Глава 69. Судьба Изенгарда и некоторых жителей Средиземья
Дорога в Изенгард. Вестфолд. Рохан.
Отряд рохиррим, возглавляемый самим королем Тенгелем, двигался в сторону Изенгарда практически без остановок. Такой поспешности требовал Гэндальф, не ожидая ничего хорошего от Сарумана, когда тот узнает о поражении и полном уничтожении своего войска. До бродов Изена они никого не встретили на пути. Элрохир, Элладан, Ланальд, Орофин, Румель, Блэк и Люпин, под командованием Халдира следовали вместе со всеми. Маги и старший Эльф были рады тому, что пусть оказался свободен от врагов и спокоен, а вот эльфийская «молодежь» несколько приуныла от отсутствия возможностей для схваток.
Когда впереди показалась серебряная лента вод реки Изен, на бродах которой в прошлый свой визит в Изенгард Гэндальфа захватили слуги Сарумана, отряд приостановил движение.
— Нужно выслать вперед разведчиков, — сказал Халдир. — Вы помните, что рассказывал о судьбе вашей заставы в этом месте принц Леголас? Очень возможно, что теперь там нас может ожидать засада из орков.
— Да, это было бы разумно, — согласился Тенгель.
— Лучше всего это сделаем мы. Ваши воины незаменимы в открытом бою, но эльфы более приспособлены к скрытым действиям, — предложил каун лориэнских галадримов и члены его команды приободрились.
— Сначала мы взглянем, что там. Я и Сириус сможем подкрасться как можно ближе, используя свои анимагические формы, — вызвался Люпин и обернулся волком, одновременно с Блэком, ставшим страшным громадным красноглазым черным псом. Бывшие поблизости рохиррим, которые не подозревали, что эти два вполне обычных воина оборотни, шарахнулись в стороны вместе с лошадьми, поминая Эорла Юного и всех древних предков-защитников.
Посреди бродов Изен был небольшой остров, к которому вели каменные ступени с каждого берега реки. Между ступенями находилась дорога для лошадей. Сам островок порос кустарником, в котором могла укрыться целая дюжина орков. Скрытые высокой травой, которая по берегам доходила почти до пояса, Ремус и Сириус, прижимаясь к земле, на полусогнутых лапах, продвигались к бродам. Чем ближе была река, тем сильнее они чуяли запах несвежей мертвечины. Здесь явно шел бой не на жизнь, а на смерть. То тут, то там, стали попадаться тела погибших здесь рохиррим.
Со стороны острова послышалось невнятное рыканье черного наречия, среди которого Люпин различил несколько слов. Когда Северус вместе с Таурмирионом закладывал в память магов владение местными языками, Ремус сам попросил добавить себе язык темных тварей, так как сам еще недавно считался такой же у себя на родине. Волк дернул мордой в сторону отряда, предлагая псу вернуться и доложить обстановку. Гримм согласно кивнул и анимаги, также скрытно, как добрались до бродов, последовали обратно.
— Броды действительно защищают орки, — сообщил Люпин, когда они с Сириусом снова приняли вид волшебников. — Я расслышал, что кто-то жаловался на то, что сегодня не прибыла смена, должная сменить этот отряд, на другой.
— Откуда вы знаете черное наречие? — нахмурившись, спросил Тенгель.
— Я специально его изучил на такой вот случай, ваше величество, — ответил ему Ремус, а затем обратился к Халдиру: — Мы с Сириусом можем наложить на эльфов чары невидимости и легкой поступи, и тогда мы сможем напасть на них внезапно, не давая возможности расстрелять нас стрелами на подходе. Предлагаю взять одного-двух орков живыми, чтобы допросить.
Халдир согласно кивнул. Блэк и Люпин по очереди зачаровали Элрохира, Элладана, Ланальда, Орофина, Румеля и Халдира, которые, затем, вместе с магами направились в сторону орочьей засады.
Быстрые эльфы своими клинками почти мгновенно оставили без голов большую часть орков, что притаилась на острове. Остальных, за исключением того, что показался главным, заавадили Ремус и Сириус. Командира они связали Инкарцеро и потащили к отряду для допроса.
