В грандиозной схеме развития событий появление Лилируки Арде в моей жизни было не более чем случайностью. Я оказался в нужном месте, в нужное время.
Если подумать, то иначе и быть не могло. Лили никогда не была человеком, которого я мог бы искать. Большую часть времени она проводит не под своим именем, обворовывая Авантюристов, чтобы однажды собрать достаточно денег, чтобы покинуть Семью Сома. Как именно я должен был ее найти? Я мог бы поискать Семью Сома, но почему Лили решит присоединиться к Авантюристу, который просил именно ее? Какое у меня было для этого основание?
Никакое.
В отличие от Гестии, которую я вполне мог найти даже без обучающего квеста, Лили никогда не появилась бы в моей жизни, кроме как на ее условиях. Или случайной встречи в Подземелье. И, скорее всего, я бы не узнал, если бы она и появилась.
Я думал о том, что могу сделать, если встречу ее, но только немного. Я не ожидал увидеть ее в течение нескольких недель, если вообще когда-либо. Я все еще ожидал, что все произойдет по канону, хотя бы подсознательно. Поэтому, когда передо мной появилась девушка-хоббит, я был потрясен.
В тот момент я должен был сделать свой выбор. У меня не было времени обдумать его, тщательно взвесить все "за" и "против".
Либо сказать "да" и принять Лили, несмотря на риск, который она представляла. Или сказать "нет" и потерять этот шанс навсегда.
Отказаться от нее было более безопасным выбором. Это неоспоримо. Но я не хотел ее отвергать. Назовите это вайфу-предубеждение, синдромом белого рыцаря, это не имело значения. Я хотел рискнуть.
Я просто привел в действие план, который разработал за то короткое время, что я провел, размышляя о возможности встречи с Лили.
По сравнению с Беллом, у меня было одно огромное преимущество. У меня не было кинжала от Гестии. Звучит как недостаток, но в данном случае это не так. У меня не было крупной, дающейся раз в жизни возможности для Лили выбраться из своей дерьмовой Семьи, предав меня ради немедленной выгоды.
Что у меня было, так это Кристаллы Выпадения. Много. И я не собирался лишать Лили ее доли денег. Если бы я постоянно создавал слишком много Выпавших Предметов, возможно, я смог бы убедить Лили, что это какой-то редкий навык.
Я мог бы стать ее золотым гусем. Ее билет, который позволит ей купить достаточно денег, чтобы выбраться из Семьи Сомы. Рисковать этим ради краткосрочной выгоды в виде кражи моего оружия или чего-то еще было бы крайне глупо, а Лили редко вела себя глупо. В каноне есть много слов для ее описания, многие из них не совсем лестные, но глупая и неинтеллигентная не были двумя из них.
Существовал риск, что она может продать кому-нибудь знание о моем очевидном "навыке". Ненулевой шанс, что, конечно, было бы очень неприятно. Но я считал это маловероятным. Это было рискованно и для нее, рискованнее, чем молчать и самой пожинать плоды моего "навыка".
И, похоже, мой наспех составленный план сработал.
Лили сразу же проявила свои таланты помощника. Магический Камень каждого монстра был вырезан со скоростью и эффективностью, не уступающей Оки. И во время боя она действовала безупречно. Будь то шаг вперед в брешь в бою, чтобы вытащить тело монстра из-под моих ног, или понимание ситуации, чтобы предупредить о присутствии монстров, прибывающих из бокового коридора, или болт из ее арбалета, который не позволил монстру успешно обойти меня с фланга, Лили каким-то образом всегда оказывалась в нужном месте в нужное время.
Авантюристы злоупотребляют этим? Чем больше я думал об этом, тем больше приходил в недоумение. Неужели они просто не замечали этого?
Лили показывала мастер-класс по поддержке Авантюристов и делала вид, что это так же легко, как дышать. Но после двух дней поддержки семьи Такемиказучи я смутно представлял, насколько сложны такие умения и навыки. На первый взгляд, быть помощником было просто, но в этом были свои тонкости.
С помощью Лили скорость, с которой я мог переходить от боя к бою, резко возросла. Поэтому, когда я предложил ей остаться со мной на постоянной основе, я был очень рад услышать ее согласие. И не только потому, что хотел ей помочь, но и потому, что она уже доказала мне свою ценность в Подземелье.
