Покемон. Новый мир. Глава шестая
Глава шестая. Цари не любят беспорядок.
Сижу вот я на траве, рядом с центром обитания всех водных покемонов заповедника профессора. Сижу и наблюдаю, как синяя черепашка резвится у самого берега огромных размеров озера: то шарики воды запустит изо рта, любуясь как те скачут по водной глади, разлетаясь брызгами в глубине, то сама разгонится, уложит ласты поближе к панцирю, да подобно тем шарикам запрыгает по поверхности, помогая себе залпами водных струй из пасти, а то и вовсе нырнёт в прозрачные воды, чтобы порыться среди водорослей в поисках особо вкусных.
В руках у меня покебол, в волосах — пиджи, вьёт себе гнездышко, а в голове каскад мыслей, что не желают формироваться в единую теорию… без отсутствующих фрагментов. Я и так пытался закрыть недостающие знания логическими цепочками, и по-другому, используя индукцию, дедукцию, абдукцию… Бесполезно, но порой, так приятно начать сначала.
Что такое “покемон”? Вопрос этот сложен и многогранен, и местные уже не один десяток поколений задаются им. Есть, предположим, животное. Живое существо. Котёнок, собачка, лягушка, рыбка… да кто угодно: любого царства, любого вида. Это животное — покемон? Очевидно, что нет. Покемоны, они могут дышать пламенем, создавать смерчи, разрыхлять или укреплять почву… летать, в конце концов, вопреки любым законам и механикам, подобно тем же центнеровым чаризардам без какой либо аэродинамики и всего лишь с полутораметровым размахом крыльев. Кожистых, а не перьевых! Но в то же самое время, покемоны — беспомощные котята, лисички или собачки, которые только и могут, что выглядеть мило. Взять того же пиджи, что пытается вплести мои волосы в свои пёрышки… почему он — покемон, а хищный орлан с полметра в холке — нет? Или, к примеру, чем отличается гипотетический крошка мяут от другого такого же котёнка? Глупцы скажут, что у нормальных кошек нет золотых медалей во лбу… так и у мяута её можно легко забрать! Да, ему будет больно, но в результате он ведь станет самым обычным бежевым котом, даже размеры которого сопоставимы с уличными бродягами, снующими по городским закоулкам. Обычный дикий мяут… котёнок. Он не отличается ни силой, ни грацией, ни мощью. У него нет никаких особых способностей и навыков, а те, что ему, нетренированному бродяжке, доступно — с некоторым усилием способен повторить и простой кот. Ну может он напрыгнуть на плечи прохожего, да опрокинуть того наземь, толчком задних лап, так то же самое может и упитанный дворовый кошак, если додумается, конечно…
Таить не буду. Местные свой ответ нашли, как и я — свой. И да, меня сий вопрос также не обошёл стороной. Едва только появившись в этом мире, я уже задался им, пусть и не осознавал этого. Как только подвергся атаке кого-то земляного, так и задался… я подозреваю в том диглета, но зарекаться не стану. Как и относиться к подземным кротам хуже… или лучше. Не знаю, не видел их пока, только читал.
Так каков он, ответ? Очень прост, на мой взгляд, но доказать его смогли лишь недавно, порядка пятидесяти лет назад. При помощи приборов, способных распознать энергетический состав окружающего мира… что, впрочем, также является отдельным от покемонов вопросом, рассматривать который отдельно нельзя никак! Вот такой вот парадокс. Забавный, но сильно мешающий в составлении логических цепочек: слишком много данных за раз, при том что в каждой их группе есть отсутствующие “звенья”.
Вывод из давних экспериментов, да и из моих наблюдений тоже: покемон — тот, кто обладает источником энергии в своём теле. Кто обладает энергоном. У крошки мяута он есть, энергон этот, а вот у обычного кота его нет — я проверял. У пиджи он есть, а у орлана нет. У сквиртла он есть, но не у рыбок, за которыми черепашка гоняется. Продолжать можно бесконечно. Для меня эта сущность выглядит как источник света, или, скорее, сияния, и чем ярче тот источник, чем плотнее лучи исходят из него, тем более сильным существом является его владелец. Крошка мяут обладал едва заметной белизной, переливающейся на уровне груди, в то время как его дворовый сородич был полностью тёмен. Пуст. И также в остальных сравнениях. Нормальное состояние покемона — свет, нормальное состояние обычных животных — пустота. Вот и ответ.