Узнав, что с засадой покончено, рохиррим отправились собирать тела своих братьев по оружию, чтобы предать их достойному захоронению. А Тенгель, Гэндальф, маги и эльфы допрашивали плененного орка.
Сведения, полученные от командира орочьего отряда, были весьма интересны. Оказалось, что больше чем две третьи орков, которые были посланы в составе армии Сарумана в Рохан, состояли из орков, пришедших из Мордора. Вся армия Темного Властелина почувствовала его окончательную гибель, когда было разрушено кольцо всевластия. Многие были в растерянности, что им делать дальше. Вот тогда-то туда и прибыли урукхаи Сарумана с предложением присоединиться к его армии с целью порабощения всего Средиземья. Многие охотно откликнулись, так как они только что и умели, как воевать за могущественного господина. Поэтому в данный момент за Моранноном и в Барад Дуре осталась малая часть темных тварей. Приходи и бери их тепленькими.
Что касается численности отряда в самом Изенгарде, орк точных сведений не имел и после допроса присоединился к своему отряду в смертельном небытии. Когда рохиррим закончили погребать погибших, отряд двинулся к бродам, чтобы добраться до Изенгарда пока еще было светло.
Башня Ортханка уже хорошо просматривалась, на фоне Туманных гор, что придало всадникам сил. Всего два часа потребовалось им, чтобы достигнуть стены, окружающей башню. К удивлению авангарда отряда возле распахнутых ворот с внутренней стороны стены обнаружились дракон, эльфы и все маги, что оставались в Хельмовой пади. Дракон дремал, а остальные сидели кто где, каждый держа в одной руке по кубку с вином, а в другой что-то из съестного. Выглядело это так, как будто все они прибыли сюда на пикник.
— Где Саруман? — требовательно воскликнул Гэндальф, всем своим видом, выражая готовность к столкновению с коллегой.
— Саруман упал из своей башни и, к сожалению, скончался, не дождавшись вашего прибытия, — доложил королю Тенгелю и Гэндальфу Долохов с нахально-печальным выражением лица.
— Вот так вот, просто упал? — уточнил Тенгель.
— Не совсем сам, — добавил Таурмирион. — Я призвал его посох, чтобы он не причинил нам вреда свои колдовством, а силой отдачи Сарумана вынесло с крыши. Так он и неудачно и упал.
— А охрана? — уточнил Халдир.
— Видимо разбежались. Кроме нас тут нет никого, — ответил Леголас.
— Нужно решить, что делать с Изенгардом, — проговорил Келеборн. — По факту это сторожевой форпост Гондора и нужно беседовать с наместником Эктелионом.
— Да, пока государь еще не на троне нужно говорить с ним, — согласился Гэндальф и обратился к Тенгелю, который много лет служил в Гондоре и хорошо знал нынешнего наместника. — У Сарумана был палантир. Тенгель, смотрит ли Эктелион в палантир Гондора?
— Специально нет, но рядом с ним всегда находится дежурный. Если мы станем его вызывать, наместника известят. Мы можем с ним договориться, но что мы предложим?
— Я могу остаться здесь, — сказал Гэндальф. — Мне интересно ознакомиться с наследием Сарумана, и я готов быть тут столько, сколько времени понадобиться на восстановление Изенгарда таким, каким он был до того, как Саруман перешел на сторону тьмы.
— Я оставлю здесь отряд своих воинов, который будет нести тут службу, сменяясь через какое-то время, — заявил Тенгель. — Если Эктелион захочет, то может прислать также отряд гондорцев, чтобы не волноваться о том, что мы захватили их владения.
Король, Гэндальф и Келеборн поднялись в башню, в зал, где Саруман хранил палантир. Истари активировал волшебный шар и постарался с помощью магии передать вызов его собрату в Гондоре. Спустя время, туман внутри шара развеялся, и в нем отразилось лицо человека, с длинными седыми волосами и такой же бородой. Хотя Эктелион был старше Тенгеля всего на девятнадцать лет, для людей это была существенная разница. Он был страшно удивлен, увидев своего друга, нынешнего короля Рохана, а также одного из эльфийских владык и Гэндальфа с ними. Тенгель коротко рассказал о том, что случилось и какое у них есть для Гондора предложение. Обеспокоенный такими неожиданными новостями с границ, наместник с готовностью принял изложенный план и пообещал прислать отряд из своих воинов для совместной охраны и восстановления Изенгарда.
