Прошло три недели. Я более-менее освоился с новыми протезами, в которые Механист напихал всякой фигни разной степени полезности. Из полезного были функции «трансформера», позволяющие складывать и раскладывать пальцы протезов, а ещё удлинять их на четверть метра каждый. В сложенном состоянии я сохранил свой изначальный рост, а протезы внешне и по размеру представляли собой нечто, стремящееся к стандартной ноге. В разложенном же состоянии я становился выше на десять дюймов, а пальцы протезов превращались в когти дракона, как на старом протезе. Так же было отделение под патроны и заряды, отделение под ремонтные расходники, а также… отделение под конфетки. Это, так сказать, из более-менее бесполезного.
Тем не менее, я пока что не выходил в море, оставшись исполнять роль правителя на острове.
Меня пугает тенденция того, что стоит мне выйти в море, и меня пытаются убить!
Нет конечно, идёт война, но я, блин, каждый раз возвращаюсь минимум с новым шрамом, а то и без старой конечности. Почему-то перед глазами встаёт образ человека из железа с золотым топором и воронкой вместо шапки. Только соломенного друга, льва-параноика и девчонки с говорящей собакой не хватает…
Так, ладно, мимо деструктивные мысли! Сейчас важно другое! Мы тут дизельный двигатель постепенно создаём! Пока не получается, как минимум потому, что поставки нефти с северного полюса не очень хорошо идут на данный момент, не хватает сырья для выгонки достаточного для опытов дизеля. Пока что все наши успехи в двигателестроении — опытный образец паровой турбины и улучшенный котёл на нефтяном отоплении. По очень топорным прикидкам, созданным по моим скудным знаниям физики, КПД такой турбины было примерно в тридцать семь процентов, пока новейшие паровые машины народа огня могли похвастаться максимум двадцатью пятью процентами. Плюс в два раза более высокий показатель носорожьих сил, которые тут используются вместо лошадиных. Да и оборотов в минуту было практически в семь раз больше. Механист бегал в восторге, уже размышляя над тем, как можно использовать такой потенциальный прототип, создавал наброски чертежей, по которым можно создавать корпуса для кораблей, а я поправлял, вспоминая конструкции известных мне кораблей. Для начала нашего судостроения я решил использовать нечто, что напоминало бронепалубный крейсер «Варягъ», только поменьше метров на пятнадцать и на одну трубу меньше.
Получившийся трёхтрубный однотурбинный бронепалубный крейсер водоизмещением в пять тысяч тонн по проекту, имеющий тридцать нефтяных котлов, десять из которых были огнетрубными, а остальные — водотрубными. Первые были нужны для того, чтобы дать ход в максимально сжатые сроки при холодных котлах, а вторые — для большего КПД при выработке пара и более стабильного нагрева на ходу. Турбина пока планировалась по схеме, в которой лопасти турбины вращаются только в одну сторону, но мы работаем над системой, в которой будут винты, идущие в противоход. Это повысит эффективность и немного сэкономит горючку.
Корпус длинной в сто десять с копейками метров с осадкой в семь метров в полной нагрузке и в пять — порожняком, в проекте был рассчитан на бронирование в восемь сантиметров стали в большей части корпуса, в пятнадцать — в броневом поясе и в обшивке рубки.
Особое значение предали артиллерийским погребам в задуманных постах управления ведением огня, коих будет пять — четыре промежуточных, где и были погреба, от которых перед боем или боевым выходом матросы будут разносить снаряды к боеукладкам орудий, и один основной, от которого при помощи труб связи будут отдаваться приказы на открытие огня. Центральный пост управления ведением огня будет находиться на мостике, и управлять им предполагалось капитану, его приказы будут передаваться на промежуточные посты управления ведением огня, а оттуда — непосредственно к орудиям.
Посты управления будут контролировать четыре сектора: носовой, правого борта, левого борта и кормовой. Главным калибром предполагалось управлять прямо с центрального поста. Это, по идее, уменьшит нагрузку на капитанский мостик.
В любом случае, процесс создания корабля затянется месяца на три, и то лишь при помощи магов воды и земли, которые нарезали листы стали и прочий металлопрокат при помощи абразивной струи, а так же помогали закрепить заготовки на местах, предусмотренных конструкцией, чтобы немногие маги огня, присутствующие в наших рядах смогли приварить их по предоставленным чертежам.