Интересно здесь то, что такой же источник есть и у людей! Только человеческий организм взаимодействует с ним по-другому… приблизительно никак. Точнее, кое-как, но как это “кое-как” — мне так и не объяснили… Только ввели ещё один отдельный-безраздельный термин: “Аура”. Профессор всегда рад делиться знаниями, а во мне вообще видит идеального ученика, стремящегося ко всему и сразу, и, что главное, способного всё это усвоить, но только в ситуациях, когда знания могут нести угрозу… мне или от меня… он не спешит их выдавать. “Аура”, а точнее то ответвление, что относится конкретно к людям — одно из них.
Да, кое-что об ауре мне всё же поведали. В отличии от источника, аура есть вообще везде. Абсолютно! В земле, в деревьях, в камнях, в людях и зверях. В покемонах. Даже в воздухе она витает. Отличается лишь насыщенностью и “границами”. Есть цветок, и у него есть своя аура. Есть растение — куст, состоящий из цветов, и у него тоже своя аура, которая состоит из объединения аур отдельных цветов… если они её имеют, а не сразу появляются в рамках общей ауры куста… без этой самой грарицы. А ещё есть лес, у которого, как не сложно догадаться, своя аура. По одной из теорий, строящейся на индуктивном методе, все растения планеты объединены общей аурой! Но доказать этого пока не смогли, остановившись лишь на лесах. Собственно, это и есть граница — момент, когда отдельная аура переходит в общую. Как они, границы эти, формируются — запретное знание. Откуда аура берётся — запретное знание. Чем отличается аура покемона от ауры растения — запретное знание… А вот зачем она нужна, как ни странно, знание открытое. Аура помогает аккумулировать энергию. По сути, именно она и удерживает деятельность энергонов внутри объектов, но самостоятельно продуцировать эту деятельность не может… но, тем не менее, у растений откуда-то появляется дендро-энергия в ауре, хотя дендро-энергонов, источников то бишь, в лесах, окоромя покемонов, нет и быть не может. Ещё один пропущенный элемент, рождённый отсутствием знания. И ещё об ауре… она не материальна. Как и энергоны, как и энергия. Что она вообще такое, из чего состоит и на чём базируется не является закрытой информацией… такой информации просто не существует, хотя теории создаются ежегодно. Создаются и отвергаются. Люди могут засечь ауру, могут даже её измерить, но вот понять, что она такое — уже нет!
Так… зачем всё это? Эти знания, как и многие-многие другие — всего лишь вводный курс, необходимый мне перед серьёзной работой с покемонами и покеболами. И они же являются кирпичиками в дороге к ответу на главный для меня вопрос… кто есть я. Но до ответа на него я так далёк, что не вижу даже пути. Увы.
Но отставить самоедство, нужно продолжать рассматривать уже известное, чтобы вывести из него скрытое. Есть ли эта аура и во мне? Современные приборы не способны её засечь, но профессор говорил что да, есть… Аура — очень важный фактор, как и энергоны. Как собственная, покемонья или людская, так и внешняя, природная, ибо влияет она на опасность этих монстров. Покемонов, то есть. Можно даже сказать, что именно она и делает из таких вот милых пиджи — крылатых гигантов — пиджитов.
Сами по себе дикие покемоны не сильно опасны. Да, они могут стать бедствием, или кем-то похуже, как я убедился на своей шкуре едва попав в этот мир, но это случаи индивидуальные… Скажем так, такая возможность есть почти у любых покемонов, но воспользоваться ей могут лишь единицы. Как и обычные организмы, покемоны растут и развиваются. Кто-то прямыми методами, как тот же мяут, а кто-то косвенными, вроде магнемайтов, для которых физический рост невозможен по ряду физиологических причин. Кому-то для роста требуется только лишь питание и время, а кому-то нужны особые условия… Обычный порядок вещей, на который влияет лишь наличие энергонов определённого вида, для которых те условия и нужны. Вот только он перестаёт быть таковым, когда в дело вступают покеболы. Где связь между покеболами и аурой? Она есть! И даже очевидна, просто нужны знания.
