• Boosty Shared
• Nax Pax

• T

• отель хазбин
• отель хазбин: опалённые крылья

Она открыла глаза.

Небо, рассечённое белыми полукругами… полукольцами? Прекрасное красное небо, утреннее. Легкий тёплый ветерок, что почти бережно оплетал её фигуру, словно укрывая одеялом, одновременно и согревая, так и даря блаженную прохладу, не давая увязнуть в знойной жаре.

Её грудь обволакивал тепло-холодный поток воздуха, такого не загрязнённого, такого "правильного", словно такой какой должен быть. Он не проникал к её спине, но не из-за волос, но…

Она проморгалась, вдыхая это… странно чистый, даже подозрительно чистый воздух… Почему-то она думала, что такого не должно быть. Двойное ощущение обмана…? Откуда вообще такие слова в таком порядке? Она чуть приподнялась на локтях, что ощущались такими сильными и крепкими. Она осмотрела окружающее её небо.

Свет не слепил, но дарил покой, запах утра… "Утра", того самого. Нежного, приятного и такого душевного, когда знаешь, что всё в порядке, жизнь пре…

Она словно была во сне, но также, словно только-только от него пробудилась. Всё вокруг было одновременно таким родным, таким приятным и таким… чужим, словно давно брошенным, словно…

Мягкие, что она могла понять даже, находясь на земле, облака, разных форм и размеров, разных цветов. От белых и белоснежных до красноватых детей заката… или утра, если она не путается в том, заходит или восходит ли это солнышко, что явно было больше обычного… даже светлее? Приятнее?

Вот то облако напоминало ей кролика! Такого милого, что вот-вот должен начать скакать… А вот то…! Это…? Крокодил или саблезуб! Она не была уверена, поэтому гордо именует это существо облака "крокозуб", что ныне будет носить это имя и давать ему смысл, что она заложила!

Она так завороженно смотрела на облака, то на одну пару, то на то одно, проплывающее словно одинокий путник, идущий рядом… Словно потерявший себя… Словно готовый утонуть в своём без-

Она встряхнула головой, одновременно убирая с лица чёрные волосы, что каким-то образом выглядели так, словно она помыла и уложила те только вчера, хотя шампуня или геля она давно…

"Что такое шампунь? Что-то, что придумал Адам?", нахмурилась она, пока мысль пронеслось у неё в голове. Она села на ягодицы, спиной ощущая…

Она обернулась, дабы лицезреть причину странных ощущений.

Порванный тёмно-синий плащ. Он закрывал её спину, но лишь частично, ибо в нём были приличного размера дыры, разрезы и порезы. В основном по краям, хотя и в области спины, поясницы тоже были свои некрасивые порезы.

"Это точно не работа Аклимы… Я что… Потеряла её новую шкуру?!", паническая мысль заставила её схватиться за голову, накрыв её ладонями.

"Но как же так?! Я же только недавно…!", мысли покинули её, а глаза поражённо расширились.

Она резко встала. Встала так легко, так элегантно и просто, словно даже не спала, словно ей не надо было разминать старые кости, словно в её венах не было этих треклятых корней.

Правда… с чего это корни должны быть у кого-то в венах? Глупо.

Плащ колыхнулся вслед за её резким рывком. Он был ей велик, явно не по её плечо и рост.

Она вертела головой, поражённо рассматривая такие странные облака, с пересекающими их кольцами или полукольцами, она уже не знает, света или чего-то там ещё!

При этом, плащ не отпускал её. Она не держала его, он просто висел на её плечах, ни сколько не стесняя её движений, он словно бережно обхватывал её плечи, почти что оберегая.

"Вергилий же рассказывал об этом!", пришла к ней мысль, пока широкая улыбка не хотела сходить с её лица.

Она не могла точно вспомнить, не кто такой этот "Вергилий", не причину их знакомства или чего-то там ещё…

Нет, что было важнее всех этих глупостей, так это эти красивые облака, что были прямо рядом!

Завороженно, словно Азура в детстве, она быстро, но аккуратно, почти настороженно, подошла к краю, чуть наклонившись.

Она не видела низа, там всюду были плывущие куда-то облака, которые она завороженно рассматривала… Вон те, справа, похожи на… рыбку. Какую, она не знала, но это не было важно! Те "рыбки" плавали по "морю" из разноцветного "океана", собирая свои косяки! Не те, что курили мафиози или просто плохие ребятишки, нет…

Она снова стряхнула глупые мысли, что так и не могил оставить её в покое. Широкая улыбка не покидала её лица, а глаза цвета неба и прекрасных рек, не упускали ни одной "рыбёшки", к которым приближалась акула… Большая акула без зубов! Она не имела ни малейшего понятия о имени этого чуда, она не была её мужем, но это не мешало ей наслаждаться зрелищем "игр рыб", свесив ноги вниз с этого странно гладкого камня.

Он даже не был холодным, отчего ей не требовалось подкладывать края этого "плаща" себе под попу. Она чутка поёрзала на месте, весело перебирая ногами, опущенными в "реку" из облаков, отчего те ощущались… странно! Словно это и правда была река, но такая… воздушная!

Ей что-то говорило повернуться куда-то, что-то просило обратить внимание на себя, но она просто отмахивалась, натурально махала рукой, ведь важнее было то, что виднелись на небе! Точнее, земле?

Эти странные "линии", что практически полностью заполняли небо и… земное небо? Земнонебо? Как назвать небо, что внизу, а не сверху? Небо ведь потому и называют…

У неё перехватило дыхание! Одна из "рыб" подлетела к ней, подлетая-подплывая прямо к её ногам! Она медленно, очень осторожно, чтобы не спугнуть, протянула руку к этому странному созданию…

"Это не рыба…", слегка разочарована подумала она. Улыбка слегка померкла, а в глазах убавилось радости, но…

На ощупь эта "рыба" была странно-хороша-непонятна-великолепна! Она сдерживала рвущиеся наружу смешки, пока она "гладила рыбку", тело которой проминалось под её касанием, но тут же восстанавливало форму, стоило ей только убрать руку. Очередной смешок сорвался с её губ.

"А что, если…?", ей пришла в голову идея.

Просто гениальная идея! Опупительная, классная и просто крутая…!

— …Я бы не советовал вам "нырять"… и таким образом портить себе первые впечатления… мисс. — раздался где-то справа от неё радостный и точно не усталый голос. Она не могла понять причину, но почему-то, она могла слышать и раздражение в голосе.

Моргнув, женщина повернула голову к…

БОЛЬШИМ ЗОЛОТЫМ ВОРОТАМ!

…Которые не вызывали особых эмоций, почему-то. Хотя тот большой глазик, висящий видимо за ниточки, её настораживал.

Былое — мигом забыто, ибо нашлась новая "интересная зверушка".

Большие золотые ворота… "БЗВ"?

"Вергилий говорил, что они как-то там называются… Радужные… Жемчужные… Перламутор…?", она с искренним интересом смотрела на эту новую загадку этого странного, но очень красивого и интересного места, задумчиво потирая подбородок, мяв рукава опадавшего плаща…

— Прошу прощения? — обычно, такой вопрос должен быть смущённым, вежливым, но опять же… почему-то, ей казалось, что голос был раздражён, устал и просто… почему она хочет сказать слово "заёбан"? Что это вообще и откуда она… — Дорогая новая душа? — её глаза опустились на источник шума в её голове.

Рядом с Вратами, правее от входа, был каменный, из очень гладкого и качественного цветного камня, постамент, украшенный странными узорами, за котором (или на котором?) и был источник звука.

"Белокурый педик, что явно долбиться…" — одна мысль в голове. Странная и страшная.

"Такой доброжелательный юноша, мягкая улыбка, доброе и большое сердце, прощающее даже самые грубые обращения!" — вторая мысль, пронёсшиеся в её сознании. Добрая и мудрая.

Она наклонила голову осматривая этого… сына, потомка, Элахима? Белокурые волосы, уложенные странным и причудливым образом… Странной буквой… щупальцем осьминога? Вихрем? Она не мог…

— Я приветствую эту душу на Небе. — мягко сказал Элахим, смотря на неё с добротой. У неё складывалось ощущение, что ей никогда так мило и добро не улыбались… хотя она знала, что это не так! — Прошу, назовите своё имя, и вы сможете начать новую жизнь. — продолжил Элахим, доставая какую-то большую белую книгу с золотым орнаментом и узорами, улыбаясь, ожидающее смотря на неё.

Он смотрел на неё. Она смотрела в ответ.

— … — Элахим всё ещё смотрел, с той же доброжелательной улыбкой и зелёно-голубыми глазами, в которых было ничего кроме понимания.

— … — женщина, чуть прикрыв глаза, с недоверием смотрела на Элахима.

Она смотрела на него, он смотрел на неё.

Улыбка Элахима стала… не настоящей. Он обнажал вообще все зубы, да так, что женщина могла увидеть детали его задних дёсен полости рта.

Глаза женщины прищурились. Улыбка Элахима, судя по ощущениям, едва не рвала тому щёки.

Лёгкий прохладный ветер, пахнущий свежим снегом и хвоей, настиг их. Плащ женщины развивался на ветру, почему-то прикрывая её грудь, пока её длинные локоны, словно по божьей воле, прикрывали её нижнюю часть. Ни Элахим, ни сама женщина не обращали на это внимание.

— …Можете назвать своё имя, новая душа? — женщина думала, что тому просто физически больно говорить, но тот словно не обращал на свой недуг внимания. — …Пожалуйста? — он наклонил голову, пытаясь казаться меньше и милее.

Женщина сложила руки на груди, задрав голову и прикрыв глаза, отвернула голову, хмыкнув.

— Нет. — твёрдо, уверенно и просто правильно сказала женщина. Она не видела, но чётко слышала какой-то шёпот, а также подавление тяжёлого вздоха.

— …ох эта "такая" душа… — не теряя улыбки, которую она могла почувствовать даже с закрытыми глазами, Элахим на пару мгновений затих.

Она не хотела, но таки открыла, совсем чуть-чуть, один глаз, совсем незаметно повернув голову в сторону Элахима. Тот… просто стоял, сложив руки в молитве, закрыв глаза. Миг и, будто ничего не было, Элахим снова такой какой был с минуту назад, даже улыбка была на месте, став более живой и настоящей.

— Но почему бы вам не назвать своё имя, новая душа? — мягко, странно мягко спросил Элахим, явно благословлённый Господом терпением тысячи Четырёхкрылых Элахимов.

Она бы и хотела продолжить своё ребячество, но теперь ей и правда стало жалко за этого Элахима, да и стыд за свой злой…

"Почему это слово такое противное…?"

…Поступок схватил её душу.

— …Я вас не знаю, о Элахим? — сказала женщина, теребя предплечье, чуть опустив взгляд. Тишина была ей ответом, что вынудило её поднять взгляд на почти что ошарашенного Элахима.

— …Можете повторить, пожалуйста? — улыбка Элахима померкла, а глаза были полны незнания и непонимания.

— Я вас не знаю, о Элахим? — повторила женщина свои же слова, с вопросом смотря на фигуру слуги Бога. Его глаза не давали ей никаких ответов, хотя она могла бы сама догадаться, что тот просто не…!

…Ладно, она не знает почему Элахим её не понимает. Просто сама мысль о том, что она могла бы, словом, и волей решить и что-то узнать, почему-то будоражила её.

Элахим же, просто смотрел на неё, медленно моргая. Она наклонила голову, чуть помахав рукой. Миг и Элахим приходит в себя.

— …Ох, меня зовут Питер Симон или же Святой Апостол Пётр, хотя можно и просто Святой Питер! — снова эта натянутая улыбка, но теперь, женщина отчётливо ощущала смущение и волнение. — Раз уж моё имя было названо, то, как насчёт вашего? — наклонился Элахим к ней, чуть подлетев на крыльях.

Она на мгновение опустила веки. Ей нужно было… Ей и самой было интересно это узнать. Казалось бы, она прекрасно знала своё имя, но то словно ускользало от неё… Словно это была иголка в стоге сена, словно…

Эли, Элизабет, Олесира, Адарела, Енаса, Гаврилавир, Эндураси, Шаар, Коре, Путчи, Алиса… Ольга, Анна, Мария…

Что-то кольнуло её разум, какая-то иголка или что-то такое… Ева нахмурилась.

Евазира, Евалура, Еворичила, Евосминук, Юноедеревоплода, Широспира, Элитра…

Но, словно отскочив от чего-то или просто она вспомнила то, что нужно… всего лишь своё имя…

— …Ева. — сказала на выходе Ева, точно так же ощущая непонимание от Питера, но теперь тот ничего не говоря, просто открыл книгу.

— Отлично! — широкая улыбка, добродушный взгляд, будто ничего и не было. Книга с небольшим золотым свечением открылась, а Элахим сразу же что-то прошептал про себя. — "Е", "Е", "Е"… Ох, "Ева"! — улыбка стала мягче и спокойнее. Элахим поднял взор с пергаментов и обратился к Еве.

— Можете сказать вашу фамилию и отчество? — почти пропел Элахим, чуть запнувшись, когда встретился с её непонимающим взглядом.

Глаза Евы забегали по местности, словно пытаясь найти рядом ответы, но…

— …Ева из Эдема? Первая Мать, Жена Адама? — смущённо ответила Элахиму Ева, нервно играясь со своими длинными локонами. Глаза Элахима расширились в изумлении, тот быстро проморгался, опустив очи к пергаменту снова.

— Ева Эдемская… не-ет. — Элахим вёл пальцем по пергаментам, словно работая пером или углём, почти что, вычёркивая лишние имена. — Ева Эдевская… Ева Женавич, Ева Желич… Ева Эдели… Ева Эдем… — Элахим искал и искал, ныне уже без своей улыбки, просто листая страницы, говоря на множестве языков, неизвестных Еве. Две минуты спустя, когда Ева стала кое-как узнавать пару слов, буквально пол десятка из множества множеств, Элахим остановился.

Поднятые глаза отражали не добро или поддержку. Сейчас в них была паника, волнение и беспокойство.

— …Я не могу найти вашего имени в своей книге. — сказал Элахим с подобием улыбки, лишь тенью той, что была у него ранее. Его глаза метались между её лицом, её… грудью и его книгой.

Он что-то искал, искал что-то, что…

"Могло бы доказать, что произошла ошибка.", осознала странную для себя мысль Ева, распахнув глаза. Она внимательно смотрела на Элахима снизу вверх, пока тот метался.

Глубоко вздохнув, пробормотав ещё одну короткую молитву, Питер открыл глаза, что на миг засветились золотой энергией.

— …Позволите ли спросить, это очень важно. — былое веселье сменила железная решимость. Слова Питера были чёткими, не растянутыми, а улыбка почти сошла с его лица. — …Что последнее вы помните?

Мысли Евы снова будто бы пронзились в её разум, словно хищные рыбы, они пытались атаковать её… Но она выстояла…

Ева покачнулась, что тут же взволновало Элахима, что тут же подлетел к ней, придерживая за предплечья, взгляд искреннего беспокойства, но не из-за какого-то имени в какой-то там книге, но и простая доброта за другого. Воистину, этот Элахим верно служит своей Добродетели.

