Глава 2.2. Сцена 1. Кошмар, газета и радио
Преисподняя. Пентаграмм-сити. Тишина. 1931 год.
…Ради чего ты просрал свой Рай, блять?!...
Он плыл где-то глубоко под водами морей, может это была Аид? Может это и есть настоящий Ад, преследующий души тогда, когда они не могут сопротивляться, когда остаются одни? Он не мог понять, где он: наверху, внизу, где-то посередине?
…Холодный и безразличный взгляд той, кто стала ему самой близкой душой, одновременно с другой, блаженно не знавшей о его проступке…
Постоянный холод, серость, он едва может видеть что-либо перед собой. Лес, горы, может какие-то руины? Он не может понять происходящее, смысл словно постоянно ускользает… А на границе ощущений постоянно бушуют тревожные мысли…
…"А что, если у меня ничего не получиться?"… "С чего я вообще взял, что смогу попасть обратно?"… "Надо было знать своё место и не лезь туда, куда не следует…"… "Всё отдам, но пожалуйста… хватит!"… "Я очень устал, просто уст…"…
Постоянно это… эти ощущения. Тревога, нервозность, боли где-то в груди, может даже в голов или спине… Фантомные боли, старые напоминания, напоминание о давней и недавней боли, о…
…"Нет, только не опять…!"…
Пламя.
Те ощущения. Страх. Та боль, что не запомнило сознание, но… навечно отпечаталась в душе… Пламя, что разрывало разум, душу и плоть. Пламя Гиены… Гнев Господа на своего Любимого Сына за то, что он сделал. Вечное напоминание… Но он же был под защитой…
Он так устал.
Может просто сдаться? Просто прекратить всякие попытки на сопротивление? Какой смысл, ведь никому ещё не удавалось выбраться из этого места.
"Рано или поздно я превращусь в пустую оболочку, отбросив всё, что имею, тогда меня и убьют. Так какой смысл пытаться и страдать? Просто…"
Он сопротивлялся, бежал от мыслей, от которых никак не получалось оторваться… Он пытался, он не хотел останавливаться. Пламя приближалось… Этот проклятый оранжевый свет… Он всё приближался, он не мог от него убежать, не мог сделать более… ни… че…
…Сдаться…
Нет. Нет. Нет, не хочу, не хочу умирать, не хочу теряться, кем я стану, я ведь…
Пал.
С громким вздохом, весь в поту, Вильям проснулся.
Он вскочил, опрокидывая одеяло.
Вильям тяжело дышал, быстро моргая глазами, что прекрасно видели в темноте его дома. Дома в Аду, но не в Раю. Его тело тряслось, словно в лихорадке, из глаз можно было увидеть поток сине-белой энергии, а волосы на мгновение стали потоком тёмного пламени.
Вильям восстанавливал дыхание, опустив лицо в ладонь. Его тело, с прошедшего года успело… адаптироваться, если такое можно сказать об этом… этой пародии на его прежнюю оболочку. Предплечья и ноги уже не переливались, меняя плотность, оставив его просто с серым телом, но руны, малую часть из которых он всё же смог адаптировать в помощь себе, всё ещё "бессистемно" переливались, словно волны или капли дождя, появляясь и исчезая по всему телу.
Его тело стало стабильнее, адаптируясь к всё возрастающим нагрузкам, становясь прочнее и сильнее. Вильям прикладывал к этому все свои усилия, которые мог себе позволить в своё, почти исчезнувшее, свободное время.
Единственно время, когда он мог отдохнуть как "в старые-добрые", это когда он спал. Его телу нужно было спать. Вильям давно отвык от необходимости сна, ранее используя его как метод отдыха или же просто "для ощущений", ведь в Раю…
Вильям устало потёр лицо. Дыхание стало ритмичным, спокойным, а тело почти перестало дрожать. Он громко выдохнул, выпрямляясь, осматривая помещение усталыми, едва не закрывающимися глазами.
В темноте его дома единственным источником света сейчас являлись две тёмно-синие точки, от которых всё ещё исходило сияние и небольшие потоки энергии.
Вильям снова вздохнул, свешивая ноги с кровати, надевая на холодные ступки тапочки. Приятные и мягкие розовые тапочки, охватывающие всю ступню, с изображением кроликов. Вильяму было плевать на все те "мнения" или ещё что, придуманное Грешниками, обсуждающими моду. Эти тапочки вызывали хоть какой-то отклик, держа Вильяма в тонусе.
А ещё они были милыми. Ранее, будучи "Вергилием", ему было бы… стыдно! Подумать только, что же за нежная душа была, что какие-то тапочки задевают его гордость. Сейчас, Вильям может выйти в них хоть на приём к Морнингстарам, ему будет всё равно. Он в Аду, самое худшее позади, что ему какие-то тапочки и переживания о них…
"Воистину, в Падении были свои плюсы… Похуизм уровня Адама, если не больше…", устало думал Вильям, пробираясь по ступенькам вниз по комнате-студии, спускаясь в кухонную часть дома. Он мог бы сделать завтрак… Завтрак?
Вильям проверил часы на стенке, выше кровати…. Три утра. Ложился он пять часов назад.
"Проклятые кошмары…", раздражённо бухтел Вильям, продолжая спуск.
Эти кошмары преследуют его повсеместно. Каждый раз. Каждую ночь, если он не зарабатывается до беспамятства, чтобы вырубится. Даже Плетения не помогают… хотя, Вильям просто не уделяет этому внимание, ведь у него есть дела по важнее… Хотя он попросит у Адама пару книг по этой части… а потом, точно, вот точно, займётся этими кошмарами и плетениями для них… Может даже руну на теле…
Вильям спустился на кухню, открыв холодильник, пробежавшись по нему взглядом. Он был "обнажён". У его нового тела не было гениталий. Нет. Они просто не "проявлялись", когда он хотел… проявлял желание, то они материализовались… Член появлялся в стоячем положении…
"Проклятье…", Вильям устало тёр лицо, отпуская утренние глупые мысли. Его мысли в этом теле, в отличии от "ангельского", с утра были слишком глупы и медленны.
"Надо просто заняться этим грёбанным омлетом…"
Яйца, масло, молоко. Сковорода, соль… Мешать, залить…
Вильям мог поручить эту мелочь Конструкту, ведь он такой важный Повелитель, Падший Ангел… Почему такой важной душе надо заниматься таким?
Занять руки. Занять разум. Руки делают завтрак, а думы забиты Конструктами, идеями, планированием и… прочем важном. Всем тем, что позволяет не думать о кошмарах.
О всех его неудачах. О всём том, что он потерял. Всех тех, кого он оставил и обманул. Он не лгал им… Просто не договаривал, что было хуже всего.
У него было всё… А он это не ценил.
Омлет был почти готов, чайник давно вскипел, отчего Вильям сразу принялся заваривать чашку…
Он был идиотом, самовлюблённым эгоистом. Он желал всего и сразу, думая, что лишь он может что-то придумать. У него получались его проекты, но он забывал о том, кто ему всему научил.
Вильям забывал, что все его знания были так или иначе получены при помощи других душ. Да, может быть он бы и сам дошёл до всего этого, но помощь помогла значительно уменьшить потраченное время. Если бы он не был умным и хорошим человеком, то Данте не заметил его навыки и необычные идеи, поделившись наработками, которые они вместе превратили в Плетение… Вильям бы хотел сказать, что это было целиком его открытие, но… Без опыта Данте, он бы застрял с теми несостыковками надолго, а без его связей, им бы не удалось сделать необходимый шаг, чтобы научиться контролировать мельчайшую частицу Мироздания…
Проекты для Сэры… Сэра… Сэра научила многому и поддерживала, прикрывая его наглость просто потому, что та хотела хоть как-то разнообразить свою вечность и опыт "покрытия" честной души, был в новинку.
Вильям накрыл стол, ставя дымящуюся чашку на подстаканник и набирая порцию омлета в тарелку, которую поставил на стол. Осталось нарезать хлеба. Всё земное, не "адское", не мусор…
Вильям…
Скучал по всему тому, что было у него в Раю.
Работа, большую часть которой он мог ловко автоматизировать, освобождая время на свои личные проекты или время с Сэрой, Эмили и Адамом с Лют. Здесь… Ему едва хватает времени на себя. Конструкты помогают, но впритык. Ему буквально приходиться работать на износ, чтобы соответствовать темпу выполнения своих планов. Только поддержка Эфиром тела помогает выдерживать заданный темп, будь он человеком — умер бы ещё после первого месяца.
Друзья и близкие, которые красили его досуг. В Раю никто не хотел тебя убить, обмануть, изнасиловать и ещё чего хуже… Там ты мог со спокойной душой прогуляться по чистой улице, без трупов и ужасного запаха, с домами, которые не горели или через окна которых были бы видны различного рода извращения или преступления.
Вильям просто хотел вернуться, но знал, что Афанимы его испепелят в миг. Он мог бы попросить Адама, чтобы тот с Сёстрами Щита прикрыл его… Но сколько раз он сможет такое провернуть, пока "не прикроют лавочку" и Рай навсегда закроется для него? Он только растормошит старые раны и всё станет хуже…
"Может завалиться к Рафаилу в его больницу, чтобы максимально оттянуть своё искажение?", Вильям перестал есть и пить, обдумывая эту мысль…
Он вздохнул.
"Нет, Рафаил был в Совете, что Низверг меня. Если я заявлюсь туда, то я не могу даже предположить, что сделают со мной или Адамом. Я же первая, наверное, обречённая человеческая душа, что попала из Ада в Рай… Там такой шум поднимется, который может докатиться до нового Очищения всего Ада…", меланхолично размышлял Вильям, медленно поедая свою еду.
Вильям вздохнул.