Аура, как говорилось, есть во всём и везде, и аура, в то же время, способна удерживать в себе энергию. И существуют в этом мире места, где аура как бы перенасыщается… как они появляются — не знаю, но одна из теорий гласит, что создаются они за счёт покемонов, тысячелетиями живущих в определённых землях. Покемоны там становятся сильнее, выделяют больше энергии, а энергия та копится в природной ауре, что делает место энергетически насыщенным, и это, в свою очередь, влияет на покемонов, которые от такого становятся сильнее… замкнутая цепь длиною в вечность. В Канто, где я имею честь проживать, таких мест несколько: Священные рощи бульбазавров — огромные куски цветущего леса, управляемые древними травяными покемонами; Лазурный грот, в Кантовском заливе, где обитает многосотлетний рой ядовитых медуз; острова Морской пены, откуда вышла и моя синяя черепашка, ибо находится там крупнейшее гнездовье сквиртлов… Есть и другие, поменьше или послабее, а в соседних регионах, напротив, есть и более опасные места, обитателей которых никто не захочет злить понапрасну. В общем, сила диких покемонов во многом зависит от места, где они обитают, и от времени, как долго они провели в том месте. От ауры того места. Чем старше такое создание, тем оно больше, и тем большей мощью обладает — простая логика… и эта логика была перенесена в покеболы.
Опять же, чтобы понимать принципы этого метода, нужно иметь хоть какое-то представление о красно-белом шарике, так удобно лодащимся в ладонь. Нажал на кнопочку — он уменьшился, став с фалангу пальца в диаметре. Нажал ещё раз — увеличился, заняв ладонь целиком. Что он вообще такое? Простейшими словами — дом для покемонов. Так объясняются дети в садиках и начальных классах школы. Чуть повзрослевший, едва поступив на первый курс академии покемонов, подросток мог бы сказать: “Это устройство для ловли покемонов!”, и был бы прав! Но только со стороны своей точки зрения. Гэри, например, как выпускник той академии, уже уверенно отвечает: “Покебол — главный инструмент и оружие тренера покемонов!”. Да, не сильно ушёл от начала обучения, но понимание, что это не просто “ловушка”, а именно оружие… оно дорогого стоит. Профессор, его коллеги, и даже те, кто лично разрабатывал и до сих пор разрабатывает покеболы, все они ответят по-своему. Не всегда это будут разные смыслы, и даже слова, порой, будут повторяться вплоть до запятой, но все эти ответы будут верны. Моё же мнение таково: покебол — величайшее и глупейшее изобретение человечества. Про величайшее, возможно, и так ясно, но почему же глупейшее? Это лишь предположение, но по оговоркам профессора, а также по жёсткому запрету на разборку девайса, можно судить, что внутри него — крайне опасная штука. Которая, к тому же, работает на непонятных для людей принципах — об этом сказал сам профессор, пусть и не прямо, а так, вскользь… сильно задумавшись о своих расчётах. В шарике навешано такое количество предохранителей, что разбирать его просто бессмысленно… я пытался, да. Вспышка, невидимая глазу, но чётко ощутимая мною, последовала сразу после открытия одной из внутренних перегородок, а за ней — пустота. Но до открытия там точно что-то было, я ощущал это. И спросить ведь не у кого… признаться профессору, что разобрал-таки покебол, я не могу. Он поймёт, но вряд ли одобрит. В итоге, покебол — опасный механизм, основа которого выстроена на неизвестных людям принципах, и имеет он массовое распространение среди большинства обитателей планеты… ну разве не глупость?
Покебол… чем же он так хорош? Почему без него резко начало бы сокращаться поголовье тренеров? Нет, это очень полезно — иметь штуку, которая легко играется с пространством, и мало того что сама способна увеличиваться и уменьшаться — это так, действительно игрушки, — но содержит в себе механизм по свёртке реальности, благодаря которому в шарик диаметром с фалангу пальца легко может поместиться полутонный снорлакс, центнеровый чаризард, или… крошка пиджи. Однако и без этой особенности люди легко бы справились: да, десяток крупных покемонов не уместятся в номере отеля или какой-нибудь квартирке, а ещё некоторые из них имеют тенденцию всё вокруг поджигать, мочить, бить током, обращать в камень, травить… в общем, делать много нехороших вещей. Но нерешаемыми эти проблемы назвать сложно. Нет, вся польза покеболов заключается совсе-е-ем в другом.
