Невермор. Глава 3 (1). Начало новой жизни
— Не отставай, я так плетусь как черепаха!
— Ага… черепаха на стероидов… хаа.
— Не трать воздух попусту, просто беги!
— А ты чего… тратишь?
— Я могу себе это позволить!
— Уоа… зачем я только на это согласилась?
Да уж, длинные забеги явно не еë конëк. С другой стороны, надо же с чего-то начинать.
— Забыла про те джинсы? — осведомился я, бодро перепрыгивая через поваленный ствол.
На той неделе была сильная гроза, доставившая нам проблем. Из-за неë рухнула линия электропередачь. Вследствие чего вся улица осталась на день без света. Ну и деревья из-за неë тоже пострадали, будь здоров.
— Помню! — чудом не вписавшись в дерево, отозвалась Дженна.
Решила оббежать поваленный ствол, споткнулась и чуть не ушиблась. Благо, какие-никакие рефлексы у тëти всë же имеются, и она сумела избежать столкновения своего лба с дубовым стволом.
После этого мы пробежали ещë где-то двести метров прежде, чем я понял, что с Дженны всë-таки хватит, и позволил ей идти быстрым шагом.
— Мне кажется, ты слишком серьëзно подошёл к делу…
— Дженна, ты же сама сказала, что хочешь побыстрее сбросить лишние килограммы. Физические нагрузки в этом деле — первейшее средство. Радуйся, что у тебя хороший обмен веществ, иначе пришлось бы на диету сесть!
— Откуда ты знаешь, какой у меня обмен веществ?
— Просто наблюдение. Если бы у тебя был плохой обмен веществ, ты бы и в эти джинсы не влезала… учитывая то, сколько ты ешь.
— По твоему, я много ем?! — возмутилась Дженна стукнув меня локтëм в бок. Но тычок был не сильный, я почти ничего не почувствовал.
— Заметь, я не давал свою оценку.
— Когда же ты успел таким умным стать? — покачала она головой, расстëгивая свою спортивную кофту розоватого оттенка.
— С возрастом. Становясь старше, люди становятся опытнее и мудрее. Так происходит… чаще всего.
— Ты на что это намекаешь? — нахмурилась Дженна, уперев руки в боки.
— Ни на что, — хотел сказать я безразлично, но не смог сдержать лезущую на лицо улыбку.
— Ах ты, паразит, маленький! — в шутку хлопнула она меня по спине. Снова это шутливое рукоприкладство…
— Уже давно не маленький… во всех смыслах.
— Пошляк! Тебе ну вот совсем не стыдно о таком говорить?
— Ну ты рассказывала мне о своих бывших.
— Не сравнивай! Ты застал меня в момент позорной слабости…
— С бутылкой вермута и бокалом, что томился в одиночестве на кухонном столике.
— У тебя ещë и литературный слог прорезался…
— Да я вообще — кладезь талантов и обладатель неземной харизмы!
— А, главное, очень скром… Что?
Я поднял руку, останавливая Дженну.
— Мы пришли.
— Куда? — недоумëнно нахмурилась она.
Не говоря ничего, я поднял низко опущенные ветви клëна, чьи листья надëжно прятали от любопытных взоров посторонних моë сокровище.
— Сюда, — говорю, — проходи, я сразу за тобой.
— Ммм, — задумчиво промычала тëтя, всматриваясь в то, что находится впереди, — красиво, а что это за место?
— Понятия не имею, я обнаружил его ещë в детстве, — начинаю бессовестно врать, — бегал сюда периодически. Ну ты знаешь, каждый ребенок мечтает о тайном месте. Вот, это было моим тайным местом.
— И ты просто так мне его показал?
— Ну, конечно, я же уже не ребенок, — пожимаю плечами.
Моя идея со сбором жизненной силы у деревьев оказалась крайне удачной. Восполнялась она быстро, и моя зона "кормления" была относительно небольшой, всего где-то три квадратных километра леса. Учитывая то, какой я каждую неделю собирал "урожай", это действительно не очень большая площадь.
С тех пор, как погибли мои родители, прошло всего три месяца. Хотя кажется, что с тех пор минуло уже несколько лет. Так сильно изменилась моя жизнь после этого, воистину страшного события.