"Ещё год. Год с этими мразями, этими дегенератами, которым нельзя доверять ни на йоту. Ещё год в месте, где договорами можно подтереться, если ты те привязал душу Грешника на свой поводок, иначе она рано или поздно тебя предаст. Месте, где нет морали, где нет ничего кроме идиотических идей на вроде "убей или будь убитым", которое возводят в абсолют и истину последней инстанции", думал Вильям, пока мыл грязну посуду.
Его очень злило это место. Да, он создал личный уголок, где мог притвориться, что всё ещё в Раю, но его… Жители… они плохие актёры. Ужасно играют тех, кто не будет насиловать другого, кто не будет красть, врать или убивать.
Как же он устал разбираться с делами этого района… Что теперь занимал всю "Вершину" Звезды!
Вильям заварил ещё одну чашку чая.
После того как стало известно, что в отличии от всего остального района Кольца, именно его район был относительно целым, а Грешники, в большинстве своём выжили…
Вильям усмехнулся, попивая чай, читая Конана Дойла, его "Собака Баскервиль" была классикой и одна из тех книг, которую он мог перечитать, чтобы успокоить свои мысли. Сидя в кресле, что было рядом с диваном, где на подлокотнике была небольшая подставка под чашки, сразу с подстаканником, куда он мог отложить чашку.
В его район стали буквально ломиться. Правила "поступления" и "легализации" были всё те же, но большинство это не останавливалось, а очереди забиты на годы вперёд.
"Тишина победил Главного Экзорциста в битве, сохранив свой район!"
"Повелитель Тишины победил Михаила, лишь затем, чтобы тот не трогал его, пока он читает!"
"Зэфир, Повелитель Тишины, победил Адама и стал управлять Истреблениями, но тот отказался, ибо ему похуй, ведь он просто хочет, чтобы от него все отъебались!"
"Тишина, Зэфир, Повелитель Города Тишины, смог обмануть Таксиарха Экзорцистов и спасти себя до следующего года!"
"Зэфир Тишина стал первым Грешником, чей район не нужно будет полностью перестраивать после Истребления, а значит у него есть способ сохранить наши жизни!"
"Тишина заткнула Урииса… Уфии… Уриила, больше никаких Истреблений!"
"Тишина стал Королём Адам, победив Главу Истребителей Серафима Альтрона!"
"Тишина жениться на Королеве и Грехах, ведь тот смог преодолеть Главу Истребителей Архисерафима Габриеля!"
"Глава Истребителей Михаил был повержен Тишиной, что нагнул того в быстрой и интересной схватке, ведь тот был потревожен!"
И ещё десяток заголовков газет или выпусков новостей по телевизору.
Читая те заголовки, Вильям ухахатывался. Впервые за всё время с Падения, он искрение смеялся. Его прорывало на смех буквально с каждого нового, ещё более абсурдного, заголовка или новости по телевизору.
Казалось бы, с чего бы Грешники думали, что он победил Адама? А что ещё могли подумать эти дегенераты? Они даже не могут сойтись во мнении о личности Коммандера Истребителей, не то, чтобы прийти к единому мнению о нём и его квартале.
Вильям тихо смеялся, погружаясь в воспоминания.
Грешники и пришли к единому мнению? Да тут у каждого более-менее крупного района своя валюта, свои правила, своя газета и новости. Там у каждого своя версия создания Мироздания, где могло не быть Евы и Адама. По версии этих гениев, Лилит и Люцифер сразу предали всё, что можно, а человечество просто выросло как грибы или ещё какой бред.
Адама называли Михаилом, Уриилом, Рафаилом, Габриелем, а его ангельский сан, повезло если вообще называли, не то, чтобы правильно написать. Ангел, Архангел, Серафим, Архисерафим, Херув, Херувим, что там не придумывали.
Вильям покачал головой, отпивая немного чая и переворачивая пальцем страницу, сложив ноги на небольшой чёрный стулчик-сидушку с мягчайшей подушкой, вытянув их.
А что они говорили про его Тишину? Район, в котором нельзя говорить, нельзя беспокоить его Повелителя ни при каких обстоятельствах, район, где нельзя было даже ходить по улицам, где нельзя было шуметь и так далее!
"Ох эти глупые Обречённые…", весело качал головой Вильям.
Его назвали "Тишиной", при чём это начали не какие-то газетки, а Синдерелла! Когда он узнал об этом и пришёл к ней в офис с вопросами, готовясь давить на её душу…
"Ты вообще слышал своё имя, Зэфир? Нужно было быстрее начать свою волну, иначе бы тебя навсегда заклеймили "Зефирка" или что ещё похуже!", раздражённо ответила ему тогда Синдерелла, покуривая дорогую сигарету.
Вильям, опять же, впервые был в чём-то согласен с Грешником. Впервые он услышал дельную мысль от той, о которой не мог ожидать. В конце концов, его спешка в избрании своего нового имени таки сыграла с ним злую шутку… И то, что Вильям сам по себе не очень хорош в наименовании своих проектов "крутыми и пафосными" именами, как сказал бы Адам…
С тех пор Вильяма называют либо "Зэфиром", либо "Тишиной", либо "Демоном Тишины". Демон, что не любит шум и заткнёт любого, кто побеспокоит его или издаст хоть единый звук.
Последние слухи распространял сам Вильям. Ведь, если Грешники будут молчать и обходить его стороной сами, то Вильям будет только рад! А уж как ему было бродить по городу…
Все Грешники убегали за пол улицы, не смея даже приближаться, а самые смелые тут же сжимались в красивый шарик из крови, а их души уходили к нему, более не появляясь в Аду… Ему же надо было подтверждать слухи, иначе Грешники не поймут!
Вильяму нужно было поскорее заканчивать проект "Баланда", суть которого будет заключаться в создании накопителя-преобразователя, что будет основой для его будущих Конструктов типа "Идеал"… Надо бы уже подбирать лучшее названия для таких Конструктов… Андроиды? Големы? Образы… Образы? Фанто-ом?
Вильям будет думать дальше, пока будет придумывать способы грамотно реализовать накопление энергии… Грешники же должны как-то производить эту энергию. Им, что, копать землю или уголь? Делать что-то? Доверить этим идиотам что-то сложнее изнасилования, записанное в их инстинктах, или убийства…?
Проект… "Счастливый волк", где Грешники будут объединены в сеть, генерирующую общую "природную" энергию… чего-то, что надо бы ещё и изучить… А ведь надо продумать ещё…
— Новости, Повелитель! — хриплый и низкий голос невысокого, до живота Вильяма, чёрного существа. Прихвостень. — Повелитель! — бурый цвет рук и глаз, в которых было лишь одно — преданность и собачья верность. Прихвостень даже махал хвостом как хорошая собака, ожидая поощрения.
Его маленький прорыв в Конструктах. Если забыть о том, что эти создания знаю всего пару слов и не разумны, а просто… биомеханизмы, что так реагируют на него, верно служа лишь ему, то можно было бы подумать, что у него есть собеседники… Но Вильям ещё не сошёл с ума настолько, чтобы считать Прихвостней собеседниками. Проще было бы сразу разговаривать с зачарованными портретами своих знакомых, эта иллюзия была бы предпочтительней.
Вильям взял свежую газету, а Прихвостень тут же испарился в небольшом дыме, идя по своему алгоритму действий.
Что тут пишут в местных "правдивых" изданиях…
"Тишина и Паук Зестиал — родственники?!", "Шок! Грех Жадности проводит музыкальное выступление в Кольце Жадности, приглашая всех Грешников!", "Афродита занялась обновкой жанров и услуг своего борделя. Что ожидать.", "Король издал новые законы, легализуя драки типа 32", "Новые скандальные фотографии самых горячих демониц! Сама Афродита обнажила…", "Демоны и Грешники. Возможность облегчения бытия", "Разум нашёл новый способ защиты на Истреблении! Помощь самого Тишины!", "Советы Тишины по уходу за районом!", "Как сделать так, чтобы ваша трава покупалась"…
Небольшие статейки, а на главной всё ещё мусолят его встречи с Зестиалом… Нет, этот Грешник был поистине лучом света в этом мраке идиотизма, ведь был адекватным и спокойным. Он прекрасно контролировал свои позывы, хоть и всё ещё оставался Грешником-садистом, что обожал крики, но у каждого есть свои недостатки.
Он был ещё одним джентльменом. Вежливость, манеры и просто хорошее отношение располагали. Они снова сошлись почти сразу после Истребления, буквально через пару дней, что как признался сам Зестиал, весьма иронично, ведь это повторяло их дату встречи в прошлом году.
Прогуливаясь по разрушенным руинам, остановившись в парке его Тишины, они заключили устный договор. Партнёрство и общение. Зестиал так же был рад пополнению стана "Теневых", ещё одной душой, что могла скрасить его заключение в этом месте. Паук Зестиал получил ещё одного приятного собеседника, а Вильям — экземпляр души типа "Повелитель" из Ада, на которой он может исследовать феномен "осушения" души Адом. Где бы только раздобыть данные о том, каким был Зестиал первые года в Аду…
Вильям ещё раз прошёлся по газете, закатив глаза на последних статьях.
Он никуда не ходил, не с кем не общался. Обычные выдумки и просто наглая ложь. Обычное дело в Аду.
А что же до "облегчение быти…"
Вильям пригляделся к статье и её автору, отложив чай.
"Демоны и Грешники. Возможности облегчение бытия", автор — Шарлотта Морнингстар, принцесса Ада, работающая с самыми древними душами по части демонов и Грешников…
"А малышка выучила свой урок…", одобрительно кивал Вильям, почитывая небольшую статью, перечисляющая способы, которые Грешник может использовать для того, чтобы… "ослабить" влияние Греха и стать чуть счастливее.