Например… Чтобы гипотетический мяут дорос до не менее гипотетического персиана — так зовутся полностью взрослые “котята”, размеры которых близки к массивным породам собак, или же к леопардам, если брать исключительно кошачьих, ему требуется несколько лет. Возможно даже десятки. Однако если мяут этот не дикий, а являющийся спутником тренера, хотя бы новичка, но владеющего покеболом, то процесс этого “взросления” сокращается в те же десятки раз, и без каких-либо условий может занимать год или меньше. А уж если тренер тот не новичок, и прекрасно разбирается в теме покемонов, то мяут может стать персианом в считанные месяцы. Недели. Бывает что даже дни — но это огромная редкость. Правильное питание, правильные занятия, регулярный расход энергии, постоянное её пополнение. Всё это стимулирует энергон покемона, стремительно повышая объём и качество вырабатываемой энергии… пока, наконец, не настигнет лимит установленный телом. Установленный аурой, которая просто не может более удерживать энергию. И вот тут-то покемон бы и умер, переваренный собственной мощью, да только покебол — великое изобретение человечества, которое доводили до идеала сотни учёных в сотнях поколений, начав ещё до того, как люди вообще осознали концепцию “энергонов”, не позволяет этому случиться.
Покебол берёт на себя… контроль над физическим телом. Он способен растворить покемона, обратив его в чистую энергию, которая, тем не менее, несёт в себе разум покемона. А после растворения эта энергия впитывается в шарик. И точно также способен собрать его обратно, из энергии в материю… Да, этот прибор, среди прочего, является преобразователем подобного типа. И да, разум монстров сохраняется внутри шарика, только восприятие их слегка меняется… они даже способны ощущать то, что происходит вокруг покебола… как и что именно они улавливают — загадка и для тех, кто эти шарики создаёт, не то, что для обычных людей. Зная эти свойства, а точнее то, что внедрили их именно люди, сложно ли догадаться, что ещё они туда накрутили? Да почти невозможно! А накрутили они, ни много ни мало, “генный множитель”, как называл его профессор. “Всего лишь” ещё один предохранитель, который заработал не так, как того хотели авторы покебола, и вместо того, чтобы “выплюнуть” достигшего лимита по своей ауре покемона, покебол пересобирает его тело, подгоняя то под текущую ауру.
“Так наш гипотетический мяут пропускает большую часть стадий роста и в пару мгновений обращается крупным персианом”, — пояснял мне как-то Оук.
Но это так, отвлечение… очень важное, но не ключевое. Ведь чтобы “генный множитель” вообще заработал, покемону необходимо достичь своего лимита, что возможно лишь при длительном нахождении в месте с мощной природной аурой. Для меня не стало сюрпризом, что таковое место находится внутри покебола. Любого. Пространство внутри каждого из шариков считается энергетически наполненным, и наполнение то создают сами покемоны! Из-за отсутствия внутри материи, что мешает распространению энергии, покемоны оказываются в пустоте, которую стремительно наполняет энергия из их энергонов. Конечно, этому мешает аура, но ведь и у самого покемона уже нет физического тела, а потому ничто не мешает покеболу напрямую “выкачивать” долю энергии из ауры, заполняя ею пространство. Так энергон покемона, когда тот не истощён, конечно — предохранители, которых очень много, предусматривают и это, — находится в постоянном активе. Так и сам покемон находится в месте с насыщенной аурой, которая хоть и является его собственной, но всё же благотворно влияет на развитие. Просто находясь там он развивается, и чем сильнее становится сам покемон, тем мощнее и наполняющая покебол энергия… Родная энергия, правда, работает не так эффективно, как природная, потому и ценятся тренерами походы в такие зоны, как острова Морской пены да Священные рощи бульбазавров.
Какой из этого всего можно сделать вывод? Что покеболы — инструмент крайне полезный, крайне современный и крайне опасный. Что любой человек, завладевший покеболом, способен в кратчайшие сроки сделать из обычного бездомного мяута локальное оружие — персиан, если не остановить его, с легкостью способен убивать людей десятками. А если он ещё и обучен, то даже сотнями. И, естественно, что просто так получить покебол нельзя, для этого нужна лицензия тренера, а владение шариком без этой лицензии считается страшным преступлением. Владение, но не использование! Оттого и могу я сейчас свободно вертеть сей великий прибор в руках, да размышлять о пробелах, оставшихся в понимании его работы и взаимодействия с покемонами. И аурой. И энергонами…
Полёт мысли прервался… не сразу. Сперва я лишь ощутил изменения: аура озера, несущая насыщенные синие оттенки гидро-энергии, — кстати, заповедник профессора Оука — одно из немногих мест региона, что содержит сразу несколько энергонасыщенных зон, причём средней силы, — пришла в движение. Энергия уплотнялась ближе к его центру, куда заглянуть обычным взором не выйдет даже с лодки в центре озера, не то, что с берега. У краёв же водоёма, где и плескалась моя черепашка, энергия слабела. На лицо явный процесс управления природной аурой, и на такое способны лишь покемоны — не люди, и даже не явления. Только они, эти милые создания колоссальной мощи.
