Victoria Сruenta. Глава 56
Мда уж, вынужден извиниться за то что так внезапно пропал. Каюсь, слегка перегорел, от чего все эти несколько дней предавался блаженному ничего не деланью… то есть спал 0-0. Звучит странно, но я действительно просто отсыпался, иногда разбавляя это дело просмотром каких-то движущихся картинок (заодно чуть освежил память касательно пары арок Куска). В общем, развлекался как мог!
Но теперь же, чуть отдохнув и с новыми силами, я и дальше готов радовать вас, мои дорогие читатели, новыми Главами… и причинами для опозданий. И не делайте такие лица, я ведь знаю, что вы их записываете! (＃￣ω￣)
В общем, не буду вас томить, и так уже превысил с этим все лимиты, ведь как и всегда — на ваш суд.
* * *
Поднявшись на верхнюю палубу, не обращая внимание на грохот канонад и едкую дымную завесу пороховых газов, я неспеша направился к трём одиноким фигурам, что также безмолвно взирали на происходящее безумие с носовой части корабля. И если в тяжёлом взгляде Блейка, уверен, горела лишь суровая решимость довести дело до конца, а взор Роуз едва тлел холодным равнодушием, то вот в глазах Лейтенанта разноцветными искрами сверкало абсолютно неуместное в текущей ситуации любопытство, напополам с ещё более неуместным задорным весельем. Чтож, приятно знать, что хоть что-то в этом вечно меняющемся мире остаётся незыблемым, пусть даже если это чужое безумие.
— Господа, мисс Роуз. — поприветствовал я присутствующих, становясь аккурат по центру между ними.
— Контр-Адмирал.
— Сэ~р.
— 7_7
— Наша задача связать боем и разбить их основные силы, выбив из строя офицеров, после чего обеспечить прикрытие и поддержку нашим абордажным отрядам и штурмовикам "Цербера". Судя по всё возрастающему числу кораблей, переход сражения в фазу жёсткого клинча состоится в любом случае, хотим мы того или же нет, так что скорость исполнения миссии в приоритете. — взгляд двух сияющих холодным алым светом визоров безошибочно скрестился на безмятежно улыбающемся шерифе. — Так что постарайтесь не слишком затягивать с этим.
— Ничего не могу обещать, с~эр. Вы же знаете, мы — люди искусства, натуры страстные и потому излишне увлекающееся.
— Так точно. — веско пробасил Лейтенант-Коммандер, бросив суровый взгляд на нерадивого подчинённого. — Всё будет исполнено в соответствие с вашим приказом, сэр. Лишних задержек не будет. Под мою ответственность.
Аловолосая дозорная же, что и не думала принимать участие в намечающемся молчаливом противостоянии между двумя офицерами, лишь сухо кивнула, подтверждая, что вводные ею приняты и поняты.
— В таком случае, раз никаких нареканий и предложений ни у кого из вас нет, — в этот момент тяжёлая ладонь Блейка едва не припечатала лицо уже было вскинувшегося Лейтенанта, тот, разумеется, увернулся, но намёк понял, предпочтя отдарится в ответ лишь ехидной улыбкой из под пышных, ухоженных усов. — А наш противник наконец соизволил воспринять происходящее всерьёз, выставив свои лучшие силы, можете приступать. Пленных брать по возможности, сдавшихся не добивать. При любой попытке оказать сопротивление, разрешаю сразу же бить на поражение, без предварительного предложения о сдаче. Дайте им понять простую истину — на что Дозор положил глаз, то больше не отдаст. Пусть попробуют теперь отыскать надежду в руинах.
* * *
Расстояние между ними и кораблём сокращалось стремительно и неумолимо. Реактивные двигатели, встроенные в сапоги костюмов, проглатывали милю за милей, толкая отпрысков семьи Винсмок вперёд, прямо к цели. Со стороны их полёт даже рассмотреть было толком нельзя, лишь четыре размытых силуэта, что неуловимыми бликами мелькали над водой.
Однако в какой-то момент всё резко изменилось. Внезапный взрыв рядом смешал их порядок, разметав до того ровный строй по всему небосводу, а последовавшая вслед за этим нескончаемая канонада окончательно похоронила любые подозрения о случайности произошедшего. Их планомерно выцеливали, норовя сбить ещё на подлёте к судну. Наивные!
Ёнджи невольно расхохотался в голос, зная, что за ревущими порывами ветра его смех никто не услышит. Он продолжил смеяться, даже когда очередной снаряд разоврался в опасной близости от него, обдав одинокую фигуру принца шрапнелью из раскалённых до бела осколков и горячего воздуха. Реактивные ускорители помогли стабилизировать полёт, мгновенно погасив инерцию взрывной волны, но следующий же снаряд заставил вновь вильнуть в сторону, очередной раз уходя в крутое пике.