"Хороший слоган, неплохие аргументы, самая идея неплоха, особенно для первой серьёзной статьи… Если это первая, а так… Слабая аргументация, непроверяемые источники… Что в Аду можно опустить, хотя для полноты нужно отметить… Когда это Люцифер писал что-либо для Ада? "История Ада"? Это настоящая книга или Принц Обмана опять солгал? Так или иначе, почему бы не отправить положительный отзыв Принцессе…", Вильям прочитывал статью, попутно звуку пищущего пера, что резкими и отточенными движениями писала элегантным почерком на пергаменте.
Когда Вильям закончил, бумага сложилась, залетев в новосозданный конверт, на который, при его закрытии, поставилась тёмно-синяя печать. Крест, что был на вершине его нимба, отданный Еве, окружённый парой крыльев. Фон был чёрный, как его рука, а изображения — тёмно-синего цвета, переливающиеся бело-синей энергией.
Щелчок пальцев и конверт на миг засветился тёмно-синей энергией, полетев на выход.
Он будет кометой лететь на самую высокую высоту, доступную Аду, а потом вокруг него образуется Посыльный, что доставит письмо. Особняк Утренней Зари не сложно было найти, сложно было пропустить единственный зелёный (или что там за цвета?) участок Кольца Гордыни, что находиться чуть за границами Пентаграмм-сити.
Посыльный спокойно долетит до Поместья… Вильям задумался.
"А если сбросить письмо с высоты, либо просто максимально скрытно приблизиться к особняку для доставки, то не случиться ли что с письмом?", думал Вильям, пока, на всякий случай, создавал две копии рецензии.
Мало ли как среагирует Люцифер или Лилит на то, что к ним, наверное, в кое-то веке пришла почта от Грешника, пусть и таким способом…
…
Преисподняя. Особняк Утренней Зари. Десять утра.
Чарли была в раздумьях.
Всё утро, с семи, она была буквально завалена в книгах или учебных материалах… сборниках по психологии человека, по методам и способам написания научной статьи, сборники примеров научных статей все возможных направлений…
Она, если судить по смешкам её матери, весьма комично смотрелась, уткнувшись в эти бумаги и книги на мягком бархатном ковре, но ей было всё равно. Она решилась на это, она покажет Грешникам все свои идеи через чёрные буквы на белом (зачастую) пергаменте! Хотя мама и называет это бумагой и Чарли иногда путалась, но разницу понимала.
У неё была её цель, был способ её достижения, были данные по ней (всего один, но это же только начало!), так что она должна двигаться вперёд! Она не может просто так сдаться, ведь именно сегодня, спустя десяток попыток, её статью впервые напечатала главная газета Кольца Гордыни!
Конечно… она подозревала, что её отец мог что-то сделать, может даже её мама… Но Чарли хотела считать, что именно её работа и старания принесли ей эту первую победу, первый шаг на пути к тому, чтобы помочь душам Грешников!
— Ча-а-арли! Иди завтракать! — донёсся до неё выкрик её матери, означающий перерыв в её исследованиях. С небольшим (точно элегантным!) пыхтением, она поднялась, откидывая, точно неосознанно, всё лишнее, быстрой походной, точно не бегом, она направилась на кухню.
Лёгкий красный свитер, с длинными рукавами и высоким воротником, дополняемые короткими, чуть выше коленей, коричневыми шортами были её выбором в это утро. Точнее тем, что она первое увидела, заглянув в шкаф с бесчисленным количеством одежды. Простые красные тапочки были мелочью.
Большой особняк её семьи имел свои неудобства, ведь ещё в детстве она могла потеряться в больших залах и комнатах её дома, пока пыталась просто подняться в свою комнату, благо мама и папа быстро помогли ей преодолеть эту проблему. Её папа точно-точно не переделывал дом ради неё, она бы знала.
Забежав, то есть медленно и важно зайдя, на кухню, Чарли вдохнула запах. Какая-то выпечка, с которой её мама в последнее время экспериментировала, пытаясь найти что-то в этих рецептах. То же самое она постоянно делает с супами, словно пытаясь повторить или воссоздать какой-то там рецепт. Чарли и папа были не против, ведь её мама прекрасно готовила. Оба обожали готовку Первой женщины, а та была только рада каждый раз выслушивать похвалу, особенно от неё.
Чарли знала, что её папа высказывает "особую" благодарность либо наедине, либо ночью. Да, она знала про секс и то, как появляются дети… человеческие дети. Чтобы её родители не думали или не придумывали, оправдывая что-то там её возрастом. Нет, было забавно первые пару раз заставать или прерывать "веселье" папы с мамой, но после… Чарли скорее раздражалась такой занятостью родителей, ведь из-за этого они не могли дать ей советы или напутствия в её идеях.
Лилит только погладила свою дочь по голове, сервируя стол и жестом приказывая своему личному козлу, более взрослая версия Рэззила и Дэззила, её личных козликов, отнести завтрак Люциферу.
В этот раз, мама Чарли была в простом розовом халате, под котором не было белья, но Чарли не обращала на это внимания. Наверное, в эту ночь они опять "развлекались", если та тряска и едва слышимый шум был тому свидетельством.
Хотя, отец точно мог бы повторить за её мамой и спуститься на завтрак…
Чарли понимала причины её отца, что, вероятно, опять увлёкся чем-то своим, что было безусловно очень важно, но иногда она хотела бы, чтобы её отец спускался на завтра чаще…
— Наконец-то оторвалась от своих книжек, Чарли? — спросила её мама, когда они закончили с первым, новым супом, название которого Чарли не сможет выговорить даже в уме, и вторым, каким-то замысловатым хлебом, набитый нарезанными овощами, заправленный соусом. Сейчас, обе женщины (Чарли женщина, чего бы не говорили её родители и Грехи!) пили чай, дополняя сладкую жидкость вкусностями, на вроде шоколадок или каки-то конфет.
— Мне нужно написать ещё три статьи, раз одну из пяти прошлых всё-таки выпустили в газету. — кивнула Чарли, подавая Рэззилу пачку конфет, что брал часть сладостей для себя и брата, пока её мама не видела. Чарли могла покляться, что слышала, как тихо, едва заметно, вздохнула её мама.
— Чарли… — о нет. Чарли знает этот тон её матери. Она опять будет объяснять Чарли, что эта, именно эта, её идея уже была опробована ею, что это не будет работать и так далее… — Неужели ты не можешь найти… — Лилит чуть замялась, заполняя паузу хлебком из кружки чая. — …Более достойное тебя средство реализации твоих идей? — улыбка её матери была идеальной. Мягкая и такая добродушная, но Чарли сразу могла сказать, что та была чуть натянута.
— Но только так я смогу донести свои идеи до Грешников, ведь иначе они никогда об этом не узнают или даже не задумаются! — слыша слова дочери, Лилит вздохнула, устало разминая переносицу.
— Чарли… — как будто только и ожидая этой ситуации, козёл матери внёс новостные газеты. Слуга отбирал только самые "уместные и честные" номера, либо даже как-то редактировал, благо её отец даровал этому козлу эту возможность. — …Пожалуй, это может подождать.
Чарли же, не терпелось прочесть её статью. Они с её мамой знали, что именно в этом выпуске будет её статья, именно там и можно будет глянуть на то, как отредактировали в газете её идеи. Чарли возбуждённо проходилась по строкам газеты, пока её мама с улыбкой перебирала другую макулатуру, периодически бросая на неё взгляд.
"Не то, не то, не то, не то, не то… Да кто такой этот "Тишина"? Этого имени не было год назад, а теперь он так часто мелькает в новостях…", думала Чарли, пока листала газету. Она открывала страницу, быстро пробегая по ней глазами, пока…
— Вот она! — радостно воскликнула Чарли, подняв саму бумагу вверх, под тихий смешок её матери. Чарли тут же принялась вчитываться в напечатанное, пока её мать продолжила разбирать макулатуру.
Чарли была сильно увлечена своим первым положительным дебютом, так и не заметив лицо матери, нахмурившееся, когда та достала какое-то письмо.
"Вот так, да… Всё правильно… Тут я чуть по-другому написала, но смысл остался… Вот тут всё правильно, здесь переформулировали… И чем им не нравились слова "радуга" и "доброта в сердце"? Но даже так… Это ведь моя первая статья!", Чарли буквально вжималась в бумагу, на которой были напечатана её статья. Осталось лишь проверить на запах, хотя Чарли бы не…
— Дорогая, тебе письма. — мягким и одновременно… раздражённым? Настороженным? Чарли удивила это интонация матери, но лишь на мгновение.
Ей кто-то отправил письмо?
— Правда? От кого?! — её голос чем-то рассмешил Лилит, отчего та снова растормошила её волосы.
— Твоя первая рецензия, от старого знакомого. — мягко улыбаясь ответила её мать с какой-то непонятной интонацией в голове.
Стоп… Знакомый?
Чарли, взяв в руки приятный на ощупь конверт с какой-то странной печатью, задумалась, смотря на печать. Не то, чтобы она жаловалась…
Но у Чарли, кроме семьи Фон Элдрич, было не то, чтобы много друзей… И то, отношения с двумя демонами у неё… неоднозначные. Но, чтобы кто-то ещё? Печать не подходила к Грехам, точно не Асмодея или Вельзевул, если бы они захотели прислать ей что-то, то использовали бы другие методы, но тут…
Чарли повертела письмо, осматривая каждый миллиметр странной на вид бумаги или пергамента. На задней стороне письма была надпись "Юной Мисс, дочери Лилит", выведенной красивым курсивом.
Стоять, а не тот ли это… Грешник в чёрном цилиндре, странно белой кожей и необычной улыбкой… Добрый Мистер! Первый Грешник, что не рассмеялся сразу (или проигнорировал, или раскритиковал…), услышав её идеи!
Возможно, ей бы надо было бы расстроиться от того, что из всех Грешников, тем, кому она, казалось бы, должна помочь, она знает лишь одного и то, та была лишь короткая встреча… Но зато какая!
Чарли осторожно коснулась печати, намереваясь бережно её снять, пока… Сама печать, словно утонула в конверте, тут же открыв тот, явив…
Белую бумагу с текстом. Две бумаги, одна сложенная, явно больше первой, что была письмом.