Если раньше я был обычным ребëнком, который только готовится к тому, чтобы начать становиться взрослым, то теперь на меня неожиданно свалилась роль главы семьи.
Дженна, которой, по идее, этот «пост» должен был достаться, легко мне его «уступила».
Я разбираюсь с домашними делами, готовлю, убираю, выношу мусор и забочусь о Елене. Вернее, заботился. К этому моменту она уже более или менее оправилась и в постоянной опеке больше не нуждается.
Но такой, как раньше, уже не стала. От весëлой проныры, что старалась, в меру сил, приглядывать за мной, осталось не так уж и много. Теперь сестра замкнутая, задумчивая и расшевелить еë может разве что близкая подруга, Бонни Беннетт. Но, увы, не я и не Дженна.
Мы с Еленой после той аварии вообще как-то отдалились друг от друга. Не совсем понимаю, почему так произошло, но мне это не нравиться. Правда, я не знаю, как преодолеть это возникшее между нами отчуждение, и меня это беспокоит.
Дженна, как опекун и единственный совершеннолетний человек в семье, получала ежемесячные отчисления со счётом родителей на наше с Еленой содержание. Денег этих с лихвой хватало на всë, так что какой-либо нужды мы вообще не ощущали. Хоть в этом нам повезло.
Первое время я хранил очищенную жизненную силу в себе, но с определённого момента моë энергетическое тело просто исчерпало свой ресурс. "Ëмкость" оказалась не резиновой. Остро встал вопрос о поиске подходящего сосуда, в который можно было бы перенести собранную жизнь. Первая попавшаяся вещь для этого не подходила. Это должен был быть живой организм с духом или душой.
Раньше бы я просто создал относительно простенький артефакт-хранилище и не парился. Но сейчас это мне увы недоступно. Поэтому, после недолгого мозгового штурма я решил использовать всë те же деревья. Только не живые, а мëртвые. Благо, если у животных душа отлетает за грань сразу после того, как тело перестаёт хоть как-то функционировать, то у растений всë несколько иначе.
Они не имеют душ, в них живут духи, которые, пусть и симбиотические по отношению к ним, но вообще-то являются самостоятельными сущностями. Когда растение умирает, сидящий в нëм нематериальный постоялец никуда не исчезает. Какое-то время он либо доедает остатки жизненной энергии и уходит, когда она заканчивается, либо приспосабливается и начинает потреблять некрос.
Именно вторые мне и были нужны. Поглощая ядовитый некрос, они бы, в то же время, выступали в качестве стабилизатора, не дающего жизненной силе рассеиваться.
Найти мëртвые деревья с духами-некрофагами не составило труда. Проблемы начались, когда я начал пытаться сливать в них жизненную силу. Оказалось, что духи тут же меняют свой рацион, "перекрещиваясь" в "натуралов". К тому же, чистая энергия не очень хорошо подходила для деревьев. Значительная еë часть рассеивалась в процессе перехода из одного сосуда в другой.
Но и эти проблемы я решил. Не сходу, но решил.
И, как это часто бывает, конечный результат вышел совсем не такой, как изначально планировалось. Дни кропотливой работы породили довольно интересное, скажем так, явление. Я назвал, это «псевдофлорой». Растения, которые и не растения вовсе, а артефакты, способные к пассивной жизнедеятельности.
Не скажу, что я совершил какое-то невероятное открытие, но опыт этот оказался довольно-таки интересным. Нестандартная ситуация заставила меня прибегнуть к нестандартному подходу. И вот он, результат!
А ведь мои псевдодеревья способны не только хранить жизненную силу, но и накапливать еë. Подобно живым организмам. Вот только прирост очень маленький. Потому что все жизненные процессы, которые в них происходят, это, по большому счëту, просто рудимент. А превращать его во что-то большее, значит, делать из энергохранилищ обычные деревья. Чего мне, конечно же, совсем не нужно. Заключëнная в них жизнь должна служить моим целям, а не помогать вырабатывать фотосинтез.
