Рожденный под светом Веги 2. Глава 22
Глава 22. Собирая таланты
*** Артон Сегарино ***
Крепкий, как, собственно, и все представители их расы, краснолюд привычно закрывал вечером свою лавку. Своего помощника из местных, паренька по имени Джуран, он уже отпустил домой, так как закрывать лавку Артон предпочитал лично. Это не было проявлением недоверия к конкретному человеку или людям в целом, просто таков был привычный порядок, а хозяин лавки не любил нарушать традиции. Тем более, когда он сам их и установил.
Закрыв ставни и отдельно проверив, как они держатся, не пора ли что-то подремонтировать, краснолюд отправился запирать дверь изнутри. Как и у большинства лавок в городе, прямо над ней располагалась жилая зона, где и обитал её хозяин.
Заперев дверь, Артон почувствовал что-то необычное. Осторожно оглянувшись, он обомлел. Посреди лавки стоял огромный даже по человеческим меркам мужчина. Ростом чуть ли не вдвое выше краснолюда и не менее широкий в плечах, очевидный чародей при этом как-то умудрялся не выглядеть угрожающим.
Однако без сомнений мог изменить это в мгновение.
— Мастер Артон Сегарино, полагаю? — обратился к нему пришелец, в котором ювелир без труда узнал князя Виктора, предполагаемого жениха принцессы Цириллы. — Простите за подобное вторжение, но полагаю, что вы и сами захотите сохранить нашу беседу от чужих глаз.
— Конечно, ваше сиятельство, — закивал краснолюд, прекрасно понимая, что таким людям не отказывают. — Мы можем пройти ко мне в кабинет. Там есть на что присесть.
— Не стоит переживать, — на этих словах гостя посреди лавки возникли два кресла. Он даже бровью не пошевелил для этого, изрядно впечатлив Артона. — Я к вам ненадолго. Присаживайтесь.
— Д-да, конечно, — шлепнувшись в кресло напротив своего гостя, торговец замер, не зная, что сказать.
— Господин Артон, вы знаете, почему я к вам пришел?
— Нет, ваше сиятельство, — сбивчиво пробормотал краснолюд, гоня от себя мысль, что чародейского могущества гостя могло хватить на разоблачение его главной тайны.
— Знаешь, я тоже люблю работать руками, — неожиданно сообщил князь изумленному ювелиру, при этом неуловимо сменив стиль общения на менее официальный. — Это успокаивает, дает время подумать. Да и видеть вещественный результат своего труда весьма приятно. Так что я понимаю, почему ты выбрал эту личину.
— Личину? — пискнул Артон, поняв, что его разоблачили.
— Я знаю, что ты допплер, — подтвердил его опасения чародей, однако, не сделав и намека на агрессию. Хотя наверняка он мог скрутить своего визави, не шевельнув даже мизинцем. — Однако выбор тобой этого образа, безусловно, многое о тебе говорит. Это ведь была его привычка бормотать песенки, закрывая лавку?
Существо, перенимавшее не только облик, но и воспоминания и даже в некотором смысле характер реципиента, замерло от понимания того, что его гость тоже в курсе всех подробностей. Это действительно пугало. Пугало даже больше, чем осознание могущества собеседника.
— Д-да, я делаю это неосознанно.
— Ну конечно, — согласился князь, вызвав у краснолюда вздох облегчения. — Я примерно представляю особенности способностей вашей расы. Как и твои возможности.
Артон напрягся от осознания того, что его сейчас будут склонять к сотрудничеству. Но ведь именно этого он хотел избежать, прячась под личиной погибшего ювелира.
— Но выбор этой личности намекает на особенности характера, — гость говорил мягко и велиричиво, его слова будто обволакивали. И лишь поэтому хозяин лавки еще не впал в паническое настроение. — Ты ведь добрый человек.
— Человек? — недоуменно переспросил допплер. Сам себя одернув в следующую секунду, он подумал: «Не обмазывают тебя глиной, чтобы запечь, так что радуйся уже этому!»
Гость посмотрел на него с очевидно искусно изображенным смущением и легкой улыбкой.