Чарли, не обращая внимание на пристальный взгляд матери, принялась за чтение письма…
"
Дорогая Юная Мисс.
Я надеюсь, что это письмо дойдёт до ваших рук в целости и сохранности, всё-таки, ваш почтовый ящик достаточно сложно найти, а про саму доставку я предпочту умолчать, ибо это послание не достойного таких грубых слов, тем более для ваших очей.
Как ваши дела? Я видел вашу статью, в последнем номере газеты. Мне понравилась ваша работа, хотя, по нашей, уже сложившейся традиции, должен добавить пару пунктов критики, исключительно для вашего роста и развития…
"
Чарли… Чарли была чувствительной душой, она открыто выражала свои эмоции. Если она была расстроена, то явно это показывала, если была рада, то готова была обнять каждую душу. Если…
Если её хвалили, то она могла ронять слёзы. Особенно, если это похвала была за то, что она сделала, за то, во что вложила душу и труд. Эта похвала… Пусть и разбавленная замечаниями или советами, была заслуженна её усилиями.
Даже если это был единственный положительный отзыв о её работе, она всё равно была рада, что хоть кто-то удосужился почитать её труд, кроме её родителей. Была рада тому, что кто-то и впрямь воспринял её идеи серьёзно, чем не могли похвастаться её родители, хотя очень любили её.
— Дорогая? — обеспокоенный голос матери был ею проигнорирован, она хотела перечитывать строчки из письма раз за разом, вытирая небольшие слёзы. Хмыкнув, она перечитала конец. Опять.
"
…Сим, желаю удачи в ваших начинаниях, дорогая Юная Мисс.
Предложенные вами идеи и правда имеют место быть, поверьте уж моему опыту (спорное утверждение, ведь мы в Аду)! Я сам лично видел пару примеров подобного, рабочих примеров, да ей Богу, я сам этим же и занимался!
Пускай ваши идеи несколько… Недодуманы для использования Грешниками, ведь описываемое мной происходило лишь на Земле, где всё иначе, но всё же. Люди остаются людьми, даже попадая в Геенну, они остаются собой, пусть и меняются спустя какое-то время. Зачастую в худшую, но некоторые (вы не поверите) и в лучшую. По крайней мере по сравнению с прошлыми собой.
Желаю вам встречать больше критики и аргументов. Почему? Лишь преодолевая подобные препятствия, развивая и совершенствуя ваши идеи, вы сможете выстроить дельные способы вашего Искупления. Кто знает, может вы однажды создадите свой круг для душ, желающих искупления?
Не знаю, как думают ваши родители, но лично мне кажется, что истина в ваших словах есть. Как Грешнику, мне просто хочется верить в то, что у меня есть шанс искупить вину перед Богом, что я смогу попасть в Рай, встретив там своих близких.
Мне не известно сколько у вас сторонников, но знайте — у вас точно есть ещё один в моём лице.
Не знаю, чего стоит такая поддержка, но мне бы хотелось увидеть, что выйдет из ваших идей.
Желаю вам успехов в ваших начинаниях и на поприще личностного роста.
Искренне ваш, Добрый Мистер.
"
Чарли всхлипнула.
Она не была растрогана письмом, нисколько, нет…
Просто её в глаза что-то попало…
Просто в неё, как ей кажется, искренне и по-настоящему, кто-то поверил. Она очень хотела в это верить, просто верить в то, что из всех Грешников, что есть в Кольце, нашёлся ещё один такой же сумасшедший как она…
Не кто-то из родителей, она… хотела бы верить в то, что они поддерживают её мечты и стремления, но понимает, что они не воспринимают её всерьёз. Не кто-то из Фон Элдрич, хотя она даже и не надеется, что хотя бы Севиафан попытается проникнуться её мечтами. Не кто-то из её знакомых демонов…
— Чарли? — более мягкий голос, полный заботы и беспокойства, был слышен от её матери. Она подошла ближе, положив той ладонь на плечо.
Чарли знала, что этот Грешник может просто пытаться втереться к ней в доверие, чтобы через неё выйти на её мать или отца. Она уже получала такие письма, но в этом…
Столько деталей, что те Грешники просто опускали или даже не удосуживались упомянуть… Да и тогда, при личной встрече, Мистер не показался ей кем-то, кто будет врать ей в лицо… Максимум недоговаривать, но для Ада это уже было значительным отличием!
— Ничего, мам… — всхлипнув в последний раз, она вытерла слёзы рукавом свитера, передавая письмо матери, что проходилась по его строчкам с неоднозначны выражением. Её лицо пару раз менялось при прочтении. От настороженности, закатывания глаз и до… слабой улыбки.
Её мама точно что-то вспомнила или поняла, при этом, она точно не будет этим делиться с ней.
— Я рада, что у твоей работы появился первый поклонник, моя дорогая. — нежно погладила её по волосами Лилит. — Просто… — она медленно отложила письма, отводя взгляд. — Давай повременим с тем, чтобы верить на слово простому письму и словам, хорошо? Ты же знаешь…
— Да, мама. — чуть повысила голос Чарли, отчего её мать устало вздохнула. — Грешники постоянно врут и хотят использовать меня, в каких-либо целях. Они жестокие психопаты, что желают лишь извергнуть свой грех на всё то, что даётся им безвозмездно. — раздражённо сказала Чарли, пока Лилит качала головой.
— Но дорогая… — на лицо её матери наползла ехидная улыбка, означающая… — У тебя появился первый поклонник, с которым я даже встретилась прежде, чем, ты бы просто поставила меня перед фактом его существования. — на эти слова Чарли только тяжело вздохнула.
— Ма-а-а-ам! — на что Лилит только посмеялась.
Да, с Севиафаном получилось немного некрасиво, отчего её мама слегка недолюбливала их дружбу, но и что? Просто подружились, просто обсудили все свои мечты и печали, поговорили о родителях и планах на будущее? Она что, не самостоятельный демон? Севиафан хотя бы не смеялся над её идеями, как эта Хелса…
А теперь, пусть та только попробует заикнуться о том, что у неё ничего не получиться, она лично найдёт Мистера и заставит (очень вежливо попросит, возможно даже на коленях и обещая что-то от её отца) всё объяснить этой напыщенной суке!
— Ча-арли… — её мама тут же всё поняла, только завидев её лицо. — Ты опять думаешь о…
— Мам! — очередной вскрик дочери, за которым следует ласковый смех матери.
…
Преисподняя. Тишина. 1933 год.
Не смотря на все неудобства, первичную неприязнь и некую брезгливость, Вильям смог войти в своего рода "Поток".
Поток, в котором он мог забыть о том, где находиться, точнее, не так нервничать и переживать по этому поводу. Поток, в котором был только Вильям, его планы и те, кого они касались.
И Шарлотта.
Верно. Вильям смог урегулировать свою рабочую рутину, если дела Повелителя Тишины могли так называться. Эти Грешники с их постоянными попытками обмануть его систему, желая всеми правдами и неправдами "поселиться" в его район… Как же он устал их убивать, получая их души. Нет, душ накопилось уже около пятидесяти тысяч, что для Повелителя Верхнего Звена не очень-то и много, скорее это норма для какого-нибудь Среднего, крепкого середнячка, но…
Эти души просто "пылились" в его камнях душ. Проект "Баланда" ещё не был реализован, только общие формулы и первые прототипы, но всё указывает на скорую, пару лет в этом темпе, реализацию его проекта. По меркам "Вергилия" — скорость черепахи, ведь в Раю он мог бы сделать это за полгода-год… Но Вильям не хотел лишний раз вспоминать Рай.
Души похищались. Грешники, наконец-то, чтоб их, осознали, что если разозлить Тишину, то они не возродятся, теряя частичку себя, а просто… "исчезнут". Отчего его начали бояться даже больше "Главных" Повелителей.
…Неизвестность. Вот главный страх этих идиотов. Они могут лишь предполагать, строя свои догадки или гипотезы, так никогда и не узнав правды. У них просто нет критически важной информации, без которой они просто не смогут даже додуматься о правильном варианте. Вильяма это полностью устраивало.
Что же до Шарлотты… Вильям решил… не пошутить, но просто повеселится и сделать пару добрых дел.
Пока все Повелители, а он спрашивал, смеялись или воспринимали идеи Принцессы как новую игру аристократии Ада, как хитрый план Люцифера или ещё какой-либо бред, он…
Просто взял и начал выпускать её статьи в газетах его района. Телевиденье, передачи и новости которого вёл, пока что, Прихвостень, одетый в дорогой смокинг и улучшенным речевым аппаратом, чтобы его хотя бы можно было хоть как-то слушать, постоянно передавало вести о выходе новой статьи Шарлотты.
Жители, что старались не покидать Тишину, боясь, что их попросту убьют, освободив новое место, попросту… От безысходности начали читать эти статьи… Некоторые даже проникались! К удивлению Вильяма и правда находилась жалкая горстка, зачастую именно его "инфицированные", наиболее адекватная их часть, что хотя бы не бросалась на других. Они соглашались с Шарлоттой, чуть больше, чем смеялись над "детскими" идеями векового демона. Критика, осуждение и многое другое.
Он продолжал писать ей свои рецензии, редко получая ответ, в виде ответного письма, присылаемого каким-то странным летающим козлом, где они с Шарлоттой продолжают свою маленькую игру в "Юная Мисс и Добрый Мистер". Вильям и Чарли, по его мнению, находили это забавным, а сам Падший Ангел не противился, ибо это хоть как-то разбавляло его будни с этими… Дегенератами, что не столь радушно принимали написанное Чарли.
Они соглашались с частью идей Чарли, некоторые, а точнее семь душ, даже пробовали то, что предлагала Чарли… и разочаровывались, когда предложенные методы не работали. Им было проще продолжить принимать наркотики, алкоголь и табак, заодно занимаясь развратом, драками или чем ещё вместо того, чтобы вешать на себя какие-то ограничения.