— Нужна ли вам еще какая-то помощь? — уточнил Келеборн у Тенгеля, после того как они закончили переговоры с наместником и спустились вниз.
— Мы и так перед вами в большом долгу. Мы благодарны каждому из вас и всем эльфийским владыкам, кто направил вас сюда. Будьте нашими гостями в Эдорасе на праздновании победы!
— Ваше величество, мы очень благодарны вам за предложение, но сначала мы должны побывать дома, — ответил за всех Леголас, которому не терпелось вернуться к Антродонель, а Таурмирион, скучающий по Итилиэль, и близнецы, жаждущие встречи с Фенумириель, с готовностью закивали. А вот на лицах Келеборна и всех, кто получил дополнительное удовольствие при прошлом посещении столицы Рохана, отразилось разочарование.
— Владыка, — обратился к Келеборну Таурмирион, заметив изменение настроения части их команды. — Через три дня Мерет-эн-Гилет. Отец будет очень разочарован, если мы все не вернемся домой. Но мы же оставили в Эдорасе наш аппарационный маяк, так что вы можете успеть и туда, и туда.
— Правильно ли я понял: вы сможете попасть на наш праздник прямо из Лесного королевства? — уточнил Тенгель, которого перестало удивлять могущество магии этих волшебников.
— Если вы назначите пир, скажем, дней через десять, то да, мы сможем там быть, — ответил Таурмирион, понимая, что своим отказом они очень обидят короля.
— Тогда я жду вас всех в Медусельде на десятый день от этого. Приглашены также и все эльфийские владыки.
Распрощавшись с рохиррим, маги аппарировали во дворец Трандуила, каждый неся с собой по эльфу. Тех, кому не досталось пары, после долгих уговоров согласился донести до места Смауг. С ними летел и Таурмирион, а Гваэрен уже был на пути домой.
Дворец Трандуила, Лесное королевство, Рованион.
Завтрак во дворце проходил не в самой мирной обстановке. Финианэль недобро смотрела на Фенумириель, а та очень громко рассказывала Арвен, насколько она хороша в изготовлении разных зелий, в том числе и ядов, так как ее учил этому мастер своего дела. Каждый раз, произнося слово яд, она со значением посматривала на Финианэль.
Когда трапеза закончилась, обе компании спустились к главному входу, откуда Трандуил сначала проложил тропу для Новэ и его внучек, а когда те убыли, вторую, для себя, Арвен, Гильраэн и Рудольфуса. Фенумириэль, держа за руку довольного Эстеля, проводили их в путь.
Некоторое время король и его спутники ехали молча. Затем Трандуил произнес:
— Очень надеюсь, что все вернуться к Мерет-эн-Гилет.
Рудольфус тут же полюбопытствовал о чем идет речь.
— Мы, эльфы, празднуем Меттаре /последний день года/ и Естаре /первый день года/ с вечера 29 на 30 марта, а перед этим, на весеннее равноденствие отмечаем Мерет Адертад, или «Праздник восхождения Солнца». А скоро начнется Турухалмэ, праздник, который длится семь дней. Название переводится на всеобщий примерно как «Сбор дров». Первый день его празднуется особо. Он называется Мерет-эн-Гилет, или «Пир звездного света» и приходится на день зимнего солнцестояния.