Мысли Евы путались, та словно… она словно пыталась зайти в лес, но упрямые ветки просто не дают ей пройти. Словно завал, блокировавший путь к свету… или тьме, к которой она не могла подступиться.

Она мало что вообще могла вспомнить. Это словно ускользало от неё, а ей казалось, что она едва-едва может назвать события последних дней… Она ведь просто решила полежать… под…

— Я просто сидела под деревом, как мне сказал Элахим, потом оно загорелось, и я оказалась в этом странном месте. — проговаривала Ева, новым взглядом осматривая это странное место.

На каком бы из языков она не разговаривала, вернее, тот, что понимал Элахим Питер, ей становилось всё проще общаться. Так или иначе. Почему-то.

Но тут её глаза поднялись на возможную причину её головных болей…

— …Нимб… — прошептала Ева, с содроганием смотря на висящий круг, застывший у неё над головой. Она не обращала внимание на волнующийся взгляд Питера, уйдя в чертоги мыслей.

"Точно такой же, каким он был дам мне… им… Розовый цвет, три палочки, с особой центральной, что похожа на крестик, имеющая его очертания, чуть затемнённая…", Ева прикладывала все усилия, чтобы не расплакаться от множества эмоций, в миг охвативших её.

Счастье, горе, утрата, радость… Лишь тень всего того, во что она погрузилась. Казалось, что в одном лишь этом кружочке, летающим над её головой сокрыта целая история… нет, История, что должна поразить её.

Ева моргнула.

Она не могла вспомнить точно, откуда у неё эта странная вещь, особенно на голове… Над головой? Как называть вещь, что летала над твоей головой, следуя за ней?

Покачав головой, Ева уходила от прочих мыслей. Почти что разрушенная стена, ограждавшая её… Стена, которую она чуть не разрушила, поддавшись… в очередной блятский раз, поддавшись своему любопытству.

Ева тряхнула головой, отчего длинные чёрные локоны чуть задели Элахима, что даже не обратил на это внимание, внимательно читая ту самую "Книгу Жизни", о которой ей рассказывал Вергилий.

Питер лихорадочно листал книгу, постоянно шепча что-то себе под нос. Ева могла почувствовать знакомое ощущение, когда та наблюдала за Адамом, что смешно искал свою золотую маску, что так любили дети, когда Адам разыгрывал какое-нибудь представление, что он мог выдумать, либо откуда-то услышать. Правда, сейчас это не казалось смешным. Питер судорожно искал что-то в книге, он даже отлетел куда-то к себе за пьедестал, доставая откуда-то странные пергаменты. Слишком белые, слишком… хорошие.

Бумага. Документ. Важно.

— ВОТ! — резко вытянул руку с какой-то макулатурой Питер, смотря на ту, словно утопающий на спасательный корабль. Он опустил вновь разгоревшийся взгляд, в котором была решимость-просьба-приказ. — Попробуйте прочесть текст на этой… бумажке. Про себя, вслух, как угодно! — Питер вновь спустился к Еве, что с некой отрешённостью взяла документ. Это выглядело как документ. Она недоумённо посмотрела Элахима, что лишь облегчённо выдохнул.

— Это указания для "Старых" душ, оставленные самим Первым. — широко улыбнулся Питер, на что Ева лишь отрешённо кивнула, вчитываясь в бумагу.

"Правда… похоже на пергамент? Странная смесь двух… Миров…", она снова покачала головой, почувствовав небольшую головную боль.

Ева пробегалась по знакомым символами глазами, радуясь. Тут просто небольшие наставление, что так любили составлять её дети по примеру их отца. Азура и Енос… даже пара от Сифа есть! Так мило!

Она с улыбкой читала этот пергамент-документ, под пристальным взглядом Питера, что с орлиным глазом наблюдал за каждым её движением, что-то шепча себе под нос. Не все эти слова были молитвами, либо она те просто не узнавала.

С каждой прочтённой строкой, Ева всё чётче могла различать разницу между двумя языками, с каждой строчкой, её сердце успокаивалось, а настроение повышалось. Молитва Святого Апостола, Его помощь или же просто Воля Господа, что спустился к ним, но Еве стало чуть легче.

— …Да снизойдёт он на нас! Аминь. — дочитала Ева пергамент-бумагу до конца, подняв взгляд на заметно расслабившегося Питера, с улыбкой смотрящего на неё. — Я прошла? — вырвалось у неё, отчего Питер просто мягко посмеялся.

— С блеском, почётная жрица Элахима. — кивнул Питер, забирая из её рук старый молитвенник.

— …Жрица? — моргнула Ева, смотря на улетающего обратно на своё место Элахима.

— Всё в порядке, новая душа. — улыбка Питера была усталой. Ненастоящей. "Дежурной", как подсказывал её разум, которому подсказывал или шептал Вергилий, который работал… Она знала, в общем, просто забыла.

Ева хмыкнула своей очень шутке, но Питер словно бы и не заметил…

"Адам же говорил, что Элахимы могут смотреть в душу, зная наш мысли. Почему этот уважаемый Элахим так не может?", думалось Еве, пока Питер что-то там делал со своей Книгой Жизни.

— …Вот. И. Всё! — с громким вздохом протянул Питер, отпуская какое-то странное перо, что тут же разлетелось на золотые частички, а Книга Жизни сама захлопнулась. — Теперь вы, Ева, можете идти! — указала на Жемчужные Врата Питер.

Ева развернулась к Вратам Рая, пока те… словно того и ожидая, распахнулись, открывая вид на…

"Золотой Город", новая мысль, новый подарок от её ангела-хранителя, что берёг её разум от неё самой. Она не доверяет себе, но верит тому, кто…

Ева просто благодарно поклонилась Питеру, что просто посмеявшись, ответил аналогичным, более неумелым и неправильным, но Еве так или иначе понравилась эта попытка.

Ева шагнула за порог Врат, ощутив некое смещение. Ещё одно, о чём она знала благодаря своему ангелу-хранителю.

Ева сразу же ощутила смену воздуха. Не в худшую сторону, тот просто стал другим. Городским, что ли. Ева не была сильна… наверное не была сильна в подобном.

Она с восторгом смотрела на монументальные здания, что, казалось, возвышались до самых облаков. Прочные, очень прочные камни или что это вообще такое, из которых были сделаны сооружения обходили все их земные поделки в миг, даже сравнивать было глупо. Разница была между поделкой ребёнка двадцати лет и Адамом, что мог сотворить, казалось, что угодно. Возможно, эти здания были и его раб…

— Извините? — милый детский голосок прервал её. Ева резко развернулась в сторону голоса, доносившегося на три часа от неё, в сорока пяти градусах вверх.

"Херув, те маленькие милахи!", радостно думала Ева, рассматривая этого… ягнёнка, почти что агнца! Она слышала короткие рассказы Вергилия о таких существах, но увидеть какого вживую!

Тёмно-серая кожа, с парой белых точек на мордочке, радостно улыбающаяся ей, словно старому другу! Шерсть как волосы, маленькие штаны с двумя парами золотых пуговиц, голубая рубашка с белым бантом, с фиолетовым "центром"… Пушистых хвост и рукава в виде его собственной шерсти!

"МИЛО! Просто преступно милое существо!", Ева даже не пыталась начать диалог, как попыталась схватить-обнять маленького ангела, но тот увернулся, с приятным смехом уходя из-под её рук.

— Извините, мадама, но я на работе. — посмеялся ягнёнок.

— Иди. Сюда. — требовательно сказала Ева, смотря прям в глаза ягнёнка-херува. Тот моргнул, его улыбка стала фальшивее, а сам он отлетел чуть подальше от неё.

— Мадама… — неловко, почти что робко, начал Херув. — Я должен просто ответить на ваши… — его глаза, так старательно до этого убегавшие от её взора, таки встретились с её.

Зрачки Херува дрожали, брови умоляющее поднялись. Ева смотрела.

Лицо Херува мгновенно сменяло эмоции. Обязательство, долг, просьба, мольба… Ева смотрела. Прямо. В. Глаза.

— …Пожалуй, я могу… — с тяжёлым вздохом, Херув опустился в зону досягаемости рук Евы, тот тут же ухватили наивного Херува. — Мфадаха… — прохрипел Херув.

Ева обняла малыша, пытаясь подражать свои детям, когда те ещё не вошли в силу юности и зрелости, играясь и засыпая со сделанными или как-то созданными игрушками Адама. Эти мысли согревали её, она продолжила объятия игрушки, созданной Адамом.

Минута, может две, лишь тогда, когда эти объятия более не приносили комфорта, Ева отпустила бедного Херува, в чьём взгляде была лишь обречённость.

Он медленно взлетел на своих небольших крылышках, что-то бубня о "квоте" и "штрафах". Проходящие рядом животные, странные двуногие животные смотрели на неё странными взглядами, а другие такие же малыши смотрели на её собеседника сочувствующее.

Так или иначе, прежде всего она хотела найти мужа.

— А где я могу найти своего мужа, Адама? — с мягкой улыбкой, наиболее добродушным голосом, от которого ягнёнок боязливо отлетел, почти что, отвернувшись от неё, уткнувшись в бумаги, что тот достал откуда-то из своего небольшого кармана… хотя бумага была где-то с него размером.

— …Мадама. — голос Херува был не смел, но даже так, этот высокий детский голос продолжал радовать её слух. Она будет звать его Яги! — …Сначала, я должен ответить на ваши вопросы по поводу вашей новой жизни и лишь затем… — Яги допустил страшную ошибку, на миг подняв глаза из своих документов.

Ева смотрела. Ева смотрела на Яги немигающим взглядом с широкой улыбкой. Яги болезненно застонал.

— …Какой из "Адамов"? — почти что с болью проговорил Яги, поднимая голову к небу.

— …Мой Адам? — неловко ответила Ева, моргнув, таки замечая неудобство Яги.

"Маленькая ошибка Творца…" — первая мысль, глупая и жестокая, что принесла лишь едва ощутимую головную боль.

Лицо Ева на миг поморщилось, но боль прошла, как только Ева тряхнула головой. Ева извиняющее посмотрела на Яги.

— Яги, я хотела сказать…

— Меня зовут не Яги. — пробормотал Яги, моргнув, смотря в свои бумаги.

— …Яги. — важно кивнула Ева, внимательно посмотрев на Яги. — Хорошо, я хотела спросить…

На лице Яги тут же появилась улыбка.

— …А где люди, мои дети? Почему тут так много животных? — указала Ева на проходящих мимо, да и заходящих за Врата фигуры животных.

Яги громко застонал.

…

— …Я не могу, Адам. — драматично вздохнула Ева, чуть повернув голову в сторону.

Тишина окружала их, словно само время остановилось, чтобы они могли выразить все свои чувства. Даже, если это было их расставанием.

— После всего, что произошло, после стольких лет… Я просто не могу смотреть на тебя так, как раньше, на своего некогда любимого мужчину. — прекрасный голос Евы звучал печально, словно эти слова доставляли боль и ей тоже. — Прости, мой милый муж, я просто не могу… — на щеках появились слёзы, а сама Ева отвернулась…

— Ничего, Ева. Я понимаю. — сказал Адам, стараясь не пустить в голос эмоций. — Ты свободна, вольна делать что ты хочешь, даже если ты хочешь найти себе другого… — Адам поморщился, но маска не выпустила его чувства, сохраняя небольшую добрую улыбку. — Я…

— Но мы может быть друзьями! — резко повернулась Ева… Фригг, Сестра Щита, что тут же подбежала к нему, обнимая. — Мой милый муж, я…! — Адам тяжело вздохнул, поглаживая Фригг.

— Снято, блять… — вздохнул Адам, разминая переносицу шлема, что полностью передавалось его лицу.

— Простите, Сэр. — виновато сказала Фригг отходя от своего Коммандера, опустив взгляд. К ней сразу же подошла Сигрюн, ободряющее положив той руку на плечо. Адам лишь снова погладил кудрявые белые волосы Фригг, что довольно жмурилась под его ладонью. — Я просто не могла смотреть на то как вы…

— Ничего, Пушинка. — мягко, но устало сказал Адам, чуть поднимая кончики губ. — Просто… — Адам поморщился.

Он любит своих подчинённых. Валькирий — как дочерей, Сестёр Щита — любовница и просто очень близкие души, где Лют стоит выше всех, почти на уровне с…

Ней. Его женой, что вот-вот должна быть тут.

— Просто, давайте уже блять, закончим с этим на сегодня. — вздохнул Адам, жестом подзывая следующую Сестру Щита. Санчи, что должна быть "злой Евой"…

Да, Адам настолько… нет, не волновался. Он не лох. Он не Вильям, что даже с Эмили где-то с полгодика "гулял", прежде чем взять яйца в кулак и поговорить с той о её чувствах. Адам не волнуется. Он прекрасно знает Еву, он устроит той идеальную встречу. Первую их встречу за последние девять тысяч лет…

Девять тысяч лет её страданий, которые без вмешательства одного ебанного Праведника, грозили бы окончательно довести его жену.

"Сраные шестикрылые мудилы с их Правилами и Законами, блять…", раздражённо думал Адам, смотря подготовкой Санчи, что активно настраивалась на их "репетицию".

Никакого волнения или переживаний. Он Адам. Первый хуй, первый Мужик. Он создал брак, он создал семейные отношения. Он справиться, ведь у него больше опыта в этом, больше хуй, больше всего. Он справиться. Он Первый Хуй. Он Адам. Он…

— Адам… — голос Санчи, что взяла на себя роль Евы, пытаясь подстроить свой голос под тот, что Адам дал тем прослушать. — Ты здесь. — сухо сказала Сан… Ева. Адам отложил другие мысли, попытавшись окунуться в ситуацию.

Тысячи лет страданий. Нарушенное обещание. Он сдался. Он прекратил поиски. Он хотел её убить, нежели помочь.

— Ева. — дёргано сказал Адам. Сёстры Щита дёрнулись, даже Санчи, что на миг вышла из образа. Адам редко позволяет своим внутренним проблемам выйти наружу, он бы не вмешивал в это Сестёр, но Лют, да и Вильям, настояли на хоть каком-то способе его "разрядки". Как бы он не слал их нахер, но в словах этих двух педиков, был смысл.

Поэтому он выбрал это.

— …Это всё, что ты можешь сказать? — сложила руки на груди Ева, хмуро смотря на его высокую фигуру. Её взгляд нарочно зацепился за его маску-шлем. — Что за маскарад? Боишься показать свою рожу? Боишься поговорить со своей любимой женой с глазу на глаз? — злобной насмешкой Ева ударяла Адаму в самую душу, каждое слово било в цель. Адам прикладывал усилия, чтобы не сжать ладонь до крови или дёргаться от каждых новых слов.

— Я подвёл тебя, Ева. — голос Адама был тих. Непривычно робок. Адам уже успел позабыть это ощущение. Вины. — Я подвёл тебя…

— Ты будешь повторяться как попугай или скажешь что-то внятное? — Ева подошла чуть ближе, смотря на того снизу вверх. Санчи смогла идеально передать тот взгляд, каким на него смотрела бы Ева.

"Что настораживает, кстати. Сучка имеет какие-то проблемы или же у той месячные…? Блять, а в Раю бывают месячные, я уже забыл.", думал Адам, пока выравнивал дыхание.

