Редактированная версия текста. (чтобы все получили уведомления)
— И где эта совятня? Куда нам идти?
Минерва ткнула стволом мне за спину, и я оглянулся. Что характерно, ствол так и продолжал смотреть на цель.
— М-да… Она всегда такой была?
Площадка, на которую мы вышли, с одной стороны ограничивалась стеной. В стене окна, за окнами варп во всём его жутком великолепии. Чуть дальше — монументальные пятиметровые каменные ворота на огромных петлях. Одна из створок ворот оказалась распахнута, а сами ворота плотно покрывали следы пуль и сколы. Казалось, что эти ворота штурмовали, причём с двух сторон.
— Школа заращивает повреждения, иначе бы мы тут всё давно разнесли в щебень. Эту дверь открывали менее суток назад. Иначе бы с пола исчез мусор.
— Значит, Саманта тут.
Мы подошли к воротам.
— Я, наверно, что-то не знаю про вашу сову, мистер Поттер.
Но вот я, например, так не могу. Спорим, что вы тоже? Подвигайте створку.
Я подошёл к плите и попытался её толкнуть. Но тут нужна была строительная техника.
— Полюбуйтесь! — хаоситка привлекла моё внимание.
Я подошёл ближе. Следы от человеческих ладоней на каменной плите, глубокие следы. Я озадаченно поскрёб пальцем искрошенный край.
Натуральный камень.
— А теперь сюда, что скажете?
Макгонагол продолжала осмотр и теперь демонстрировала мне следы на воротах. В одном месте камень словно прорезали чем-то острым, как кусок дерева — резцом. В другом ворота оплавились, в третьем — следы как от выстрела из пушки. Сферическая выемка и тот же искрошенный камень. Или не камень? Я поднял с пола выщербленный осколок, точнее, это было несколько осколков, между собой связанных тонкой нитью.
— Это полимерная броня. Применяется на тяжёлых космических крейсерах, штука надёжная, но очень тяжела. Смотрите сюда.
Профессор высадила в дверь очередь из своего пистолета-пулемёта и поменяла магазин.
— Винтовочный патрон. Если вы из такого выстрелите, то сломаете себе руку или ключицу. Следы видите?
— Царапины…
— Вот и я вижу царапины. Какие выводы?
— Кто-то тут дрался. И без нас! Непорядок!
Я лучезарно улыбнулся. Хаоситка потёрла бровь.
— Как же тяжело работать с детьми… Поттер, эту дверь штурмовали то ли космодесантники, то ли демоны, то ли некроны, ещё могли оркоиды из высших.
— И что? У меня другой вопрос: как вы на совятню раньше ходили? И зачем?
— Школа обязана рассылать письма. Мы поднимаемся сюда раз в год, заходим через дверь. Не через ворота! Они вообще на моей памяти в первый раз открыты.
— А дверь где?
— Тремя этажами выше. Там узкий лаз и лифтовая шахта.
— А зачем такие предосторожности?
— Гарри, затем, зачем тут бронешлюз по стандартам имперских банков. Открытая всем ветрам варпа площадка, ещё и самая высокая в школе. Мы тут, конечно, в месте своей силы, но если залетит дикий демон, то он должен сожрать всех сов, всё равно они там из плесени вылупляются, поковырять дверь и улететь по своим демонским делам. Знаете почему? Со скуки! А тут кто-то открыл дверь. А там, между прочим, внутри титановые штифты. И их просто срезало.
Я полюбовался на три блестящих кругляша в полу, там где раньше стояла створка двери.
— Погодите, вы меня подставили под зенитные орудия, чтобы притащить к совятне и сказать «Поттер, извините, там сидит что-то слишком здоровое для моего калибра?» И на хрена вы сюда Саманту отправили?
— Ты сам сказал «Профессор, объясните моей сове как пройти в совятню». Там хоть слово было о том, что эта самая сова должна выжить?
— И теперь, когда эта сова дошла, вы не хотите с ней связываться? Что за трусость?