Некоторые методы Чарли и правда могли бы сработать, признавал Вильям. Просто для Обречённых, Ад и был Раем. Местом, где они могли делать всё, что хотели. Никаких правил или ограничений. Ничего такого, что было на Земле. Для таких душ именно это и было Утопией.
Никаких глупых законов, что мешали нормальным пацанам построить своё будущее. Никаких запретов от общества, что осуждало все их "шалости" и "мелочи", на вроде педофилии или каннибализма. Всем было всё равно на то, чем ты занимаешься, хоть еби куклу целый день, твоё дело.
Всем на всех плевать, лишь сила и авторитет "альф", Повелителей, хоть как-то держал Грешников от деградации в животных.
А что Рай? Всё тоже самое, только без наркотиков, алкоголя и даже нельзя трахнуть мальчика? Ужас!
"Поистине, проклятые и обречённые души…", думал Вильям, пока занимался своим обычным делом. Составлял формулы для Плетения, проводил расчёты и "рисование" с "письмом" для Квинтэссенции и Энтропии. Обычное дело.
Вильям искренне ненавидел это место и эти души. Большую их часть. Некоторые, такие как "инфицированные", попавшие в Ад лишь потому, что они попали под влияние его Песни… или пара… где-то с полсотни по-настоящему… серых душ, которые сами по себе были не плохими и не полностью обречёнными.
С ними его познакомил Зестиал, точнее с фактом их существования, ныне его постоянный собеседник или тот, с которым он периодически собирается на распитие чая, обсуждая насущные дела или просто делясь мыслями.
Оказывается, в районах Зестиала и пары его знакомых, да найдётся парочка таких душ. Они не особо отличались от остальных Грешников, просто… Сам Вильям, как Падший Ангел, видел это в их душах, да и просто проследив за ними с помощью Ползунов мог сказать наверняка… Они старались цепляться за свою человечность.
Они избегали смерти, когда душа Грешника с муками покидала обычно истерзанное тело и с ещё большими муками воплощала новую оболочку. Вся боль как бы "отпечатывалась" в душе, словно… то Пламя… из-за чего Грешник терял маленькую, буквально незаметную, частичку себя прежнего.
Разница от Грешника к Грешнику, сильные и волевые личности теряли себя значительно позже, особенно, если не умирали, Повелители в пример, но… Рано или поздно, это настигало всех.
Он копался в воспоминаниях Синдереллы, Афродиты, Ракусса, частично Зестиала, когда тот был особенно увлечён криками и муками душ в его Тишине, когда они были на прогулке…
У них натурально пропадали воспоминания. Они забывали свою жизнь на Земле. Деталями, незаметными кусочками, но забывали. Из памяти стирались "незначительные" моменты жизни в Аду, стирались серые будни, хотя у Грешников, даже по сравнению с людьми, отличная память.
"Хотя… зависит от души и самого Грешника", думал Вильям, вспоминая разум Ракусса и те "белые экраны", когда он пытался узнать что-то большее о "Демоне Банд"…
Так или иначе, Вильям продолжил свою жизнь, если это вообще так можно назвать, в Аду. Быт, разбавляемый общением с Шарлоттой, был терпим. Он нашёл пару хороших знакомых, тот же Зестиал… Всё.
Что ещё…?
Ах.
Адам, Лют, Сёстры Щита и Истребления. Самый страшный для Грешника день. День, в который любой, не зависимо от силы, Грешник мог умереть и не возродиться.
Хорошо, что Вильям был Падшим Ангелом.
…Ладно, Вильям… Довольно скоро смог привыкнуть к этому дню. Да, его район уничтожался Валькириями, его Жители умирали (по странному стечению обстоятельств, все они как-либо мешали другим Жителям, либо имели слишком много нарушений, сбегая от его взора или Полиции), а ему так же как и другим Повелителям, надо было восстанавливать свой район, пусть и не в таких масштабах, но это отнимало значительную часть сил.
Адам вместе с Лют залетали в район на "чаепития", прикрытые его плетением, для виду, разрушая его район и убивая его Жителей. Кроме "инфицированных", что помечались специальной меткой на душе, которую могли видеть ангелы.
Просто расслабляющие завтраки-обеды-ужины вместе с его старыми друзьями. Обмен новостями, подарки, когда Вильям отдавал свои побрякушки или просто безделицы, сделанные из материалов с Земли, пока Адам слушал или передавал желаемое Вильяму. Книги, методички, всё то, что мог взять Адам с Неба. Зачастую, это были переписанные копии, но Вильяму было грех жаловаться.
Под молчаливую поддержку Лют, он рассказывал о своих "приключениях" как священника Ричарда, что таки поднялся в сане, периодически очищая души, собирая "загрязнённую" энергию не в себя, но в "Камни Порчи", в которых хранились "образцы", используемые им в исследованиях…
Которыми он занимался в свободное время… Которого так и не появилось.
Ему надо бы поскорей разобраться с его "партнёрами" и завладеть их душами и провести тестовый "запуск" прототипа проекта "Баланда"…
Вильям бы уже собрался заварить себе новую кружку чая, как, наконец-то, заметил странность.
Его "контракты", договоры печатью… Не ощущались. Он впервые за неделю решил провести "стандартную" проверку его печатей, что скрепляли договора с его партнёрами.
Вильям привстал, прислушиваясь к ощущениям.
Ничего.
Он потянул за ниточки каждого контракта, Конструкта Шали, что должна была "оберегать" каждого Повелителя. Его инвестиции, на будущее, те, что лягут в основу Конструктов типа "Идеал". Его планы, то, что позволит ему полностью покончить с делами его района с его треклятыми Жителями.
Арбито, Дуклас, Афродита… Ничего. Их души словно испарились… Он, конечно, знает, что у Грешников есть святое оружие, у того же Арбито точно была своя серия моделей… Но если бы их убили святым оружием, он бы так или иначе смог бы ощутить их смерть. Ощутить, как их душа распадается в Кольце, становясь часть города…
Ничего, словно души просто куда-то пропали.
Вильям бросил все дела и с щелчком "снарядился". Вся одежда в миг появилась на нём. Трость нырнула в руку, будто всегда там и была, пока Вильям…
Медленно, но неумолимо злился. Словно чайник, "закипал" от переполняющих эмоций.
"Кто-то решил испортить мне все планы…", Вильям был… спокоен. Никакой ярости, никакого гнева… Просто холодная и ясная мысль.
"Как только я найду того, кто решил позариться на моё…"
Маска стала чернеть…
Лирдс, Ракусс и… Синдерелла… Последняя и сказала, что произошло. Вернее, то, что стало с её душой, ведь только Синдерелла получила его "подарок" прямо на душу. Конструкт, что должен был защитить душу при уничтожении оболочки, забрав её в угоду Вильяму имел лишь один недостаток.
Если эту душу похитит кто-то другой.
Вильям не учёл момент, с тем, что у кого-то другого, предположительно Грешника, может быть похожая способность. Забирать души для своих целей.
О души всё ещё целы… Если такое вообще можно сказать по поводу душ Повелителей, что провели больше нескольких столетий купаясь в Грехе и страданиях других душ. Нет…
Вильям даже может отследить этого… Нарушителя, что сейчас был где-то в районе Каннибалов или около того…
"Подарки уже готовы, самое время найти того, кому их подарить… Желательно с летальным исходом, ведь душа этого… Интересного экземпляра наверняка стоит чего-то, раз тот смог поглощать души, тем более, не вызывая срабатывания моих Конструктов…", Вильям ныне мог привычно обрабатывать информацию в нескольких потоках сознания. Теперь этот процесс не вызывал мигрень, как в первые дни. Три потока сознания, два из которых выделено на перемещение к цели и сами "подарки", особенно один… экспериментальный…
"Правда… Что это такое… Это не похоже на обычного Грешника… Не с такой… Неужели это последствия воздействия Песни на души, особенно такого калибра?", неожиданная мысль охладила пыл Вильяма. Ярость всё ещё была внутри, ожидая своего часа, но Вильям временно отвёл эмоции на четвёртый поток сознания, с небольшой вспышкой боли, позволив Вильяму мыслить относительно здраво.
Получается, что этот Грешник, а это Грешник, ощущение от души не даст соврать, ибо демоны такими свойствами не обладают… Неужели это пример воздействия Песни на душу, достаточно сильную, чтобы иметь подобную силу?
Иначе, Вильям просто не мог объяснить эту аномалию. С одной стороны, вероятно, Вильям ощущался примерно схожим образом для Сэры, Адама или других сведущих ангелов… Но это… Словно зелёное болото, либо тухлый труп…
Вильям позволил себе ещё пару минут на подготовку. Унял эмоции, освободил лишний поток сознания, ослабив давление на разум…
Он взглянул на то, что показывали ему Ползуны.
Один из приятнейших по виду районов, с одними из самых отвратительных Грешников в Кольце. Каннибалов. Вильям не знал, является ли это проклятьем, но они… То ли становились тем, кого ели — людьми, оттого они и сохранили, по большей части, человеческий облик, за исключением отсутствия глаз, за место которых были чёрные пустые глазницы, заполненные чем-то… Чем-то. А ещё у этого вида Грешников были острые зубы, словно у хищников на вроде акул или ещё чего хуже…
А что же до Того Грешника…
Красная палитра облика. Бледная кожа, словно у трупа, что типично для Грешника вида "Каннибал", да и острые зубы, не гнилые с желтоватым оттенком, но… Явно здоровые зубы волка, льва или… Вендиго?
Красный пиджак или сюртук в вертикальную красно-белую линию, тёмно-красная бабочка с ярко багровым камнем. Рубашка, если Вильяму не изменяет знание моды своего века, была чуть ярче сюртука, с чёрными перекрещенными линиями.