У псевдофлоры есть и другая, интересная особенность. Я могу управлять ею. Причëм, на довольно-таки большом расстоянии. Изменëнные духи растений, являющиеся тем каркасов, на котором и держится энергетическая архитектура псевдодеревьев, были мной крепко привязаны к руне. Что дало мне возможность манипулировать материальной формой данного вида артефактов.
Благодаря этому, я смог без особенных трудностей организовать себе в лесу небольшое убежище. Просто высадил по периметру относительного ровного участка земли псевдофлору и заставил еë сформировать плотную стену из ветвей и листьев. А по центру поставил небольшую беседку, созданную на основе нескольких одеревеневших кустарников. Получилась довольно необычная конструкция, похожая на корзину.
Чуть позже я навесил на убежище заклинание рассеянного внимания. Если не знать об этом месте, его не найти. Что полностью исключает риск появления разных мимокрокодилов на моей "делянке". Риск, конечно, и так был невелик, но случается всякое. К тому же, из глубокой чащи сюда иногда наведываются дикие звери. Сами по себе они совершенно для меня не опасны, а вот разные егеря, которые могут явится вслед за ними — очень даже.
Да уж… обмен жизни на магию это боль, не столько физическая, сколько моральная. На одно, не самое сложное плетение уходит столько энергии, что всякий раз, когда я это делаю, мне в затылок начинает дышать огромная жаба. Еë зловоние, буквально смердящее тиной и болотной гнилью, не даëт мне дышать. А тонкий кожаный шнурок, которым она стягивает мою шею, лишь довершает дело, окончательно перекрывая мне доступ к кислороду.
Однако, несмотря на все потуги земноводного, я раз за разом восстаю из мëртвых и продолжаю своë "чëрное" дело, периодически подновляя слабеющий конструкт новой порцией маны. Меня воскрешает паранойя, которая гораааздо сильнее жабы.
Под беседкой находится моë главное сокровище, которое я уж точно никому и никогда не покажу. По крайней мере, без крайней нужды. Артефактная капсула, являющаяся вершиной моих достижений на ниве работы с псевдофлорой.
Я взял цельный ствол старого дуба, отрезал ненужное, вынул содержимое, слегка расширил, внëс кое-какие изменения в энергоструктуру и вот, готовый медицинский артефакт, с помощью которого можно безопасно экспериментировать над собой, внося в свой организм весьма широкий спектр модификаций.
Главное слово тут "безопасно". Скульптор Плоти это, грубо говоря, сварочный аппарат, а капсула — специальные очки, защищающие глаза. Теоретически, работать ты можешь и без них, но тогда никто не гарантирует тебе нормального зрения.
Так и здесь. Обычные модификации, затрагивающие, в основном, лишь материальный аспект, можно было проводить только лишь с помощью руны, не боясь побочных эффектов, но, чем изменения глубже, тем они опасней. Учитывая, что уже на вторую неделю после похорон я собрал достаточно силы для превращения себя почти в любую мифических тварь, проблема безопасности очень быстро стала для меня актуальной.
И я не начинал никаких преобразований, пока не создал эту капсулу. А произошло сие, без дураков, очень важное событие три недели назад. Потому что раньше, увы, не получалось. Артефакт этот имеет очень сложную энергоструктуру, и делать его было очень непросто.
Закончил я, аккурат, в день полнолуния. Всего лишь совпадение, но довольно забавное.
В ту же ночь я лëг в эту капсулу. Снаружи она, кстати, покрыта корой, а внутри очень гладкая, будто лакированная. Всë же хочется, чтобы поверхность, с которой соприкасается твоë нагое тело, было максимально для этого приспособленным.
Я ушёл из дома ночью и провëл в капсуле десять часов. А наутро, когда вернулся, сказал Дженне, что просто очень рано встал на пробежку. В тот день явернулся из леса, будучи уже совсем не человеком.
В прошлом, "золотом" времени, когда мне не приходилось так изгаляться, я очень плотно занимался химерологией, некромантией, изучением астрала и сущностей, которые его населяют. Из моей лаборатории выходило столько новых видов живых и неживых существ, что я, наверное, уже не помню, сколько именно.