Дальше моё тело вздёрнули над полом, а на горле сжалась рука.
— Гарри, мальчик мой, кажется, ты забываешь с кем говоришь.
И кто я такая! Ты бросаешь мне вызов?
— Ххххххыыыы…
Я с трудом тянул воздух сквозь сжатое горло.
— Я способна убить каждого в этой школе! Но я не обдолбанный культист, впервые вкусивший благодать владыки! И дохнуть просто так я совершенно не желаю, особенно по прихоти тупого ребёнка, который поглотил свою первую душу и решил, что он воплощённый демон-принц!
— Ссссссыыы…
— Что-то хотите сказать?
Я рухнул на пол, с тяжёлым кашлем, горло болело.
— Как будто вам есть что терять. И мне…
Воцарилось молчание.
— Какие у тебя мотивы, Гарри? Чего ты хочешь?
На меня накатил хохот. Он душил меня, как Макгонагол минутой раньше. И перешёл в завывание.
— Я не знаю, Минерва, честно. Там, откуда я родом, была вера в рай и ад. Место, куда отправляются души после смерти. Я искренне мнил себя хорошим человеком, но уже три дня как нахожусь в аду. Самом натуральном. Чего хотеть, когда чужой палец спустил курок, и твои мозги украсили потолок? Это место готовит солдат для вечной войны в небесах?
— Да, и каждый кто возвысится, может получить что угодно!
Любая награда, все что вы можете пожелать! Сила, власть, страсть…
Голос профессора стал задумчив.
— И как обидно, что мне всё это на хрен не нужно. Верите?
— Верю. Так было всегда?
— Когда-то, в другой жизни, я искренне искал бессмертия, чтобы оказаться в мире, где никто никому никогда не говорит «Прощай». Я был среди тех, кто искал лекарство от войн, кто хотел построить сингулярность, абсолютная свобода. А потом меня убили! Я стал светом. Если подумать — ошеломляющее знание. Оказывается, есть смерть два ноль!
— Борьба потеряла смысл? Всё стало ненужным? Бессмертие оказалось слишком дешёвым и потому не имеющим смысла?
В голосе Макгонагол прозвучала улыбка.
— Та нет же! Просто… Когда я жил, бессмертие я искал не для себя. Там осталась куча людей, к которым я бы хотел применить рецепт бессмертия в первую очередь. А кому тут желать бессмертия? Ради чего? Бесконечной битвы в войне, в которой нельзя принять свою сторону? Это детишкам можете заливать за смысл вечного противостояния. Для меня оно нелепо. Тупо! Быть человеком и скатиться до уровня плесени! И стоило ради такого эволюционировать?
— Вы в отчаянии? А что насчёт того, чтобы занять свою сторону на самом деле? Пройти уготованный вам путь до конца, а потом дальше, стать новым богом хаоса. Нагнуть всех. И обустроить реальность по своему выбору. Вас всего лишь откинули на пару шагов назад. Не думаю, что ваши предки в том или этом мире искали бессмертия. Это удел тех, кто готов бросить вызов самой реальности. В озере утопиться вы всегда успеете. Думаете, там всегда было столько мертвецов?
— А вам с того какая печаль, профессор? Почему вы возитесь со мной, а не с той толпой одержимых детишек?
— Я преподаватель, наставник, учитель. Моё дело — искушение.
Дети… Дети чисты и невинны. Они станут теми, кем их видят голодные глаза варпа.
Это неизбежно, их «Я» ещё не сформировалось. Вы — иное дело.
— И зачем вам это?
— Зачем заниматься тем, что делает тебя счастливым? Глупый вопрос, мистер Поттер, вам не кажется?
Я поднялся на ноги.
— Но если играть по правилам, нельзя выиграть у правил. Так что я сам пойду за эти ворота. А вы ждите тут.
— Ну уж нет, мне теперь интересно посмотреть, куда вас приведёт ваша вера.
— А что у нас нет нужного калибра?
— У меня есть пуленепробиваемый мальчик, — меня погладили по голове. — От всего остального я удеру. Поверьте, опыта хватает.