Травяные покемоны могут подчинить себе лес, электрические — создать и направить грозовые облака, каменные и земляные являются мастерами работы с почвой, и могут делать с ней многое и разное: каждый — своё. А водные, как очевидно, способны не только создавать воду, как развлекалась недавно сквиртл, но и управлять уже созданной… Тоже есть нюансы, вроде того, что созданная другим покемоном вода очень непослушна, ибо основывается на ауре того покемона, но сейчас они не существенны.
В общем, меня захватил процесс, о котором я слышал от профессора, да и сам мог наблюдать… правда, в гораздо меньших масштабах: чем-то подобным промышляли джеодуды и тангелы, с которыми у меня проходили регулярные тренировки. А здесь же… по ощущение, едва ли не всё озеро пришло в движение, а наполняющая его аура менялась, наливаясь свежей мощью…
— Эй… Сквиртл! — как же неудобно… пожалуй, стоит последовать совету профессора и выдать-таки своим покемонам имена.
Черепашка услышала, благо что была в сей момент на поверхности, а не у дна. Реагировать, правда, не спешила: только обратила на меня своё внимание, ожидая продолжения. Очевидно, происходящего она не чувствовала. Или же только на физическом уровне ощутила изменения в воде: насыщенная энергией она несколько отличается от обычной, примерно как морская вода отличается от пресной… Нет, она не солёная, хотя на вкус различия тоже можно ощутить. Просто у неё другая плотность, другой уровень “сжимаемости”, другая выталкивающая сила… Не сильно, без прямого контроля, но ощутимо. И дело тут совсем не в примесях.
— Вылезай на берег, и по-быстрее!
Малышка понуро склонила голову, опустив морду под воду, и лишь пара жалостливых глазок осталась торчать над поверхностью. Мило, но мне совсем не нравится, что сгусток энергии в центре озера двинулся в мою сторону… неужели придётся всё же лезть в воду?
— Быстрее! — крикнул я, вставая, отчего сверху послышался недовольный писк, переходящий в чириканье. Пара шагов в сторону берега, и черепашка уже сама почуяла неладное, направившись ко мне. Водное создание способно плавать достаточно быстро, в основном беря под контроль окружающую воду и создавая для себя локальное течение… и сделать этого у неё не вышло: мелководье было почти пусто на энергию, ибо не успела та ещё распространиться обратно, на всё озеро. Но всё равно, черепаха достаточно быстро достигла гравийного основания, незамедлительно юркнув мне за ноги, — Стой и не отсвечивай… Ты тоже. — я снял пернатого с головы, усадив на коричневый панцирь.
Пятно приближалось стремительно: я смог отделить границу ауры, лишь тогда, когда оно оказалось на достаточном расстоянии. Половина, может четверть мили… Всё озеро будто было наполнено энергией именно этого существа, и разница между его собственной аурой, и той, что разлита вокруг, была минимальной… а ещё я ощутил внутри него энергон. Гидро-энергон, если на то пошло — глубокое синее уплотнение, ближе к голубому в центре… а если напрячься, то и вовсе можно “вглядеться” до белизны, что находится в основании у всех энергонов. А вокруг того уплотнения, как спутники вокруг планеты, перемещались светло-бежевые анемо-энергоны. Похожий, только значительно слабее в единственном находится в грудине пиджи, и именно он позволяет окрасить ауру в цвета ветра, дабы подчинить себе эту стихию.
Даже примени я все свои умения, вряд ли сумел бы отбежать на достаточное расстояние, особенно если бы тащил с собой черепашку. С пиджи проблем меньше, его можно убрать в покебол… правда, что толку, если этот засранец тут же вылезет обратно: пернатый, увы, приверженец активных действий, и не станет сидеть в “ловушке”, когда снаружи происходит что-то на диво интересное.