Другими словами, о различных сверхъестественных тварях мне известно если не всë, то где-то очень к этому близко. Соответственно, выбор, в кого превращаться, у меня был очень широкий. Даже при том, что от львиной доли вариантов с самого начала пришлось отказаться в силу отсутствия достаточно развитого магического потенциала.
Но, основательно прикинув известно что к носу, я решил не использовать уже готовые шаблоны. Всë же, большинство созданных мной существ создавались под конкретные задачи и имели ряд изъянов. Универсализм это, конечно, хорошо, но очень непрактично.
Но тут ситуация была совсем другая. Для себя же старался! Конечно, в моëм "каталоге" были, в том числе, и существа с припиской "хана всему живому". Но с ними тоже имелась проблемка. Среди них не было гуманоидов. Только хтонические чудовища.
В конце концов, я решил использовать одну старую схему, которая так и не ушла дальше моего рабочего дневника. В те стародавние времена, когда некромантия была для меня областью ещë довольно слабоизученной, а своя армия нежити нужна была вот буквально вчера, я очень много времени проводил в лаборатории.
В то время, как мои ученики трудились, не покладая рук, поднимая по тысяче трупов в неделю. Благо, в тот момент у нас не были недостатка в мертвецах. Война поставляла их в изрядной количестве.
Я же, пока они трудились, пытался решить не саму простую задач. Дело в том, что управлять формируемой армией было, по сути, некому. Живых рыцарей у нас почти не осталось, а те, кого подняли в виде зомби, интеллектом не блистали. Мои ученики были магами, а не воинами или полководцами. Вот и бился я, пытаясь создать высшую нежить. Не только могущественное, но и умное существо, способное командовать армией мертвецов.
Результатом тогдашних моих усилий стал высший вампир. Быстрый, сильный, способный на ограниченные магические манипуляции и почти неубиваемый. Платой за все эти плюшки стала кровь. Вернее, сильная потребность в жизненной энергии, которая утолялась с помощью этой бордовой жидкости, имеющей металлическим привкус. Некрос давал им силу и бессмертие, а жизнь позволяла оставаться в своëм уме. Что мне, собственно, и было нужно.
Однако энергия смерти, являясь куда более агрессивной, попросту отравляла жизненную силу высшей нежити. На тот момент я ничего с этим сделать не мог. И просто "прикрутил" своему созданию так растиражированную в массовой культуре вампирскую жажду, чтобы нежить понимала, когда ей необходимо заправляться жизнью, дабы не получить передоз некроса и не впасть в безумие.
Так как мы воевали с противником, который серьëзно превосходил нас числом, жажда крови у моих созданий, не являлась тогда хоть сколько-нибудь актуальной проблемой.
Однако до того, как "родился" первый высший вампир, на свет появилось несколько менее совершенных прототипов. Были на этом пути и проекты, которые не дошли даже до стадии эмпирики. Об одном из таких я и вспомнил.
Это был проект по созданию нежити-оборотня. Большую часть времени это должен был быть вполне себе живой человек с парой особенностей, которые чуть выделяли бы его из толпы, а, когда надо, он морфировал бы в нежить-чудовище, очень похожее на вампиров Холодной Гавани из Скайрима, в их истинном обличье. Грешен, любил эту игру…
Проект был "вкусный", жаль, что тогда я чисто физически не мог его осуществить. А потом тупо о нëм забыл. Хорошо хоть вспомнил. Лучше поздно, чем никогда, как говорится.
Становиться нежитью, пусть и наполовину, мне не очень хотелось, уж слишком много издержек несëт в себе данное состояние. Поэтому я переработал ту схему под энергию жизни. Ну и подправил ряд моментов, что-то убрал, что-то, наоборот, добавил, ну а что-то вообще, переработал с нуля.
Заняло всë это, на самом деле, не очень много времени. Всего день. Да и то, я периодически отвлекался на Леона Кеннеди и его приключения в мире зомби-вируса. Ностальгия, вот выйдет через пару лет Скайрим и первый Драгон Эйдж… вот тогда я на собственном примере покажу, чем опасна зависимость от видеоигр. Хе-хе!