— Привычка из моего родного мира, — князь взмахнул рукой, показывая, какая это нестоящая внимания мелочь. — Там люди остались фактически единственной разумной расой, полностью заняв всю поверхность планеты, за исключением её подводной части. Хоть в том мире люди и не истребляли другие расы.
— А что с ними случилось? — неожиданно для себя и, похоже, что вполне ожидаемо для гостя, спросил Артон.
— Не выдержали конкуренции, — князь пожал плечами, всем своим видом демонстрируя сожаление о подобном развитии событий. — Ведь как бы некоторые не считали людей ничем не выдающейся расой, проигрывающей во всем каким-нибудь эльфам или краснолюдам, однако у нас есть главное преимущество.
Он сделал паузу, глянув на собеседника с хитринкой в глазах. В это время между ними, как и кресла до этого, из воздуха возник столик с двумя бокалами и явно охлажденным кувшином. И только когда жидкость из кувшина была разлита и продегустирована, гость продолжил:
— Люди как никто другой универсальны! — объявил он, будто раскрыл великую тайну. — Средний человек проиграет среднему краснолюду в силе и выносливости, зато обойдет практически во всем остальном. И так со всеми расами. У человека всегда есть возможность превзойти противника там, где он слаб. Зачем драться с краснолюдом на кулаках, если можно легко убегать от него и, например, закидывать камнями? Зачем гоняться за эльфом, если всегда можно заставить его сражаться грубой силой, где человек превзойдет его? Это, к слову, и явилось одной из причин того, что в вашем мире эльфов истребляли с куда большим остервенением. Это и то, что предки нынешних эльфов были теми еще напыщенными говнюками. Хотя и многие нынешние не особо много уроков извлекли.
— Вы говорите лишь про войну, — осторожно заметил допплер, — но разве те же краснолюды не превосходят людей в некоторых ремеслах?
— Нет, — весело улыбнулся князь, будто ожидал именно этого вопроса, — тут заслуга не расы, а культуры. Просто они с детства живут в весьма замкнутой среде, которая принуждает их выбрать определенную профессию и совершенствоваться в ней всю жизнь. Поместите в подобную среду обычного человека, и он ни в чем не уступит обычному краснолюду. А в том же ювелирном деле, пожалуй, что и превзойдет. Согласитесь, что человеческие руки куда лучше приспособлены к тонким операциям.
Артон взглянул на кисти рук гостя с, даже по человеческим меркам, длинными изящными пальцами и вынужден был признать, что последнее его утверждение имеет под собой некоторое основание.
— Но люди живут намного меньше большинства других рас, — припомнил он еще один недостаток людей. — Это ведь ограничивает их в развитии.
А вот это обоюдоострый факт, — усмехнулся ничуть не расстроившийся князь. А допплер вспомнил, что перед ним сидит один из чародеев, которые практически не ограничены возрастом. Никто точно не знал, сколько они способны прожить, так как те не спешили подобным хвастаться. Однако то, что полтысячи лет для них не предел, было вполне известно. Людям известно, что живут они не так уж и долго, поэтому они спешат. Люди быстрее взрослеют, быстрее оставляют потомство и жадно учатся. А осознание того, что рядом с ними существуют куда дольше живущие расы, кроме зависти, порождает еще и больше стимулов к развитию.
— Значит, если люди станут жить столько же, сколько и эльфы, они перестанут быстро развиваться? — сделал вроде бы логический вывод Артон. — А как же чародеи? Вы ведь вроде бы живете куда дольше обычных людей?
— В обычных условиях твое предположение верно, — кивнул слегка посерьезневший гость, — однако тут есть нюанс: долгоживущие расы вынужденно замедляются в развитии по многим причинам. Одной из них является то, что, занимаясь одним и тем же делом на протяжении хотя бы века, тебе становится страшно переходить в другую область деятельности, где весь твой опыт обесценится. Да и это выглядит глупо: зачем бросать то, в чем ты уже добился таких успехов?
— Но вы с таким подходом не согласны?
