* * *
Каждое решение в жизни оставляет свой след — яркий, осязаемый или тонкий, незаметный, обходящий стороной, но неизбежный. Решение взять на себя всю вину за угон трамвая, пересечение карантинного периметра и нападение на Сереброгривых Стражей на одном из городских постов имело свои последствия. Последствия эти оказались отнюдь не приятными: отныне простой кондитер, то бишь я, привыкший бродить по городу, как ему вздумается, больше не мог так беззаботно наслаждаться свободой. После того, как Стражи тщательно изучили все обстоятельства, подход к моей поимке стал более серьёзным и профессиональным — с системной проработкой, дополнительными патрулями и указами на местах. Теперь арест был не просто формальностью, не надуманным обвинением, при котором кто-то на местах мог посочувствовать. Нет, теперь это была настоящая охота. Реальное преступление, особенно настолько серьёзное, требовало совсем другого отношения — стражи порядка ясно дали понять, что их цель не просто схватить кого-то для отчётности, а поймать преступника и исключить угрозу.
Я не мог не понимать их логики. Ведь они видели во мне опасного преступника, не заслуживающего возможности спокойно ходить по улицам. Впрочем, такая новая реальность не оказала особого влияние и на мою лавку, и на дела в Белобоге в целом. Самое интересное, что с точки зрения жителей это не сильно изменило их отношение ко мне. Да, возможно, они слышали о моих новых «деяниях», но в конце концов, после всех этих погонь и беспочвенных обвинений ранее, верилось в новые обвинения как-то неохотно. Для простого народа и угон трамвая, и все эти «нарушения» по-прежнему выглядели как очередной заговор властей или какая-то политическая игра. Поэтому дела в кондитерской почти не изменились — заказы поступали, покупатели всегда были. Пусть слухи и шли, но, видимо, мой долгий труд на кухне и сладости заслужили доверие, которое не так-то просто было подорвать.
Что же касается моего отношения ко всему случившемуся…
Жалею ли я, что взял удар на себя?
Пожалуй, нисколько.
Более того, в моей жизни стало больше драйва и адреналина, которого мне порой так не хватало. Да, я не могу сказать, что всегда тяготел к подобным переделкам, но за последние годы я слишком привык к уединению своей кондитерской, и жизнь стала слишком размеренной. Быть кондитером — это прекрасное дело, но, когда день за днём проходишь одни и те же шаги, работаешь с теми же ингредиентами и сталкиваешься с одинаковыми лицами, ты начинаешь как-то тихо угасать. А тут вдруг, помимо привычных запахов карамели и взбитого крема, в жизнь ворвались такие странные и опасные моменты: погони, незнакомые лица, холодный ветер города, перешёптывание прохожих о беглеце… Всё это давало новый вкус, добавляя в мою повседневность что-то поистине необычное.
Но ничего вечного не существует, и мои догонялки с повышенным уровнем сложности, где разве что против меня не применяли оружие, наконец подошли к концу. После двух недель умелых побегов, обходных манёвров и даже нескольких рискованных уловок, которые не каждому бы сошли с рук, моя удача закончилась… в самом неожиданном месте. Меня поймали в тесной кабинке общественного туалета на одном из вокзалов, куда я заглянул совершенно случайно, повинуясь зову сердца и… не только сердца. Но выйти уже не успел.
Когда дверь кабинки тихонько заскрипела, под ногами проступила тень, а внизу показались крепкие сапоги в тонкой пыли — характерные следы долгого патрулирования. Они стояли с угрожающей неподвижностью, и я почувствовал, как невольно напрягся. За дверью прозвучал недовольный голос, знакомый по тем редким, но впечатляющим встречам:
— Если ты думаешь, что мы будем ждать вечность, то сильно ошибаешься, — резко сказала дочь Верховной Хранительницы, голос её был сух и чёток, точно натянутая струна.
Я медленно осмотрел щель под дверью и заметил, что сапог было больше, чем нужно для простой встречи. Несколько пар — узкие женские и более массивные мужские — выстроились, как на сцене, готовые окружить и поймать при первом же движении. Я представил, как за дверью этого узкого помещения ещё дожидается внушительная часть отряда, готовая в любой момент ворваться внутрь.
Ещё пара мгновений — и они наверняка примутся ломать дверь или как минимум выставят охрану у выхода. С собой у меня была лишь моя карамельная трость — совершенно бесполезная в такой ситуации. Я был окончательно зажат. Здесь нельзя было ни вырваться, ни применить знакомую уловку с дверью в лавку — места было недостаточно, а времени на подготовления мне точно никто не даст.