Окружающие их Сёстры Щита поддерживали его как могли. Адам не знал, а точнее не хотел знать, ибо просто похер, что тем сказала Лют по поводу их будущей встречи, но и Адам был не тупой.

Сисястым не хватало коротких юбок, чтоб трусы, или что они там носят, едва скрывали, топики, из которых буквально вываливалась бы грудь, да ещё какие-нибудь кусты, можно даже ту фигню, что он посадил для Моисея. Вот тогда бы у тех получилось ещё лучше поддержать его моральное состояние во время "встречи с Евой". Уж лучше бы они просто стояли где-то позади, Адаму и так было тошно.

— Я искал тебя. Искал до сих пор. — проговорил Адам, прикрыв глаза. Рука Санчи дёрнулась, но та продолжила игру. — Я рад, что ты наконец-то тут, Ева… — Адам опустил взгляд на Еву, что смотрела на него странным взглядом…

Лицо Адама скривилось. Санчи занервничала.

— И я рада, что ты наконец-то это признаёшь…? — злобно и яростно проговорила Ева…

— Бля-я-ять. — выдохнул Адам, натурально сгибаясь в спине. Лют, подошедшая слева, ободрительно похлопала его по плечу. — Всё хуйня, Санчи, давай по новой… — проворчал Адам, выпрямляясь, пока Лют молча кивала, уперев руки в бока.

В ходе этой "подготовки", где Сёстры Щита, включая Лют, играли различную "Еву", которая только-только встретила Адама…

Сам Адам заебался.

Всё не то. Не тот голос, не та интонация, неправильные слова, его жена так бы никогда не сказала. Не тот рост, не тот запах, не те глаза, не тот смех, не те слёзы, не то ВСЁ.

Изначальная идея, чтобы "подготовиться" к всем тем ощущениям, что он обязательно… наверное испытает, когда встретиться со своей второй женой, которая около десяти тысяч лет, по воле и дозволению (скорее лени и распиздяйству) каких-то высокомерных мудил… страдала.

Адам плотно, почти до крови, сжал ладонь в кулак, не смотря на перчатки.

"Сначала лично я, был опрокинут одним из "Идеальных созданий Бога", затем моя жена Ева, была обманута, вышвырнута и проклята, обречённая на мучения и страдания, пока я был в ебанной золотой клетке… Смотрел как мои дети падают в ту Жопу, что тот Педик называл "раем"… И умирают, обманываясь ложью Принца Обмана…", Адам прикрыл глаза, стараясь унять тяжёлое дыхание, пока Лют с сёстрами сворачивали их "маленький театральный кружок".

Иногда, Адам хотел спросить Бога — "За что?".

За что он обрёк его на такое, за что обрёк его семью на все те испытания, за что обрёк его жену на всё… это?!

Однажды Адам просто зайдёт к Метатрону, уложит его на лопатки и будет слать Бога нахуй, пока Афанимы или другие Серафимы не свяжут его, как-то наказав.

"А… Я же уже делал это. Правда в куда более мягкой форме, да и другой смысл тогда был.", думал Адам, присаживаясь за свой стол.

Нет, он не будет натурально пинать хуи, те взрослые игрушки, что накопились в его "секретном месте" офиса, для секса "в кабинете начальника". Да, это одно из его хобби, а ещё он обожает пояснять наивным и морально зажатым ангелам, что он и правда делает то, что говорит. Он человек своего слова, он Адам, нахуй.

Адам тихо посмеялся, пока Лют командовала остальными Сестрами Щита, возвращая общий рабочий настрой, что "преследовал" их последние… Адаму даже было сложно сказать точно.

"Почти лет десять, как эта хуйня активно началась…", Адама натурально пробрала дрожь.

Чтоб ОН. Адам. Просто-напросто брал и… работал? В Раю? Нет, он Архангел, что по-настоящему всерьёз воспринимает свои обязанности, но не до такой глупости, где сейчас Сэра, когда это перестаёт приносить удовольствие.

Вот и сейчас, он… по-настоящему… Всерьёз…. Намеревался закончить свою работу… Вовремя, в срок и… сделать ту качественно, чтобы не нужно было переделывать или отдавать ту удобному ассистенту Сэры!

Да, Адам живёт так уже почти десять лет, пока другие Серафимы, особенно те, с которыми он очень близко общается, охренивают, пока его Лют, Сёстры Щита размышляют о саботаже, чтобы выбить ему что-то вроде отпуска, а остальные Валькирии уже начали плодить теории заговоров о его подмене на другую душу…

Адам просто хотел хоть как-то отвлечься от всех тех мыслей, что преследовали его эти годы. Которые он давно забыл, ведь почти что уверился в том, что более никогда не встретиться со своей Евой… Пока Вильям не хуйнул его мешком по голове, принеся Еву разве что без банта вокруг голого тела, на бело-синем подносе.

Адам продолжал работать. Он заполнял бумагу за бумагой. Лично, пером, методично, размышляя над каждой макулатурой всерьёз и со всей отдачей. Он просто хотел пропустить всё "ненужное" и встретиться с его женой.

Он чувствует её как никогда близко. Последние дни прошли в именно таком… "напряжении", не сексуальном, которое можно унять просто жёстким трахом, но ментальном.

И Адам ненавидел это всей душой, пока одновременно с этим пытался подготовиться к этому. Он ненавидел подобные эмоциональные качели.

— Адам, нам нужно… — сказала вернувшиеся Лют, но была тут же перебита другой душой, что была затронута его "положительными" изменениями.

— Адам, Сэра требует образцы А12 и А23 к обеду, а также подготовить материал для собрания Серафим…! — восклицала ввалившиеся в его кабинет Эмили.

Малышка с момента "ухода" Вильяма из жизни, становление им отрицательно живым, по версии Сэры для маленьких, то есть Эмили, старалась уйти в работу. Так же как и он, только… в своей манере.

Она неустанно "тайно" и "скрытно" лазила по библиотекам Херувимов, по старинным записям и "относительно секретным, но, если узнают — ладно" записям. Адам, если честно, заебался прикрывать жопу Эмили, хотя та и не особо наглела.

— Остуди пыл, Эми. — вздохнул Адам, откидываясь на спинку стула. "Младший" Серафим послушна замерла. Ровно в той позе, в которой была, то есть в воздухе, в какой-то вариации жестикуляции. Адам бы похвалил экспрессию, но слишком был заёбан и напряжён. — Всё будет готово, твои визги делу не помогут.

— Ах ты…! — воскликнула Эмили, успешно заглотнув наживку.

Она не перестала трындеть, но теперь, она хотя бы просто возмущается его поведением под молчаливую поддержку Лют, предательницы и новой сторонницы женской солидарности, хотя до этого могла сразу послать такую чушь нахер.

Бумаги, Сэра с её запросами, что должны были быть готовы ещё вчера, остальные Серафимы, Эмили, что ныне постоянно с ним общается, хотя ранее это было целиком на плечах Вильяма, да ещё и более раздражённая Лют…

Заёба много, но Адаму этого хватало, чтобы не думать о всём то, что он должен сказать Еве. Пока что этого хватит.

…

Ева была в Раю. Месте, где все её проблемы, все её невзгоды должны были пропасть. Тут не должно быть тягот или волнений, лишь вечное блаженство.

Видимо… её дети слишком… буквально приняли эти слова…

Иным словами, Ева была в замешательстве, а как сказал бы её любимый пра-пра-пра-пра-пра-пра…

Она шла по улицам некоего Золотого Города, что восхищал своей красотой, монументальностью и стилем. Большие здания, объёмные… всё. Куда не посмотри — найдёшь маленькое произведение искусства. То здание было будто взято из Греции, подведя под "стиль" Рая… общая гамма, дизайн, цвет.

Везде, куда только можно обратить внимание было такое… странное чувство правильности. Вроде бы, не понимаешь почему, но так приятно смотреть, сразу видно, что сделано с любовью, вниманием и уважением к тем, кто будет пользоваться этим. Её лишь печалило, что это не работа Адама, а других… "Ангелов". Странное "новое" слово для Элахимов, но Ева не была против. Просто ей было не привычно. А ещё… как сказал бы её пра-пра-пра-пра-пра-…

…Пра-внук, любимый сын Вергилий о населяющий Золотой Город её детях — "Место вседозволенности, ограниченная лишь воображением и скрытой в душе тьмой". Она бы не сказала лучше! Может, Адам бы что-то придумал, но она не была против этого!

Правда… она не помнит точно… почему этот "Вергилий" её любимый "сын" и "пра-пра-какой-то-там-внук"… Просто, при мыслях об этом ангеле, у неё возникают смешанные чувства. Неоднозначные, в отличии от… её детей.

Дело в том, что эти прекрасные и чистые улицы, сделанные из какого-то очень хорошего камня, да такого, что даже отражение можно увидеть… Наполняли животные. Двуногие, прямоходящие животные, существа, да и просто странные Элахимы…

Каким-то образом, она точно могла различать "рождённого" Элахима, что и её детей, что приняли… странные решения для своих обликов.

Над ней пролетели две небольшие странные "птички". Тоже двуногие, в робах или платьях… Если быть честной, то Еве не нравилось как та "птица" выглядела в том бежевом платье, у неё даже рук не было, да ещё и три глаза!

А тот худой "циклоп"?! Она даже не была уверена, женщина это была или мужчина! Она натурально не могла различить, где были её подарки детям?! Женщинам — красота достойная самой Джофиил, а мужчинам — кровь Адама, что помогла бы им творить так же, как и её муж!

"Сборище уродов, идиотов, педиков и наивных детей, что просто забыли о всём том, что делало их людьми", подумала Ев… это была плохая мысль!

Она остановилась, замерев. Небольшой "туман", сопровождающий её сознание постепенно развеивался, да, но при этом…

Она заметила, что этот плащ, подаренный ей… кем-то, всё сильнее изнашивался. С каждой новой мыслью, с каждым новым погружением в прошлое, её мысли всё сильнее…

— Извините, вам плохо? — осторожно спросил… спросила? Спросило её дитё, выглядящее как странная золотая птица… морда… голова в виде распахнутых крыльев, на которых есть глаза, странная форма тела, со штанами и чулками…

— Тебе плохо, глупая ты шлюха, а?! — грубый хриплый голос донёсся до её ушей.

Ева покачала головой, унимая лёгкую, почти незаметную головную боль, смущённо улыбнувшись волнующемуся о ней Эла… Праведнику, как назвал её детей Яги.

— Ничего, просто забыла… забыть! — резко сказала Ева, ускоряя шаг, пытаясь ориентироваться в этом прекрасном, но до ужаса непонятном городе. Величие-величием, но указателей, или хотя бы понятных для таких "старушек" как она знаков, тут не было.

Ева сильнее укуталась в чуть более рваный, чем раньше тёмно-синий плащ со странными белыми узорами на нём, что тускло светились на внутренней стороне. Она просто хотела попасть в дом Адама, направление к которому так любезно указал Яги.

Он ещё что-то там говорил о каких-то там праздниках, доме или ещё подобным глупостям, но ей было не важно. Её дети ждут, она и так заставила их ждать!

Преисполнившись настроением, точно не пытаясь в очередной раз обойти странное животное или существо… её дитя, она с улыбкой пошла дальше.

— Извините, а не хотите ли отведать "Радужное мороженное" со вкусом самой радуги, дара Божьего? — донёсся до неё голос какого-то… человека?

— Что, простите? — немного неуклюже сказала Ева, чуть запнувшись. Она через чур резко развернулась, отчего её плащ и волосы обнажили её тело, куда тут же устремились глаза… мужчины-женщины.

Ева не могла понять кто перед ней, но не от "шкуры" животного, что нацепила душа, но… Лицо женщины, что было "расплющено" на подобии мужского, тело мужчины, да даже мускулы! Странная причёска, что никак не подходила женщине, особенно ухаживающей за своими волосами!

Ева любила длинные волосы и не терпела, когда её дети так тратили свою красоту, особенно её дочери!

— Мороженое, что только недавно… — эта-этот-это "Праведник"… Боже, как же ей не привычно, принялась… принялась за объяснения, которые Ева слушала не в пол уха, а просто пропускала. Важно было лишь то, что она получило это "мороженое" и теперь, усевшись за столик, из которого выходил небольшой навес в форме круга, принялась пробовать этот продукт.

Другие… дети (Боже, ей надо бы привыкать к этому виду, но…), сидели рядом за другими столиками. Они о чём-то там болтали, жестикулировали, даже напевали!

Образ уставшего беловолосого Элахима со странной Божьей Благодатью, перебирающего какие-то бумаги, что-то говорящего ей. Она не могла разобрать всех слов, даже вспомнить тему разговора, но пара слов чётко звучит в её ушах.

— Эти Праведники любят петь. Петь для обозначения точки зрения, чтобы что-то доказать… — уныло, почти что раздражённо вещал Элахим, смотря куда-то в сторону. — Если попадёшь туда, будь готова, что тебя попробуют затянуть в их "сети", мы же в грёбанном Мюзикле, чтоб ты знала…

Головная боль усилилась, а "туман", что "опутывал" её разум, казалось, ещё сильнее развеялся, с одной стороны, позволив ей ещё лучше мыслить, оперируя большей информацией, но…

Ей казалось, что что-то смотрело на неё с той стороны. Что-то страшное.

Ева просто принялась есть "мороженное", что просто было замороженной водой, чего это…

Она лизнула, чуть откусив лёд.

Глаза Евы поражённо расширились, а во рту буквально "взорвалась" целая куча вкусов. Абрикос, слива, малина, клубника… Что-то ещё, что она даже не может назвать! Широко улыбнувшись, Ева принялась поглощать… вернее, медленно слизывать и чуть откусывать, ибо когда та решила откусить кусочек побольше, то у неё тут же разболелась голова.

"Заморозка мозга", как сказали подошедшие… Праведники, что попросили присесть рядом. Она не отказала, просто сосредоточенно поглощая эту замершую воду, что-то там отвечая этой компании из трёх Праведников…

Ей брызнули в лицо водой.

Смех, какие-то слова на фоне, говорящее о каком-то там "веселье", смех с других столов… Смех сталь сильнее. Смех заполонил её разум. Смех стал…

Крики. Крики и вода. Вода пришла неожиданно. Вместо утренней молитвы, смеха детей и звука скота были лишь крики ужаса и приближающаяся тень огромной волны, за которой последовала другая… а потом ещё одна… и ещё. И ещё. И ЕЩЁ…. И…

Ева бросила недоеденный шоколадный рожок, резко встав быстрым шагом направляясь в примерную сторону, куда указал ей Яги.

Она не слушала извинения или беспокойства. Влага на её лице испарилось, а её глаза более не обращали внимание ни на что другое. Она просто хотела убраться подальше от этих долбаёбов, которые по ошибке считаются её детьми.

…

Адам потянулся, почти что, швыряя последнюю бумажку на вершину стопки. Третьей, пусть и не большой, где-то под десять сантиметров, просто крохи, но всё-таки, тут было три стопки, которые нельзя было смешивать. Обернуть в папки — да, но не смешивать между собой, иначе работы резко бы стало больше.