Улучшенное зрение и пара выигранных манёвром мгновений помогли ему понять, что палубная артиллерия корабля тут не причём. На носу, всё также продолжавшего методично рвать его страну на части, судна застыла одинокая фигура, чей искажённый многочисленными трансформациями образ методично поливал их дождём из стали.
Джекпот! Вот что значит быть первым! Вражеский командир, а никем иным этот стальной ублюдок быть просто не мог, прямо перед ним, только руку протяни! Несколько миль, что разделяли их, для ускорителей его рейдового костюма препятствием не были, а значит, пока братья с сестрой будут довольствоваться объедками, ему одному достанется всё главное блюдо! Ха-ха-ха-ха! Нужно лишь только…
Что именно было необходимо четвёртому отпрыску Рока Королей, Судьба предпочла трагично умолчалать, ведь именно в этот момент за его спиной, словно из ниоткуда, материализовалась высокая худощавая фигура, укутанная в короткий алый плащ и фрак ему под стать, сжимающая в руках по острому, поблёскивающему в лучах солнца, чёрному как ночь ножу, один из которых тут же не преминула пустить в дело, изящным броском пробив насквозь левый реактивный ботинок Ёнджи, тем самым моментально низведя его полёт в крутое, неуправляемое пике. И пусть принц, используя оставшийся рабочим двигатель, смог, кое-как, стабилизировать своё падение, дотянув до ближайшего корабля-улитки Джермы, всё же не рухнув прямиком в воду, замершего на миг под небесами дозорного это только порадовало, ведь до тех пор пока жертва сопротивляется, приказ капитана, формально, не нарушен.
* * *
Резким рывком уйдя с траектории полёта очередного снаряда Ниджи врубил ускорители на полную, в тщетных попытках добраться до этого плавучего уёбищного куска железа, откуда по ним без конца настреливал этот дегенерат! В собственных мыслях второй принц уже трижды распял и изувечил дозорного, чей назойливый обстрел никак не давал ему подобраться поближе к кораблю, заставляя всё время маневрировать и уклоняться. Для синеволосого это не было большой проблемой, но собственная неспособность сократить дистанцию и навязать бой изрядно подбешивала, как и настойчивые попытки этого ублюдка достать его.
В очередной раз заходя на круг, в попытке пробиться через плотный огневой заслон, второй принц Джермы вдруг ощутил до боли знакомый холодок пробежавший мурашками по спине, но не успел толком среагировать, как спину и левую ногу обожгло внезапной волной острой боли, разошедшейся по телу сковывающей судорогой.
Падая, Ниджи изо всех сил пытался стабилизировать свой полёт, но, очевидно, один из реактивных ботинок отказал, так что ему ничего не оставалось кроме как стремительно терять высоту, благо что внизу, всего в паре миль от места падения, уже маячил силуэт одного из их кораблей, что неприятель, пока ещё, не успел пустить на дно. Текущей высоты и мощности одного двигателя хватит для того чтобы приземлится, а там… Бросив холодный взгляд из под синих стёкол очков наверх, туда, где в обрамлении алого ареола волос, нелепо дрыгая ногами, его уже выцеливала одинокая фигура нового противника… Они сведут счёт!
* * *
Бесконечная череда выстрелов, громогласным грохотом отдававшаяся в ушах, стихла столь же внезапно, как и разразилась. Видя, какая судьба настигла её братьев, Рэйджу не сомневалась, что будет следующей. Видимо в этом и заключался изначальный план Джерико Свейна — разделить их, связать боем, тем самым обезопасив своё судно, и перебить по одному. Однако, кто бы знал, что для осуществления подобной уловки он использует себя в качестве приманки, на которую оба её братца клюнули не раздумывая, лишь Ичиджи ещё был в строю, но надолго ли его хватит? Ответ пришёл к ней сам, когда до того застывший неподвижным изваянием силуэт Контр-Адмирала размылся и исчез, после чего округу потряс новый взрыв, но в этот раз он не был похож на грохот разоравшегося снаряда, скорее на скрежет стали о сталь и последовавший несколькими мгновениями спустя глухой удар чьего-то тела о жёсткий каменный настил одного из кораблей.
Чтож, теперь она точно осталась последней из семьи Винсмок, кто ещё мог парить под облаками. Однако до того никогда не подводившее её чутьё упрямо подсказывало, что это ненадолго. И раз уж ей всё равно предстоит спуститься на землю, лучше она сделает это на своих условиях.