Это комментировать я не стал, просто зашёл в ворота, аккуратно ставя ноги между осколками камня.
За воротами — коридор, метров тридцать, в конце которого поворот направо. Живая темнота скрывала детали, и от ворот было не слишком понятно, что там внутри. С темнотой вообще проблема, она вела себя не как привычная светотень, а как капля масла в воде. Тьма неохотно отступила в стороны и демонстрировала картину, которая для этой реальности ну… обычная.
— Однако… — хаоситка же явно удивилась.
Вдоль коридора — тела. Люди в военной форме, демоны разных размеров и форм-факторов, какой-то квадратный шагающий танк. Роднило трупы одно: каждый из них был прибит к стене, как насекомые в музее. Вот долговязый демон с телом палочника нанизан на длинное копьё. Широкое перекрестье на копье расплющило грудную клетку. Голова твари встретилась то ли с молотом, то ли с выстрелом гранатомёта, от неё остались только ошмётки. Солдат с сожжённым лицом пробит насквозь автоматом, из груди торчит рукоятка и приклад. Шипастый шар пробит куском арматуры. Где там у демона рот, глаза и прочие нужные вещи — решительно непонятно, хотя, может это всё у колобка со стороны стены.
Больше всего меня впечатлил тот самый шагающий танк, кокпит пробит насквозь длинной лапой (лапу отрывали с мясом от владельца). Содержимое изнутри залито кровью, кажется, ещё свежей, на пол натекла грязно-бурая жижа.
Конструкция в высоту больше четырёх метров. И да, стоит рядком со всеми остальными участниками побоища. Мои ноги ступают по тошнотворным потёкам, и волей-неволей приходится идти всё медленнее. А ещё на полу сотни и тысячи гильз, причём вдоль стенок, видимо, их размёл тот, кто таскал трупы.
Густо пахло дерьмом, кровью и горелым мясом. Желудок пытался сжаться в спазме, но без особого результата.
Что-то капнуло мне на лицо, я отёр и увидел, что ладонь окрасилась алым. Я задрал голову и охнул.
Венчал этот инфернальный натюрморт распятый на потолке космодесантник, которого прибили к потолку с помощью рукоятки силового молота, оголовье которого торчало у него из груди. Одной ноги не хватает, вторая пришпилена острым копьём. Такими же копьями прибиты руки. Доспех красивого серебристого цвета с гербом — два скрещённых меча. Шлема нет, короткий ёжик седых волос, костлявое лицо, здоровенные блямбы каких-то имплантов на висках. На мёртвом лице — гримаса ярости.
— Старые знакомые! Астральные рыцари! — Макгонагол с интересом разглядывала распятого.
— И что он тут делает? Тоже пришёл получать образование? Или почту привёз?
— Эти хмыри любят рассказать всем желающим, что не умирают, а отступают в Ад на перегруппировку. Ирония в том, что это вполне реальный «второй раунд». Конкретно эти вот… — профессор обвела побоище, — очень похожи на содержимое десантной капсулы, которую засосало в варп. Или же они удирали с мира-корабля, у которого свихнулся астронавигатор и отключил поле Геллера.
— И как долго они сюда летели? И откуда?
Мне было любопытно, путешествие сквозь ад — не самое очевидное техническое решение проблемы межзвёздных перелётов. Это вам не солнечные паруса…
— Конкретно эти? Да Тзинч их знает. Орден Астральных рыцарей уничтожили больше тысячи лет назад. Но в Варпе время условно.
— А что их всех убило?
— Сама тем же вопросом задаюсь. Но по следам боя картина прояснилась. Судя по всему, ваша сова бежала по коридорам и собрала за собой хвост. После чего добежала до ворот, распахнула их, а там эти бравые имперцы как раз добивали обитателей совятни, вон тех большеголовых уродцев. Дальше началась бойня, все умерли, и выжившие устроили инсталляцию. Или, скорее, выживший. С учётом того, что разделали дредноут, эта вон та шагающая броня, и космодеса, то очень напоминает Повелителя перемен. Для Жаждущего Крови тут маловато крови, для Великих Нечестивых слишком хорошо пахнет, а для Хранителя секретов все слишком одеты. Все остальные бы огребли пизды. Хотите взять себе сувенир? У имперцев должны быть недурственные пистолеты.