Пока были готовы только процентов тридцать силового набора корабля, и так долго это происходит по той причине, что мы отказались от деревянных элементов в силовом наборе и в конструкции «подушки» под броню, как это было на первых броненосцах.
Тем не менее, возвращаясь к испытаниям:
Для проверки готового прототипа турбины было решено заменить паровую машину на одном из имеющихся кораблей, а именно на противолодочнике «Шустрый». Для этого пришлось разобрать почти весь его корпус, убрать рубку, снять артиллерию, разобрать всю систему подачи пара и, до кучи, снять два старых, громоздких маго-угольных котла, заменив их на нефтяные огнетрубники.
Это повлекло за собой то, что нам пришлось менять систему подачи пара, меняя обычные медные трубы на более надёжные толстостенные латунные, бывшие в девичестве расстрелянными стволами от старых пушек. Они оказались не удел и отправились бы на переплавку, но какой-то помощник Механиста сказал, мол, нафига плавить, если можно немного подточить и сделать трубы для паропровода? Так мы и поступили.
Такие трубы должны выдержать возросшееся давление и увеличившуюся температуру, которую предполагалось изолировать асбестом или базальтовым картоном, смотря на то, что мы раньше сможем добыть и произвести. Я ставлю на асбест.
Под конец пришлось немного изменить обводы корпуса на миделе, чтобы втиснуть новую турбину в трюм. Как итог: немного распухший в средней части корпус, лишившийся острого носа-пандуса, получивший в угаре модернизаторского безумия усиленный форштевень с закреплённым тараном, а так же с изменённой кормовой оконечностью, ставшей более гидродинамичной, чем просто тот «обрубок», который был в ходу у огневиков, что должно уменьшить сопротивление воды в виде тянущих корпус назад на ходу завихрений. Палуба приобрела несколько «ступеней». Сперва, пришлось поднять немного палубу под рубкой и немного за ней, чтобы уместить турбину, потом пришлось поднять носовую и кормовую оконечности, чтобы сохранить мореходность, упавшую из-за изменений корпуса. В итоге, получился не то миноносец, не то тяжёлый противолодочник, способный развивать скорость до тридцати двух узлов, от чего Механист едва не хлопал в ладоши, наблюдая за ходовыми испытаниями.
Вооружённый восемью пушками — четырьмя лёгкими (по две на носу и на корме) и четырьмя сверхлёгкими (по две в бортах), это был идеальный разведчик и почтальон. С таким ходом его не догонит никто, а его огневая мощь позволит ему отбиться от любой мелочи, которая сможет подкрасться к нему незаметно. Более того, благодаря нефтяному отоплению, он почти не даёт дыма, от чего его практически не видно в море, лишь в ясную погоду на светлом фоне за счёт тёмного цвета.
— Составить план замены всех котлов на нефтяные. — Произнёс я в пространство, зная, что помощники моего главного инженера запишут это и передадут своему начальству. — Что касается логистики, то необходимо составить нефтяной конвой, который будет ходить на Северный Полюс. С этой целью считаю нужным захватить пять грузовых кораблей Нации Огня, а также создать на базе вражеских танков тягачи для транспортировки бочек под нефть на санях до северного нефтяного месторождения и обратно. В Агнекеле бочки с нефтью будут складироваться в порту внешнего рейда города, созданного нами для патрулирования акватории наших союзников. Там она будет переливаться на захваченных торговцев, которых стоит переоборудовать для перевозки жидкостей. Сопровождением нефтевозов должна будет заняться вторая номерная флотилия, передайте её командору, что на него будут возложены подобные обязанности. Стоит форсировать разработку альтернативных двигательных систем.
Ввести в войска пробную партию шаров-разведчиков, оснастив их экипажи аварийными ранцами-планерами купольного типа (это мы так парашют прозвали, испытанный на корзинах с камнями, в которые были вложены корзинки с яйцами, по которым мы и проверяли безопасность прототипов, выбрасываемых из корзины прототипа шара.)