Высокий воротник, на кистях либо перчатки с красными и острыми кончиками, либо этого его новые когти, что, если продолжать тему с Вендиго, что по легендам едят людское мясо, очень подходило этому Грешнику. Тёмные брюки и туфли с красными кончиками завершали весьма ухоженный вид этого… Оленя.
На его голове, выделяясь на красной причёске-каре, помимо этих… ушей? Волосяных ушей, выделялись небольшие, вероятно оленьи, рога. На этом фоне, Грешник-олень, что является либо Вендиго-каннибалом, либо ещё чем-либо, ярко выделялась трость — выполненная в виде микрофона, вероятно для радиовещаний, если Вильяму не изменяют познания в таком виде развлечений.
А сама аура Грешника…
"Ох ты ёбанный сукин сын…", Вильям отчётливо чувствовал души, что ещё не были затронуты магией, а чем-то большим эти фокусы Грешника-оленя Вильям назвать это не мог, того, кто позарился на его…
Этот джентльмен, что явно демонстрировала манера держать себя и сама походка, сразу узнаваемая Вильямом, просто… прогуливался, где-то у "Города Каннибалов", то ли отходя, то ли идя в сам "город", что-то насвистывая себе под нос…
Концентрация. Ярость. Желание. Приказ.
Вильям наложил на себя нужные плетения, частично сместившись в другое измерение, сменив координату тела. Теперь его не мог заметить простой Грешник, что не имеет "чутья" на души.
Ещё одно плетение, которое должно отвести внимание и заглушить такие мелочи как шум, запах, вес, тень… Сделав того практически невидимым, сливая с окружением.
Каждая формула, усиленная Энтропией, давила на его тело, потребляя большие количества энергии…
Вильям отправился на новую "деловую" встречу…
…
Прекрасный день в Аду.
Место, куда попала новая душа, решившая так скоро и так громко заявить о себе, как о, вероятно, одним из сильнейших "Повелителей", если он правильно понял этот термин, в этом "новом поколении".
Каждая муха, решившая смотреть на него с высока, каждая жалка…
Мысли Грешника прервал удар, практически пригвоздивший его к ближайшей стене. Прогуливающиеся рядом Грешники, видимо, тут же узнали атаковавшего и ринулись бежать.
Удар был хороший, пробивший ему весь живот, а если те слухи о регенерации и ощущения от его новой силы здесь не врали… То он сможет пережить это ранение…
Если сможет выжить после встречи с этим…
Если он не ошибался, а во множестве слухов есть хоть часть правды, то перед ним…
Зэфир, Демон Тишины или просто "Тишина". Странный Повелитель, что по слухам не владеет ни единой душой, хотя его "полиция" района растёт пропорционально тому, сколько идиотов погибают, и не возвращаются, в его районе…
Грешник… Этот… Чёрное пламя вместо волос, что имело схожий эффект, постоянно извиваясь, пылающие синей энергией глаза и пасть, а иначе эту полуулыбку, полуразлом вместо рта он назвать не мог…
Белый шарф или шаль, обёрнутая заместо бабочки или галстука, чёрная жилетка с тусклыми узорами серых цветов и ромбов, практически незаметных на самой жилетке. Чёрный плащ-накидка с белой внутренней стороной, что развивался от невидимого глазу ветра, а чёрный цилиндр с тёмно-синей лентой, создавал образ…
Весьма доброго и приятного на вид джентльмена, что явно имел хороший вкус в одежде и облике, если бы кто-то спросил его! Даже если он проткнул его, то ли копьём, то ли ещё чем, это мелочи. Наверняка, в Тишине просто так здороваются, ведь не может же Грешник в таком шикарном и дорого выглядящее костюме желать ему что-то кроме добра?
— Добрый день, Молодой Оленёнок. — подал голос Тишина, а у Грешника от данного прозвища едва заметно дёрнулся глаз.
— И вам не хворать мистер! — попытался рассмеяться "Оленёнок", харкая кровью. В его голосе, как он заметил, начали играть радио эффекты, дополнительно украшая его речь своим дополнением. Например, сейчас так явно были смешки зрителей, которые он включал на своих передачах.
— Не сочтите меня грубияном, — "Оленёнок" пытался остановить кровь, по максимуму используя свои новые силы, пока его голос сопровождался радио эффектами, искажающие его речь. То есть дополняющие, да… — но не думаете ли вы, добрый мистер, что начинать новое знакомство с попытки убийства несколько через чур? — улыбка не покидала его лица, пусть та и померкла от боли, что странным образом не тянулась, а словно выжигалась в его теле.
— Обычно — не в коем случае. — кивнул Тишина. Его голос сопровождался схожими эффектами, но тут… Словно эхо, тянущаяся где-то в глубине тёмного помещения, в котором "Оленёнок" ощущал что-то… Страшное. — Но не тогда, когда кто-то портит другому все карты и решает совершить несколько серьёзных, необдуманных поступков, особенно, когда другой ничего не сделал плохое первому. — он не двигался с места, но Грешник отчётливо ощущал, всей своей кожей, что тот может в одно мгновение прикончить его.
Не смотря на всю свою новую силу, не смотря на все ранее… "На большую рыбу всегда найдётся особь по крупнее.", так ведь?
— Ох, не сочтите за дерзость, но можете ли вы оповестить меня о моих проступках в вашем отношении, мистер Тишина. — на слова Грешника, Повелитель Тишины никак не среагировал. — Я, видите ли, здесь недавно, ещё не успел узнать местные законы и уставы. Прошу, просветите меня, если вам не трудно… — "Оленёнок" медленно поднимался, пока зелёные нити зашивали рану и восстанавливали его тело. Словно оживающая кукла, он обретал подвижность.
— Вы недавно заходили к моим знакомым. Повелителям Высшего Звена, что имели со мной договорённости, которые аннулируются с их смертью. Особенно, когда их души похищают. — "Оленёнок" попытался скрыть дёрганье своих рук, когда его собеседник начал давить голосом. — Вы не согласовывали это со мной, не знали о моих планах на эти души, не знали, что пересекаете границу дозволенного, мистер Олень. — в голосе не было юмора или эмоций, лишь холодные факты, доносящиеся до уха словно откуда-то далеко.
— Аластор, добрый мистер. — самоназванный легко поклонился, держась за свою трость дрожащей рукой. — Приятно познакомиться с тем, кто имеет хоть какой-то вкус в своей одежде! — широкая улыбка, прищуренный красные глаза, мягкий "радио" тон, что сопровождали его, никак не повлияли на Тишину.
— Зэфир, Повелитель Района Тишины. — кивнул Аластору его предположительный убийца. — Приятно познакомится, мистер Аластор.
— Взаимно, мой коллега по стилю!
…
Вильям… испытывал смешанные чувства в отношении этого "Аластора".
От каннибала пахло грехом. Он мог буквально провести пальцем, что тут же станет красным от пролитой Грешником-оленем крови. Каннибал, психопат, а те мысли и манера поведения ничем иным не объяснялись, вероятно как-то связан с радио, если радио символика в облике хоть что-то значила.
А ещё он был очень силён.
Вильям не лукавил или не преувеличивал. Олень и правда обладал большой силой. Вильям не мог сказать точно, то ли эта душа сама по себе бы стала такой и появившись в Аду обрела бы такое воплощение, либо это влияние его Песни, что проявилось таким образом, что входило в погрешность и предсказаний о вреде для душ Вильяма… Либо тут была замешана третья сила, о которой Вильям не знает.
От Грешника… не веяло… словно Вильям окунулся в некую вязкую и противную жидкость-смесь, которая не позволяла сделать полноценный глоток воздуха.
Ещё будучи человеком, эта душа могла служить кому-то или состоять в демоническом культе. Может вообще что-то ещё, ведь не только демонами Гоэтии ограничен Ад и его создания.
Если сила этого Грешника его личная, то Вильям может с уверенностью заявить, что Песнь как-то повлияла на Аластора. Если Олень связался с кем-то ещё, получая свою силу за определённую цену, то…
Это… потрясало, ведь Вильям мог лицезреть рост подобного. Понять, как Ад влияет на психически нездорового человека. Пусть Вильям мог запросто умереть, ведь Аластор всё-таки убил шестерых Повелителей, с которыми даже Вильям бы не справился. Не за раз, не с наскока. Аластор же…
Убил его "партнёров", может ещё кого-то по пути. Заёмная сила или нет, но Вильям был вынужден с этим считаться, просто отдавая долю уважения поступку Грешника-оленя.
— Мистер Аластор, скажу прямо, вы порушили мои планы на души этих Повелителей. — обозначенный Грешник только усмехнулся. Вернее, его улыбка стала ещё шире.
Тот постепенно приходил в себя, с каждым мгновением возвращая былую уверенность.
— Уж что я точно усвоил за своё короткое прибывание в этих прекрасных местах, так это то, что здесь главенствует простое, почти детское, правило — "Кто успел, тот и съел". — словно пропел слова Грешник, которые были искажены радио эффектами. — Прошу прощения за ваше разочарование, но мне тоже нужны были эти души, просто я успел взять их раньше.
Со словами Аластора, Вильям был вынужден согласиться. В Аду нет такого понятия как "собственность". Только то, что можно взять или защитить своей силой.
— Но они так же были моими дорогими партнёрами, что предоставляли мне услуги взамен моей помощи. — мягко произнёс Вильям, отчего когтистые пальцы Аластора сильнее сжались на вершине микрофона.
Сила Аластора вышла наружу. Будь Вильям "помоложе", то начал бы нервничать. Аластор, по первому впечатлению, явно был сильнее, хотя это и не точно. У того была какая-то странная сила, способная убить сильнейших Повелителей, за короткое время, да так, что Падший Ангел, пусть и относительно, молодой, но кое-что понимающий в Творении.
Сейчас же, пройдя Пламя, пройдя Падение и пробыв в этой Дыре пару лет, Вильям…
Вильям сдержал смешок.