Вот, наконец, вода вспучилась на почтительном расстоянии от берега, но достаточном, чтобы отчётливо можно было различить поднимающуюся корону из шипов. Что присутствием своим нас решил почтить сам хозяин здешних вод — для меня очевидно, но вот причины подобного внимания ускользали от разума…
Размышлять времени не было, бежать — бесполезно, ибо тварь эта, если ей действительно что-то не понравилось, может достать даже до особняка Оука — об этом мне говорил и сам профессор, перед походом сюда.
— Кхм… — я задрал голову, чтобы рассмотреть покемона во всей его красе, и тут же опустился на одно колено, поклонившись. Как учил профессор.
Кто у нас царь озера? “Всего лишь” гаярдос. Покемон-рыба, который больше похож на дракона, или же излишне шипасто-хитиновую змею. Огромное угре-подобное тело с рядом небольших плавников по всей длине, скрытых за твёрдыми выпирающими наростами. Синий оттенок кожи, лазурный — чешуи, где она встречалась, и, естественно, огромная корона из красных шипов на конце тупой клыкастой морды… не в смысле уровня интеллекта, хотя мозги там действительно рыбьи, а в смысле формы. И да, гаярдосы черезвычайно опасны для людей, в связи с быстрым своим ростом, огромной прожорливостью и необычайно дурным нравом. А этот, помещённый в озеро лично профессором Оуком, помимо всех этих недостатков имел ещё и огромные размеры, что морда его выпирала из-под воды на высоту двух-трёхэтажного здания, тогда как в глуби оставалось ещё раза в три больше, и соответствующую такому телу гордыню. Он Царь, и если я не хочу проблем с “венценосной особой”, то лучше всего будет поклониться, принимая игру. А проблем я не хотел, да…
Я не видел его действий, но зато прекрасно их ощутил… энергон этой сволочи полыхнул белизной, исторгнув десяток светлых волн за раз, а те, обойдя всё тело и ополовинив плотность ауры, стянулись к пасти… Очень, ну прямо очень плохой знак.
— Защиту, быстро! — рявкнул я, и одновременно с тем красная вспышка поглотила пиджи. Кроха вернулся в свой покебол, а сам шарик был засунут в пасть сквиртла, — Не проглоти…
Отдав напутствие, я подхватил черепашку за панцирь — она уже сложила ласты вдоль корпуса, да втянула внутрь голову, а гидро-энергон, совсем не такой, как у озёрного царя, светло-светло-голубенький, исторг белую волну, что прошлась через ауру и осела на самой её границе со внешним миром. Простейшая защита, доступная почти всем покемонам, и, естественно, пережить атаку того монстра она не сможет… но ей и не нужно.
Стоя спиной к гаярдосу, я не мог видеть процесса набухания белого ядра, что будто жемчужина из раковины выглядывало из его пасти, но мне это и не нужно. Всего лишь ощущая потоки энергии, и то, как формируется атака, я понимал и её суть… Не бомба, но луч! Оболочка неравномерна, и вместе, где она наиболее тонка, вот-вот образуется прокол… Размах, на пределе упругости связок, бросок, что аж свело мышцы, и сквиртл отправляется в полёт, а я… я не успеваю даже развернуться. Лишь пропал скрежет энергии, что от избытка обрела физическую плотность, да окружение затопил яркий свет. А за ним стала тьма. Буквально.
* * *
Профессор вылетел из своей лаборатории сразу, как до него дошла информация с датчиков. Замечена аномалия на озере, куда отправился первый за последний десяток лет личный ученик… Оук понимал, что там происходит. Понимал, что исключительно случайное стечение обстоятельств побудило одного из старших в его заповеднике покемонов начать энерго-обмен именно тогда, когда туда отправился Александр, но всё равно, профессор корил себя. Крайне не вовремя гаярдос вышел из спячки, и сколько в том случайности, а сколько совпадения — Оук разберётся потом, если останется на то желание… ещё один траур старое сердце могло и не выдержать. Лишь мысль о Гэри, который тоже хотел пойти но в самом конце отказался, нет-нет, да остужала горячую голову.
— Рэйлз! — гаркнул старик, оказавшись снаружи здания.
