Ведьмак: Чернокнижник. Глава 113
Скеллиге не просто скалистый кусок земли, разделенный на множество островов, омываемых водами Великого Моря. Это исполинский скелет, чьи кости из серого камня торчат, словно острые зубы, пожирающие всех, кто осмелится приблизиться.
Над островами часто висит туман — плотный, густой, пропитанный солью и смертью. Он клубится над скалами, болотами и руинами древних сооружений, обителей настолько опасных чудовищ, что лишь смелый или безумный решится потревожить их покой.
Варварские земли порой порождают не только чудовищ, но и героев, например Хеймдалля, от которого произошли первые сыновья шести великих кланов. На Скеллиге можно часто услышать: «Бабы и золото? Да поможет нам Хеймдалль в миг триумфального налета на вот это вот торговое корыто!» Грабежи и налеты дают возможность поживиться ценными товарами или рабынями, если таких перевозят.
Неудивительно, что эти суровые земли населяют не менее суровые люди, закаленные морскими штормами и варварской жизнью. Лица мужчин изрезаны морщинами и боевыми шрамами; самые уродливые они скрывают бородами или тканями, а самые красивые выставляют напоказ, чтобы отпугивать бандитов или привлекать к себе внимание женщин.
По-своему красивых, по-своему удивительных.
Выдающимися красавицами считаются служительницы богини Фрейи. Местные жители верят в разных богов, но главной религией считается именно Фрейя. Однако многие тайно поклоняются вознесенным или полубожественным чудищам.
Среди злых демонопоклонниц тоже есть свои скрытые красавицы.
— И тогда я трахнул её мать. Но она ни слова плохого мне не сказала. Всё потому, что я мужик, а не наш Ярик. Тупица и хребет свой подставит как стул для каждой юбки. Нет, ну ты видел? Увидел куда совать, так сразу облизывать бабеньку со всех мест начал. Тьфу, — сплюнул высокий мужчина с лысой головой и характерным шрамом на лбу от секиры или меча.
— Ярик нормальный мужик, не наговаривай на него, — возразил двухметровый бородач лет сорока, медленно покачивая головой.
— То, что ты его сестру трахнул, ещё не даёт тебе права его защищать.
— Сестру? Не, она ему не сестра. Сиротка, о ней заботились предки Ярика.
— Не сестра… А я и удивился, чего это вся красота ей, а братцу лишь картофельный нос, — захохотал лысый, опираясь на стену трактира. — Надо будет откусить его в драке, если он меня ещё раз начнёт раздражать.
Я подошёл к ним, убрав руки за спину, и кивнул.
— Мужики, чего стоите у трактира, как неродные?
— Глянь-ка, на паломника похож. Я как-то видал паломницу! Сисястую такую бабу, — жестом показал он выдающийся размер бюста. — Такую любительницу потрепать про просветление во время этого, как его там, путешествия по высокогорью. Ох, баба, клянусь предками — скачет не только по горам, но и по херам, как лучшая в мире кобыла, — резко перевёл взгляд на бородача. — Сосала лучше любой девки в моей жизни. Да простит меня Хеймдалль, если ошибаюсь, но клянусь своими незаштопанными портками — лучше её рта не видал свет наш серый.
— Ага. А мне вот торговка чуть член не откусила при налёте с Расмусом. С тех пор зарёкся выбивать зубы бабам перед тем, как пускать своего пловца в акулью пасть, — грустно почесал он бороду.
Меня проигнорировали, но я не в обиде — такие уж обитатели Скеллиге.
— В трактире чего произошло? — уточнил я.
— Чего там не произошло — вот в чём сука вопрос. Утро началось, как сейчас, помню, с утреннего траха своей жены. Или жены соседа… Не разбираю их после пьянки. Сестры. Но то неважно. Удовлетворившись, я направился в трактир, где какая-то гнида исполняла свои заморские песни и баллады. Не о мужестве. И даже поет не о кровавых походах! Да будь песня даже о девичьем плене — я б понял. Нет, он поёт: «Еду в Новиград!» Ещё это ляляканье, от которого мозг нормального мужика сжимается сильнее хера тролля в мороз. Кто такое выдержит в здравом уме? Решил я ему череп раскрошить, а он под охраной.