— Как-то не хочется, ничего не влечёт. Идём?
— Минутку, мне кое-что приглянулось…
Минерва закинула пистолеты в набедренные кобуры, а потом прыгнула вверх, метров на пять, с места… Она зацепилась руками за оголовье молота, которым проткнули гиганта в броне, перекинула ноги, упёрла их в потолок и потянула. Её мышцы вздулись, потом выросли втрое, а потом раздался хруст, с которым оружие вышло из потолка и тела десантника. Я едва успел отпрыгнуть в сторону, молот падал аккурат мне на голову. Рядом в перекат ушка Макгонагол.
Я с интересом рассматривал оружие. Двухметровая дура, ручка длиннее меня, оголовье размером с мою же голову, отлито из синего металла. На обухе клин, в локоть длиной. Поверху идёт узор из крыльев. Я подёргал ручку.
Даже от пола не оторвал.
— Хотите взять себе?
— Спасибо, у меня ещё вырастет.
Хаоситка расхохоталась. А потом закинула оружие себе на плечо, практически без усилий, и мы пошли дальше.
За поворотом ещё одна секция коридора. Из примечательного — чья-то кожа, на вешалке. Украшала композицию фуражка с кокардой. А вот остального тела не нашлось. Был ещё мелкий демон, точнее, его рисунок мелом на стене. Эту конструкцию Макгонагол обошла по широкой дуге. Трупы, трупы, трупы…
— Хотела бы я знать, Поттер, какие у вас ожидания от того, что мы найдём в конце? Ваша смертная — уже не ваша, не смертная или вообще мертва, а мы встретим кого-то ещё.
— Мир — прекрасное и удивительное место, Минерва! Надо сохранять позитивное мышление, и мир ответит вам тем же! Я точно знаю одно:
обязательно случится что-то хорошее. К тому же, трупа Саманты мы ещё не нашли.
Так что, возможно, это всё она устроила.
— Поттер, отыгрывать сумасшедшего у вас выходит так себе.
Колитесь, что вы такого узнали? В вас слишком много рационального, чтобы совать член в задницу потрошителя.
Я остановился и внимательно посмотрел на спутницу. До очередного поворота оставалось два десятка метров, и по полу тянуло холодным ветром. Он немного разгонял смрад, и стало легче дышать.
— А мне не надо ничего знать. Мне достаточно того факта, что вы за мной идёте. Это место, — я обвёл руками вокруг себя, — начисто лишено привычной мне логики. Но вы тут как-то ориентируетесь, и что характерно, до сих пор живы.
— Вот последнее ни разу не показатель, мистер Поттер. Отвыкайте мыслить такими категориями.
— Какими? Личный боевой опыт? Смертельные битвы каждый день?
Они ведь смертельные не для всех.
— А вот это верный вывод, но предпосылки не те… Да, совсем не те. Шагом марш!
Я пожал плечами и преодолел последний поворот.
Когда-то тут была крыша. И стены, и ещё куча полезных вещей.
Сейчас же всё лежало в руинах, а центре этой композиции возвышался труп огромного механизма. Четыре стабилизатора, между ними что-то типа турбины. Высотою с пятиэтажку. Дюзы как сверху, так и снизу. Конструкция смята, два обтекателя кем-то надкусаны, аппарель распахнута, а саму капсулу словно вскрыли гигантским консервным ножом и обнажили электронные потроха. Кабеля, какие-то трубки, разорванные шланги…. Вокруг — трупы. Люди в военной форме, нижняя часть космодесантника, левая часть космодесантника, шлем космодесантника, возможно, с головой. Я начал считать сколько тут можно собрать космодесантников. Возможно, мозг игнорировал следы бойни. Разорванные тела, дырявые туши, потроха, засохшая кровь… Вышло, кстати, три целых и ещё три четверти космодеса….