Если он правильно оценил ситуацию, то…
Они оба думали, что каждый из них проиграет при схватке с другим! Когда как Вильям до сих пор не восстановил свои силы, вернее не подогнал оболочку до необходимого уровня, то Аластор…
От осознания ситуации, Вильяму хотелось засмеяться.
Они оба достаточно сильны, чтобы дать честный бой друг другу, пусть без явного победителя. Они оба обладают неизвестными друг другу способностями, могущие неприятно удивить оппонента. Но никто из них не хочет использовать свою силу, ведь просто не знает намерений другого.
Аластор, просто в силу своей неопытности и отсутствия опыта в управлении своими силами просто не способен полноценно оценить его уровень. Он наверняка слышал о Вильяме, о его репутации и слухах по поводу Истребления, на ряду с его договорами.
Вот что делает хороший образ с человеком. Он работает на него, защищая от таких ситуаций. Поистине, одна из лучших шуток, что проворачивал Вильям, находясь в Аду.
Аластор ещё не распробовал вкус боя, вкус силы, способной убить сильнейших Повелителей. Вильям же знал, что способен, при случае, победить слабого, с огромным списком условий, демона Гоэтии. Может кого-нибудь посильнее, но это и не важно.
Важно то, что они оба не те типы душ, что захотят рискнуть чем-то ради эфемерного шанса что-то доказать. Нет, они оба запомнят этот момент и отомстят другому позже. Вильяму это нравилось.
— Так что я предлагаю компромисс. — Вильям наклонил голову, опираясь на свою трость, медленно подходя ближе к Аластору. — Вы оставляете души Повелителей себе, ведь вам, как и мне, они нужны, но отдаете мне три из них. — на слова Вильяма, глаза Аластора сузились, а улыбка чуть померкла.
— …А что, если мы не придём к согласию? — настороженный тон, скрываемый за наигранной игривостью Аластора, что чуть наклонил голову, опираясь на свою трость-микрофон двумя руками. — Не сочтите за оскорбление, но мне как новоприбывшему, не помешали бы шесть сильных душ. Сами понимаете, что каждому из нас, обречённых грешников, нужно выживать, окруженными недругами и обманами со всех сторон. — голос Аластора был напряжён, настолько, что радио эффекты почти пропали из голоса, обнажив, вероятно, настоящий.
— Хм… — Вильям для виду постучал по щеке маски, отводя взгляд в сторону. Их окружала пустая улица, где лишь некоторые особо смелые Грешники выглядывали из укрытий, буквально одним глазком. — Тогда предлагаю следующее. — разок крутанув тростью, ударив ей по каменной кладке, Вильям вальяжно опёрся на ту двумя руками.
Аластор вежливо кивнул, настороженно осматривая его оболочку, глазами загнанного зверя, ищущего спасение из лап охотника. Аластор обещает стать сильным Повелителем, если эта сила не взята взаймы или имеет хоть какой-то потенциал роста, то Олень явной займет место на вершине цепочки Повелителей, теперь уже, нового поколения.
Такие как Вильям и Зестиал останутся и будут заключать новые договора и соглашения, пока такие как Аластор будут играть в свои игры за власть и звания "самой большой жабы в этом болоте". Вильяма полностью устраивала эта перспектива.
— Мы с вами заключим договор, идентичный тем, что я заключал с моими бывшими коллегами, а затем я заберу свои души и мы просто разойдёмся. — щелчок пальцев Вильяма и рядом с ним появляется из светло синих нитей летающий пергамент, от которого исходит синяя энергия. — Предлагаю подсластить вам сделку. Я забираю лишь две души, взамен трёх. — Вильям протянул руку, от которой исходили небольшие искажения, словно помехи на телевизоре.
Аластор смотрел на протянутую руку, словно оценивал качества и вес предлагаемого мяса. Взгляд метался между бумагой, протянутой ладонью и лицом Вильяма, что словно статуя, застыл в одном положении.
— Могу ли я просмотреть условия нашего будущего соглашения? — что-то для себя решив, ответил Аластор, сменяя тон на более расслабленный. — В конце концов, нужно же знать с какой ценой продаются нынче души, не так ли… Партнёр? — словно вернув себе самообладания, поднял одну бровь Аластор, с ухмылкой, превратившийся в оскал.
Вместо ответа, к Аластору просто подлетел пергамент, который Аластор со скрываемой опаской взял. Его глаза быстро пробежали по всему, как оказалось, достаточно короткому тексту.
Аластор был удивлён. От такого могущественного демона, он ожидал… Большего. В договоре сказано, что Аластор не может причинять вред Жителями района Тишины, ни действием, ни бездействием, а также… Максимально возможно… игнорировать Тишину Зэфира, словно забыть о нём. Так же — никак не вредить, не беспокоить, кроме необходимости в "желании", сформулированная так, будто бы этот Зэфир и правда может щелчком пальцев дать ему всё, что угодно…
"Неужели души Повелителей и правда так обходятся или это Тишина является исключением из правил?", Аластор проклинал своё незнание. Он ненавидел, когда соглашался на что-то, не зная полноты картины. Он слышал все эти домыслы и шёпоты… но, чтобы они оказались правдой, и такой сильный Грешник не желает расширять своего влияния? Он ведь… Повелитель Тишины как-то нашёл его, как-то подобрался к нему и нанёс едва-ли не смертельный удар, да так, что Аластор со всей его силой ничего не заметил, пока не стало слишком поздно. Тишина мог убить его прямо там, когда он ещё не пришёл в себя, нанеся завершающий удар, но вместо этого просто… решил договориться.
Тишина всё так же стоял, не меняя позы, словно застывший образ, словно картинка, в этих дрянных телевизорах, он просто стоял, будто бы не замечая ни ветра, ни гравитации. Аластора настораживало это поведение. Демон Тишины не злился, не пытался убить Аластора, нет он хотел договориться.
"Неужели главный сюжетный поворот будет позже в этой идиотской пьесе?", подумалось Аластору.
Аластор всем свои нутром чуял подвох. Словно где-то здесь, прямо у него под носом, происходит какое-то важное событие, что он просто не может осознать. При этом, Аластор не чувствует, что его пытаются развести на "деньги". Сделка, для Аластора, честная. Он убил этих высокомерных глупцов, он имеет право на их души в качестве боевых трофеев, но… Зэфир так же, явно старше него, заявил на них свои права, явно продемонстрировав свою возможность попросту отобрать все души.
Вместо этого, Зэфир, вероятно, решил вложиться в нового партнёра, учитывая, что этих Повелителей попросту убьют другие, как только те воскреснут. Словно он просто делец, которому плевать на дела своих клиентов. "Одним меньше, одним больше — вероятно про Тишину", подумал Аластор.
Аластор отдал пергамент Зэфиру, пожимая тому руку. Вокруг них тут же завертелись небольшие линии синей энергии, отчего у них обоих поднялись подолы, а на пергаменте появилась сначала чёрно-синяя печать, вестимо Печать Тишины, а затем… Его личная. Оленьи рога, человеческий череп…
Аластор покачал головой. Возвращая себе широкий оскал, заглядывая в всё так же пылающие синей энергией глазницы Тишины.
— Раз уж с этим мы покончили, Партнёр. — Аластор явно почувствовал удлинение своих рогов, небольшое увеличение своего тела, а на лбу, как мог увидеть Тишина, где-то между бровями, виднелся какой-то красный крестик. Аластор выпустил наружу часть своей силы, никак не повлиявшей на Зэфира. — Почему бы вам не забрать то, что вам причитается? — Аластор вытянул руку, в которой появилось шесть карт с карикатурными изображениями Повелителей.
Арбито — большие очки на маленьком теле в белом халате с четырьмя руками.
Теперь, от Аластора начали исходить зелёные линии, облачённые в тёмные тени, на которых были выжжены известные Аластору символы, а окружающий их квартал наполнился его силой. Он не скрывал свою силу, он наслаждался ей, намереваясь прощупать своего нового… "партнёра"…
— Не утолите ли вы моё любопытство, Партнёр. — Тишина усмехнулся, разглядывая предложенные души. Тот словно даже и не заметил устроенного Аластором, отчего у каннибала едва заметно дёрнулся глаз. — По какой причине вы решили похитить эти души. — Зэфир наклонился к вытянутой руке, обхватив подбородок, словно выбирая товар на рынке.
Но, Аластор бы не был собой, если бы не умел держать себя в руках.
— Ох, этот… Грубый человек был весьма и весьма самонадеян, раз думал, что никто из ныне живущих не сможет обойти его ловушки. — посмеялся Аластор под звук смеха радио в голосе. — Он просто не ожидал, что его самые лучшие творения обернуться против него. — ещё один смешок Аластора под его игривый тон.
— Он считался сильнейшим Повелителем в Кольце, весьма достойное достижения для новоприбывшей души, мистер Аластор. — кивнул Зэфир, пока Аластор ещё сильнее ухмыльнулся. — А что до его партнёра? — указал длинным и острым когтем на соседствующую карту, Дукласом. Словно оживший пакет с глазами, в котором валялись рога.
— Жестокое обращение с пациентами, ужасные эксперименты и многое другое, недостойное такой беседы, мистер Зэфир. — смешок Аластора был похож на звук поломавшегося радио, резкий и протяжный звук заевшей пластинки. — Почти свихнулся, желая препарировать всех своих работников и пациентов, по каким-то своим предпочтениям. — смеха более не было, Аластор, казалось Вильяму, и вправду не любил подобную жестокость.
"Даже у маньяка есть свои принципы… Поразительно", язвительно подумал Вильям.
Вильям… смог подавить дёрганье руки, когда этот псих решил заполонить улицу своими нечистотами. Он словно окунул Вильяма самую зловонную канализацию, в которых плавали трупы с Великой Войны, напичканные самими ужасающими газами и химикатами.