Дальше к беседе подключилась и Арвен. Расспросив таура и эльфийскую принцессу о предстоящем праздновании, Рудольфус пришел к выводу, что эльфийские традиции во многом похожи на Йоль: оба праздника отмечались больше недели, были связаны со светом, огнем и очагом. Но в отличие от магов, сжигающих одно Йольское полено, эльфы каждый вечер Турухалмэ символически сжигали в очаге собранные днем поленья. Они собирались рядом с огнем большими компаниями, пили вино и рассказывали разные истории. Но если маги на Йоль баловались гадальными обрядами, то эльфы не стремились заглядывать в будущее, которое еще не было соткано на гобеленах Вайрэ — прядильщицы, ткущей историю Арды. А Мерет-эн-Гилет был похож на празднование первого дня Йоля, с самой длинной и звездной ночью в году.
Занятые столь интересной беседой, путники не заметили, как оказались на берегу Андуина. Арвен, тут же направила своего коня к воде и зашептала, используя дар заговаривать воду, что передался ей от отца:
— Воды Туманных гор, услышьте великое слово, дайте нам проход! Воды Туманных гор, услышьте великое слово, дайте нам проход!
После этого Андуин начал стремительно мелеть, и когда вода исчезла почти полностью, Арвен пустила лошадь вскачь, крикнув остальным, быстро следовать за ней. Едва все они достигли противоположного берега реки, как со стороны гор обрушился вал до этого сдерживаемой воды, который удивительным образом походил на скачущих гигантских водяных коней.
— Это было впечатляюще, — заметил Трандуил, слегка улыбнувшись Арвен. — Но я попробую договориться с лориэнским лесом, чтобы он подчинился мне, как подчиняется мой лес.
Карас Галадон, Лориэн, Рованион.
Тропу создать удалось, и через час путники были уже в Карас Галадоне, где их встречали Амрот и Итилиэль. Гильраэн и Рудольфус были здесь впервые, а Трандуил не был с тех пор, как исчез Амрот, и за века многое изменилось. Гильраэн и Рудольфуса взяла под свою опеку Итилиэль и увела на прогулку для осмотра главного поселения Лориэна, а Амрот пригласил Трандуила и Арвен подняться на талан правителей, чтобы отдохнуть с дороги. Принцесса, извинившись, отправилась в покои, которые были ей тут выделены, а владыки расположились с горячим взваром и вялеными ягодами на отрытом балконе, с которого просматривался почти весь лориэнский лес.
— Жду снег со дня на день. Все говорит о приближении холодов, — сказал Амрот, потирая замерзшие руки.
— Жаль, что ты сможешь быть с нами на Мерет-эн-Гилет, — с сожалением произнес Трандуил.
— Ты же понимаешь, что спустя столько лет, я должен быть в такой день со своим народом. Нужно восстанавливать уважением и доверие, — ответил Амрот. — У тебя и без меня будет столько гостей, что моего отсутствия никто не заметит.
— Откуда ты знаешь? — вскинулся лесной владыка.
— Итилиэль смотрела в зеркало. Со всеми кто отправился в поход все хорошо. Все вернуться вот-вот, но кто-то один останется, как она сказала «стеречь башню».
— Очень надеюсь, что это не будет один из моих сыновей, — нахмурился таур.
— Нет, точно не они, иначе бы Итилиэль не была такой радостной, — успокоил друга Амрот, а затем, хитро посмотрев на друга, усмехнулся: — Смотрю, ты решил внять моему совету? Арвен будет достойной королевой и хорошей женой.
— Я тоже так думаю, но хотел бы посмотреть в Зеркало Мира, чтобы быть уверенным, что не совершаю ошибки. Вдруг то, что я почти побывал в чертогах, не сделает возможным новый союз? Я же сделаю бедняжку несчастной в этом случае. Жить с кем-то без единения фэа будет пыткой.
Амрот ничего не успел ответить. К ним присоединились Итилиэль, Рудольфус и Гильраэн. Следом подошла и Арвен.
— Идемте за мной, — неожиданно распорядилась внучка Амрота, взяв за руки Арвен и Гильраэн. А ты — и она указала на Руди, — спроси владык, что хотел. Они ответят.
Когда девушки ушли, Амрот и Трандуил уставились на старшего Лестрейнджа, отчего он вдруг смутился, в первый раз с того момента, как стал служить Темному Лорду.