— О, кажется, нам сейчас будут объяснять за богатый внутренний мир. Поттер, прижмитесь к стене, если сейчас я не справлюсь, прыгайте с края крыши, не такая паршивая смерть. Потанцуем, тварь?
Макгонагол перехватила молот двумя руками, он загудел и засветился.
В этот момент я осознал, что в порушенной совятне есть кто-то ещё. Чистый от тел пятачок, метров десяти в диаметре. В центре сидит кто-то. Два белых крыла, покрытая перьями голова. Странная птица, кажется, не обратила никакого внимания на нас.
— Хлебало разверни, уёбище! Я…
Странная птица поднялась с земли, побежала в сторону разбитого корабля семенящим шагом и скрылась за обтекателем. Сделала она всё так быстро, что никто не успел среагировать. Только и раздался дробный перестук.
— Саманта!
— Вы не туда смотрите, справа от нас куча помёта, я бы там поискала…
— Саманта! Это я Гарри, ты нужна мне!
— Братик-атик-атик! Братик, ты смог убежать-ать-ать-ать? Я тебя нашла, а потом потеряла-ла-ла-ла!
Голос странно напевал окончания слов. А ещё он шёл сразу отовсюду. Со всех сторон.
— О, началось… Поттер, это тварь Тзинча, она вам ответит что угодно! Надо было проколоть тебе барабанные перепонки. Не слушайте её.
— Кто это с тобой, Гарри? Она тебя била-ла-ла?
Голос Саманты.
— Саманта, что с тобой стало? Как ты попала сюда? Что произошло?
— Мне указали путь, сюда… Но я заплутала-ла-ла-ла, очень заплутала-ла-ла-ла. А потом я повстречала-ла-ла-ла большого серого филина-на-на-на! Он такой-ой-ой! Такой Лапуленька-ААА-ААА! Он меня пожалел-ел-ел! Накормил — бил — бил! — голос взвизгнул. — Он указал мне дорогу!
И сказал, что у меня есть крылышки! И я их нашла-ла-ла-ла!
— А что потом?
— Потом я сюда прибежала-ла-ла-ла! Танцевала-ла-ла! Я стреляла-ла-ла, ковыряла-ла-ла-ла, потрошила-ла-ла-ла! Всех убила-ла-ла-ла!
— Поттер, прыгайте с крыши прямо сейчас! Живо, я потом всё объясню!
— В смысле, «потом»?
— Ты его украла-ла-ла! И побила-ла-ла-ла! И раздела-ла-ла!
Ты его желала-ла-ла?
— Саманта, это профессор Макгонагол, она преподаватель, она меня тут учит, ты должна…
— На-на-на! Обманула-ла-ла! Тебя била-ла-ла!
А потом то, что было Самантой, неожиданно рухнуло с пустого неба, прямо между мной и хаоситкой, и с неба упали перья, сотни перьев, они вонзились в камень почти на всю глубину. Макгонагол успела в последний момент крутануть над головой свой молот, и от него перья разлетелись в разные стороны.
— Гарри, прячься!
— Я тебя спасла-ла-ла-ла! Ты куда-да-да? Я тебя не отпускала-ла-ла!
Камень прохода резко сошёлся, едва не прихлопнув профессора.
Та логично попыталась удрать. Но сейчас влетела лицом в камень. Саманта своей жуткой походкой устремилась к ней и подняла крылья, и в этот момент они напоминали скорпионьи хвосты. Я увидел две перекрученные ноги в форменных полицейских брюках. Удар этих крыльев пришёлся туда, где мгновение назад была хаоситка. Камень на месте удара раскрошился и осыпался. Минерва оказалась сбоку и махнула своим молотом. Саманта изогнулась, почти переломилась пополам, и слегка коснулась молота, который прошёл мимо и впечатался в стену с громким взрывом. А потом Минерва пнула ногой мою сову в район позвоночника. Удар вышел не слабее, чем от молота, и аж подбросил противницу. Раздался хруст и недовольный клёкот, и демон прилипла к стене. Теперь уже точно демон.