В общем, теперь я — самое настоящее чудовище, оборотень, который по желанию способен превращаться в двух с половиной метрового бледнокожего гиганта, обладающего развитой мускулатурой, длинными, бритвенно острыми когтями, кожистыми крыльями, укреплëнным черепом, отдалëнно напоминающим по форме шлем, и массивной челюстью, имеющей весьма представительные клыки.
Но даже в своей человеческом облике я гораздо сильнее, быстрее и умнее обычных людей. У меня невероятно обострены органы чувств: обоняние, слух, зрение. Болевой порог повышен. Плюс к тому регенерация и общая крепость организма, благодаря которой меня нельзя просто так ранить.
И теперь я больше не ем, я буквально жру. У меня теперь вместо желудка настоящий биореактор, который перерабатывает в полезные калории буквально всë, что может быть хоть сколько-нибудь съедобно.
— Ути-пути, какие мы взрослые, — состроила мне козу Дженна, вырывая меня из глубокой задумчивости.
— Отойди от меня, женщина! — отскакиваю от неë в притворном испуге. — Я — альфа-самец, я не поддаюсь на подлые провокации!
— Ха-ха-ха! Смотри какой грозный! — смеялась мне в спину тëтя. — А ведь совсем недавно ты под стол пешком ходил и просился ко мне на ручки!
— Кажется, припоминаю, — оборачиваюсь, заходя в беседку, — ты тогда носила джинсы на пару размеров меньше… и только собиралась поступать в колледж.
— Дааа, — протянула она, усаживаясь напротив меня, — было время… Серьëзно, что это за место?
— Говорю же, не знаю, нашëл его несколько лет… Никого, кроме меня, здесь никогда не было… Ну, я никого не видел, по крайней мере…
— Как странно, — окинула она взглядом лишëнное всякой растительности кольцо голой земли вокруг, — зачем ты меня сюда привëл?
— Отдохнуть. Минут десять у нас есть, а потом будем возвращаться назад… бегом.
— Ммм! Ты — изверг!
— Ничего, ты мне потом спасибо скажешь!
— Ты говоришь, как моя мама!
— Хм…
— Молчи, ничего не говори!
…
— Ооох, как же хорошо, — потянулась Дженна, а затем выпрямила ноги и растеклась по сидению лужицей счастья и умиротворения.
В силу особенностей псевдофлоры большая часть вырабатываемой ей жизненной энергии выплëскивается в окружающее пространство. А у меня тут больше десятка таких деревьев, растущих на относительно небольшой площади…
Я поэтому Дженну сюда и привëл. Сейчас получит неплохой заряд энергии и побежит домой, как молодая козочка.
Я оказался прав, она рванула вперëд на всех парах. Даже начала обгонять меня в какой-то момент. Впрочем, я особо не торопился.
В итоге, она меня обогнала на несколько минут. И, когда я только переступал порог, Дженна уже выходила из душа.
Чуть позже, когда я уже ополоснулся и стоял у плиты, разогревая остатки вчерашнего ужина, на кухню спустилась заспанная Елена. Обычно она спит дольше, но сегодня каникулы официально закончились, и нам нужно топать в школу.
— Хао, бледнолицая, как сегодня провела ты ночь в уединëнном вигваме? — начинаю говорить загадочным голосом, наклоняясь к сестре.
— Нормально, — индиффирентно ответила она, хватая печеньку из вазочки на столе.
— Чего такая кислая? Не выспалась или…? — ища что-то в сумочке, спросила у Елены уже наша любимая тëтя.
— Или… и не выспалась тоже.
Тут я начал накладывать яичницу с беконом и всем стало не до разговоров.
— Вернуть тебе ключи? — спрашиваю у Елены после того, как моя чашечка с утренним капучино показала дно.
— Нет, — покачала она головой, — Бонни скоро за мной заедет.
— Чего раньше не сказала, что поедешь с ней?
— А зачем?
— И правда, зачем? — встаю из-за стола. — Кто мы друг другу? Просто соседи, наверное.
— Джереми! — позвала меня Дженна, когда я уже открывал входную дверь.
Останавливаюсь, надеясь услышать совсем другой голос. Но сестра так и не соизволила произнести ни слова.
— Всего доброго, дамы. Мне пора грызть гранит науки.