Роба сильно натянулась, грозя если не порваться, то как минимум потерять форму, поэтому Адам был вынужден обратиться к слону, а точнее "птице" в комнате.

— Долго будешь играть в обиженку и пытаться достать меня? — подняв одну бровь спросил Адам смотря вниз не сколько на пол, сколько под свою робу.

Где "засела" Лют, что сидела на его коленях, мяв его штаны, хватаясь руками за его водолазку, просовывая голову, причём в маске, что та специально перед этим надела, через его воротник.

Лют ничего не ответила, просто устроилась по удобнее, "трясь щекой" об его шлем. Смущённое выражение лица, небольшие "чёрточки" на "щеках" маски. Лют старательно игнорировала его слова последние десять минут, при этом трясь пахом, грудями, о его тело.

— Ты ахуенно надоедливая в последняя время, Люти. — проворчал Адам удерживая ту на одном месте, не позволяя делать лишние движения, ещё больше портящие вид и качество его любимой робы.

— Это вы виноваты, Сэр. — в тон ему ответила Лют, продолжая делать свою "работу".

Да, они с Лют в последние… полгода, мало трахались. Лют понимала в каком состоянии Адам: постоянные мысли о жене, постоянные переж… планирование встречи сказывалось на настроении Первого Мужчины. Лют, будучи идеальной женщиной, в очередной раз доказывая правильность её назначения на должность Лейтенанта, второй после него, всё понимала, а потому ничего ему не устраивала, не говорила, а просто молча поддерживала.

…Правда, не забывая и о своих потребностях. Постоянные лишние касания, дразнящие виды и заигрывания, вот такие вот "посиделки" с максимально плотный контактом тел… и ведь она надоумила других Сестёр Щита, так что Адаму приходилось танцевать ещё с шестью душами!

Нет, он был не против, он не оставлял их без разрядки, но это раздражало.

— Я тебя выебу, Психо. — угрожающее прошептал Адам, хмурясь, чуть надавливая пальцами на макушку Лют.

— На то и расчёт, Сэр. — ухмыльнулась Лют, ещё сильнее вертя попой вокруг его паха. Адам зарычал.

— Ты не вылезешь из полигона, а бумажная работа пожнёт твою душу, Сука. — рыкнул Адам, сильнее сжимая руку вокруг тела Лют, но та лишь сильнее заводилась, практически урча.

— …Это будет того стоить. — с промедлением признала Лют, на миг "придя в себя", но тут же вернув себе усмешку, активно работая руками. — Сэр, просто быстрый…

— Да ты заебала. — выдохнул Адам, запуская руки под робу, чуть задрав ту. Её и так надо будет шить и подправлять, но это будет потом. Сейчас, ему надо было довести одну нуждающуюся сучку до пары оргазмов…

Стоны, тяжёлое дыхание и запах женщины возбуждали Адама.

…Но не сегодня. Не тогда, когда он может практически "потрогать" Еву. Он всё сильнее ощущает их связь, она вот-вот должна прийти сюда. Он словно ребёнок в праздник дня рождения старины Иисуса, ожидающий свой подарок, все его мысли так или иначе касались Евы.

Даже сейчас, когда она работал пальцами, ртом и просто хорошим знании тела женщины, сидящей у него на коленях, он… предавался пространственным размышлениям. Адам не думал, что вообще когда-то докатиться до подобного, что даже возбуждённая женщина перестанет отвлекать его разум.

Мысли о прошлом, мысли о семье, мысли о детях… и о тех, кто остался внизу, так и погибнув там. Всё то, от чего обычно Адам уходил… не в "запой", как называл эти "приступы" Вильям, но просто некие "отгулы".

Он думал о детях. Тех, кто принял его предложение, тех кто получили Рай и больше, тех, о которых он заботиться. Не как его жена Ева, не как его половина, что знала меру, знала когда и как надо помочь или оказать внимание. Не то, чтобы Адам был плохим отцом… просто не таким хорошим, каким был с Евой. Он просто не может стать "матерью", когда просто был таким создан.

Он думал об этом, думал о своих ошибках, прошлой жизни, Падении, пока ублажал любимую женщину как какой-то чмощник! У него на коленях стонущая в удовольствии Лют, а он просто думает о прошлом!

О том, что в надежде отвлечься, он ударился в работу, так же уделяя своим детям больше внимание чем обычно. Нет, он хороший отец, он не брезгует теми, за кого рвал жопу, он просто…

Стон Лют, обмякшее тело и новый виток мыслей Адама.

Он ненавидел подобное. Ненавидел быть таким слабым, таким ничтожеством, что не способно заметить, как у него уводят жену, что не способно решиться пойти за обиженной женщиной сразу же нахуй, вместо этого сидя где-то под грёбанным деревцем, "музычку" сочиняя на каком-то драндулете!

…Но он думал об этом.

Он ненавидел свою отличную память, те "напоминания", что вызывают "вспышки". Он ненавидел помнить все детали изгнания Лилит, все подробности потери Евы, когда та менялась, когда их связь рвалась… ненавидел детали тех чувств и ощущений.

Лют прижалась к нему, мирно посапывая, пока Адам гладил её тело, очищая их запачканные одежды Чудом. Небольшая молитва, их грехи, наверное, и простили, но Адаму было давно насрать.

Адам откинул голову на спинку стула, смотря в потолок с пустым выражением лица. Кроме Лют, нескольких Сестёр Щита, никто не видел "такого" Адама.

Лилит бы назвала "этого" Адама — слабохарактерным чмом, может выдумала бы что-то ещё, она всегда была остра на язык. Люцифер называл его "Куском Грязи", вежливо смотря ему в глаза, пока не получал от братьев и сестёр. Сэра, Эмили, да и другие Серафимы называли "того Адама" — молодостью. Метатрон, пусть он поперхнётся хуем Бога, что тот ежедневно сосёт — "Идеальной версией человека, то, чем должен быть Адам".

Адам же лучше всего знал "того" Адама. Он пережил всё то дерьмо, на что обрёк его Люцифер, те испытания, которые послал ему Господь. Он мог сказать — кем был "тот" Адам.

"Счастливым", пронеслось в мыслях Адама одно слово. Одно слово, что идеально подходило под его наивную и очень добрую версию.

…Иногда, Адам хотел представить, что может взглянуть "тому" Адаму в глаза, спросить о многом… Просто поговорить с тем невинным и наивным человеком, которому просто однажды сказали, что "Ты Король Эдема и Земного Царства, ты будешь повелевать и творить, ибо такова Воля Моя" или что-то в этом роде.

"Чтобы сказал "Он" обо мне сейчас? Осудил бы? Принял? Может просто захотел бы получить всю силу и возможности, что есть у меня сейчас?", эта была тысячная, может даже миллионная мысль такого рода. Он не раз думал о таком, не раз пытался размышлять о прошлом.

О том Адаме, что при Первом Восстании оградил вообще всех людей, на Земле и тех, что были в Раю, ибо это была его война, между ним, Лилит и Люцифером.

О том Адаме, думающем, что сможет, словом, переубедить Лилит, "вставшей ан путь Зла", а позже и "обманутой"… Наивный глупец даже не понимал всю глубину её характера, не понимал всего того, кем она была…

Если бы "тот" Адам бы хотел оказаться на месте "нынешнего" Адама, желая получить все те возможности, которыми восхищался, то "нынешний" Адам… Просто хотел вернуться в то время, когда всё было проще, когда не было Греха, Смерти, Зла… на Земле уж точно…

Адам просто хотел вернуть хотя бы что-то, хотя бы частичку, прошлого и обрести счастье.

— …Сэр, Верховный Серафим просила занести эти документы к ней до обеда… — прошептала Лют, что, как обычно, внимательно следила за его рабочим процессом, даже когда отдыхала после пары оргазмов.

Адам ничего не сказал, просто погладил ту по голове, чуть оттягивая момент, когда нужно будет вставать, собирать всю хуйню, звать Эмили, что должна добавить хуйни и идти к Серафимам.

Сейчас Адам просто хотел побыть в тишине.

…

Ева заблудилась.

Вот просто взяла и заблудилась!

Нет, она искренне восхищалась этим Золотым Городом, его красотой-шмонёй, поэзией-фигезией, но тут. Просто. Хрен. Найдёшь. Дорогу.

Она была вынуждена три раза подходить к этим зверям, что по ошибке называют себя людьми и её детьми, чтобы просто спросить направление в нужное ей место, поворот на который она прошла трижды, нахер! ТРИЖДЫ!

Ладно ещё та странная серокожая женщина, с белыми кончиками волос у таких же серых волос, она ещё терпима! Но даже у этой женщины были "странности", если это вообще так можно назвать!

Вот кто будет ходить в какой-то рабочей одеже, на которой была настоящая кровь, а её нимб, символ её Святости, часть души, будет чёрной?!

А её поведение?! Даже слова не сказала, только широченными глазами посмотрела, разинув рот, словно воды набрав и тут же улетела нафиг!

"Рот этого Города любила…", нахмурено думала Ева, быстрым шагом идя по улицам этого Города. Плащ, что ранее казался просто повреждённой вещью, зашей и хоть на парад, теперь больше напоминал старинные реликвии, чьи цвета почти выцвели, рукава развязались, но этот странный предмет одежды, упорно не хотел отпускать её плечи, а Ева и не хотела выбрасывать этот кусок ткани.

"Последний подарок от него, всё-таки…", чуть успокоилась Ева, замедляя шаг, выдохнув и начав смотреть по сторонам.

Вокруг всё так же были животные-почти люди-странные создания и лишь пара людей, всё так же царила атмосфера веселья, счастья, от которого ей практически хотелось…

Ева остановилась.

"…А с чего это вдруг все они заслужили подобное отношение… Почему я продолжаю так думать?", размышляла Ева, стоя где-то посреди улицы, отчего её обходили, то и дело смотря на её голое тело. Никто ничего не говорил, она так же видела "созданий", что не носили одежд, так что она не была исключением.

Ева… Что-то внутри неё, где-то за этим туманом, что всё больше рассеивался вокруг её разума, говорило, что все эти души… заслужили её ненависти, нелюбви, но сама Ева… просто не понимала почему.

Она глубоко вздохнула, продолжив идти по примерному направлению в сторону так называемого "Третьего Круга", где и должен быть дом… её… дом Адама и его детей.

Она не знала, как отреагируют на неё дети, первые дети, её сыновья и дочери, которых она воспитывала лично, которые получили их с Адамом наследие… Может поэтому она и вымещает весь стресс на этих людей, просто ходящий вокруг и наслаждающихся своим вечным блаженством? Кто она такая, чтобы диктовать им как жить? Она не была их матерью, не давала им свои ученья, не оберегала их. Она им никто, а они никто ей.

Странная мысль для Евы, кажущая такой инородной, но… такой взрослой. Такими вопросами осыпал их с Адамом, Уриил, так любящий подобные развлечения и "испытания"… самые не любимые её активности в Эдеме, Адам был старше и мудрее, тому было проще, а вот ей…

Ева хихикнула, перейдя из "каменных" улиц, в некие "городские" или же просто чуть менее масштабные здания и сооружения, шум и гам, да и просто плотность толпы, через которую проходила Ева чуть уменьшилась. Ключевое слово "чуть", народу всё равно было много.

Разум Евы будто расслабился, а тот "туман" уже не казался чем-то плохим. Он каким-то образом, словно "управлял" или как-то влиял на её мысли, позволяя самой Еве чуть лучше контролировать свои мысли.

Образ решёток, камеры, в которых, казалось, она была заточена целую вечность и лишь один ангел, одни его добрые слова, слова переданные от самого Бога, срывались с его уст.

Он говорил ей встать, говорил ей взять свою судьбу и жизнь в свои руки. Ведь никто другой не проживёт её жизнь, никто кроме неё.

А потому, у Евы словно открылось второе дыхание, когда она пришла к такой простой, но сложной мысли.

Ева может выбирать. Выбирать как себя вести, как думать о других.

Это её выбор.

Не какого-то там высокомерного Серафима, не её мужа, не её детей, не его. Лишь её, Евы, Второй Женщины и Матери Человечества. Лишь она выбирает как относиться к окружающим, как ей воспринимать их действия в отношении себя.

Она может злиться на ту воду, на тот всплеск… но она не будет. Те Праведники не знал её, не знали как она среагирует, для них, она просто странная женщина, что ходит нагая с плащом по Золотому Городу, они ничего не знали, а потому их вина лишь в том, что они не узнали о её желаниях.

"Хотя… может не надо было "громко" думать, при этом соглашаясь на всё, что они говорили…?", неловкая мысль окончательно убила тот гнев и злобу, что были в ней.

Те Праведники не виноваты, а Ева просто была невнимательной, вот и всё.

…Правда, она запомнила, очень хорошо запомнила их лица, а потому, как только она встретиться с Адамом и своими первыми детьми… она покажет маленьким сорванцам, почему не стоит шутить с Первой Матерью, Матерью Матерей!

Ева снова хихикнула и видимо была награждена Всевышним, что оказался так доволен её мыслями, что послал ей Элахима. Настоящего. Вернее, настоящую, хотя Ева не была уверена в поле этого-этой Элахима(ы).

Правда… Ева едва-едва могла узнать старого Элахима, что когда-то там, очень давно, в другой жизни, в Эдеме, когда-то там попалась ей на глаза, когда та привычно прячась, следила за Серафимами, что-то говоря Лорду Камаэлю. Две пары золотых крыльев, одна выходит из бедер, вторая из-под лопаток, а остальные заменяют Элахиму голову. Это было нормально, именно так она и узнала давно мелькнувшую Элахму… Вот то, что у неё была женская фигура, с облегающим тёмно-белым костюмом, с бёдер которого идёт полуоткрытое платье, внутренняя часть которого была расписана в зелёных красках и маленьких звёздах, спереди оголяющее её… стройные ноги, на этих "туфлях", в виде которых были ноги самой Элахимы.

Она точно не завидует её груди, что выразительно подчёркивал чёрный костюм, это было почти преступление, они словно обнажённые!

— И-извините, о Элахим? — неровный, почти дрожащий голос Евы тут же привлёк внимание Элахимы, несмотря на то что Ева произнесла слова почти что шёпотом.

— Дитя? — резонирующий сам с собой голос походил на множество говорящий одновременно женщин. Было сложно понимать Элахиму без зрительного контакта, но Ева сразу ощутила "взгляд" той. — Вас что-то беспокоит? — мягко, как вообще можно услышать этот странных хор, спросила Элахим, имени которой Ева так и не узнала.

"Кроме твоих бедонов и "кресту" на паху, что почти что вываливается из-под "накидки"? Ничего.", пронеслась мысль в голове Евы, которой она кивнула.

— Я ищу дом Первого Человека. — на этих словах, Ева ощутила небольшой вздох от Элахимы. Это был не усталый вздох. — Я… его жена и хотела бы увидеться с ним. Поговорить. — Ева очень боялась предстоящей встречи, но та должна была поговорить с её мужем… возможно бывшим.

— Дитя, семья Первого не спроста живёт отдельно от остальных рабов Божьих. — Ева была уверена, что даже обычная душа её ребёнка, могла бы уловить небольшое раздражение в голосе Элахимы. — Если же у вас есть запрос к Первому, то вы можете его оформить в Департаменте Земли, в Отделе Первого. — каким-то образом, Элахима вздохнула, хотя скорее просто "произнесла" звук вздоха.