Резко вильнув в сторону, Рэйджи активировала ускорители на полную, сверхскоростным снарядом устремившись к другому кораблю Джермы, прекрасно зная, что её пока что остающийся незримым противник неминуемо последует вслед за ней.
* * *
Аварийная посадка выдалась жёсткой и стремительной. Ёнджи впечатался в палубу гигантской Дэн Дэн Муши подобно комете, подняв огромный столб пыли и щебня. На звук, к месту падения, тутже начали сбегаться солдаты отца, эти тупые, послушные болванчики, вечно путающиеся под ногами! Нет уж, эта мразь, что каким-то чудом умудрилась застать его врасплох, испустит свой последний вдох исключительно в его руках и точка!
Одним рывком вырвавшись из крепких объятий бетона и камня, четвёртый принц, не обращая внимания на тонкую струйку крови, текущую из разбитого виска, начал судорожно озираться по сторонам, нутром чуя, что невидимый глазу противник уже где-то рядом.
— Прекрасный день для необременительной прогулки, не правда ли, достопочтимый с~эр? — сладкий как патока голос прозвучал внезапно, но Ёнджи не растерялся, готовый к подобному.
Резко вскинув руку, он активировал одну из функций своего костюма. В ту же секунду скрытый механизм пришёл в движение, буквально выстреливая кибернетической конечностью в сторону предполагаемого противника.
Влажный хруст, с котором импровизированный снаряд впечатался в тело седовласого франта, был для него почти что музыкой. Подчиняясь воле носителя, пальцы механизированной руки сжались, не давая противнику возможности отступить, после чего начался обратный процесс. Сверхпрочная стальная лебёдка, с невыносимым визгом наматывалась обратно на катушку, подтягивая ещё не пришедшее в себя после его предыдущего удара тело всё ближе и ближе. Когда то оказалось в зоне прямой досягаемости, Ёнджи, не скрывая зверского оскала, впечатал то прямиком в проделанный им же несколько секунд назад кратер, почти пьянея от запаха крови, что обильно окропила края глубокой выбоины.
Ублюдок попытался было дёрнуться, но очередной удар, сломавший тому несколько рёбер и наверняка разорвавший почки, остудил его пыл!
Войдя в раж, Ёнджи, почти не осознавая себя, продолжал молотить уже толком неспособное сопротивляться тело, обрушивая на него град смертоносных ударов. Кровь, ошмётки мяса, осколки костей — они были повсюду, но четвёртый принц королевства Джерма просто не мог, да и не хотел останавливаться! Такое удовольствие от драки он испытывал впервые в жизни! Не иначе как из-за того, что пепельноволосый всё же смог пустить ему кровь. Все с кем он сражался до того дохли слишком рано, не успевая задеть его даже вскользь! Жалкие скоты!!! Своей слабостью лишили его такого наслаждения!!!
Ёнджи всё продолжал и продолжал превращать уже едва различимую кучу мяса под ним в отменный фарш, толком и не задумываясь откуда вообще в человек может взяться столько потрохов и крови, что, казалось, были уже повсюду здесь: на стенах зданий, на каменной палубе судна, на нём самом, уже полностью окрасившемся в насыщенно алый. Плевать! ПЛЕВАТЬ!!! Пока ему так весло, ничего кроме этого не имеет значения, лишь бесконечное блаженство и…
— Люблю жестокие произведения, но ваше, с~эр, всё состоит лишь из безвкусия и примитивной вульгарности.
Кто это?! Плевать! Надо… Резкая боль в левом боку чуть отрезвила его, на мгновение вернув ясность рассудка. Этого хватило для того чтобы он приподнял голову, оторвав взгляд от обезличенного кровавого месива, что хлюпающей кашей скопилось в кратере ему почти по колено.
На обломке бастиона, единственном не заляпанном кровью клочке земли, сидел тот самый невредимый франт, поглядывая на него со странной смесью любопытства и брезгливости, а вокруг него… вокруг него лежали трупы солдат Джермы, изувеченные, перемолотые, почти вывернутые наизнанку…
Нет… Не может этого быть. Он же точно…
— Знаете, — тем временем седовласый дозорный одним прыжком сошёл со своего импровизированного "пьедестала", аккуратно вальсируя меж трупов, с каждым шагом всё ближе подбираясь к нему. — Изначально я был заинтересован в вас, с~эр. Потому там, наверху, лишь ранил, позволив, словно ангелу, упасть на эту грешную землю. Мне было крайне интересно узнать, что за творец может быть столь равнодушен к собственному детищу, но, увы, правда оказалось куда более скудной и серой, чем я на то в тайне надеялся.