Две копии нашего контракта лежали перед нами на столе в Гильдии, написанные сотрудником Гильдии по нашим требованиям, симпатичной молодой человеческой девушкой с рыжими волосами. Это был несложный контракт, совсем не похожий на те, что я видел на Земле. На весь контракт ушло меньше двух листов пергамента, где были расписаны наши обязанности и ответственность, как будут делиться Выпавшие предметы и деньги, и как это разделение изменится, если добавятся дополнительные члены Партии, и тому подобное.
Я подписал свой, а Лили — свой, после чего мы поменялись копиями и подписали друг у друга.
— Добро пожаловать на борт, Лили, — сказал я.
— Лили тоже благодарит вас, — ответила она, действительно изображая из себя подавленную девчонку.
Буду откровенен, учитывая ее невысокий рост и чудовищный рюкзак, который она носит с собой, иногда было трудно напомнить себе, что она не совсем та, за кого себя выдает. Мне повезло, что Лили обратилась ко мне не под прикрытием, потому что если бы она была переодета и использовала вымышленное имя, я бы просто отказал ей, не задумываясь.
Уникальные обстоятельства Лили во многих отношениях сделали ее более безопасным выбором для моих секретов, чем традиционный помощник. До тех пор, пока я буду оставаться лучшим источником продвижения Лили к ее целям, мои секреты будут оставаться в безопасности.
— Мистер Блэр завтра снова пойдет в подземелье, верно? — спросила она.
— Да, — согласился я. — Может, встретимся перед Вавилонской башней? Или ты предпочтешь другое место?
— Возможно, Лили могла бы встретиться с мистером Блэром перед Гильдией? — ответила Лили. — Если это не будет вам не по пути?
— Тоже сойдет, — согласился я. — Это по пути из дома.
— Тогда Лили встретит мистера Блэра здесь. Сразу после рассвета?
Я покачала головой и указала на часы. — Лучше около 9 часов. Утром мне нужно провести несколько тренировок, — надо будет подумать о том, чтобы назначить тренировки с оружием в семье Такемиказучи на вечернее время в нерабочие дни, или же начать выходить из Подземелья позже вечером.
— Лили понимает. Она встретится с мистером Блэром в это время.
— Можешь называть меня просто Блэром, — сказал я.
Лили выглядела потрясенной. — Это было бы неправильно. Помощник обязан проявлять должное уважение к своему Авантюристу. Мистер Блэр — это лучшее, что Лили может сделать.
Я печально покачал головой. — Если ты настаиваешь.
— Лили настаивает.
— Тогда увидимся завтра, Лили.
Она кивнула, одарив меня счастливой улыбкой, которая, если бы я не знал лучше, полностью обманула бы меня. Я прекрасно знаю, что я ей еще не нравлюсь. Если ее улыбка искренняя, то только потому, что я для нее — золотая жила. Это то, что можно изменить только со временем.
Я напомнил себе об этом, наблюдая, как ее крошечная фигурка исчезает за дверями Гильдии и на людной улице за ними. Я повернул дальше в зал Гильдии, чтобы пойти к своему советнику.
Мисс Эйна была весьма довольна, узнав, что я нанял помощника. В немалой степени потому, что я упустил упоминание о том, как глубоко я зашел, имея только себя и помощника. У меня не было особого желания открывать эту пороховую бочку, и у меня был прекрасный повод сосредоточить свое внимание, а значит и уроки мисс Эйны, на более глубоких этажах, в виде моей собственной поддержки семьи Такемиказучи и нашей предстоящей поездки.
— Пожалуйста, не забывай быть осмотрительным со своей поддержкой, — сказала она мне. — Помни, что теперь ты отвечаешь не только за себя. Твой выбор может ранить или убить не только тебя, если ты попытаешься откусить больше, чем сможешь прожевать.
— Я буду осторожен, — сказал я. Но на самом деле, это не мне нужно было быть осторожной ради Лили. Мне нужно было быть осторожным с Лили, хотя бы на данный момент.
После этого Эйна переключилась на то, чтобы донести до меня особенности и опасности монстров на десятом этаже Подземелья.