Еве пришлось приложить некоторые усилия, "окунаясь" в туман, чтобы осознанно "сменить" язык, что та ранее делала на одном намерении.

— Пожалуйста, о Элахим, я очень хочу увидеть своего мужа. — мольба Ева, слова "Первичного" языка и Элахим вздрагивает, по-новому "смотря" на Еву. Если бы Элахим была её дитём, то та точно бы вздохнула. Та, чуть замявшись, словно приходя в себя, тут же сменила "голос" на более вежливый и благосклонный, даже немного нервный.

— …Уважаемая Старая душа, я не… — Элахим замялась, куда-то "смотря". — Вы можете пройти в "Новый Эдем", парк для ваших душ, что сотворил сам Первый из людей. — Элахим не указала, а просто коснулась плеча Евы, сама чуть вздрагивая, передавая знания о пути. — Просто пройдите новый парк, в котором ваша душа сможет отдохнуть, это короткий путь позволит вам найти место вашего желания ещё быстрее. — слова Элахимы вызвали широкую благодарную улыбку Евы, что поклонилась слуге Бога.

— Высочайшая благодарность, о Элахим. — сказала Ева, выпрямляюсь.

— Да благословит вас Господь, Старая душа. — "кивнула" ей Элахим, тут же исчезнув в вспышке золотого света, которую Ева проводила взглядом, завороженно смотря на опадающие частицы, пока те окончательно не осели на Землю.

Ева, чуть погодя, воскресила в памяти доверенный ей путь до дома Адама. Она обернулась в ту сторону, куда указывала ей память, быстрым шагом направляясь, почти сразу замечая…

Парк.

Она прошла всего ничего, полчаса, тут же наткнувшись на этот… "водный парк". Синяя цветовая палитра, водянистый дизайн украшений и декораций, множество "морских животных"… хотя, Ева видела, как каждый Праведник подходил к какой-то будке, где становился одним из "рыб".

Ева старалась не смотреть на аттракционы, не смотреть на "морской мир", что словно моисеевское чудо с морем, что был выстроен словно морское дно, на которых выстраивали будки, здания и прочие тематическую атрибутику, всё подражая морю.

Стенки парка были в виде водной глади, в которых Праведники могли увидеть всех прочих тварей глубин, на вроде рыб, акул и осьминогов, более она не смотрела, ибо она хотела поскорее пройти этот кошмар и просто дойти до этого "Нового Эдема", что интересовал её гораздо больше, ибо был творением Адама.

Благо, стенки парка были не такими высокими, какими были у Моисея, так-то она быстро вышла во вторую часть парке, где было… громадное озеро.

Волны били берег, на радость детей-ангелов и других Праведников. На волнах катались её дети, седлая какие-то доски, что-то там делая с волнами и руками…

Дыхание Евы участилось, когда одна из волн особенно близко ударила. Она едва не закричала, таки сдержав себя, но тут же отступила, не позволяя морской глади коснуться себя и каплей.

Она быстро осматривала "озеро", что на деле разделял странный мостик, состоящий из балок, между которыми было около полуметра. Она ненавидела такие мосты, они были ненадёжны!

Уняв дрожь в руках, она осматривалась, так и не находя иного обхода. Единственным хорошим решением, её глупый разум, выбрал подойти к "главному" ангелу, что очень походил на организатора.

Она не запомнила и не вглядывалась в черты Праведника, она запомнила лишь то, что он был красный, вместо нормальной головы у него была осьминожья морда, а сам он был одет в какую-то мантию. Она не смотрела на того, опасливо следя за волнами, что пока что не били в этом направлении, увеличиваясь и топя другие души.

— Вы что-то хотели, сеньорита? — мягко спросил Осьминог, который не заслуживал имени от неё.

— Мне сказали, что отсюда можно попасть в "Новый Эдем". — кратко, почти что твёрдым голосом сказала Ева, пустив в тот лишь чуть-чуть тревоги. Осьминог, видимо по-своему поняв её голос, чуть усмехнулся.

— Всё верно, сеньора, прямо за Седьмым Озером и располагается "Новый Эдем", правда туда не пускают обычных Праведников, оставив тот для Старых душ. — глаза Осьминога с интересом рассматривали её тело, волосы и, что странно, её плащ, что почти потерял свой цвет.

— …А-а к-как можно попасть в парк… — Ева опасливо обернулась на волну, что слишком близко подобралась к их будке, располагающейся рядом с началом верёвочного моста, что почти что касался водной глади. — …Без воды? — выдохнула Ева, с надеждой смотря на Осьминога, который чуть посмеялся.

— Только через мост, сеньора, более никак. — сложил руки в замок, уперев те на стол, за которым сидел, ответил ей Осьминог. Ева сжала кулаки, отведя взгляд на мост.

— Тогда… может вы можете меня отвезти на другой конец на крыльях? Я только недавно на Небе и ещё не… не летаю. — Ева прикрыла глаза, отворачиваясь от воды, почти полностью окунаясь в спасительный туман, что дарил ей так нужный покой и комфорт. В нём было сухо, тихо и ничего не сдавливало грудь.

— …Прошу прощения, но у меня нет времени учить вас, да и другие посетители пришли сюда за отдыхом. — наглый Осьминог распахнул руки, пытаясь охватить окружающих их парк ужасов. — Да и что такого в том, чтобы просто пройтись по мосту? — усмехнулся этот сын собаки, что только что потерял своё право называться её дитём.

— Я не хочу и всё. — даже топнула ножкой Ева, вызывая лишь вздох осьминога. — Пожалуйста, можете переправить меня на другую сторону, мне нужно встретиться с мужем? — искренняя мольба в голосе Евы, привела в себя осьминога. Он по-новому взглянул на Еву, смотря той точно в глаза.

— …Тогда предлагаю вам перейти мост, в этом нет ничего такого, уверяю вас. — кивнул осьминог, что закапывал себя ещё глубже в глазах Первой Матери. — Даже дети и те, кто неумел учатся тут плавать, это естественно, хватит просто отпустить ребёнка на небольшую глубину, и он сам научиться плавать. — усмехнулся осьминог, жестом подзывая какого-то Херува. Маленькая дрянь выглядела как какой-то небольшой осьминог, она бы точно не хотела обнимать это.

— Все матери, что оставляют детей на произвол воде, лишаются право на материнство и воспитание по воле Первой Матери. — твёрдый голос Евы, в котором не было ничего, кроме решительности, вызвал лишь смех у двух ангелов.

— Хорошо, что обычно этим занимаются отцы! — смеялся осьминог, что-то давая Херуву, а шёпот она могла слышать даже через шум волн.

— У нас душа типа "НП", так что используй сценарий "СУ". — Херув кивнул на слова осьминога, что нравился той всё меньше и меньше.

— …я поговорю об этом с Адамом… — про себя проворчала Ева, ожидающее смотря на осьминога. — Вы сможете доставить меня на тот берег? Даже на лодке? — слова полные надежд были восприняты как новая шукта.

— Просто пройдите по мосту, мой ассистент удостоверится, что вы не утоните. — мягко сказало ей это существо. Херув, маленький пидор, активно закивал, издавая мерзкие, высокие звуки, что лишь по ошибке можно было принять за милый писк. — Мы даже поднимем и уменьшим расстояние между досок, специально для вас. — слова существа успокоили Еву, но лишь немного.

Ева снова посмотрела краем глаза на волны, что с силой били по самому мосту, что, следуя словам существа, тут же поднялся на полметра из воды, теперь не касаясь той, а белые дощечки тут же расширились, оставив лишь пару сантиметров между ними.

Ева благодарно кивнула, всё продолжая смотреть на пустой мост, с которого все принципиально сходили, пользуясь Озером Кошмаров, что-то там делая. Может они топились, может они просто решили покончить с собой, ей было всё равно. Она просто хотела как можно быстрее перейти мост.

— Прошу, сеньора. — чуть рассмеялся осьминог-существо, указывая на мост рукой. — Смотрите не утоните. — махнул рукой тот, хотя мягкий голос этого существа никак не успокаивал, скорее настораживал Еву.

Ответив тому лишь коротким кивком, Ева сорвалась в бег, слыша махи крыльев небольшого Херува, следующего за ней по пятам.

Дыхание Евы участилось, сердце в груди грозило просто выскочить, а пот едва ли не капал на глаза. Босые ноги с отчаянием били по доскам, что не издавали ни одного скрипа, старательно избегая новые волны, пока их озарял дождь, что каким-то хуем пошёл в ясный день.

Это началось с небольшого дождика, что лил за пару дней. Он не прекращался, а молитвы жриц не находили ответов. Охотники возвращались со всё меньшей добычей, а дети почти сразу перестали выходить на улицу. С каждым днём ливень усиливался, реки выходили из берегов, топя поля и порча их урожаи. Казалось, что Бог был в гневе, отчего жрицы и шаманы начали приносить ягнят и дары, но ничего не помогало.

Глаза Евы метались по сторонам, лихорадочно выискивая новые бьющие волны, что, как назло, слишком часто били, пока другие глупцы лишь смеялись. Им, блять, было весело в шторм.

Она едва добежала до первой четверти моста из-за этих проклятых волн, что она обходила и пережидала.

Её дети обращались к ней, но её молитвы не находили ответа тоже. Вся её помощь пошла прахом. Ничего не работало, а дождь всё не прекращался, лишь усиливался. Всё так и продолжалось, пока они не увидели…

Ева, наконец-то, добралась до середины, где застыла, опасливо смотря под ноги, ведь только что едва не соскользнула. Её плащ почти что иссяк, ныне напоминая лишь тёмно-синюю тряпку, на котором были лишь пара символов.

Она уже хотела ступить далее, видя, как волны отступили, как земля исчезла из-под её ног.

Время замедлилось. Она могла увидеть маленькие капли воды, падающие с небес, видеть, как толще воды медленно приближается к тому месту, где она должна была стоять.

Она обернулась к Херуву, что с ободряющей улыбкой смотрела на неё. Это он…

Она упала в воду, тут же начав панически дёргать конечностями, не слушая бред, что кричала ей эта маленькая тварь.

ОНА ПРОСТО ХОТЕЛА СПАСТИСЬ!

Ужас овладел ею, она не могла вспомнить ничего, чтобы спасло её, спасло её детей, хоть один ебанный способ, который мог всех спасти!

…Когда она опустилась на пол десятка метра в глубину, она сдалась. Она не смогла. Опять проиграла и просрала свой Рай. Сверху доносился крик, а шум её детей прекратился. Она медленно погружалась в-

Воду. Воду, что казалось, заполонила даже небо. Ужас, что не щадил никого, ни детей, ни женщин, ни стариков.

Она пыталась использовать всё то, чему только мог научить её Адам. Пыталась что-то построить, но у них не было ни времени, ни сил.

Отчаяние поглощало их, поглощало разум каждого, включая любящую мать, которую Бог вынудил смотреть на этот кошмар.

Кошмар, поглотивший и её.

Их всех поглотила вода. Вода, что захватила каждого, унеся их сооружения, их храмы, их дары Господу. Всё было разрушено и поглощено огроменным слоем воды.

Несколько дней, она билась о морское дно. Несколько дней она ощущала спешные и панические укусы обитателей морей, что пытались спастись. Несколько дней она не могла сделать ни единого вздоха, терпя ужасную боль, которая не кончалась.

Пока, почти так же, как и пришло, всё не закончилось, оставив её с…

— Вы в порядке?! — крик, почти у самого уха, разбудил её, отчего Ева тут же открыла глаза.

На неё смотрела странная женоподобная двуногая рыба, с большим красным плавником вместо волос, без одежды, что придерживала её за руку, с волнением и беспокойством смотря на неё.

Рядом с ней летал этот злоебучий кальмар, что-то паникующее щебеча, пока недалеко от них собралась небольшая толпа из существ.

Ева на миг прикрыла глаза.

— Мисс, вы в порядке, как вы себя чувствуете, вы провели… — Ева вырвала руку из хватки рыбы, тут же встав, не ощущая никакого дискомфорта. — Мэм, с вами…?! — Ева просто отмахнулась от рыбы, почти что, бегом идя в сторону "Нового Эдема".

— Мэм! — рыбе вторил писк Херува и ещё пара голосов, но Ева уже не слушала этих дегенератов.

"Вергилий, конечно, предупреждал, что на Небе множество инфантильных идиотов, что давно забыли о страхе, но чтобы так…", мрачно думала Ева, не ощущая так понравившегося ей плаща.

"Ещё и его подарок разъебали, сволочи."

Ева уже просто хотела найти этот ебанный парк, найти там дерево, в самой груши, без единой души и…

ПРОСТО ПОБЫТЬ ОДНОЙ!

…

— Ещё одно слово и я выкину тебя из окна, Эмили. — раздражённо пробурчал Адам, неся три охуенно больших стопки, что были почти размером с Лют, на которых восседала Эмили, радостно махая ногами.

Засранка откуда-то и с какого-то хуя достала почт всю макулатуру для Сэры, вообще не заботясь о том, что у Адама была лишь небольшая часть, которую он и был обязан принести, а не тащить ебанные горы.

Лишь где-то позади слышались глухие стуки. Видимо кто-то спешил.

— Я бы посоветовала вам последовать совету Первого, ваша Святейшество. — сказала Лют нейтральным голосом, в котором таки была поддержка Адама.

"Вот что секс, животворящий делает с женщиной, ладно петтинг… ведь она больше не ведёт себя как злая сука.", думалось Адаму, что пытался не уронить Эмили, давая ей небольшую поблажку, чтобы та насладилась "позедкой".

— Но Адам… — протянула Эмили, задумчиво смотря на Первого.

Они подходили к кабинету Сэры, таки дотащив сраные документы до этой жопы мира, где сейчас заседала сама Верховный Серафим, Лорд-командующий Михаил, Лорд-аколитус Камаэль и Лорд-апотекариус Рафаил. Адам уже заебался произносить эти титулы, хотя это даже не первая, строча тех "имён", что менялись почти каждое тысячелетие, по "моде" людей.

Звуки приближались, а Адам уже готовился к очередному грёбанному разговору с очередным дебилом, что был безусловно очень важным и точно нёс очень срочное послание… Как будто ему не было похер.

— Я не в настроении, Малышка, серьёзно. — почти что прорычал Адам, не с того, ни с сего впав в почти что ярость. Словно, что-то раздражало его, словно что-то забыт…

— …А что там? — ткнула пальцем Эмили, задумчиво наклоняя голову, резко выходя из шутливого образа.

А ведь те глухие удары, будто кто-то постоянно бился об стенки и правда должны были насторожить Адама, что так позорно отвлёкся на эмоции.

Адам и Лют остановились, чуть обернувшись в противоположную от них сторону, за пару коридоров от кабинета Сэры. Звуки лишь приближались, очень стремительно.

У Адама были идеи, но это было бы слишком…

— …Астрид? — проговорила Лют, с беспокойством рассматривая буквально ввалившуюся к ним Сестру Щита, что тяжело дышала, пытаясь восстановить дыхание, вставая с пола.