Вместе с криком, необъяснимо громким в этих тихих местах, из тела его вышла незримая и неосязаемая волна, что вспугнула копошащихся в лугах покемонов. Оук бежал столь резво, что и не задумаешься о его возрасте, но при этом он игнорировал карт, предназначенный для быстрого перемещения на далеко не маленькой территории заповедника.
Не прошло и минуты, как седовласого накрыла огромная тень. Прыжок вперёд и вверх, отработанный годами совместных практик взмах рукой, и вместо воздуха под цепкой ладонью оказывается толстый палец с желтоватым когтем-кинжалом на конце… Оук подтянулся, нащупал под ногой точку опоры в виде длинного чешуйчатого хвоста, и резким движением забрался-таки на широкую спину, покрытую огнём. Он не обжигал, но только лишь тех, кого не хочет жечь покемон.
— К озеру, быстро!
— Р-р-р…
Никем иным, кроме Рэйлза — чаризарда профессора Оука, этот ящер быть не мог. Огромный, по сравнению со средним своим сородичем, он не только являлся одним из сильнейших покемонов Сэмюэля, но ещё и считался стражем его заповедника, благодаря присутствию которого браконьеры и просто идиоты не осмеливались вторгаться на чужую территорию, а местечковые “правители”, отвечающие за ту или иную область, вели себя смирно. И стоит ли говорить, что сильный тренированный покемон, принадлежащий, когда-то, Чемпиону Канто, а ныне — бывшему Чемпиону, в состоянии преодолеть огромное расстояние в считанные минуты? Там, где на дорогу потребовалось бы около часа езды на карте, оставляющий после себя реактивный след чаризард справился за три минуты.
Конкретное место найти было просто: оказавшись над деревьями, окружавшими то озеро, Оук с содроганием сердца услышал знакомый визжащий звук, что должен был окончиться взрывом… но его не последовало. Вспышку света вдали он видел, но вот ударной волны, что разметала бы часть деревьев во все стороны — нет.
— Быстрее, пожалуйста… — он нервно сжал рожки на голове дракона, отчего тот недовольно фыркнул, но всё же ускорился. Чувствовал всю ту горечь, что витала сейчас на душе тренера.
Кончился лес, и показалась впереди чистейшая водная гладь… да только профессору было не до неё. Пред ним предстала поражающая воображение картина, понять которой старый учёный не смог. Ни сразу, ни спустя мгновение, ни даже на следующий день, после часов раздумий.
Из воды возвышался Вотрин — гаярдос, что уже десятый год обитается в том озере. Он не шипел, не рычал… лишь недоумённо смотрел вперёд, изучая что-то. Перед ним чернела выжженная полоса, говорящая о том, что бил покемон не в полную мощь — Оук точно знал, что залп гиперлуча этого монстра оставлял после себя полноценную траншею в пяток метров шириной, а не “всего лишь” полоску гари. Упиралась та полоса в стоящую на четвереньках синюю черепашку… Она тряслась всем своим крошечным тельцем и выглядела так, что в любую секунду может сбежать… но тем не менее, она стояла на месте, шипя и поскрипывая на каждое движение гигантского водного змея. А вокруг головы его, чего не сразу заметил Оук, вился крошечный пиджи, размер которого едва ли достигал хотя бы зрачка озёрного царя… но именно в тот зрачок покемон и бился, хоть и не мог даже поцарапать прозрачное веко гаярдоса.
Пожалуй, если бы не один нюанс, всё выглядело бы так, что именно черепашка стала целью атаки, и каким-то непостижимым образом сумела не только пережить её, но ещё и остаться невредимой. Но нюанс… да, нюанс был. За спиной сквиртла вихрилось и закручивалось крупное чёрное облако с бордовыми прожилками, напоминая собою рой хищных насекомых, слившихся в однообразную массу. То протуберанец в виде дымчатого щупальца стрельнет из общего хаотичного танца, то красная молния вырвется из одной прожилки и вернётся в другую, то и вовсе облако вытянется кверху, меняя на секунду форму, чтобы вновь опуститься к земле.