С гулкающим лязгом механический протез вновь устремился к седовласому, но не достиг цели, за-то сам Ёнджи отчётливо ощутил, как его собственная челюсть раскалывается на части, под натиском неумолимого механизма. Этот ублюдок… МРАЗЬ!
Рухнув прямиком в им же и сотворённый жуткий кровавый котлован, зеленоволосый принц отчаянно рванул вверх, чувствуя, как лёгкие наполняются нечистотами. Он захлёбывался в этой кровавой похлёбке, а боль в боку, в котором, похоже, глубоко засел ранее им незамеченный нож, тем временем стала почти невыносимой. Из последних сил он смог уцепиться за край ямы, вдохнув столь желанный кислород, но это принесло лишь временное облегчение.
В глазах уже троилось, руки немели, а в груди поселился странный холод.
— Я ожидал увидеть… нечто. — дозорный даже не сбился с шага, продолжая свой рассказ, идя к нему на встречу нарочито медленно, вальяжно, почти насмешливо. — А получил посредственность. Печально. А ведь вас есть дерзание, мой юный друг. Есть задатки, талант! Не хватает только какой-то… искорки. Той чувственности, что вдыхает жизнь в любой истинный шедевр. Жаль. Действительно жаль. Уверен, сложись Судьба иначе, нам было бы что обсудить. Но если я чего-то и не приемлю в этой жизни, то это сломанные крылья. Их вид навевает на меня тоску и меланхолию, а это крайне опасные чувства для любого художника и поэта. Потому, из милосердия к самому себе и в благодарность к моему труду, позвольте избавить вас от страданий столь убогого существования. Надеюсь, в следующей жизни вам повезёт чуть больше.
Ёнджи, от обильной кровопотери в им же разворошённой во время бессознательной бойни ране, уже неспособный толком пошевелить ни рукой, ни ногой, меланхолично наблюдал за тем, как над ним, униженным, растоптанным, побеждённым, склонилась одинокая фигура с зажатым в руке ножом, в тёмных бликах которого отчётливо мелькала Воля и разноцветные глаза дозорного.
Он продолжал равнодушно взирать на своего убийцу, даже когда длинная алая отметина очертила его горло, кровавым фонтаном орошая и так залитую кровью округу. В ту самую секунду он думал лишь о том, что совсем не против был бы повторить всё это, даже если итог оказался бы схожим. В конце концов, ему ещё никогда не было так приятно убивать, как под гипнозом этого седого засранца.
Так он и умер — с равнодушием в потускневших глазах и улыбкой на бледном, измождённом лице.
* * *
Встав на ноги, Ниджи с отвращением сплюнул на изъеденный глубокими трещинами каменный настил корабля, чувствуя, как во рту продолжает скапливаться кровь и едка желчь. Не обращая внимание на боль, второй принц сделал уверенный шаг вперёд, игнорируя тот факт, что с его правого бока изливается целый алый ручей.
Его рейдовый костюм, как и плащ, могли выдержать пушечный залп в упор, их не брали ни мечи, ни пули. А даже если что-то и могло пробить броню, отец позаботился о том, чтобы кожа его детей ни чем той не уступала. Никакое оружие до того не могло оставить на его теле даже царапины, но она…
Глядя на алый силуэт, что прямо сейчас с остервенением кромсал на мелкие куски бросившихся ему на подмогу солдат, Ниджи с удивлением даже для самого себя мог признать, что она была хороша. Та убийственная грация и точность, та беспощадная жесткость и наслаждение процессом, с которыми дозорная забирала жизни, завораживали.
Юноша знал, что помимо силы и прочности, отец позаботился и том, чтобы их ничто не могло сбить с правильного, намеченного им пути. А потому, Ниджи никогда, за всю свою жизнь, ни к кому не чувствовал ни любви, ни даже мимолётной привязанности. Он уважал отца, признавал братьев и сестру как равных себе… но и только. Сам принц искренне считал подобное благом. Ему уже доводилось видеть, сколь жалкими и слабыми бывают сами чувства и люди, что их превозносят. Однако именно сейчас он впервые был бы не прочь вкусить этот запретный плод, хотя бы на время.
Глядя на тающие ряды солдат, на алый вихрь, что косил их, как молодую траву, Ниджи твёрдо знал, что ничего прекраснее не видел. Эта изящность, эта воплощённая смертность сплава одной из техник Рокусики и способностей неизвестного Дьявольского Плода… Он не мог влюбиться в неё, даже сейчас его холодный, изувеченный разум, смотря на объект внезапной "страсти", просчитывал лишь варианты атаки, подгадывая слабые места, намечая возможное пространство для манёвра, но… Пусть для любви он был нем, зато язык насилия и жестокости знал от и до!