"Разве она не должна быть за три пизды от сюда, вообще на другой стороне Золотого Города, на этих сраных "Крестоносцах Звёздной Пыли: Реквием"?"

Нет, Адам точно не запомнил и не изучал любимую тему своих девочек, чтобы радовать тех, нет. Ему точно не понравилось та фигня, про накаченных мужиков, что постоянно встают в странные позы и играются в детские битвы.

Адам покачал головой, взмахом крыла, даря Астрид второе дыхание, отчего та благодарно кивнула, тут же проглатывая слюну, уже куда легче восстанавливая дыхание.

— Сэр, она…! — только и смогла выдавить Сестра Щита, пролетевшая половину Золотого Города за пол часа, превысив повышенный норматив для Валькирий в три раза.

Но Адам всё понял.

Он резко кинул бумагу на Лют, тем самым роняя Эмили, что с возмущённым вскриком упала рядом, придавив его лейтенанта, что-то разгневанно ему покрикивая, помогая Лют.

Адаму было насрать.

Он чувствовал.

Вергилий, этот ахуенный засранец, был прав.

Та самая связь, то, что он давно позабыл, то, что давно кануло в лету, вместе… Он мог её ощущать. Он снова мог ощущать её…

Она здесь.

Тело Адама чуть воспламенилось, пол под ним расплавился, а сам Адам, пробив стену, на высокой скорости полетел в нужное направление, не обращая внимание ни на крики Эмили, ни на что другое.

Он снова чувствовал её и теперь ни одна тварь, даже сам Люцифер, не отнимет её у него.

…

— Эмили?! — обеспокоенно крикнула Сэра, вместе с другими "Старшими" Серафимами почувствовав всплеск силы Адама, что…

— Что тут происходит? — раздался в коридоре строгий голос Михаила, вышедшего сразу за ней. Камаэль и Рафаил молча последовали за ними. Камаэль с присущей ему ленцой смотрел на очередную выходку Адама, за которую ему прилетит ото всех присутствующих тут Серафимов, а Рафаил сразу же подошёл к лежащей Лют, сразу же вежливо отмахиваясь от Аспекта Жизни.

— Адам… — протянула Эмили с сомнением смотря в дыру, диаметра чуть больше ширины крыльев Адама. — …Защитил нас от взрыва, тут же улетев разбираться с убийцей? — неловко улыбнулась Эмили, на что Сэра могла лишь вздохнуть, а Михаил тут же растерял свой "боевой" настрой, усмехнувшись.

— О-о-ох… Если тут есть некий "убийца", то не значит ли, что наш… — Михаил мягко улыбался, занося руки за спину. Низкий голос резонировал с небольшим басом Серафим, считающегося сильнейшей душой в Творении. Его глаза смотрели в сторону полёта Адама, безусловно тут же найдя его фигуру в воздухе.

— Нет Михаил, мы не будет отменять наше собрание из-за очередной шутки Адама, не в третий раз подряд. — устало вздохнул Рафаил, одним щелчком собирая рассыпавшуюся бумагу, что сразу же полетела в открытую дверь кабинета Сэры.

Камаэль, тем временем, просто задумчиво смотрел куда-то в сторону улетевшего Адама, что-то бормоча себе под нос.

Сэра подошла к Эмили, желая выяснить подробности о поведении и затеи Адама, но всё прервал поражённый вздох самого спокойного Серафима.

— ЧТО?! — воскликнул Михаил, что фактически отшатнулся от дыры. — Что это…? — Михаил повернулся к Валькириям Адама, но те уже улетели за своим Коммандером, Лют прямо за Адамом, а Астрид куда-то в сторону.

…

Ева была зла.

Ей уже остоебенил этот "Рай", где каждый идиот мог позволить себе что угодно и когда угодно. Каждый мелкий педик просто брал и топил невинные души, будто бы это, нахуй, норма!

"Пусть только попадутся мне эти двое "осьминогов", я их разделаю и зажарю!", буквально кричала Ева в своём разуме, в котором более не было тумана, лишь небольшая дымка, что робко пыталась её успокоить.

Она не слушала этот сраный дым в её голове.

Она быстрым шагом направлялась в сторону Нового Эдема, натурально раскидывая этих животных, что смеют называться людьми. Они отказались от обликов, что подарили им они с Адамом, да как они смеют?!

Не слушая возмущённые вскрики, даже не пытаясь смотреть на падающие фигуры недо-людей, она более не хотела проявлять снисходительность к тем, кто не желал этого делать к ней.

Множество сменяемых образов. Мужчины, желающие её тела, женщины, желающие узнать секреты её красоты, страстно пытающиеся освежевать, убить или просто как-либо унизить. Все они хотели ей навредить, никак не отвечая на её любовь.

Она, словно ледоход, шла через толпы зверей к своей цели. Она просто хотела побыть одна, просто хотела тишины, просто хотела… успокоиться.

Мягкий голос ангела с белоснежными волосами, странными длинными ушами и взглядом полный разбитых синих зеркал, уверяющий о её спасении, о том, что она всё ещё…

Дыхание Евы постепенно успокаивалось. Она прикрыла глаза, позволяя ногам самим вести её к парку.

Её разум был пуст. Она пыталась собрать остатки "тумана", что всё ещё упорно её успокаивал, давал контроль над мыслями и… Ева приняла его как старого друга. Сейчас она просто хотела чуть успокоиться и не думать о других ид… других душах.

Она была в себе, не замечая остатка пути. Не замечая других душ, что сменили зверей, не замечая странные взгляды этих душ. Она просто шла в сторону Нового Эдема, надеясь найти в нём хотя бы частичку того, что было в их с Адамом Эдеме.

Она была в себе и не заметила, как давно настигла своей цели. Она просто продолжала идти, но в этот раз открыв глаза.

Не единой души, только тишина тёмного леса, что скрывал солнце своими кронами и золотые мотыльки, что освещали это волшебное место.

Только здесь, в тишине, Ева позволила себе расслабиться и вздохнуть с облегчением.

Она открыла глаза и увидела её мужа, что возвращался с охоты. Набедренная повязка скрывала его достоинство, деревянная маска зверя-людоеда, которым тот пугал детей, чтобы те не ходили в лес одни, была на нём, как и странные золотые крылья, что каким-то образом позволяли ему выше и сильнее прыгать, на которых можно было даже парить.

Добрая улыбка Адама, что с гордостью показал ей большой улов из кроликов, медведя и странного коня. Всё им с детьми. Адам снял рогатую маску с золотой мордой, колчан стрел и убрал копьё, мягко поцеловав Еву в губы.

Ева бродила по Новому Эдему, поражаясь его схожестью с давними воспоминаниями. Почти те же цветы, почти таже трава, почти те же деревья и… ещё много "почти"…

Много всего того, что было лишь "похоже" на то, что она помнит, на то, что раньше было их с Адамом домом, на то, что должно было стать колыбелью человечества.

Она смеялась, слушая как Адам задорно рассказывал детям, Каину и Авелю, какую-то выдуманную им историю, энергично танцуя у разведённого кострища под детский смех. Окружающие их стенки из шкур, камней, надёжно укрывали их от хищников, обернувшихся против них. Она всё ещё не привыкла к тому, что им нужно убивать их друзей, чтобы выжить.

Она всё ещё не привыкла к голоду, к боли, к странным ощущениям, когда тело горело… Она не привыкла, вообще, не ожидала, что их дети будут подвержены тому же, что и она. Её муж молился о помощи, но Небо могло лишь исцелить их детей, но не навеки лишить их этого…

Проклятья. Её проклятья, что получили их дети по ЕЁ вине.

Адам молил Небо, но оно было непреклонно. Ева винила себя, но Адам утешал её, уверяя в невинности.

Она верила своему мужу, но змей-сомнения крепко впился в её душу.

Новый уголок Нового Эдема, а Ева так и не может найти то самое место. Оно упорно ускользало из её памяти, хотя она старалась нежно пробираться сквозь "туман" её сознания, что упорно не хотел отдавать эту частичку её прошлого.

Как и Адам, когда пытался ею командовать.

Ева стряхнула глупые мысли, старательно ища в закоулках своего разума, то самое место. Место, где они с Адамом любили проводить время в Эдеме.

В то утро, Адам ошарашил её, принеся мёртвое тело её младшего сына, волоча их старшего за руку, едва не отрывая ту.

В глазах Адама были слёзы, а на лице — ярость, направленная на их Каина, что с ошарашенным взглядом смотрел на тело младшего брата.

В ту ночь пролилось не мало слёз, каждого из их семьи, как бы не хотел считать Адам. Каин оплакивал любимого брата, пусть и по-своему.

Она говорила с Адамом, говорила с Каином, уверяя того, что она, его любящая мать, всё ещё любит его, ведь Авель просто отправился на Небо, в место, куда попадут все их души, после смерти оболочек!

Он не верил ей, отмахиваясь, но всё ещё слушая заботливые слова матери. Ева говорила и с Адамом, моля простить их сына, но они не успели поговорить с ним вместе.

Его изгнали, а Ева ещё больше уверилась в том, что это всё была её вина.

Разум Евы наполняли старые воспоминания. То, что было ею почему-то забыто, открывалось снова, позволяя взглянуть на них снова. Она была в печали, она радовалась словно снова держала в руках своих первых детей, что несли надежду. Она хотела узнать… Хотела знать…

Она хотела помнить лица своих детей, хотела помнить все свои грехи…

Чтобы исправить их.

У них появился новый сын. За ним ещё дочь, за ним ещё дети, а затем дети их детей. Ева не знала, что просил Адам, но их дети всегда были разными. Разный цвет кожи, разный вид, но общие детали сохранялись! Она была счастлива! Столько воспоминаний, столько смешных моментов, столько историй! Ах что только не делали они с мужем в то время, воспитывая их детей!

Но со временем, они с Адамом стали ругаться.

Это началось с малого. Просто пара замечаний, ничего такого.

Чтобы после, лишь перерасти в крики и ругать, что была так неприятна детям.

Споры, ссоры и просто постоянные замечания только усугубляли положение. Это не было сразу, они всё ещё любили друг друга, наверное они просто…

Они устали друг от друга.

Она не могла объяснить, почему такие странные мысли возникали в её голове, странные чувства, что постоянно возникали, когда её муж делал что-то, что не нравилось или хоть как-то мешало Еве. То, что раньше вызывало лишь мягкую и понимающую улыбку, ныне стало разжигать нить их раскола.

Она всё меньше и меньше чувствовала их связь.

Они меньше касались друг друга. Она видела его непонимание и наслаждалась этим, наслаждалась тем, что побеждала его в чём-то. Была лучше него! Она доказывала тому, то могла быть сильнее, умнее его!

Тот змей… Утренняя Звезда, что желал помочь ей… Он испробовал множества способов, пока просто не возлежал с ней, что…

Вернуло ей трезвость разума.

Она молила Адама, что с пустым выражением лица нашёл ей нагую, на месте её ложа со Змием. Она билась о землю, прося подарить ей все его кары, но не бросать её.

Адам не был подвержен ни болезням, ни голоду, так что он просто мог наслаждаться едой и всегда приносить их семье улов.

Пока она в который раз не ошиблась, ударяясь в свои чувства.

Адам… просто взял её тело и… выкинул в речку, в которой они умывались. Не слушая её вскрики, он прошептал какие-то слова и ветер принёс тёплую воду, пока Адам, всё так же смотря на её…

Её, опозоренную изменщицу, более недостойную…

Он омыл её. Нежно, с заботой и болью…

Болью, что она и причинила.

Он омыл каждый уголок её тела, каждую частицу, а потом… Отнёс в их ложе, просто обняв её, даря своё тепло… Их связь ещё не разрушилась, даря ей отголоски его чувств.

В ту ночь, она уснула в слезах.

Шло время, их дети росли, крепчали и родили уже своих детей. Мужчины шли по стопам Адама, перенимая его чудеса и навыки, пока женщины слушали её, что всеми силами старалась более не слушать свои тёмные мысли.

…Но ничто не может длиться вечно, не для Проклятой Евы.

Они старели. Они умирали.

То, что произошло с Авелем, преследовало их. Даже она, даже…

Адам.

Его силы иссякали, его былая красота усыхала, но Ева всё равно его любила, хотя сама давно потеряла черноту своих волос. Своими морщинистыми, не натуральными и не естественными, руками она обнимала его, более сильную и чистую оболочку, даря последние искры их затухающей любви, их нить почти порвалась.

А затем она умерла, а остальное все и так знают.

Ева таки нашла это место.

Тот самый толстый ствол дерева, рядом с которым летали странные светящиеся бабочки, которых не было в Эдеме, но те отлично подходили этой поляне, на небольшом холмике.

Она уселась под древом, поджав под себя ноги, обнимая те дрожащими руками, вытирающие её слёзы.

Слёзы обиды.

Она помнила слова Адама. Тот обещал ей Небо, обещал ей и их детям.

Но, когда она умерла, намного раньше Адама, то не попала на Небо.

Адам ей соврал. Ей и их детям, что оказались вовсе не на Небе.

Как бы не отгоняла мысли Ева, но век за веком, они преследовали её.

Ева уткнула голову в колени, болезненно сжав ладони в кулаках и прокусывая губы до золотой крови.

Ей розовый нимб освещал эту тусклую поляну.

Она всё ещё помнит тот день, когда к ней подползла Белая Змея, за которой следовала фигура, так похожая на неё саму.

Я желаю одарить тебя самым ценным подарком, что может получить Раб Божий… Я желаю одарить тебя Свободой Воли, свободой мысли, свободой Выбирать…! Свободой превзойти своего создателя!

Сказал тогда Змей, а та женщина смотрела на неё.

Ева зажмурилась, всё её тело дрожало, а холод этого места настиг её… хотя, может быть это холод её души?

Ей было так страшно и одиноко.

"Почему никто не поможет мне? Я же просто хотела…!"

Ева меняла тело за телом. Она забирала жизнь своих дочерей, их души растворялись в её Проклятье. Она была в агонии.

Она помнила слова Адама, сказанные тем, на пороге её смерти.

— Небо, Гиена, да хоть сам Всевышний Создатель, я найду тебя, Ева! Найду и приведу тебя туда, куда мы заслуживаем! — говорил он тогда.

Ева не верила ему, но так хотела, чтобы это было правдой.

Она ждала.

Ждала.

Тела менялись.

Она ждала.

Она пережила Великий Потоп, смотря на тела своих детей, что даже телами назвать сложно было, плача и заливаясь слезами. Моля Небеса, Господня, Адама, Люцифера, да хоть кого-нибудь об ответах, о помощи, о спасении душ её детей.

…О спасении самой Евы.

Но никто не ответил на её мольбы.

С глаз Евы навернулись слёзы, а дыхание стало неровным. Она хныкала, сжимаясь в одну точку, словно стараясь спрятаться от самого мира.

Адам солгал ей.

Тысяча лет проходили за миг, а Ева продолжила страдать просто за то, что она по своей глупости взяла то Яблоко.

Адам так и не пришёл за ней.

Она проклинала его. Молила его. Кричала. Ругалась.

Ничего не помогало.

Но она не хотела терять надежду.