— Я понимаю его логику, — опять улыбнулся князь, — однако понимаю и его недостатки. Любое разумное существо имеет свои пределы, которое оно сможет преодолеть, только приложив колоссальные усилия. Тебе известно, что в любом деле для получения девяти частей результата требуется одна часть усилий, тогда как для достижения последней части результата требуется девять частей усилий?
— Эм, нет, — растерянно ответил перепробовавший немало личин и профессий допплер. — Однако что-то подобное я интуитивно ощущаю. Не в таких точных пропорциях, конечно, но ощущаю.
— Любое существо для достижения своего пика проходит по этому правилу девяти частей, — продолжил с уверенным видом изрекать гость. Учитывая, что хозяин лавки даже приблизительно не знал, сколько ему лет, эти слова вполне могли опираться на личный опыт. — Поэтому самым разумным для долгоживущего было бы достигать этих девяти частей результата и менять объект приложения усилий.
Конечно, это касается освоения какого-либо направления в целом, а не конкретных вещей в частности. Там это правило тоже работает, но всё куда сложнее.
— Но разве такой подход не остановит развитие? — удивился псевдо-краснолюд, вместе с обликом перенявший и обстоятельный подход к работе.
Для него сама мысль «не доделать работу» выглядела, можно сказать, кощунственно. — Это ведь не позволит добиваться лучших результатов!
— Отнюдь! — князь будто бы даже обрадовался подобным рассуждениям.
Похоже, что разговор двигался именно так, как он того и хотел. — Люди хороши еще и тем, что отлично умеют передавать свой опыт, обучать быстро растущую молодежь. Поэтому, когда новое поколение приходит в отрасль, они практически пробегают то, на что их предшественники тратили огромные ресурсы в виде усилий и времени. Для них оставшаяся часть результата уже не потребует девяти частей усилий! Она лишь станет первой ступенькой к новому результату.
Гость сделал глоток своего чудесного напитка, видимо давая допплеру обдумать сказанное, после чего продолжил:
— Поэтому я и говорил о том, что не особенности самой расы краснолюдов дают им преимущество в ряде ремесел, а особенность их общества. Так и людям вполне по силам построить общество, в котором развитие не только не замедлится, но и ускорится. Конечно, это потребует значительного изменения самой его структуры, но это вполне возможно.
— Изменения структуры? — с опаской переспросил Артон, предчувствуя, куда может повернуть их беседа. Хотя сам статус князя заставлял усомниться в том, что его опасения оправдаются.
— Общество долгоживущих, а то и почти бессмертных универсалов просто не может делиться на сословия, — с беспечным видом развел руками гость, подтверждая его страхи. — Они должны быть максимально равны в своих основных правах и обязанностях. Но не бойтесь, это дело далеко не завтрашнего дня и не повод к революциям. Сперва еще надо сделать из людей и других разумных существ настоящих долгожителей. Но мы все обязательно к этому придем, просто потому что другие варианты слишком ущербны.
— Простите, ваше сиятельство, но почему вы рассказываете это мне? — аккуратно спросил допплер, предполагая, что его вербуют. Ему было вполне понятно, для чего властям предержащим может понадобиться существо с его способностями.
— Я просто подумал, что кто еще может продемонстрировать все преимущества универсальности, как не тот, кто буквально способен освоить любую профессию за минуты? — немного непонятно для собеседника ответил князь. Артон просто не понимал, чего тот хочет: шпионаж или еще какие темные делишки они как раз про то, чтобы ничего не демонстрировать. Ну, как он их понимал, не имея в этом собственного опыта.
— Но как я могу это продемонстрировать? — недоумевал допплер, стараясь как мог изящно уйти от подобной работы. — Тем более что мне вообще крайне опасно что-то про себя демонстрировать. Вы ведь многое знаете про нашу расу:
наверное, знаете и как к нам относятся обычные люди?
— Хех, к сожалению, знаю, — отчего-то усмехнулся князь, приведя хозяина лавки в полную растерянность. — Иногда у меня возникает ощущение, что этот мир создавал ненавистник людей. Почему-то все зло в нем творят именно люди, тогда как остальные расы все поголовно высокоморальные и правильные. А если и творят зло, то только потому что люди их вынуждают.