Дела-то постепенно двигаются! Вот уже прототипы револьверов готовятся отправиться в серию для офицерского состава, ведутся работы по созданию нормального винтовочного патрона с пулей оживальной формы и металлической гильзой, пробуем создавать оболочечные пули, Механист почти закончил настраивать станок для проточки нарезов в канале ствола ручного огнестрела. Примитивный калильный двигатель, в качестве зажигания в котором использован раскалённый стальной шар, разогреваемый магией огня или в жаровне, потихоньку тарахтит, пережигая непонятную смесь примитивной нефтеперегонки, являющейся не то бензином, не то керосином, не то дизелем, не то вообще обелённой нефтью. Пока никакой полезной работы он не выполнял, просто вызывал положительные эмоции у меня и у Механиста, но предполагается подключить его к какому-нибудь станку, чтобы его можно было любить не только за то, как он хорошо кушает продукт перегонки дефицитной нефти.
В остальном…
Есть подвижки в проекте танка, даже начал строиться прототип, разрабатывается схема башни, компенсационная система, испытывается система амортизации в купе с системой натяжения гусеничного движителя при помощи ленивца. Пока всё хорошо, но ещё не совсем понятно с двигателем. Турбину будет сложновато сделать такой маленькой сложновато, поршневая паровая машина могла бы стать решением, но тут вылезают малый КПД и малый запас хода без достаточного объёма котла. Из-за того, что у огневиков появились пушки, теперь стало нужно быть готовым к появлению пушечных танков у врага, а котлы, баки и конденсаторы пара, доступные нам, не любят ни вибраций от ударов, ни осколков, ни взрывов.
Так что вопрос создания дизельного двигателя или доработки калильного стоит достаточно остро. Танки должны пойти в бой уже с двигателем внутреннего сгорания!
Самое интересное в том, что удалось создать нечто типа «самобеглой коляски». Как?
Я вспомнил про такую полезную штуку, как двигатель Стирлинга, в особенности — его V-образную компоновку, после чего подал чертёж Механисту вместе с горелкой на жидком топливе, которая была необходима в конструкции стирлинга.
Уже вместе мы разработали восьмицилиндровый стирлинг, имеющий мощность в две носорожьи силы, что равно примерно четырнадцати-пятнадцати лошадиным. Небольшие сложности возникли с созданием коробки передач, но я инженер или покурить вышел? На нашей технической базе получилось создать только трёхступенчатую коробку — быстро, медленно, задом.
Автомобилем назвать эту хрень можно с большой натяжкой, в то же время это был лучший автомобиль на свете, потому что конкурентов пока нет.
Фактически, это была карета, к которой присобачили капот с мотором и втиснули под одно из сидений в салоне коробку передач и топливный бак.
И вот сейчас я сажусь в это, с позволения сказать, авто, закрываю с хлопком деревянную дверь, подкачиваю рукой насос нагнетателя горелки, которая сама нагнетает давление во время хода и немного стравливает его, когда стоит, а после дёргаю шнурок, который тянется к колесцовому замку, который даёт искру и поджигает горелку, давая нагрев. Приложив руку к металлической поверхности «торпеды», даю импульс магии, раскручивая маховик, и можно трогаться.
Выжимаю сцепление, включаю переднюю передачу и жму на педаль акселератора.
Сперва идёт довольно простой ход — это механизм натягивает передаточный ремень, накинутый на шкивы вала двигателя и коробки передач, передавая вращение с первого на вторую. Дальше уже тяжелее — это ремень уже натянут, дальнейший ход осуществляется только благодаря подпружиненному «ленивцу» на ремне, но, что самое главное, система тяг открывает вентиль горелки, увеличивая подачу огня на нагревательные камеры. Скорость благодаря этому увеличивается. Примитивненько, не очень надёжно, потому что на больших оборотах слетает ремень из-за просадки ленивца, тормоза барабанные, на тросике, если слишком сильно нажать — он порвётся или вылетит из креплений, да и попасть в передачу с первого раза не всегда удаётся, плюс не самые надёжные карбидные фары, но это транспорт, и вполне рабочий. К тому же, чешет пузико моему эго — ни у кого нет, а у меня есть!
Как бы то ни было, я сейчас должен снова заниматься кучей бумажной работы. В море пока некогда выходить…