— Страж его — седой хер, два меча носит, медальон ведьмачий. В штанах у него, видать, два хера и бантиком член обвязан, тьфу, — сплюнул мне под ноги бородач.
— Ага, под охраной бард этот. А связываться с ведьмаком себе дороже. Я видел, как седой порубил братву Харальда. Клянусь, бревно в щепки, едрить его мать! Кто его такого злого породил? Шлюха подзаборная от бешеной собаки канавной. Как можно было убить людей Собачьей Морды? Они почти неприкосновенны, всем известно. Их нужно остерегаться, а то ещё избу подожгут. Я избегал, мой отец избегал, дед не знаю — дно моря ему могилой. А этот седой не избегал, пошёл в атаку. Теперь ведьмак наш самый опасный хер на всём Скеллиге. Новый неприкасаемый.
— Убей короля — станешь королём.
— Убей шлюху — станешь шлюхой? Это так не работает. Просто есть неприкасаемые. С ними да, работает.
— Приятно было побеседовать, но прошу откланяться. У меня дело к ведьмаку; чудовища, сами знаете, часто требуют сертифицированных специалистов для дезинфекции, — решил я завершить разговор, но меня остановили, положив руку на плечо.
— Сертифицированных?
— Обладают признанными навыками, — пояснил я, вырываясь.
— А сертифицированные шлюхи есть? Видал я парочку, которые клялись, что ни один мужик от них не ушел недовольным. Врут, как дышат. Дышат часто, особенно когда стонут или притворяются. Притворяются стонать, да. У них такая выдержка, что чтоб удовлетворить шлюху, нужно ой как постараться. А вот стараться стонать умеют не все. Что у нас, выходит так, будто мужиков облапошили на остаток жизни. Без мужской уверенности в себе уходят те от этих… несертифицированных шлюх!
— Возможно, такие есть. Но я бедный паломник, откуда ж мне знать, как в борделях дела обстоят? — соврал я, сбрасывая с себя руку собеседника, и от греха подальше, направился в трактир.
Он оказался уютным и тихим. Мало кто считал хорошей идеей находиться в одном месте с ведьмаком, особенно в наше время. Большинство было занято налетами, сельским хозяйством или стройкой. В трактирах же оставались буйные пьяницы или те, кто решил позволить себе личный выходной при свете дня.
Осмотревшись, я нашел знаменитого барда и ведьмака. Они сидели за одним столом, словно закадычные друзья: один играл на лютне, другой глушил водку в ожидании работодателя. То есть меня, ведь я попросил ведьмака о помощи с опасным заказом.
— Геральт, говорю же, Керис ан Крайт обладает неописуемой красотой. Не девушка, а клад. Как глаза её горят! Не глаза, а алмазы, привлекают взоры сразу. Бесподобные изгибы удивительно милы, а её сиськи… О-о, Геральт, я от них спать спокойно не могу.
— Лютик, блять. Полезешь к дочери короля Скеллиге — наживешь нам двоим проблем. Снова. Забыл, как мы в Новиград за катаканом поехали? — зло спросил ведьмак.
— Еду в Новиград! — пропел бард, поднимая руку в такт усиливающемуся ритму лютни. — Лучшая из моих поэзий! История о страсти, любви, покушении на девственность развратной жрицы. Пошлость вместо веры, желание впасть в порок вместо поклонения. Ведь только любовь заставляет преклониться без сожалений. Зачем молиться? Зачем страдать? Ведь все пути ведут в кровать…
— Твоими стараниями в ад, нас чуть не повесили! Ух… Ты вроде клялся в вечной любви к Алве? Или я что-то путаю? — спросил Геральт, глотнув ещё водки.
— Керис или Алва… Если выбрать, так обидишь. Если увидишь, так сразу встанет! А вдруг кого-то не окажется рядом? А кого увидишь — того отвергнешь? И что мне делать, Геральт? Со жмущими портками глазеть и плакать? Лучше подстраховаться! Вот ты не подстраховался, и к тебе сразу пришли с вопросами о быстром обогащении на жемчуге. Не всем дано иметь здоровье великана и подводную ловкость сирены, чтобы собирать жемчуг на Скеллиге ведрами.