Вильям благодарил свою удачу, предусмотрительность и хорошую работу над образом (а ещё и Бога), что Аластор не смог догадаться просто попробовать убить его так же, как тот убил других Повелителей. У Оленя были все шансы, особенно с такого расстояния. Вильям был готов, не спроста его тренировал сам Адам, но…
Вильяму ещё не приходилось сражаться в таких условиях, с врагом такой сил.
"Большое упущение… Вестимо, опять моя гордость и занятость сыграли со мной злую шутку", думалось Вильяму, пока внешне он не показал ни одной эмоции.
— А что же до милой Афродиты? — провёл пальцем по карте Вильям. Карта изображала образ женщины розового цвета, которая смотрела через проход, как розовый облик мужчины сношает синюю фигуру женщины.
Лицо Аластора искривилось в омерзении, словно тот нашёл гнилой фрукт в корзине с персиками. Его глаза стали напоминать стрелку какого-то механизма, то ли часов, то ли радиопередатчик, переключающий волны.
— Эта падшая женщина желала романтизировать женскую измену мужчине, преподнося это как нечто "особое" и "сокровенное", фокусируясь на чувствах предательства и осознание измены мужчины. — с отвращением ответил Аластор.
— Справедливо. — кивнул Вильям, переведя взгляд на карту Лирдса. — Его? — спросил Вильям, беря из руки Аластора, к небольшому неудовольствию того, карту, рассматривая ту с разных сторон. Большая акула, которую насаживают на гарпун.
Теперь же, ухмылка Аластора растянулась в довольную пасть. Аластор походил на человека, вспоминающего недавнее блюдо, нежели на того, кто прошёл через сложный и опасный бой.
— Высокомерный идиот, живущий в страхе собственной тени. — прикрыл глаза Аластор. — Его крики и мольбы были такие… — Аластор глубоко вздохнул, словно пытаясь снова поймать тот момент. Глаза Аластора, сделали один оборот, а его шея неестественно искривилась, словно у куклы, но это было так быстро, Вильям едва успел заметить.
— …Ракусс? — никак не меняясь в лице, перевел тему Вильям, чуть повышая голос. Аластор вернул себе кровожадную ухмылку, возвращаясь в "норму".
— Кто? — Аластор невинно похлопал глазами. Даже радио эффекты пропали из его речи.
"Отлично играешь, дорогой "партнёр"… Любит насилие и речевые издёвки… Так и запишем… Может сказать Адаму, чтобы выследил и убил этого засранца", думалось Вильяму, пока тот рассматривал карту, точнее медиум к душе Лирдса.
Он сможет вырвать всю силу, где бы не хранил ту этот Олень, просто… насколько незаметно он сможет провернуть свою аферу?
Вильям продолжил спектакль двух актёров.
Вильям молча указал на карту, изображающую уродливую зубастую куклу, которой управляли множество нитей, разрывая ту.
— … — Аластор быстро стрельнул глазами в карту в руке, словно ту впервые увидел. — …Посредственная личность, живущая в тени других, даже упоминания не стоит. — раздражённо ответил Аластор. Радио эффекты изобразили помехи, словно сменяя передачу.
Рука Вильяма соскользнула на карту Синдереллы. Та была изображена большой и толстой рыбой в платье на вертеле, окруженной множеством голодных ртов. Вильям тут же выхватил эту карту, а Аластор тут же убрал карты, опустив руку. Его рога вернулись в прежнюю форму.
Он ничего не сказал по поводу последней карты, с ухмылкой, пусть это и было его "обычным" выражением лица, в глазах смотря на своего собеседника и нового "партнёра".
Давление силы Аластора пропало, а Вильям мог расслабиться. Никто из них не собирается драться.
Теперь, Вильяму нужно сыграть последний акт…
— Скажите… — начал Вильям, рассматривая полученные карты. — Ваш голос кажется мне довольно знакомым… Я нигде вас не слышал на Земле? — Вильям заметил, как едва, вероятно даже неосознанно, расширились глаза Аластора. — Может, я слышал вас на… — Вильям усмехнулся, когда услышал тихий вздор. — …радио? — приманка сработала, а Грешник-олень усмехнулся, ухмылка стала довольной улыбкой, что лишь изредка напоминала кровавый оскал.
Грешник даже подался чуть вперёд, закрутив трость-микрофон. С приятным стуком опустив ту на землю.
— Ох! Не знал, что моя слава застала меня тут! — Аластор положил свободную левую руку на грудь, обозначив едва заметный поклон. — Из всех мест, но, чтобы здесь? — коротко хохотнул Аластор. — Я работал ведущим на радио, мой новый друг, так что… — Аластор и Вильям завязали простую беседу, начав движение куда-то на юг или запад, может даже на восток.
Вильяму было неважно направление, главное — занять эго этого психопата, чтобы тот был увлечён, а его плетения для разума завершать подготовку почвы для плана Вильяма.
Вильяму было плевать на прошлое этого маньяка. Он умер лишь в этом году, родившись где-то через пару лет смерти самого Вильяма. Нет, он вспомнил слухи, которые слышал, работая в церкви Лондона. Он читал газеты, гласившие о существовании какого-то маньяка, что убивал женщин, занимаясь ещё чем-то еретическим.
Тогда, Вильям списал всё на очередного демонопоклонника, который собирал жертвы для вызова демона или ещё чего-то подобного… Кто же знал, что этим маньяком-психопатом, а расследование и психо портрет убийств на этом явно указывали. Вильям не читал про то, что Аластар делал с телами, только заключения, но этого было достаточно для первичных выводов…
Которые полностью оправдали себя, особенно, когда Вильям заглянул в душу этому оленю-каннибалу.
Словно в помоях искупался. Болото, заполненное костьми, гнилью и протухшими трупами. Вильям никогда не работал с другими душами с Земли, тем более психически нестабильными, но это… явно не тот случай, с которого бы стоило начинать свою карьеру психолога или Ангела-хранителя.
Вильям более не хотел взаимодействовать с новым будущим Повелителем. Они заключили сделку, а Аластор, не смотря на свои заскоки, не будет нарушить договор, иначе Вильям просто его растерзает. Пусть Аластор силён и без подготовки, небольшой разведки, Вильям бы не решился на прямой бой, но при необходимости… Вильям скорее всего выйдет победителем, если сила Аластора — его личная, если она заёмная, да ещё от какого-нибудь демона Гоэтии… Тогда он просто подождёт год и укажет Адаму на этого Грешника.
Но это крайний случай. На Аластора, у Вильяма были другие планы.
Новый образец для изучения, новый "партнёр", что не будет лезть в его дела, а большего Вильяму и не надо.
Небольшая прогулка, по итогу которой, Аластор и Вильям разошлись если не друзьями, теми, что не убьют друг друга при первом удобном случае, то хорошими знакомыми, которые всадят ножи в спину друг друга, но лишь тогда, когда истечет срок их договоров.
Обоих это устраивало.
После… Вильям всё равно принял душ и пошёл спать…
Ровно после того, как умыкнул у Аластора ещё одну душу. Афродиты. Прямо во время их небольшой остановки у какого-то там кафе в "городе каннибалов", когда Вильям воплотил им обоим стулья и еду, за знакомство так сказать. Аластор предпочитал сырое мясо с кровью, предпочтительно оленя, но Вильяму было не сложно создать кусок туши, что имел схожие свойства и вкус.
Всё ради того, чтобы занять разум и руки Оленя.
Бемби был юн и неопытен в делах Грешников, Ангелов и всего магического. Он просто пользовался всем готовым, в то время как Вильям собаку съел на почве ритуалов и договоров. Аластор ещё не знал, что некоторые вещи можно получить, просто грамотно сформулировав предложения. Так пусть узнает на этом примере.
Вильям бы даже проигнорировал такое кровожадное поведение Аластора, списав то на Грех или ещё что-то подобное, но… Тот вмешался в планы Вильяма, забрав его главный приз в его небольшой игре. Вильям считал, что того надо проучить, просто списать долг, не убивая.
Пара речевых оборотов там, пара хорошего алкоголя здесь, приятные шутки, отличная беседа… Плетение. Квинтэссенция, Энтропия и…
Душа Афродиты, которая была где-то у Аластора… В виде той же карты, в полной силе, просто… оказалась в другом месте. Связь с силой Аластора всё ещё сохранялась, поэтому Олень так ничего и не заподозрил, но стоило Вильяму вернуться в Тишину, призвав все три карты с душами…
Вильям успел заснять через Ползуна лицо Оленя, осознавший потерю… И ведь не подкопается, Вильям честно предупреждал того как работают души, а потому и так торопил того, когда сделал своё дело!
Кстати…
А что, если таким же образом… заменить эти души на "подмену", что будут иметь примерный "запас сил", но… менее структурированные? Особенно, если прототип "Баланды", по преобразованию энергии душ Грешников себя окупит…
Естественно, таких прогулок и "наивного" в своём самомнении Аластора больше не получиться, но что это, если не вызов способностям Вильяма? Он обожал подобные задачки, особенно, когда они не касались других невинных душ, что могут пострадать по его вине.
Вильяму просто нужно придумать способ как можно "пометить" души, чтобы потом подложить свой "подарок" Аластору, что, может быть, будет даже предпочтительней тому, ведь тот любит сырое и не приготовленное мясо?
Так или иначе, Вильяму стоит отмыться от всего этого зловония… Расслабиться в тёплой воде, а потом приступить к своим исследованиям…
Его чуть не вырвало, когда он заглядывал в душу этого дегенерата, он пережил небольшое потрясение обнаружив такую сильную душу, могущая прикончить его в одно мгновение.
Вильям отдавал себе отчёт в том, что мог бы с лёгкостью погибнуть в тот день. Ему это не нравилось.
С одной стороны, он благодарен Аластору за такое напоминание, с другой…
Вильяму не понравилось то, что у него отняли три сильные души…