===== ===== ===== ===== =====
По дороге домой к Гестии я обнаружил, что нахожусь в растерянности. Сложность, о которой я даже не подумал, подкрадывалась ко мне, как хищник в ночи.
Что я должен был сказать Гестии? После нашего разговора о том, как важно хранить мои способности в тайне, как я должен был оправдать свое решение нанять того, кто, на первый взгляд, является просто случайным помощником, обратившимся ко мне?
Это поразило меня в самое сердце того, что меня беспокоило.
Что означало для меня мое, по общему признанию, ограниченное метапознание этого мира? Точнее, что это означало для меня и моих развивающихся отношений с Гестией?
Пришло ли время признаться в этом? И если да, то как?
Я просто не знал.
Не рассказывать Гестии о Лили не было вариантом. Я мог сделать это, это было в моих силах — просто не упоминать об этом, но это было хуже. То, что у меня было, чего я хотел с Гестией, не могло быть построено, если бы я намеренно скрывал то, что касалось ее и меня.
Если бы я оказался в другом месте, если бы я не желал любви и привязанности богини, которая могла чувствовать ложь, возможно, я мог бы похоронить правду о своей природе. Но я этого не сделал.
В этом был ответ, не так ли? Если Гестия была важна для меня, если я хотел, чтобы эти отношения были настоящими, чтобы у них был шанс стать настоящими, тогда я просто должен был все объяснить.
На самом деле, идти дальше, чем мы уже пошли, было бы ложным притворством. Черт, того, что мы уже сделали, было слишком много.
Я остановился возле немного шаткого на вид бара и наблюдал за некоторыми посетителями с их любимыми напитками.
Быть пьяным в данный момент звучало очень хорошо несмотря на то, что я никогда в жизни не употреблял больше глотка алкоголя. Предстать перед Гестией с тем, что я должен был сказать, трезвым звучало ужасно, а быть менее трезвым — немногим лучше. Но я отвернулся и продолжал идти с твердой походкой.
Я должен был быть мужественным. Если я не мог сказать Гестии правду о себе после всего, что она уже видела обо мне, и несмотря на ее желание иметь со мной искренние отношения, значит, я позволял своему эгоизму управлять моими мыслями.
Может быть, если я расскажу Гестии, то все пойдет прахом. Может быть, она почувствует, что я воспользовался ею. Но будет в сто раз хуже, если она узнает об этом только после того, как сделает для меня что-то еще, будь то секс или что-то другое.
Будь мужчиной, Блэр, сказал я себе, открывая дверь в наш общий подвал.
— Добро пожаловать домой! — взволнованное приветствие Гестии встретило меня, как только дверь распахнулась.
— Я вернулся, — сказал я, укладывая свое снаряжение и позволяя Гестии подняться, чтобы помочь мне снять доспехи.
— Как прошел спуск?
— Было здорово, — ответил я. — Но нам нужно поговорить.
Ее руки остановились на моей спине, где она расстегивала ремни нагрудника.
— О чем?
Я нервно сглотнул.
— Это сложно объяснить, — боже, дай мне силы не испортить все это.
===== ===== ===== ===== =====
"Нам нужно поговорить" — это не те слова, которые женщина хочет услышать от своего мужчины. Не в таком тоне. А последовавшее за этим "Это сложно объяснить" не помогло Гестии унять участившееся сердцебиение.
Многое можно было бы сказать после этого, пока Гестия молча помогала Блэру выбраться из доспехов. Блэр, казалось, собирался с мыслями — и с мужеством, — чтобы сказать Гестии то, что, по его мнению, она не хотела бы услышать. А Гестия просто пыталась сосредоточиться на том, что она делает, и не представлять себе все те ужасные слова, которые Блэр мог сказать ей.
Например, "Я бы хотел, чтобы ты позволила мне уйти". Пока это было не так, Гестия могла смириться с этим.
Так она и думала. Они сидели вместе на диване, лицом друг к другу, казалось, целую вечность, прежде чем Блэр наконец набрался решимости и сказал то, что хотел сказать.
Гестия совсем не была к этому готова.
Как только Блэр начал говорить, все вылилось в поток сознания. Это была совершенно невозможная история о человеке из другого мира, выдуманное произведение и вполне реальный мир, который выдумка, казалось, отражала.