Лицо Саманты покрывали перья, они уродливо росли в разные стороны. Вместо носа — клюв, из-под клюва торчат человеческие зубы. Нижняя губа вполне человеческая, и сейчас прокушена до крови, судя по всему, Саманта от удара откусила кусок. Свои крылья демон прижала к телу. Минерва крутанулась вокруг своей оси и снова ударила молотом. Её лицо заострилось, а глаза горели алым. Этот удар демон приняла на скрещённые крылья, они с оглушительным хрустом согнулись, и на месте слома выступили белые кости и стал виден её живот. Из груди росли два уродливых отростка, один из которых кончался крохотной человеческой рукой, а второй — вросшим автоматом. И этот автомат выплюнул из себя очередь с басовитым рокотом. Очередь пронзила тело хаоситки, оставляя в нём рваные дыры. Макгонагол не упала, но её отнесло от стены на добрых два десятка метров. Она рухнула на одно колено, а из её рта выплеснулся поток крови.
Саманта издала победный клёкот, взлетела в воздух и махнула крыльями, с крыльев сорвались острые перья, которые пробили спину и шею Макгонагол. Голову она успела прикрыть оружием, и то снова взорвалось, отбрасывая перья.
Саманта взмыла в воздух, набирая высоту, и с торжествующим рёвом рухнула на ещё живую противницу. За мгновение Макгонагол резко распрямилась, и я увидел что вся кровь, что из неё текла, покрыла тело плотной коркой. Её пробитое пером горло исторгло жуткий рёв, от которого демоницу просто сдуло.
— КРОВЬ БОГУ КРОВИ!
Её тело начало меняться, одежда трещала и рвалась на части.
Тело раздувало, а кровь текла из ран сплошным потоком. Ещё мгновение — и передо мной возникла какая-то очень другая Макгонагол. Несомненно женское обнажённое тело, но метров трёх. Мышцы, явно непредусмотренные анатомией, на плечах выступило два человеческих лица. Сначала проросли кости, на кости наросло мясо. А потом эти наплечники затянули речитатив.
Моя кровь ТЕБЕ!
Моя Жизнь ТЕБЕ!
Моя душа ТЕБЕ!
Череп мой возвысит трон ТВОЙ!
Имя моё — ЯРОСТЬ!
Битва моя — ЧЕСТЬ!
Во славу ТВОЮ!
Во имя МОЁ!
Прими жертву МОЮ!
Возьми в жертву МЕНЯ!
Насыть свою УТРОБУ!
ЖРИ, ГОЛОДНАЯ ТВАРЬ!
ДА БУДЕТ МЯСО!
С каждым словом Минерва становилась всё больше, шесть острых рогов пробили кожу и вылезли сквозь волосы. С отвратительным хрустом лопнула спина, являя миру стрёмные копыта с лишним суставом, изменялись ноги, с них сползала кожа, пальцы удлинялись, из пятки вылезла шпора. Костяные клинки вылезли из локтей, а изо рта полилась розовая пена. От этой пены камень начинал плавиться. От всего тела преподавательницы шёл такой жар, что я вскинул руку.
С влажным хрустом позвоночник сломался, и туда стали нарастать мышцы, кажется, в случайном порядке. Лица на плечах утратили сходство с человеческими, и из распахнутых пастей вырвался хохот, от которого я рухнул на землю.
С диким визгом Макгонагол ринулась на Саманту, размахивая молотом так, словно в руках её был крохотный молоток.
Только вот мою сову это ни хрена не смутило, такой же семенящей походкой она устремилась вокруг демона, поливая её из автомата. Пули хоть и не пробивали раскалённое тело, но оставляли на нём царапины, кровь с шипением вытекала из ран, тут же обугливаясь, и тело хаоситки стала покрывать броня чёрного накала.
— Подрасла-ла-ла, отупела-ла-ла-ла, ахуела-ла-ла!