В завершение своего краткого выступления гость поморщился и сделал глоток из бокала, словно пытаясь избавиться от неприятного привкуса во рту.
Артон между тем был до крайности озадачен подобными словами. Они звучали так, будто его гость был лично знаком с Создателем и почему-то испытывал к нему неприязнь. «Но ведь не может обычный смертный знать существо подобного уровня?» — с надеждой спросил он сам себя.
— Что же до твоей безопасности, — продолжил вернувший себе благожелательный вид князь, — то если ты согласишься работать на королеву, она и будет обеспечивать отсутствие излишнего к тебе внимания. Ну, вернее, этим займусь я, исполняя её волю. Тем более что если вдруг кто-то решил, что, говоря о равенстве всех рас перед законом Цинтры, королева подразумевала «ну вот кроме этих», то я с радостью их разочарую.
Краснолюд чуть не хихикнул, припоминая присказку своего старого знакомца: «их ждет жестокое, жестокое разочарование». Ему даже пришлось привычно напомнить себе, что это не его воспоминания, а память погибшего оригинала. Однако теперь предстояло попробовать как-то улизнуть от подобной работы, ведь надежду на подобный исход давали слова «если ты согласишься».
Наверняка люди такой силы и возможностей не привыкли к отказам, но попробовать стоило. Очень уж ему не хотелось заниматься чем-то нехорошим.
— Простите, ваше сиятельство, но я так и не понял, на что я должен согласиться, — сделал он проверочный заброс, надеясь получить повод для мягкого отказа. — Я ведь никогда не принимал облик никого, кроме вполне мирных и достаточно одиноких существ. И никогда не принимал облик живых людей.
— Не волнуйся, в этот раз никого убивать не понадобится, — князь улыбнулся, показывая, что это лишь шутка. Вот только допплера она изрядно напрягла, и собеседник это заметил: — Прости за шутку, я знаю, что ты никогда в жизни не убивал разумного.
— Но откуда? — растерянно обронил Артон, только сейчас осознав, что и примерно не представляет масштабов сил своего визави.
— Оттуда, что если бы люди знали мои возможности, — подтвердил его опасение усмехнувшийся гость, — то они бы сочли, что возможности твоей расы вообще-то не так уж и пугающи. Когда я говорил про универсальность людей, я немного говорил и про себя. Вот только я могу превзойти практически любую расу на их сильном поле. Например, на днях я кулаками избил высшего вампира. Надеюсь, не надо объяснять, что это, мягко говоря, не то, на что способен обычный человек?
Высшего вампира?
— испуганно переспросил допплер, не знавший, что среди этих крайне опасных тварей бывают еще и какие-то «высшие».
— Да, весьма опасное существо, с которым даже ведьмакам практически невозможно справиться, — не без заметной гордости в голосе подтвердил князь. — Вот только раз уж я поставлен обеспечивать закон в городе, пришлось вмешаться. Но после непродолжительного разговора они согласились с моими доводами и пообещали не бедокурить.
— Они? — от страха перед очевидно живущими в городе вампирами Артон даже забыл о своем страхе перед гостем. — Их в городе несколько?
— Трое, — спокойно подтвердил князь. — Вот только не стоит кричать об этом на каждом углу. Если бы они представляли угрозу, я бы не дал им спокойно жить среди подданых королевы. Я и про то, что в городе живут допплеры, особо не распространяюсь, так как это ваше дело, где вы живете, пока подчиняетесь законам.
— В городе есть другие допплеры? — зацепился за множественное число в словах собеседника давно уже не встречавший себе подобных Артон.
— Вас только двое, — улыбнулся гость. Причем было заметно, что ему будто приятно это говорить. — И она уже согласилась работать на королевство.
— Мы можем принимать внешний вид представителей любого пола, — решил просветить его допплер. Хотя сам он так не делал, хотя бы из соображений безопасности, но знал, что может принять облик женщины.
— Именно поэтому она разумно выбрала мужской образ, — еще шире улыбнулся князь, окончательно добивая своего визави.
— И если я пойду работать на вас, вы нас познакомите? — с надеждой спросил Артон, отчего-то страстно желавший встретить своего собрата, или сестру в данном случае. Иногда ему казалось, что он вообще последний оставшийся представитель своей расы на свете, и от этих мыслей становилось до боли одиноко.