Это было совершенно невозможно.
И все же.
Правда. Правда. Правда. Правда. Правда.
Неважно, что он говорил, неважно, насколько необычным было утверждение. Для нее все это было правдой. Он ни разу не солгал.
Ее божественная интуиция помогала в этом. Она знала, что это так, она и раньше чувствовала ложь или упущения с его стороны. Но здесь, хотя время от времени и случались упущения, ни одно слово не было тем, что он не считал правдой.
Правда.
Либо Блэр был самым безумным смертным из когда-либо существовавших, настолько глубоко заблуждающимся, что мог считать правдой что угодно с абсолютной уверенностью… Либо он говорил правду, как он ее воспринимал.
Правда.
В ее голове промелькнула мысль о том первом дне. 11 дней назад, когда она плакала в переулке, а Блэр подошел к ней. Проводил ее до дома, вызвался присоединиться к ее Семье. К семье без денег, без инфраструктуры, абсолютно ничего не предлагая.
— А я бы присоединился, — вот что сказал Блэр. Он присоединился бы к ее Семье.
Теперь она понимала, почему. Почему он не хотел идти в другую Семью ради их преимуществ.
Он искал Гестию. Не Локи, с ее невероятной семьей героев. Не Фрейю, которая могла бы сделать из него героя легенды. Он искал бедную, обездоленную богиню Гестию.
Потому что он хотел стать первым членом ее Семьи. Он уже знал, кто она такая. Он знал, что она ленива и вспыльчива. Он также знал, что она готова сделать все возможное для героя известной ему истории, и хотел того же от нее.
Словно тяжелый груз свалился с ее плеч. Груз сомнений в том, что она достойна этого смертного ребенка. Они испарились, как дождь после выхода солнца.
— Гестия? — странный, чудесный мужской голос прорезал туман ее метавшихся мыслей. — Пожалуйста, не плачь.
Плакала ли она? Она провела пальцем по щеке, и, конечно, почувствовала влагу от слез. Значит, плакала.
— Я не хотел причинить тебе боль, — продолжал он, совершенно не понимая, что она счастлива. — И я также не хотел воспользоваться тобой. Мне жаль…
Гестия бросилась на него, чтобы прервать его глупости, и прижалась губами к его губам.
Ну и что?
Что с того, что он пришел к ней из-за истории. Теперь он здесь, в ее Семье. Он не ушел, когда столкнулся с настоящей Гестией. Она все еще помнила, как дрожь пробежала по ее позвоночнику, когда он сказал ей, что хочет настоящих отношений с ней, а не просто ее тела, и это было правдой.
Блэр так и не смог поцеловать ее в ответ.
— Я сломала тебя? — спросила она, моргая слезящимися глазами.
— Гестия?
— Ты такой глупышка, — она наклонилась вперед, чтобы поцеловать его снова, и на этот раз она почувствовала, что он ответил, нежно обхватив ее руками и поцеловав в ответ.
— Тебе все равно? — выдохнул он, когда она была вынуждена выдохнуть.
— Конечно, мне не все равно, — огрызнулась она, шлепнув его по груди. — Мне не все равно, что ты выбрал меня. Почему ты не пошел к Локи? А?
— Я почти пошел к Локи.
Правда.
— Но?
— Я хотел тебя больше, — сказал он, отвернувшись, как будто это было что-то, чего он стыдился.
— Ну вот, — сказала она и прижалась головой к его груди.
Не имело значения, что какое-то существо, которое, вероятно, было настолько же выше ее, насколько она была выше смертного, вырвало его из его мира, наделило уникальными способностями и бросило в ее мир.
— Спасибо, что выбрал меня, — сказала Гестия.
— Это моя реплика, — ответил Блэр, крепко обнимая ее. — Ты слишком хороша для меня.
— Раз уж ты это признаешь, — согласилась Гестия, ее тон стал дразнящим. — А теперь поцелуй меня снова.
— Как пожелаешь.
В рассказе Блэра было много такого, что требовало подробностей. Очень много. Но когда Блэр прижал ее к себе и их губы снова сошлись, Гестия оставила все это на второй план. Эти могло и подождать.
Ведь целоваться было очень приятно.
===== ===== ===== ===== =====