как бастарду, никогда не найти более хорошей партии. А если оказаться в свите такого лорда и проявить свою полезность и верность, можно много добиться. Тем более, разоткровенничалась кузина, Ренли ей также пришёлся по душе, попав в любимый тип мужчин. Открыто выраженная приязнь к Баратеону невольно сдержала откровенность уже со стороны Арианны. Принцессу кольнула ревность.
Дальше больше! Свадьба стала настоящей пыткой для принцессы. От начала и до конца, от выезда из Красного замка, церемонии в септе и до пира Арианна представляла себя на месте Грейджой. Что это ей восторженная толпа кричит здравицы, что она приносит клятвы перед ликами Семерых, что именно она сидит во главе пиршественного зала, степенно принимая дары. Что именно она целует Ренли, и что именно её должны были сопроводить в покои с ним. Её, а не Ашу! Эта идеальная свадьба должна была быть ЕЁ!
Ревность и зависть по отношению к железнорождённой расцвели невиданно буйным цветом в душе Арианны. Так же, как и обида с раздражение к собственной семье, лишившей её этого. Принцессу обуяли эмоции, и только терпеливо и старательно выпестованный внутренний контроль держал бурю в узде. Пытка была почти невыносима, и она молила Оберина вернуться домой как можно раньше, но дядя, погружённый в собственные интриги, лишь отмахнулся. Девушка замкнулась в себе и отдалилась от своей свиты, не желая покидать выделенные ей покои без особой надобности.
Однако напавшую хандру удалось развеять путешествием в Штормовые земли — новые впечатления вновь наполнили её жизнь красками, оторвав от самобичевания и сожалений о несбыточном. Караван медленно полз по королевскому тракту через Королевский лес, устраивая частые, иногда многодневные стоянки, во время которых устраивались пиры и охота, на которой во всей красе блистала Аша. Эпатируя лордов мужским костюмом, она с удовольствием принимала участие в любой охотничьей забаве, от загона до ловли соколами, демонстрируя всем окружающим ладную фигурку и сияющую счастливую улыбку.
Арианне, впрочем, также не на что было жаловаться. Ренли к охоте был равнодушен, и он больше уделял внимания своему окружению и гостям, совмещая серьёзные разговоры о торговле с беспечными анекдотами и шутками. В связи с этим принцессе без труда удавалось затягивать Баратеона в очередную беседу или прогулку, узнавая молодого лорда всё больше и больше. В некоторой степени это общение тоже было изощрённой пыткой (разве что добровольно выбранной, а не навязанной обстоятельствами или обязательствами), но девушка терпела, буквально впитывая всем телом тепло и приязнь, исходившие от него. Постепенно Ренли открылся с новой для неё стороны, не как лорд, а как человек и мужчина. Он добр, милосерден, не злопамятен, проницателен и любит детей, но при этом твёрд и принципиален. Вести беседы с ним оказалось невероятно интересным занятием, его ум, кругозор и эрудиция могли, казалось,
посоперничать с таковыми у самых умудрённых мейстеров Цитадели. Арианна действительно многое узнала о торговле, о разнице хозяйств в Семи Королевств и вольных городах, о Летних островах и о дальних землях, о кулинарии и его экспериментах. Ренли порой становился столь восторженным рассказчиком, что невольно вызывал в сердце у принцессы приятную истому. А его глаза, нет-нет, но регулярно делали комплимент внешности принцессы. Она ему нравилась, и девушка чувствовала это. Арианна могла честно признаться себе, что наслаждалась этим неторопливым путешествием…
— Аккуратней, глаза сломаешь, принцесса. — Из глубоких размышлений Арианну вывел охрипший от свиста и криков голос бывшей Грейджой, тихо подошедшей к девушке со спины.
Поравнявшись с Мартелл, Аша бросила взгляд в сторону, куда смотрела принцесса и весело, с толикой дерзости улыбнулась, вернув взгляд на девушку. А Ренли продолжал вести беседу с Оберином, объезжая лагерь по кругу.
— Не переживай так, — Аша ещё сильнее сблизилась с Арианной, тихо продолжив, — мой муж не покусает твоего дядю.
«Было бы из-за чего волноваться» — промелькнула пренебрежительная мысль о своём старшем родственнике в голове у девушки, но не задержалась в ней, столкнувшись с новым вызовом.
— Воняешь. — Прошипела Арианна в лицо собеседнице, слегка отстранившись и прикрыв нос рукавом платья. — Сколько можно Аша, неужели тебе не наскучило?
Аша выглядела… неважно. Взмыленная и перепачканная в крови и грязи. Причем от девушки разило смесью человеческого и конского пота, формируя стойкое амбре, к которому, откровенно говоря, Арианна уже попривыкла. Явно от скуки, в промежутках между охотами новоиспечённая Баратеон крепко втянулась в их дорнийскую компанию, разбавленную девушками и юношами, сопровождавшими своих родителей или воспитателей. У Аши были неплохие отношения со всеми Песчаными змейками, но так сложилось, что девушка в основном общалась с Арианной и Тиеной, посвящая их в некоторые пикантные подробности. То ли насмехаясь, то ли дразня.
— Не строй из себя недотрогу, Арианна. — Аша лишь усмехнулась на показное неудовольствие дорнийки. — Возьми пример с Обары! Поверь мне, нет ничего лучше охоты в этих краях, когда кровь кипит, а в волосах гуляет ветер!
Аша залихватски рассмеялась, явно ещё будучи под впечатлением от только что завершившейся охоты.
— Тем более, — Баратеон стал чуть ли не ворковать, еще сильнее сблизившись с дорнийкой, — тебе диво как пойдёт охотничий костюмчик. Никто не останется равнодушным, поверь мне… и особенно он.
Арианна с неверием смотрела в полуприкрытые и серьёзные глаза Аши, что вновь принялась за свою любимую забаву — дразнить принцессу.
— Ренли любит смелых девушек, — продолжала лить нектар тихим шёпотом дочь Кракена, — доверься мне, у меня костюмов достаточно. Перешить под тебя будет делом одного дня…
— Зачем ты это делаешь? — С трудом, но твёрдо выдавила из себя Арианна, не найдясь быстро с ответом.
— Зачем? — Наигранно подивилась бывшая Грейджой. — Просто я хочу поделиться с тобой своим счастьем, вот и всё.
— И ты так просто об этом говоришь? — Искренне возмутилась Мартелл, почувствовав обиду за Ренли. — Словно делишь окорок.
— Я — железнорождённая, Мартелл. — Голос Аши ощутимо зачерствел. — Я с юности знала, что у моего мужа будет не одна жена, так к чему мне сейчас возмущаться?
— А Ренли? — Арианна быстро приняла аргумент девушки, непроизвольно выдав робкий вопрос.
— Ну… тут главное подобрать нужный момент. — Аша в ответ ласково улыбнулась, сдерживая оскал. — Полагаю, он не откажет нам в такой малости.
Арианне не нашла, чем ответить, хватая ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба. С довольной улыбкой Аша покинула её общество, явно направившись отмываться. Арианну же пробила злость. В первую очередь на саму себя! С каких пор она стала позволять помыкать собой?! Впрочем… если эта Железнорождённая так хочет этого, то почему бы и нет? Показать ему разницу…
Дорнийки всегда берут то, что хотят.