— Я вас в любом случае познакомлю, потому что уже пообещал ей, — гость продолжил поражать радостными новостями изумленного собеседника, — но я думаю, что ты в любом случае найдешь мое предложение о работе заманчивым.
— Но я ничего не понимаю в шпионаже! — признался допплер, даже расстроившись от этого. Он был глубоко признателен князю за обещание осуществить его давнюю мечту и чувствовал, что должен как-то отблагодарить его. — Я понимаю, что люди думают, будто бы мы легко можем копировать их до малейших подробностей, но это не так.
Ну, или я не умею. Именно поэтому я и выбираю образы только достаточно одиноких существ и всегда переезжаю туда, где их не знают.
— Всегда есть нюансы, по которым знакомые могут разглядеть подмену, — кивнул ничуть не расстроившийся чародей. — Даже если бы я этого и не знал, это легко предположить, зная, что, не обладая и толикой моих возможностей, вас как-то разоблачали всё это время. И не беспокойся, я не сошел с ума, чтобы выдавать шпионские задания существу с отвращением к насилию. Кого бы ты сумел достаточно грамотно изобразить? Жрицу Мелитэле? И какую информацию я бы захотел у них получить? Рецепт пирога с карасями?
— Но чем еще я тогда могу вам помочь? — спросил окончательно лишившийся какого-либо понимания Артон. Ведь князь явно обратился к нему именно как к существу, способному копировать облик других существ, а теперь говорит, что это от него и не нужно.
Причем говорит это так, будто знает о еще каком-то, даже более ценном таланте допплеров.
— Похоже, этот краснолюд не был выдающимся интеллектуалом, — заметил веселящийся гость, — мир его праху. А я ведь уже намекнул на то, что мне от тебя нужно. И даже сказал открытым текстом… Не припоминаешь?
— Эм-м-м, про профессии? — неуверенно предположил Артон.
— Именно так! — обрадовался князь. — Мне от вас двоих нужна именно способность копировать чужие знания и особенно умения. Вопрос внешности вообще вторичен.
— Но мы не можем скопировать ничего выдающегося, — допплер попытался умерить ожидание гостя. Ему совсем не хотелось, чтобы тот, заранее завысив ожидания, потом разочаровался. — К примеру, даже если я скопирую чародея, я не скопирую его магические способности. Да и не каждого я вообще могу скопировать — вас я точно не смогу даже внешне изобразить. Вернее, внешность смогу, но никаких знаний, умений или даже жестов.
Последнее он понял только в ходе беседы, что было для него самого удивительным, ведь он не встречался еще с разумными существами, которые были абсолютно нечитаемыми.
Будто бы перед ним сидел не живой человек, а лишь его иллюзия. Вот только иллюзия не может пить мёд, она не отбрасывает тень и под ней не прогибаются половицы. Насчет тени он лишь предполагал, так как исходил из своих весьма скромных познаний в магии.
— Как же часто мы недооцениваем настоящее золото, думая, что оно обязано быть желтым и блестеть, — князь широко улыбнулся, похоже и не думая менять свое мнение о каких-то неведомых талантах допплеров. — Поверь мне, Артон, ты сильно недооцениваешь свои возможности, как и мои способности применить их на благо королевства и его жителей. За ярким и даже в какой-то мере красивым фасадом с нарядными рыцарями и богатыми купцами, основу силы любой страны создают обычные её жители:
крестьяне, рабочие, ремесленники и прочие.
— Но я вроде как уже ремесленник, — растерянно заметил допплер, обведя лавку рукой как бы в подтверждение своих слов.
— И за это я тебя хвалю, — кивнул гость, — вот только масштаб для твоих способностей мелковат. Я понимаю, почему ты выбрал самую неприметную личину, которая при этом обеспечила бы тебе комфортное существование. С этой точки зрения, выбор практически идеальный. Но мне нужно другое: королевству как воздух нужны грамотные специалисты в разных областях, их нужно много, и они должны быть высококвалифицированными. Но где их взять? Переманивать за огромные деньги из других стран? Это долго, дорого и сулит еще целый ворох проблем. Их надо готовить у себя!