Она ждала…

Но никто не пришёл и не желал слышать её мольбы.

Адам… Высокомерный обманщик. Засранец, что ненавидит женщин. Он рвёт жопу за своих детей, за сыновей, но и пальцем о палец, не ударит, если пострадала девочка.

Ему было плевать на неё, он наверняка спал с их детьми, что были краше неё, когда та наконец-то ушла из его жизни.

Ева боялась. Она просто боялась.

Она осталась одна. В большом лесу, на пустом Небе, где никому нет дела до неё. Никто из этих "детей", никто из Серафимов, так и не пришёл за ней.

Лишь он…

Ева хотела тепла.

Она просто хотела тепла его души. Того, что было с ней с самого её рождения, что дарило ей комфорт и уют.

Она просто…

Ева резко подняла заплаканное лицо с коленей.

Один удар сердца и она поворачивает голову в какую-то сторону, в которой… что-то есть.

Второй удар сердца и она… чувствует тепло, что приятно наполняет её обнажённое тело, обогревая и словно обнимая.

Глаза Евы снова увлажнились, но уже не от горя.

Третий удар сердца. "Туман", что словно… преобразовался, стал похож на объятия… такие знакомые объятия, а в груди разрасталось то самое тепло…

Дыхание сбилось, она приоткрыла рот.

Волнение, радость, воодушевление, страх, обида, предвкушение…

Четвёртый удар сердца. Она более не ощущала всех тех мыслей, что преследовали её. Словно тот "золотой ветер" в её душе наотмашь те вышвырнул. Просто испепелил. Словно всё стало нормально, всё… будет хорошо…

Более у неё не было тех мыслей, более она не хотела зарыться в тёмном уголке леса.

Она снова почувствовала себя защищённой, былые страхи улетучились, а с её губ сорвалось лишь одно слово.

— …Адам? — хрипло раздалось на той самой поляне Эдема.

…

Адам летел сквозь небеса Золотого Города со всей скоростью, что мог развить, не вредя окружающим его душам.

Хоть он и пытался не задевать пролетающих рядом Праведников, отталкивая тех своей силой, он не отходил от своего пути.

Шпили вставали на его пути — он с тяжёлым звуком врезался в те, вызывая небольшие тряски, волнения и прочую хуету, о которой он не волновался.

Она была тут, в Раю. Близка как никогда.

Ему было насрать сколько надо будет заполнять бумажек после. Он клал свой огромный хуй на всю ту головомойку, что выльет на него Сэра или другие Серафимы.

Похер, ничего не стоит встречи с ней.

Она была рядом. Он практически мог коснуться её.

Он летел, иногда врезаясь в эти высокие монолиты, создавая ещё тряски, но он тут же продолжал полёт. Он ощущал Лют, а также остальных Сестёр Щита, что чуть позже присоединись к ней, летя далеко поодаль. Не потому, что не могли, просто Адам летел охуеть как быстро.

Он летел и на ходу пытался вспомнить всё то, что только мог о их связи. Той нити, что связывала их души, то, что соединяло две половинки одного целого.

Ева была частью Адама, но и Адам был зависим от своей части. Просто не найти было ещё более идеальной половинки, чем часть его самого.

Он посылал по их связи все свои эмоции, воодушевлял, делал всё, чтобы дать ЕЙ знать, что он рядом, что он скоро её найдёт.

Он ощущал свет её души, ощущал её словно огонь для мотылька. Он летел на этот огонь, зная, что не сгорит в нём.

Он с грохотом приземлился в Новом Эдеме, оставив небольшой кратер. Месте, что он создал, после очередного отказа этих ебанных шестикрылых уёбков пустить его детей в Эдем, который те перенесли с Земли в Рай.

Да он был не идеален, но так его дети могли испытать то, что испытали их мама с папой… и она… "та самая"…

Адам покачал головой, слыша, как рядом приземляются запыхавшиеся Сёстры Щита во главе с Лют.

Адам буквально сорвал с себя шлем, на ходу вытирая выступившие слёзы. Он швырнул шлем куда-то на землю, где его тут же подняла Эйна, бережно обхватит тот двумя руками.

Ему было насрать. Он просто шёл дальше, идя по свету её души.

Рядом возникла белая вспышка и пара других.

— Адам, что всё это значит…?! — он просто отмахнулся от Сэры, грубо оттолкнув ту, вместе с охнувшим Рафаилом, устоявшим и подхватившим всех, Михаилом и Камаэлем, что казалось даже не заметил этого, продолжая смотреть куда-то в сторону, куда и направлялся Адам.

— АДАМ!

Но Первому Мужчине было похер.

Он…

Печаль, горе, утрата, БОЛЬ… робкая надежда…

Адам ускорился, на ходу сметая какую-то там скамейку, что тут же расплавилась подгорая.

Краем сознания он успел заметить, как Лют, и Сёстры как могли задерживали Серафимов.

Адам шёл дальше, не обращая на прочую хуйну внимание, прекрасно зная, то те не смогут сразу найти его в созданном им месте.

…

Ева, тяжело дыша, бежала по незнакомому лесу. Он не был похож на тот, что она давно знала, скорее смесью всего того, что видели они на Земле и в Эдеме.

Она чувствовала его.

Она боялась его. Боялась его реакции на её мысли и эмоции.

Она давно забыла, что их связь не требует от них слов или прочей ерунды. Зачем рукам человека обмениваться словами между собой?

Она забыла об этом. Она стыдилась своих мыслей, стыдилась того, что усомнилась в муже, что так и не переставал её искать.

Она видела. Видела все его попытки, все его споры… Она видела, как он кричал и пытался вознести её на Небо, как тому помог Демиург, спускаясь с ним в Гиену…

Как он уговаривал каждого умершего ребёнка, буквально на коленях прося тех идти в ним в Рай.

Он забрал всех, кого смог. Всех тех, кто согласились и не поверили лжи Люцифера.

Она видела всю боль Адама, убивавшего своих же детей, в Первом Восстании, когда те обернулись против отца.

Она ошибалась. В который, блять, раз ошибалась. И была этому рада.

Забыл и не сдержал обещание?

Адам рыскал по всей Земле, по всему Небу. Он не переставал искать и всегда помнил.

А она, дура такая, просто пизда тупая, сука неблагодарная, его проклинала, даже не думая о его боли. Даже не думая через что, он прошёл, когда не позволил ни одному человека на Земле и в Раю отправиться на хоть какое-либо Восстание Ада.

Ева не обращала внимание на ветки, что кровли её лицо и кожу, она тут же заживала, а золотой ихор сразу же впивался обратно.

Адам ненавидит женщин и любит командовать?

После её смерти Адам всеми силами пытался заменить её тепло. У него плохо получалось, он ошибался, грубил, но пытался.

Тогда ещё не было книг, а семью только изобрели.

Адаму было плевать на семью?

Он любит всех своих детей, каждого кто признаёт его. Он пытается дать им всё, что может, но просто… Он Адам.

Адаму было плевать на неё, он не любил её?

Он её часть. Она могла и может ощутить все его эмоции, все его чувства, увидеть всё, что тот захочет ей показать…

Она его часть. Он дарит ей защиту, комфорт, уют, а она…

…

…Дарит ему всю свою любовь, нежность и заботу.

Она дополняла его. Пока он защищал семью и давал стабильность, Ева обучала и любила детей.

Адам прорывался сквозь лес. Видя цель, не видя препятствий.

Нужно было пройти через камень? Проблема камня, что встал на его пути. Камня больше нет, а крошки разлетались по округе.

Деревья создавали сложные ветки? Эти деревья больше не являются членами его политической партии, а значит бессовестно ломаются, сжигаются и щемятся.

Холм или небольшая горка? Какого хуя она там стоит? Что он пил, когда создавал это? Теперь там ровная земля, где может пройти торопящийся муж.

Адам машинально прорывался через помехи на его пути, ликуя и ужасаясь одновременно.

Да, он пытался давать свои детям свою любовь, но сразу понял, что никогда не сможет заменить Еву. Он просто не для этого был создан. Он человек, он мог попытаться, но… Ему было слишком больно, да и дети не хотели замены Евы, их матери. Они понимали своего отца, что просто… до ужаса боялся, боялся потери памяти о Еве, боялся, что те забудут её…

Боялся, что скажет Ева, когда увидит его. Боялся, что эта очередная ложь, что это очередное испытание Бога, норовящего чему-то его научить, тут же отняв… Как же он заебался от этих охуительных испытаний от самого лучшего тамады в истории, блять, мира.

Сейчас, он, не обращая внимание на крики, не обращая внимание на души его детей, что вышли узнать причину шума…

…

…Она пробиралась всё ближе к нему.

С каждым шагом, с каждым пройденным деревом, их общее дыхание усиливалось. Их резонанс, их крик души, их танец… Всё это становилось сильнее.

Она не обращала внимание на царапины, на раны или звон ударов о нимб.

Нет…

Он был близко, буквально за соседней поляной…

С каждым шагом, её сердце стучало сильнее, с каждым пройденным метром, сокращалась дистанция и усиливался страх…

Эта уродливая эмоция, что преследовала её, не давая насладиться моментом.

Она всеми силами гнала его, но её разум всё равно уходил в даль, волнуясь о…

…

…том, как среагирует Ева. На него, как он изменился, как… Будет ли она любить его таким, каким он стал? Уйдёт ли она, обругает, ударит?

Он вытерпит всё, лишь бы она снова была с ним или хотя бы в безопасности, где он будет знать и видеть её…

— АДАМ!!! — сразу несколько голосов Серафимов кричали ему в спину, но он не оборачивался, его разум едва улавливал это.

— Ваше Величество, вам стоит подождать… — голос Эйны.

— Да как вы смеете! — голос Рафаила.

— С Адамом всё хорошо? — голос Эмили.

— Дайте Адаму сделать то, что надо. — голос Лют.

— Вы все…! — голос Сэры, но Адам уже не слушал.

Он шёл всё ближе, буквально сметая всё на пути, что тут же подхватывалось какими-то силами. Может Сэра, может Камаэль, ему было похуй.

— Адам, да стой же ты…! — снова Сэра.

Адам лишь шёл, слыша своё сердце, чей стук стал громче любого звука извне.

Он шёл, выходя на одну поляну и…

— …Ева? — прохрипел Адам, смотря…

…

"Адам"

…Ева смотрела на него.

Их взгляды встретились.

"Он изменился" — мимолётная мысль.

Она всё ещё не могла поверить.

Белая роба с буквой его имени, золотые рукава, тот же рост, золотой нимб…

Тоже лицо, что было…

Уставшее.

Эти мешки под глазами не выглядели здоровыми. Словно тот не спал последние две тысячи лет.

"Адам…"

…

"Ева…" — с придыханием пронеслось у Адама.

Тишина. Никто не смел двинуться.

Она была точно такой же какой он её помнит.

Те же чёрные волосы, та же прекрасная кожа, прекрасная и идеально ложащаяся в руку грудь… Великолепные синие глаза и…

Это лицо, что было…

Таким уставшим.

Он видел все царапины, что была на обнажённом теле. Видел всю ту боль, через что она прошла…

Он-она…

…

Почти не изменился-изменилась.

Они стояли на противоположном друг от друга конце поляны.

И дал ему Господь женщину, ту, что станет его продолжением, его дополнением. Его женой.

Тяжёлое дыхание обоих доносилось по поляне.

Тогда она впервые увидела его, прекрасного мужчину, что должен будет оберегать, защищать и помогать ей. Второй Женщине по имени Ева.

Каждый из них не мог поверить в происходящее до конца.

Сон-Обман-Бред-Очередное испытание Господа…

Им обоим надоело это. Им обоим просто…

Хотелось верить в то, что они, спустя столько времени…

Тогда он приходил в себя после болезненной утраты, после самого первого укола боли, что прошла, как только он увидел и… принял её… Его часть, созданную из его ребра. Самое прекрасное создание в Эдеме. Еву, что стала его женой. Женой Адама.

…Они снова вместе.

Глаза Адама увлажнились, он сжал кулак.

Рука Евы дёрнулась, из глаз текли слёзы, а на лице застыл шок.

Они просто не могли до конца поверить в то…

Что спустя столько лет…

Ева сделала робкий шаг. Лицо Адам искривилось в неверии.

Она-Он…

Спустя столько страданий-лишений…

Спустя годы ОДИНОЧЕСТВА…

Она-Он…

Наконец-то снова встретит…

АДАМА-ЕВУ!

Ева на всех ногах неслась ему на встречу. Он лишь распахнул руки.

— АДАМ! — надрывистый голос, что он так давно не слышал прокричал его имя, а те самые руки крепко обняли его, пока та самая чёрная макушка зарылась ему в грудь.

— …я здесь… Ева. — дрожащим голосом ответил Адам, крепко обнимая в ответ, словно боясь, что та может тут же исчезнуть, впервые за тысячи лет позволяя слезам капать на макушку той, которую он так долго искал.

…И нашёл её.

Тишина нарушалась лишь их всхлипами.

Серафимы ошарашено смотрели в его спину, пока Сёстры Щита не верящее смотрели за этой сценой.

Адам сильнее сжал руки, зарываясь в такую знакомую макушку, вспоминая давно забытое. Её запах, её мягкость волос, что так приятно обволакивали его лицо.

— …Э-это п-правда т-ты? — дрожащим голосом спросила Ева, поднимая заплаканные глаза на его. Адам знал, что нужно сказать.

Все его переживания хлынули в лету. Он забыл, что им не нужно подобная чушь.

— Во всей своей плоти… Ева. — он водил руками по её нагой спине, ощущая как та со всей силы сжимает свои ладони на его робе.

— Тебе было тяжело? — мягко спросил Адам, накрывая Еву его золотыми крыльями.

— …Очень. Было очень-очень тяжело… — всхлипнула Ева, просящими глаза смотря на мягкую улыбку Адама, совершенно не обращая внимание на падающие на её лицо слёзы.

— Я здесь. Всё хорошо. — прошептал Адам, вытирая слёзы Евы. Глупое занятие, но он просто не знал, чем себя занять. Он… просто был Адамом.

Первый человек и Вторая женщина дружно усмехнулись.

— А-адам… Я-я… Я…! — Ева не могла говорить из-за потока слёз, волны эмоций, что разом охватили её, она хотела высказать всё и сразу, поделиться всем…!

Адам погладил её по голове. Глаза Евы расширились.

— Ничего… — он обнял её ещё сильнее, прижимая к груди. — Просто выпусти всё, что накопилось… Всё, что только захочешь, выскажи… — дрожащий голос Адама, что даже сейчас пытается держаться, позволяя опираться на себя, хотя точно так же хотел удариться в слёзы.

Ева уткнулась Адаму в грудь и громко заплакала. То были не слёзы горя или печали.

То были слёзы женщины, что вымещала годы одиночества, годы лишений одному существу, что мог её понять.

То были слёзы женщины, что спустя вечность вернулась в объятия любимого мужчины.

То были слёзы десяти тысяч лет разлуки.

То было… криком души Евы, то наконец-то мог быть услышан.