— Я хотел спросить. Или попросить, Мордред, как это тяжело оказывается…
— Ты не волнуйтесь так, Руди, что за нужда у тебя? — произнес Амрот, который в бытность Абраксасом, бывало, сажал сына своего друга Корвуса к себе на колени.
— Дядя Эйб, я хочу жениться. Здесь. На Гильраэн. Проверь, пожалуйста, свободен ли я для брака и скажите, не станете ли вы против этого возражать.
— Я не удивлен. И отчего я должен быть против? — вскинул брови Трандуил. — Наоборот, Гондор под управлением такого регента как ты, приобретёт новые возможности и станет, как я надеюсь, верным союзником эльфов.
Амрот извлек из рукава палочку и проверил наличие всякого рода связей у Рудольфуса. Таковых не было.
— Ничего сейчас тебя ни с кем не связывает. Ни вассалитета нет, ни брака, никаких обетов и долгов. Чист как новорожденный младенец. Если ты просишь мое благословение, я его даю вместо отца.
— А её ты уже спрашивал? — уточнил таур.
— Пока нет. Нужно было же выяснить, возможен ли такой брак в принципе. Теперь я готов говорить и с Гильраэн.
На балконе появились Гильраэн и Арвен с одинаковыми, просветленными лицами.
— Итилиэль просила проводить вас к зеркалу, она ждет там, — проговорила эльфийская принцесса, обращаясь сразу к Трандуилу и Лестрейнджу.
Итилиэль снова налила в чашу воду из серебряного кувшина и жестом пригласила владыку Трандуила склониться над ней.
Таур стал всматриваться в водную гладь, которая постепенно проявила следующую картину: сначала он увидел Леголаса, который возился на ковре, своей бывшей детской с двумя маленькими эльфятами. «Внуки!» — радостно подумал король. Затем зеркало ему показало гвадора Амрота, который играл с двумя прелестными маленькими эльфийками, а на него, обнявшись, с умилением смотрели Таурмирион и Итилиэль. «О, еще и внучки!» — пришел в восторг Трандуил. А потом он увидел Арвен, что держала на руках малышку, которая тянула к нему свои детские пухлые ручки. «И дочь!» — возликовал владыка. Такого дара от жизни он уже и не ждал.
Что увидел Рудольфус, осталось загадкой. Но, судя по тому, как он был доволен, жизнь его в Средиземье определенно должна была устроиться наилучшим образом.
Вернувшись на балкон талана, Трандуил застал там одну только Арвен.
— Вы знаете, владыка, я ведь здесь часто и подолгу жила. Надо полагать, что мне известна каждая ветвь меллорна. Вы ведь король лесных эльфов?
— Это очевидно, — хмыкнул Трандуил, не понимая, к чему клонит Арвен.
— Тогда вам не составит труда меня догнать? — звонко рассмеялась принцесса и тут же спрыгнула вниз.
Перепуганный таур рванул к краю талана и облегченно выдохнул, заметив внизу, как Арвен ловко перепрыгивает с ветки на ветку, двигаясь в сторону от центра Карас Галадона в сторону Нимродель.
— Сумасшедшая, — пробормотал таур, и спрыгнул вниз следом. Какая-то девчонка из Имладриса будет бросать ему вызов?!
Но нагнать Арвен удалось не сразу. Она оказалось весьма ловкой и проворной. Сказывалось детство, проведенное с братьями Элрондионами. Чем дольше король преследовал беглянку, тем больше становился его азарт. Когда же ему удалось настигнуть Арвен (или она позволила ему сделать это), они оказались на толстой ветви дерева, которая нависала над водой Нимродель, отражая в ее глубине холодное зимнее звездное небо. Ничего не говоря, Трандуил, разгоряченный погоней, притянул к себе Арвен и поцеловал.
Для нее это был первый поцелуй в жизни, а для него — первый с тех пор, как он остался один. И волшебство свершилось. Их фэа соприкоснулись друг с другом. Это не было пока слиянием, а только обещанием того, что оно возможно.
С неба упала большая звезда. Каждый из тех, кто видел это, загадал свое желание.
Оно обязательно сбудется, даже если это было в отражении в других глаз.