— Вы хотите, чтобы я принял чей-то облик и, пользуясь его знаниями, стал учить других? — Артон наконец-то хоть что-то понял из слов своего визави. — Но я не встречал особо выдающихся ремесленников. Они мне не были интересны.
— Ну, на наше счастье, в городе все еще гостит делегация из Махакама, сплошь состоящая из весьма уважаемых представителей своей страны, — с улыбкой произнес князь. Его улыбка была настолько широкой и довольной, что если бы коты могли улыбаться, то про этого кота с уверенностью можно было сказать, что он умял целую банку сметаны. — А у них уважением пользуются в том числе и те, кто своим трудом и искусством его добился. Так что есть и среди делегации несколько достойных нашего интереса личностей.
— Вы хотите как-то свести меня с ними, чтобы я смог запомнить их образы? — с изрядным облегчением догадался допплер. Такая работа ему и вправду была вполне по нраву.
Ему ведь даже не секреты предлагалось красть, что тоже не вызывало особого неприятия, а просто передать умения новому поколению. Это даже выглядело достойной задачей.
— Именно так! — гость одобрительно салютовал ему бокалом. — Уж обеспечить к ним свободный доступ я сумею.
— А учеников не удивит, что им преподает член уехавшей делегации Махакама? — спросил Артон и тут же, по насмешливому взгляду собеседника, понял, что сморозил глупость, забыв, кто сидит перед ним.
— Серьезно? — усмехнулся очевидно весьма могучий чародей. Даже скромный лавочник был в курсе, что они с принцессой способны летать, а ведь до этого он о подобном и не слыхивал. Да и город, как пересказывал ему сплетни бойкий Джуран, именно они вдвоем привели в тот потрясающе прекрасный вид, которым он нынче потрясал своих гостей и радовал жителей.
Да что там говорить, если Артон сам был шокирован, когда однажды заснул в недавно купленном весьма потрепанном домишке, а проснулся в новеньком, крепеньком и сверкающем побелкой стен и чистенькой черепицей домике. Сам он даже не надеялся в ближайшие пару лет привести дом в такое хорошее состояние, а у князя и его предполагаемой невесты все получилось за ночь. И ведь не только его дом так преобразился за одну ночь! Вся их улица стала будто новенькой! И та, что за ней, и ещё одна! И всё это всего лишь за одну ночь!
Пожалуй, и правда было весьма наивно предполагать, будто маскировка его внешности или тем более сути будет проблемой для настолько могущественных чародеев. Скорее удивительным было то, что один из них ведет какие-то переговоры, уговаривает допплера, а не за шкирку бросает работать. Хотя, как он успел понять из своего опыта, у всех был свой стиль работы даже с одинаковыми инструментами. Однако он и не обманывался добродушием князя: добрый он просто потому, что уверен в своей силе, и длится это будет ровно до тех пор, пока ты не причинишь ему проблем.
Вот тогда доброта быстро может превратиться в безжалостность.
— Работающие на меня, а значит и на королеву люди, — уверенно излагал между тем гость, не обращая внимание на задумавшегося хозяина лавки, — находятся под моей особой опекой. И я крайне не люблю, когда им вредят, потому что это вредит и мне. Да и давай будем честны: ценного сотрудника я буду оберегать с удвоенной тщательностью.
Князь сделал едва заметный акцент на слове «ценный», и сообразительности Артона хватило, чтобы понять намек: если будешь усердно работать, то горя знать не будешь. Если же решишь, что превратился в самый ценный самородок, то выкину на мороз, если буду добр. Хотя допплер никогда не жаловался на отсутствие трудолюбия, ведь с его образом жизни он бы тогда прозябал в нищете, а не приобретал хоть и дешевенький, но дом в столице королевства, он ощущал, что работать придется, закатав рукава. Вот только решение он уже принял, когда осознал, что могущественный чародей опять поставил его на одну с собой доску, привычно назвав человеком и даже не заметив этого. Похоже, что он просто не видел особой разницы.