Активируя уникальную функцию своего костюма, моментально укрываясь покровом из молний, второй принц Джермы ворвался в бой, не обращая внимание на солдат, что падали замертво, сражённые мощнейшими ударами тока, едва он оказывался рядом. Их жизни Ниджи не волновали, всё что сейчас заботило его воспалённое сознание, так это одинокая алая фигура, в силуэте беспощадного вихря из воздушных лезвий.
Ускорившись до предела возможного, он, не размениваясь на мелочи, во всю используя численное преимущество и отвлечённость дозорной, нанёс свой самый сильный удар, вложив в него все те осколки чувств, всю доступную ему страсть и пылкость, что абсолютно негаданно вспыхнули в нём… и тут же погасли, когда сразу десяток алых серпов изрезал его на несколько дюжин асимметричных, истекающих кровью шматов, что, пролетев ещё несколько метров, просто рухнули в общую кучу.
Последней мыслью несчастного "влюблённого" был вопрос — поняла ли аловолосая то, что он так отчаянно хотел ей сказать? И с уверенностью можно было заявить — его неспособность узнать ответ была высшим благом. Ведь, закончив со своей целью и зачистив корабль, Руби поспешила вернуться на "Неумолимый", сразу же выкинув из головы как события прошедшего часа, так и лицо очередного мертвеца, что встал у неё на пути. В конце концов, у девушки были дела поважнее, чем думать о них, например — внимать каждому слову своего капитана, преданной тенью маячив за его спиной.
* * *
Припав к стене, Рэйджу из последних сил попыталась встать, но непослушные ноги просто отказывались подчиняться, волнами тягучей боли давая понять, что она подошла к своему пределу.
Скоротечная схватка, казалось бы, не занявшая и минуты, на деле же растянувшаяся на добрые несколько десятков, всесокрушающим ураганом прошлась как по всему кораблю, так и по ней самой. Прочная ткань костюма долго держала удар, позволяя ей сражаться, но даже она не могла полностью сводить на нет инерцию от тяжёлых, словно морские волны, атак дозорного, каждая из которых вонзалась в её плоть подобно клинку. Удивительно, сколько же надо тренироваться, чтобы даже твои тупые удары заимели столь сильный пронзающий эффект?
— Не кулаки, а напильники. — глухо пробормотала принцесса сквозь разбитые губы, уже слыша рядом гул тяжёлых шагов. Похоже что выигранная ей фора иссякла и её нашли.
— Так ты — фруктовик. — гулкий бас мужчины эхом разнёсся по полуобвалившемуся коридору внутренней палубы, один из концов которой, тот что вёл в технические помещения, из которых можно было бы выбраться наружу, оказался завален. — Что-то связанное с ядами, но не они. — продолжал размышлять вслух тот. — Ведь Доку Доку но Ми до сих пор числится за Главным Начальником Адской Тюрьмы. Какие-то споры, или феромоны, как у насекомых?
— А вам всё расскажи, Мистер Храбрый Дозорный. — Рэйджу через силу улыбнулась, чуть вскинув голову. — Будьте милосердны, должна же у слабой женщины остаться хоть какая-то тайна.
— Слабой — это громко сказано. — не повёлся тот, нахмурив брови, при этом как бы невзначай полностью загородив собой единственный проход. — Столкнись мы в бою хотя бы пятью годами ранее, то я бы не рискнул поставить на свою победу, а ведь ты раза в два младше. Удивительный потенциал.
— Вот только он не помог, как и Дьявольский Фрукт, как и всё что со мной сотворил отец… Все жертвы, все страдания и лишения оказались напрасны… бессмысленны. Они не принесли никому из нас счастья. … Что теперь со мной будет?
— Это только тебе решать. Можешь продолжить сопротивляться, тогда я, скорее всего, просто оглушу тебя, после чего доставлю на корабль и брошу в свободной камере. А можешь сдаться и пойти туда на своих двоих. Если будешь вести себя смирно и обещаешь не чудить, медики осмотрят твои раны и окажут всю необходимую помощь.
— Ха-ха-ха … кхе-кха… ха… Какой вы заботливый дозорный, мистер…
— Блейк, Лейтенант-Коммандер Блейк.
— Вот как… А меня зовут Рэйджу Винсмок. — раздавшийся вдалеке неимоверный грохот заставил её прерваться на полуслове. — Бывшая принцесса Королевства Джерма, а ныне — ваша пленница. Вы уж позаботьтесь обо мне, мистер Блейк.