Я рухнул за какой-то камень, чтобы не отсвечивать. Вихрь перьев врезался в Макгонагол, сдирая алую кожу, она в ответ метнула свой молот, с такой скоростью, что я заметил лишь начало движения. Молот врезался в птицу, она просто не успела уйти в сторону. С воплем ярости Минерва рванула вперёд и начала вколачивать крохотную тушку в стену кулаками и копытами, во все стороны брызнуло мясо, раздался вопль и так же резко пропал.
А потом с неба раздался смех.
— Обманула-ла-ла-ла! Просчитала-ла-ла! Я тебя нагнула-ла-ла!
С пустого неба рухнула белоснежная фигура, и от этого удара пол пошёл волнами. Словно это был не камень, а масляная плёнка. В небо взмыл фиолетовый посох. Крохотная рука Саманты выросла в размерах, схватила его, и в бесновавшуюся Макгонагол ударил поток крохотных пузырьков. Та не стала принимать на грудь эту атаку и со злобным воплем ударила всеми конечностями по многострадальному камню. Громадная каменная глыба взмыла в воздух, как посох мгновением ранее, и тут же обратилась потоком шрапнели, который сорвал мясо с костей беснующегося красного демона. Защита вышла так себе. Макгонагол рухнула грудой искорёженного мяса. Головы на плечах тоже разнесло на части, и они наконец заткнулись. Саманта рухнула сверху, пронзая груду мяса своим посохом.
— Победила-ла-ла-ла! Отымела-ла-ла.
Всё стихло, тишина была оглушительной. А в следующий миг из груды искажённой плоти вырвалась обнажённая Минерва, уже в человеческой ипостаси.
В мгновение ока она разнесла ударом руки посох на сотни осколков, вырвала из тела Саманты автомат и лишнюю руку, схватила её за плечи и потянула в стороны. Та с яростью заклекотала и ударила своим клювом, срывая кожу и обнажая череп. Следующий удар оторвал хаоситке кость, обнажив мозг, повис на тонкой ниточке левый глаз.
Тело совы начало рваться, в груди выросла дыра… И тут уже не выдержал я.
— ХВАТИТ!
Мой крик ударной волной раскидал Саманту и Минерву в разные стороны.
— ХВАТИТ! ЗАТКНУЛИСЬ! ОБЕ!
Мир стал зыбким, я шёл по острым камням, по раскалённой лаве, мои ноги шкворчали и обугливались. Боль была адская, я заорал, но не остановился. Я встал между ними, вытащил из обрывков халата заначенный косяк, ткнул его в лаву и затянулся. Из лёгких вырвался дым. Целое облако белого дыма.
И всё, чего он касался, становилось прежним. Ушёл яростный жар. Истаяли осколки посоха, мои обожжённые ноги стремительно зарастали кожей. Я подошёл к оглушённой хаоситке, затянулся, упал на неё и впился в порванные губы поцелуем, вдыхая ей в лёгкие дым. Она закашлялась. Я развернулся и пошёл теперь к Саманте, мир кружился, меня тошнило, кровь на теле обжигала как кислота. Ещё поцелуй — и тело птицы как-то сжалось, часть перьев втянулись в кожу, а из дыры на теле перестала течь кровь. Птичьи глаза потекли и превратились в обычные. Одно крыло превратилось обратно в руку.
— Гарри… Энтони… Что… Где я…
— Её надо добить, Поттер, отойдите в сторону, — Макгонагол говорила на удивление нормальным голосом.
— Профессор! Нам нужен был медик. Саманта, мне нужна твоя помощь, тебе не надо драться. Она на моей стороне! — я ткнул пальцем в профессора.
— Ты уверен? Она… — залепетала Саманта.
— ТЫ СОМНЕВАЕШЬСЯ ВО МНЕ?
— Поттер!
— ТЫ СССССОМНЕВАЕШЬСЯ ВО МНЕ?
Макгонагол заткнулась. На неё стремительно нарастала плоть.
Втянулся в глазницу глаз. Череп скрыл обнажённый мозг.