— Пожалуй, это будет интересная работа, — улыбнулся допплер, оглашая свое согласие.
— Ты даже не представляешь, насколько весело учить других, — с улыбкой ответил князь, протягивая слегка удивленному этим жестом собеседнику руку для рукопожатия.
*** Цирилла ***
— Постой, ты хочешь сказать, что не просто нашел этих весьма редких существ, но и привлек их всех к работе? — с веселым изумлением переспросила княжна у очевидно довольного собой Виктора.
— Грешно было бы не воспользоваться их талантами, — развел руками улыбающийся волшебник. — Правда, куда пристроить мелкую я пока не знаю, но, думаю, пока пусть просто учится.
— Мелкую? — недоуменно переспросила Цири, пытаясь припомнить, кто бы подходил под это определение. На ум приходила только Шани, но она и так обучалась. Тем более что после того, как памятное происшествие даровало ей способности к магии, она стала одной из первых учеников уже у самой княжны.
— Саскию, драконицу, — объяснил Виктор, тут же слегка прищурив глаза, — как бы она ни выглядела, ей никак не больше десяти лет. Точнее узнать мне пока не удалось.
— Почему? — заинтересовалась девушка, удивленная тем, что такая ерунда стала проблемой для её спутника.
— На прямой вопрос они с отцом не ответили, продолжая повторять, что по драконьим меркам она достаточно взрослая, чтобы жить своей жизнью. Читать же их мысли достаточно непросто… Вернее, это непросто делать незаметно для них, все же они магические по своей сути существа, так что я решил не копаться.
Он еще раз с растущим подозрением взглянул на Цири и все же спросил:
— Надеюсь, ты на нее планов определенного толка не строила?
— За кого ты меня принимаешь! — притворно возмутилась княжна, осознавая, что немного засматривалась на весьма привлекательную девушку, которая тоже бросала на нее характерные взгляды. Отчего теперь было крайне неловко. — Хотя было бы неплохо предупреждать о подобных несовпадениях возраста и внешности… А раз она взрослая по драконьим меркам, значит ли это…
— Цири! — волшебник закатил глаза, похоже, что совсем не изображая возмущение. — Я понимаю, что ты дорвалась до магазина сладостей, но что я говорил про удовольствие?
— Что с ним всегда идет боль, — скривившись от этой максимы, истинность которой она в некотором роде познала на своем опыте, ответила княжна, — и если не ограничивать себя, то боль однажды перевесит удовольствие.
— Она в любом случае перевесит, — поправил её бывший учитель, у которого будто бы всегда была наготове новая мудрость. И который все еще продолжал её учить. — Мы лишь стараемся максимально отсрочить этот момент.
— Ты всего на двенадцать лет старше меня, — пробурчала Цири, недовольная тем, что её поучают, — а утверждаешь всё как последнюю истину.
— Не забывай, что тут, — он постучал себе по голове пальцем, — опыт и знания тысяч лет жизни.
Пускай особых мыслителей среди них и не было, иначе я бы не срубил их головы, но осмыслить их опыт я и сам могу. И уж осознать, что всякое удовольствие притупляется от его чрезмерности, а затраты всех видов на него лишь возрастают, я могу и без своего опыта.
— Ладно! Я всё поняла! — бросила раздраженная осознанием его правоты княжна. — Давай уже сменим тему?
— Хорошо, — легко согласился Виктор, сохраняя полное спокойствие, что отдельно раздражало. — Но ты ведь понимаешь, что я не по прихоти своей призываю тебя соблюдать определенные правила?
— Да, да, я помню, — отмахнулась Цири, — у нас впереди сколь мы пожелаем длинная жизнь, и стоит научиться растягивать удовольствие.
— Если мы того захотим, то у нас впереди Вечность, — мягко заметил мужчина. — Вечность вместе.
И если мы хотим провести её вместе, нам обоим надо будет приложить много усилий. Я лично хочу.
Княжна чувствовала, как, несмотря на её попытки раздуть его, раздражение затухает перед волной милоты. Как она ни старалась казаться мрачной тучкой, но губы сами расплылись в улыбке, и она все же призналась:
— Вечность вместе. Я тоже этого хочу.