…

— …Эта Ева? Мать Человечества и жена Адама? — тихо спросила Эмили, разом привлекая внимание всех Старших Серафимов, отчего смущённо вжала голову в плечи. — …То есть, я знаю, кто она, просто…

— Да. Это Ева, молодой Серафим. — прошептал Михаил, смотря на обнимающихся первых людей. Лорд-командующий смотрел на неожиданное воссоединение со смешанными эмоциями. С одной стороны, он был рад, что Адам наконец-то увидел свою жену, спустя столько лет разлуки… С другой же, он не до конца понимал как Ева вообще смогла попасть сюда.

Он не был против, нет. Он последний, кто будет возмущаться по этому поводу. Он первым швырнёт кометой в того, кто скажет иначе, но… он помнил, что говорил ему Архангел Вергилий, но…

Как у него получилось сделать то, что не смогли сами Серафимы? Он лично помогал Адаму в поисках, он заставлял Метатрона и Уриила осматривать всё Мироздание в поисках Евы, но ничего не помогало.

Он бы и продолжил поиски, помогая Адаму, но потом случились Восстания Ада и ему, как Лорду-командующему Армией Небес было поручено множество новых обязанностей.

— Вы знали? — мягко, но твёрдо спросил Михаил своих бывших подчинённых, что сегодня доказали верность Адаму, а не ему. Михаил мог похвалить Адама за воспитание таких верных последователей.

Валькирии, бывшие Смотрящие, вздрогнули, включая Лют, вторая после Адама по цепи командования, что вышла чуть вперёд, выдвигая крылья, как бы пряча остальных.

— Ваше Святейшество, мы примем любое наказание… — чуть поклонилась Лют, а следом за ней и остальные Валькирии. Михаил усмехнулся и, к удивлению подчинённых Адама, просто махнул рукой.

— Пустое… — Михаил снова повернулся на всё ещё обнимающихся людей. — Вы были в своём праве, к тому же… — Михаил мягко улыбнулся. — Это того стоило.

— Пути Господа неисповедимы. — кивнул Камаэль, с интересом рассматривая пару.

Сэра лишь смотрела на мужа и жену с распахнутыми глазами.

— …А посему, предлагаю дать Адаму отпуск. — весело усмехнулся Михаил, собирая на себе остальные взгляды. — Что? Дайте мужчине провести время с давно потерянной женой, он заслужил. — пожал плечами Михаил, слыша смешки Рафаила, Камаэля и Валькирий. Сэра лишь отрешённо кивнула куда-то смотря.

— …А как же…? — спросила Сэра, чуть сжимая ладони. Валькирии тоже с интересом прислушались, собравшись в ещё более плотную кучку.

Астрид и Эйна даже обнялись, с милым писком наблюдая за развернувшейся сценой, громко хмыкая. Остальные Валькирии тоже старались держать себя в руках, но даже у Лют проскальзывали небольшие слезинки, что та тут же вытирала.

— Учения могут подождать год, ничего в этом страшного. — просто пожал плечами Михаил, стараясь не смотреть на внимательно слушающую их Эмили, что как бы ненароком подошла ближе. Сэра так же опасливо смотрела на Эмили, переводя настороженный взгляд с него на свою Младшую.

Камаэль нахмурился, что-то высматривая в Адаме, может даже в Еве, но ничего более не сказал.

Рафаил же просто наслаждался эмоциями двух влюблённых, наконец-то нашедших друг друга, даже прикрыл глаза, с улыбкой смотря на них.

Эмили же просто подошла к Сэре, чуть приобняв ту, со слезами смотря на первой семьёй человечества, что всё ещё стояли на поляне, крепко держа друг друга.

— …А ещё, надо бы отметить это дел… — начал было Михаил, задорным голосом шепча их группе, но раздражённый голос Рафаила, прервал его.

— Да ты за…

…

Адам уже успел позабыть это ощущение.

Когда не нужно было никаких слов, никаких лишних звуков… Когда можно было общаться на уровне, не доступным никому более, недоступным душам Нового мира, что сами и отказались от него, забыв про Божье Чудо.

Адам крепче сжал ладони, собирая такие приятные волосы Евы, что затихла в его руках, теперь лишь тихо похлипывая, мирно сопя в его грудь, наслаждаясь светом его души, его песней, мелодией посвящённой только лишь ей.

Ему нужно будет многое ей объяснить, многое рассказать, многое…

Но Адам был уверен, что та примет это, он будет с ней. Большего им обоим и не надо.

Адам лишь всхлипнул, вытирая слёзы небольшой волной энергии, вновь открывая глаза, чтобы посмотреть на его…

Свет, пробивающийся через кроны деревьев, падающий на небольшое деревце. Глаза Адама непроизвольно проследили за ним, просто так, по воле случая…

Находя сидящего на ветке Вильяма.

Глаза Адама поражённо расширились, а на лице появилась добрая усмешка.

"Ах ты сукин сын, Вильям… Таки привёл её сюда.", с беззвучным смешком думал Адам, рассматривая образ, что до этого и помогал Еве.

Вильям рассказывал ему, что наложил пару своих "Плетений", дополняя их знаниями, полученными от Люцифера, чтобы наверняка очистить Еву, приводя ту в чувства. Это напомнило Адаму, что Вильям настоятельно советовал отвести Еву сразу же к Рафаилу, чтобы закрепить и наложить новые "бинты" для разума Евы, помогающие той не вернуться в "прошлое", помогающее той преодолеть это, зажив новой жизнью.

Адам смотрел на задорно качающим ногой Вильямом, что положил ногу на ногу, смотря прямо на него.

Облик засранца был точно таким же, каким он видел "Вергилия" в последний раз. Просто без нимба и крыльев.

Тёмно-синий плащ, с золотыми вставками на концах рукавов, белыми узорами по всей текстуре плаща, жилетка под стать плащу, скрывающая белоснежную рубашку, брюки тёмно-синего, почти чёрного цвета и туфли. Белоснежные волосы, которых давно не видел Адам, белоснежная кожа, без единой царапинки или шрама, длинные уши, нормальный белок, белые глаза, широкая ухмылка и…

Это засранец подкидывал красное Яблоко, насмешливо смотря на него, подмигивая одним глазом. Адам опять беззвучно посмеялся.

Вокруг его шеи оплелась белоснежная змея, что смотрела на Адама красными глазами, пока Вильям игрался с Яблоком, задорно качая висящей ногой.

Ева зашевелилась, глаза Адама резко опустились к ней, проверяя её состояние. Теперь ему нужно привыкать к новой жизни… Не то, чтобы он был против.

Адам снова поднял взгляд на ветку, но там уже никого не было.

Адам тихо усмехнулся.

…

Всё прошло. Как бы Ева не хотела выпускать Адама из объятий, но вокруг них больше не было Эдема, не того Эдема, не того времени, когда были лишь они вдвоём.

Адаму нужно было объясниться с другими Серафимами, слушать восхищение "маленького" Серафима, что с восторгом смотрела то на Адама, то на неё, чуть нервируя Еву, на потеху Адаму.

Она не смотрела на других женщин, что были близки Адаму, они поговорят позже, когда она будет вымаливать место подле Адама снова…

Но сейчас Ева моргнула, тут же очутившись… На воде.

Ева поражённо наблюдала за прекрасным пейзажем. Зелёные деревья на больших скалах виднелись с места, где она стояла. Большие и красивые облака рассекали небосвод, где виднелся тонкий бело-синий след от чего-то.

Она обернулась в сторону, следя за падающими звёздами, как увидела… его.

Он стоял к ней спиной, поддерживая рукой свой цилиндр. Его белоснежные волосы развивались по ветру, а от его сапог исходили волны, искажающие его отражение. Он игрался со своей тростью, кратко стуча той о воду, оставляя небольшие светло-синие частички.

Тёмно-синий плащ, тёмные брюки, высокие туфли…

Фигура обернулась, а такое знакомое ей лицо занимала широкая улыбка. Она ответила тем, же, пока фигура заложила руки за спину, чуть наклоняясь.

Ева моргнула, и фигура тут же была рядом, хотя до этого была на порядочном расстоянии.

Ева не дрогнула, лишь её улыбка стала чуть больше, пока глаза снега рассматривали её фигуру. Придирчивый взгляд, окинувший её обнажённую фигуру, что завершился на её нимбе.

Он игриво постучал о него тростью, отчего они оба тихо посмеялись, хотя его голос проваливался в её, отчего она не могла точно расслышать тот.

Высокая фигура, мягко потрепала её за волосы, подмигивая, на одном небольшом каблуке разворачиваясь, слегка наклоняясь назад, будто потешно падая назад.

Фигура подняла указательный палец, привлекая её внимание, а затем указала себе на спину, откуда в вспышке света возникли два больших крыла, тёмно-синий, наполненный странными бело-синими рунами, что пылали своей энергией.

Фигура глубоко, почти до пола поклонилась, снимая цилиндр, пока Ева задумчиво смотрела на его крылья, что-то прикидывая в своей голове.

С небольшим игривым прыжком, вновь развернувшись к ней спиной, он улетел, молча обещая вновь встретиться.

Ева снова моргнула, вновь оказавшись на поляне.

— Ева? — хриплый голос Адама, вновь звавший её, был так приятен. Она давно отвыкла от беспокойства её мужа.

Вместо ответа она просто хотела…

Ощутить ветер, что пронизывал её душу. Хотела… летать.

Вспышка розово-золотой энергии и…

Под удивлённые вздохи и…

— Охуенно. — широкая ухмылка Адама, что оценивающее осматривал её новые розово-золотые крылья, так похожие на те, что были у её мужа, чуть меньше тех. — Обязательно научу тебя летать. — кивнул Адам, под смешки его женщин и той "меленькой" Серафимы.

Другие Серафимы задумчиво осматривали её, кто с доброй ухмылкой, кто с недоумением, кто с пониманием и радостью. Ева не хотела пока думать об этом, слишком сильны были эмоции.

Она просто сложила крылья на манер её мужа, беря его руку.

…

Сиф, третий сын Адама, был обеспокоен.

Ранее днём, что-то громкое произошло в Новом Эдеме, а его внуки заметили их отца, что с яростью и горящим взглядом куда-то шёл, раскидывая всё на своём пути.

Они, первое и второе "поколение" детей Адама были в своём доме, ожидая вестей от их Отца, что рано или поздно придёт в их дом, всё объяснив.

Он всегда это делал, почти ничего не скрывая от них.

Авель, старший в доме, взволновано ходил по кругу, вызывая лишь смешки Аквилы, понимающие взгляды его жены Азуры и смех Еноса, отчего оба периодически перекидывались словами. Без ругани, просто оба вымещали таким образом стресс.

Сам же Сиф, как "Наследник Адама", контролировал и следил за всей ситуацией в целом.

По сути, да и по праву рождения, этот титул должен быть у Авеля, которого коварно убил… Первый убийца, так и не дав их "Третьему Патриарху" и шанса на принятие наследия их отца.

Сиф сам по себе был мирным человеком. Душой, что не искала конфликтов, стараясь избегать ненужного насилия и постоянно ратуя за мир…

Если это не касается тех, кто причинял вред их семье, в особенности Отцу и Матери.

Сиф был простым парнем. Если всё можно было решить словами — он решал, если надо было избить недоноска, что пустил Насилие и Гнев в их мир, разбить в кровь его морду, вырвать позвоночник и скормить его же этой мрази…

Что же, Сифу пока не удавалось это сделать. Их Отец, да благослови Господь его великую душу, никогда не позволял им отправляться на войну.

"Это моя война, не ваша" — говорил он тогда. Сиф, Авель и остальные его достойные дети, были благодарны.

Многие могут этого не признавать, но они с Авелем всё знают. Они не войны. Защитники, охотники, мыслители…

Руководители, как в случае самого Сифа, так и Духовные Наставники, как в случае Авеля.

Сиф, будучи Наследником и Патриархом после самого Адама, всегда защищал свою семью. На Земле, после смерти их Матери…

И в Гиене, собирая, вдохновляя и поддерживая каждого, не давая им и шанса попытаться обмануться словами Утренней Звезды, что принял их с распахнутыми руками.

Он не верил этому Змею не на каплю. Скорее Бог снизойдёт в своём полном величии, чем Сиф поверит хоть одному слову Искусителя, из-за которого их род лишился всего.

Тогда он не хотел наслаждаться тем "раем", не хотел ничего вкушать, в том месте, где они впервые не знали холода, голода и боли.

Нет… Сиф всего лишь хотел найти Первую Женщину и сказать той пару ласковых. От лица его Отца, от лица его Матери и от лица Авеля, которого они там и нашли.

Но та, будто пряталась, ни разу не явилась им, а Сиф и Авель…

Они были детьми своего отца. Сиф и Авель, по достоинству носили имя его детей и прямых наследников. Сиф не был уверен, но возможно, если они с Авелем бы задались целью победить их отца… Имея годы его опыта или хотя бы тренировки в бою, то они бы победили.

…Может быть Сиф мог бы даже превзойти их Отца. Он был человеком, как говорила их Мать…

"Если вы захотите, то сможете стать кем угодно, ведь вы люди… Так вас создал Бог, такое Благословление вам было дано с моей кровью…" — говорила тогда ему Мать.

Он с честью и со всей ответственностью передавал знания и воспоминание о их матери всем тем, кто не смог получить всей полноты любви их Матери, старательно…

— ЭЙ ПИДАРЫ И ПИДАРЕССЫ! — раздался громогласный голос их Отца, выбившего дверь с ноги. Сиф вздохнул, уже прикидывая нужные молитвы и Чудеса, чтобы создать новую дверь, вставая со своего дивана, на котором ещё была его жена, обнимая его.

Он давно привык к шуткам его отца, к шутке о его "незначительности", что его имя не так сильно закрепилось в истории, в отличии от Авеля… Что тот неоднократно пытался опровергнуть перед самим Сифом, хотя он и всегда отказывался.

И что, что путают или забывают его имя. Он дал наследие, дал начало роду Ноя, он исполнил свой Долг и мог отдохнуть, а что говорят Недостойные души Нового мира, его мало волновало.

— ИДИТЕ СЮДА ОПЕЗДОЛЫ! — новый вздох Сифа, а Авель уже умчался к их Отцу. Тот всегда был близок с их Отцом, всегда…

— МАМА?! — крик Авеля выбил все мысли Сифа, да и всех других детей Адама, что тут же ринулись к входной двери.

Они с тяжёлым ударом собрались в дверном проеме, у поражённо распахнутыми глазами смотря на то, как Авель, второй сын Адама…

Обнимает Еву, их Мать.

Мать, что давно исчезла. Мать, что вечность ищет их Отец, ищут его дети…

Была во плоти, перед ними, радостно и с весёлым смехом обнимая своего сына.

— Сиф. — мягкая улыбка, тот самый взгляд… Сиф везде узнает его.

— …Мама? — сказал на "Первичном" языке Сиф, на что Адам лишь громко рассмеялся, впуская своих семерых женщин в дом, подзывая своих детей ближе. На нём не было шлема, только искренняя радость в глазах и ухмылка, что, казалось не сползала с лица последние часы.

— Идите и обнимите свою Мать, опездолы! Нечего стоять в проходе. — ещё раз посмеялся Адам.

Сиф, как и его младшая сестра… его жена… все хотели кинуться к Еве.

Наконец-то обнять свою мать, которую давно потеряли.