— И что дальше? — в голосе профессора звучало любопытство.
— Пыхнем? Тут ещё много! — я помахал косяком.
Макгонагол подошла ко мне и взяла косяк. Её обнажённое тело блестело от выступившего пота.
— Ты же ребёнок! — жалобно протянула Саманта.
Человеческий облик к ней не вернулся, она всё так же напоминала жуткую помесь человека и совы, но хоть лишних конечностей не торчало. Сквозь дыры в одежде была видна вполне себе человеческая грудь третьего размера. Я отвёл взгляд.
— А ты гоняла наркоманов с Трафальгарской площади три дня назад. У всех нас выдались трудные дни. Кури! Профессор, отдайте ей косяк!
Саманта осторожно взяла горящую палочку из рук хаоситки человеческой рукой и затянулась. А потом закашлялась.
— Странно, она тебя слушает. И вправду, она тебе служит…
Удивительно. Я понимаю ещё мелкий Уизли… Где ты, говоришь, там гуляла? Кого встретила? Драться больше не будешь?
Лысая башка профессора начала прорастать волосами. А она сама — вопросами.
— Ага, и пойдёт работать в лазарет, — я ответил за сову. — Там толпа детей, и им всем нужна твоя помощь! Саманта, приходи в себя, — я потрепал женщину по человеческому плечу. — Профессор, наши договорённости в силе?
— В кои-то веки… Да! Катетер трупа на троне! Гарри, ты меня продолжаешь удивлять. Пятьдесят баллов Кхорну! А ты… — Минерва ткнула пальцем в мою сову, — считай, прошла собеседование. Меня достала скоррапченная смертная!
Обосраться!
— А что делать надо? И… я больше не хочу… — непонятно закончила бывшая полицейская.
Она, шатаясь, подошла к оторванной конечности и вырвала оттуда свой автомат, изрядно подросший, к слову.
— Никто не хочет. Но я тебе объясню, как это контролировать, — Минерва её, наоборот, кажется, неплохо поняла.
— Я готова…
— Тогда возвращаемся, пока сюда ещё чего не прилетело. А то у меня ещё лекции сегодня. И где там молот мой был…
В коридоре женщины раздели трупы. Штаны на искорёженные ноги Саманты надевались плохо, и их пришлось резать. Саманта вопросов не задавала, но на тела не смотрела. Макгонагол как-то сходу не повезло, чистые брюки она обнаружила далеко не сразу. Я даже не пытался одеться. Детских трупов тут не оказалось.
— Снова лететь? — я с сомнением посмотрел на лестничные пролёты, ещё не до конца заращенные школой после нашего десанта.
— Та нет, давайте уж коридорами. Благо, спускаться всегда быстрее. Тут недалеко…
Я, кстати, с трудом поспевал и за здоровой Макгонагол, и за колченогой совой, тело наливалось усталостью. В итоге Саманта подхватила меня на руки и понесла. От неё пахло мокрыми перьями и гарью. Спустя сорок минут и десяток расплющенных мелких тварей (Макгонагол убивала их раньше, чем я успевал заметить), я распахнул двери медицинского кабинета.
— Вот наш новый медик! Прошу не дёргаться, она неплохо стреляет.
— Поттер, ебать тебя главным калибром! Это что такое? Погоди?
Это Саманта? — охнул Невилл. Он оказался ближе всех ко входу и сжимал в руках свой пистолет.
— Ага, она только что прошла собеседование и зачислена штатным медиком. Сейчас она всех вылечит.
— Вылечу-чу-чу-чу! Позабочусь-чусь-чусь-чсь!
Оборгею-лю-лю-лю!
Кто-то обречённо взвыл.
Я успел заметить, как глаза Саманты снова наливаются желтизной, а нос превращается в клюв. А потом мир закружился, и я рухнул на пол.
— Гарри! — испуганно закричала моя сова.
— Без паники, это истощение, мальчик перекурил, ну хоть в чём-то он…
А дальше наступила тьма. Я отрубился.