— Сборщики подати Каэдвена, — рыкнул ведьмак. — Я учусь на своих ошибках. Больше не храню деньги в банках. Никто не узнает, сколько я зарабатываю на добыче жемчуга. А ты? У тебя в каждом городе по знатной простушке, жаждущих тебя убить не меньше их мужей с оленьими рогами.
— Ты не понимаешь, — обидчиво отодвинулся Лютик. — Это другое! Все обиженные мной дамы и господа сидят на одном месте. А сборщики подати отыщут тебя хоть в темном подземелье во время охоты на беса.
Я опустил голову.
Все ресурсы Каэр Морхена, многолетний опыт Альзура, вычислительные возможности Элис, манипулятивные способности Мора, мои собственные знания. Мы вложили в ведьмака четвёртого поколения всё. А он скрывается от налогов и собирает жемчуг?
Если подумать, какой Творец такое и Творение.
Я сам большую часть свободного времени провел в борделях. Альзур считает рабство приемлемой частью общества, окружая себя рабынями, особенно теми, кто когда-то бросал ему вызов. Не самые лучшие творцы лучшего будущего. Однако наши пороки были необходимы. Полумеры. Костыли. Пороки удерживали наше здравомыслие в узде.
Может и удерживали, да кобыла бешеная попалась. Магическое загрязнение мозга от частого использования высшей магии меня чуть не убило даже со всеми грехами земными. Полумеры показали, что неэффективны, и что от них следует избавиться.
Ведьмак должен мне в этом помочь. Он единственный, кого я могу взять для путешествия без возврата. Мы либо умрем от лап Древнего Чудовища, либо вернемся не теми, кто уходил. Больше шансов на первое. Потому остается надеяться на лучшее.
Надежда — злая шутка судьбы, когда дело касается нашего противника.
Способности древних чудовищ неизвестны. Они могут даже захватить умы сильнейших разумных и заставить их уничтожить друг друга. Божественная ментальная сила. Эта гипотеза показалась мне вероятной из-за инцидента с Лидией, помощницей Вильгефорца.
Найденный её группой артефакт воздействовал на разум, был связан с чудовищем путем ретрансляции его воли. Следовательно, само чудовище обладает мощной ментальной магией. Брать кого-то сильного с собой против него — самоубийство.
За парой исключений.
Элис способна отразить любую ментальную атаку, переписывая моё сознание в реальном времени. А ведьмак четвёртого поколения… его мозг разбит на тысячу автономных частей. Если захватить одну, остальные отключат её от сети до восстановления безопасности.
Ведьмак четвёртого поколения идеален для борьбы с любыми чудовищами.
Мы с Альзуром всё предусмотрели.
— Приветствую, — вмешался я в разговор, усаживаясь рядом с Лютиком, напротив Геральта. — Удивительное место для удивительных встреч.
— Юпитер… — нахмурился Геральт. — Если появилось чудовище, которое даже ты не можешь одолеть самостоятельно, то выбора отказать просто не было.
— Легенда о легендарных чудовищах. Ах, она определённо сделает нас сказочно богатыми! — подшутил сосед по скамейке.
— Или мертвыми, — махнул я рукой. — Нас, но не тебя. Мой заказ: Древнее Чудовище. Любой, у кого нет ментальной защиты, даже за километр к нему не подойдёт. Если не хочет стать нашим врагом и его союзником.
— Не переживай. Меня как-то пыталась охомутать суккуба, так я гордо ей противостоял!
— Лютик, я вытаскивал тебя полуживого из её кровати. Она тебя чуть насмерть не затрахала! — напомнил Геральт.
— Но ведь живого! Значит, я справился. Отвлекал её внимание своим телом, пока ты не пришёл мне на выручку. Ох, спасение от страсти — такое не забудешь, — пожал он плечами.