Оук спрыгнул с чаризарда, и первым же делом встал между гаярдосом и сквиртлом… боком, чтобы не выпускать из поля зрения аномалию, о происхождении которой профессор и так уже догадался. Своих мыслей на тему… всего, он не успел озвучить, ибо действительный владелец этих земель, как сам он считал, приступил к выяснению отношений к излишне озверевшему подчинённому… Да, огромная волна огня накрыла водного покемона. Профессор не ощутил жара, сквиртл — тоже, но вот крошка пиджи, казалось, был обречён: пламя похоронило его под собою. Но лишь на время… с испуганным визгом и бесполезными трепыханиями, он вылетел прямо сквощь марево, но ни единый язычок огня не попробовал на вкус его оперение. Огонь не был горячим, лишь едва тёплым… гарядос, увы, ощущал далеко не тоже самое. Покемон взревел, да так яростно, что пиджи поспешил спрятаться за спиной профессора, где уже давно пряталась черепашка.
Всплеск, вибрации, недовольный фырк сверху, всё это будто раздалось одновременно: Рэйлз прогнал смутьяна, но так просто отпускать его не хотел, ведь как правителя, в его обязанности входило не только наказание, но и разъяснительная “беседа”. Вновь окутавшись пламенем, он поднялся высоко вверх, а после спикировал в воду горящей стрелой, оставив после себя лишь кучу брызг да взволнованную озёрную гладь.
— Тише… Всё хорошо… — тихо увещивал профессор, с трудом отцепляя вцепившегося в его халат пернатого, — Где твой тренер? Ну же…
Ответ последовал незамедлительно…
* * *
Сперва я решил, что просто потерял сознание… Как описывалось во многих книгах, для меня “наступила темнота”. Потом осознал, что если бы это было именно он, обморок то есть, то, наверное, я бы не мог связно мыслить. Да и вряд ли вообще мог хоть как-то мыслить. Дальше больше: раскручивая ассоциативные цепочки, пришёл к выводу, что умер, и тут же отмёл эту версию, ведь если так, то я бы вновь оказался в “радужном” окружении, как сразу после прихода в эту реальность. Или же в “тёмном тоннеле”, как в том месте, откуда я ушёл. Но нет, ничего подобного… тем более, что попытка коснуться глаз — одна из гипотез, что я просто ослеп, — закончилась болью в обозначенном органе, когда я случайно ткнул в него большим пальцем. Как итог, я жив и даже нахожусь в физическом теле, только вот чутьё моё, на энергетическую основу мира, на то, что застилает собою природную и животную ауру… оно пропало. Я не чувствовал себя — и это норма, себя я никогда не мог ощутить. Но и ничего вокруг я не чувствовал, что нормой уже назвать было нельзя.
Попытка встать закончилась успешно… попытка пройтись — нет. Я будто упёрся во что-то эластичное, тягучее… я ощущал это, но не видел — темнота вокруг, и не чувствовал — ауры в этом чём-то не было, от слова совсем. Сразу же вспомнился один из первых моих экспериментов в иной реальности, где сдерживающий течение тёмной реки барьер ощущался точно таким же эластичным, тягучим, но на диво строптивым, когда натяжение достигало определённого уровня. Тогда я пытался его прорвать, толкая своё собственное тело ему навстречу. И тоже самое я решил попробовать и сейчас. Вытянул руку, ощутив натяжение, и попытался сделать шаг… натяжение усилилось. Другой, и я в последний миг успеваю передвинуть ногу, ибо преграда действительно лопнула… а после втянулась в моё тело. Мышцы свело, кости затрещали, сквозь нервы будто пустили ток а в череп начали вбивать гвозди…
Сошли на нет искры из глаз, и в ушах звенеть перестало. Даже в моём ощущении ауры вместо сплошного шума начали прорисовываться отдельные объекты… среди которых оказался и знакомый равномерный свет, очерчивающий фигуру профессора. И чуть голубоватое мерцание в форме четвероногой черепашки, что выглядывала из-за его спины. И даже белёсая пелена в виде небольшого шарика, что своей наглой птичьей задницей восседал прямиком на моём лбу. Удивительно, что я заметил его последним, ибо ощущал наиболее чётко.
— Знаешь… — донёсся до меня задумчивый голос Оука, — Думаю, нам стоит возобновить эксперименты с твоей аурой… если, конечно, ты не против.
А был ли я против? Я чувствую, что что-то во мне изменилось, но вот что — понять не могу. Только и остаётся, что надеяться на опыт и навыки профессора, уж он-то в вопросах ауры и энергонов разбирается так, как никто другой в Канто! О чём я и хотел поведать старику, да только вместо этого из горла вырвался лишь тихий хрип. Говорить было больно.
— Но сперва осмотр!