— Весёлые у вас приключения, — улыбнулся я, касаясь пальцами маски и вливая энергию для снятия проклятий и изменения внешности. Вернулся к облику Прародителя Чудовищ. Теперь дело за малым — взмахнуть рукой и за одну магическую вспышку вернуть прежний облик. Зелёные глаза, короткие платиновые волосы, хищно-аристократическое лицо. И одежда: никаких капюшонов, мантий, шлемов и прочей приблуды. Стильный костюм и длинное пальто. Из прошлого оставил только зеленый кулон на шее и Гримуар Жадности на поясе. — Мои в основном скучны и однообразны. Геноциды, эксперименты на людях и бордели — три столпа растраченных столетий.
Потянувшись к бутылке с водкой, я подтянул её к губам и отхлебнул.
— Мне твой лик напоминает одного нехорошего мага-ренегата. Он ещё Фальке служил и Реданию разрушил, — припомнил Лютик что-то из университетских лекций.
— Мелочи, если задуматься. Я служил Фальке в обмен на информацию о Белом Хладе, предоставленную спонсором, пожелавшим остаться неизвестным. Реданию же разрушил в минуту помутнения сознания и бешенства, когда безумная принцесса чуть не похерила мои труды банальным, грязным желанием убить своих родственниц. Тех, кто в итоге путём сложной селекции породил Чудо. Долгая история, — задумчиво хмыкнул я.
— Хм… Весемир подозревал, что Юпитер и Маркус — одно лицо. Чёрт, проспорил, — потянулся ведьмак к водке. — И что заставило тебя раскрыться?
— Предложение к Лютику, — улыбнулся я. — Если мы подохнем, ты сочинишь песню с правдой о Маркусе Мора и Юпитере из Зазеркалья. Если выживем, то за написанную песню с правдой я тебя кастрирую. Справедливое предложение.
— Нет, нет и ещё раз нет. Никакого покушения на мои золотые бубенцы. Они не для ножей и скальпелей созданы, а для безопасного проникновения. Хм… Я полностью согласен с твоим предложением. Но неужели путешествие настолько опасное?
— Пятьдесят на пятьдесят. Я пошёл на многое, чтобы увеличить шансы, но в этом мире ни в чём нельзя быть уверенным. Даже в завтрашнем дне, — качнул я головой. — Однако, если древнее чудовище пробудится ото сна, в мир заявится смерть с косой. Не для того я пытаюсь спасти его от Белого Хлада, чтобы отдать будущее всех разумных на милость могущественной твари. Её нужно победить, ослабить, но убить не получится. Я стану её темницей, поглощу ослабленного врага и заключу тварь в темницу. Из неё не выбраться даже если убить тюремщика. Наш единственный вариант.
— Угу… Ослаблять придётся мне? — вздохнул Геральт.
— Верно. Я доведу тебя до деревни, где приблизительно находится логово, сокрытое магической завесой. Мы прорвёмся, доберёмся до цели и вступим в бой. Ты дерёшься, я готовлюсь к самой тяжёлой схватке в случае твоей победы — или к куда большим неприятностям в случае твоей смерти. На словах всё легко. Но даже проход через завесу потребует от меня перемещения в будущее. В полную мощь я завесу не прорву — пробовал лет пять назад, но словил лишь комплекс неполноценности. Неприятно, знаешь ли, когда кто-то превосходит тебя в твоём же ремесле.
— Ну, я готов, — Геральт встал из-за стола.
— И ещё кое-что: двое варваров снаружи планируют убить Лютика за «Еду в Новиград». Советую уладить недоразумение. Иначе по возвращении, если оно будет, обнаружим барда в ближайшем болоте. Его труп, — тоже поднялся, убирая руки за спину.
— Уладим, — напрягся Геральт, бросая пару крон на стол.
Не теряя боевого запала, он почти бегом вышел из трактира на разборки.
Похоже, ведьмак за своего друга стоит горой, раз готов на слово поверить кому-то вроде Маркуса Мора. Смешно. Я себе не очень-то доверяю, так что окружающим подавно не советую. Верить и на основе веры ломать кому-то ноги. Какая глупость. На каждую мою правду приходится по две лжи.