Когда дознаватель ушел, Вертер скептически осмотрел результат своих трудов. Густо покрывшая револьвер грязная брань, проклятия и едкие цитаты, еще недавно казавшиеся верхом остроумия, сейчас не вызывали ничего, кроме внутреннего кукожа. Треклятый псайкер ухитрился на ровном месте испортить настроение еще больше, чем было.
Весь последний год Вертер чувствовал, как сползает в болото хандры, из которого не видел, да и не хотел видеть выхода. Независимо от того, были услышанные им на Ганце слова истинными, или всего лишь плодом воображения, они накрепко засели в его памяти.
«Больше некому».
Когда «Таласа Прайм» находилась в реальном космосе, или группа работала на поверхности планет, Вертер в свободное время часами глазел на россыпь миллиардов звезд. Среди всей этой бесконечности не нашлось никого более подходящего? Более сильного, более умного, более смелого?
В такие ночи ужас одиночества окутывал его ледяным саваном. Пропасть между ним и остальными членами инквизиторской свиты, сократившаяся после Иша’киараль, снова расширилась до недосягаемых размеров. Он все острее ощущал, что никогда не станет своим в кругу людей, для которых сорок первое тысячелетие являлось родным. Или, вернее, они не станут своими для него.
Человек такая тварь, что может привыкнуть к чему угодно. Вертер привык к сверхъестественным способностям Германа, хотя все равно не очень-то приятно общаться с человеком, способным прочесть твои мысли. Он уже не обращал внимания на жутковатые мутации Вареза, след прикосновения варпа, которые местными даже за мутации не считались, настолько были распространены среди пустоплавателей. Джея он считал полноценным боевым товарищем, несмотря на различие во взглядах и специфическую генетику катачанцев, наследие их жестокого родного мира. Даже сестру-диалогус Хаддрин с ее исступленной религиозностью он научился терпеть и игнорировать.
К чему он не мог привыкнуть, так это к собственному уникальному опыту. Квинтиллионы людей в галактике рождались, проживали свои мучительные жизни, и умирали с одними и теми же непреложными установками. Будь они рабами на мануфакторумах, планетарной аристократией, чиновниками, солдатами, духовенством… Таковы были все люди в Галактике. Кроме Владислава Вертера.
И он смотрел в разверзшуюся перед ним бездну, и ему было страшно. И стократ страшнее от того, что спускаться в эту бездну все равно придется, и помощи ждать неоткуда. Как сказали их божественное величество, чтоб у них спина зачесалась на Золотом Троне, «вы и есть защитник».
До ужина оставалось достаточно времени, а бросать работу на середине не хотелось. Вертер снова взялся и стило и принялся тщательно выкорябывать на скобе спускового крючка револьвера букву «й». Следом пошла запятая, а потом Вертер сообразил, что оставшегося пространства не хватает для слова «демон». Секундное раздражение уступило место размышлениям, что подставить вместо него.
Пять букв это слишком много. А четыре — слишком мало, остается свободное место, которое выглядит инородным пятном и нарушает гармонию. Ему нельзя было позволять существовать. Это как… как наступить прямо на трещину в асфальте. Если так сделать, то из трещины тут же возникнет силовое поле и отрежет стопу. Потому что это никакие не трещины, а часть хитроумной защитной системы, которая реагирует на попытку пересечь охраняемый периметр. Поэтому ни в коем случае нельзя наступать на трещины в асфальте.
Идея пришла внезапно, и после беглого анализа получила одобрение. Стило снова зашуршало по металлу. Спустя полчаса на внешней стороне скобы, повернутой к верху, красовалась гордая надпись «уй, чорт!». Начало фразы скрадывал изгиб, а восклицательный знак на конце изящно заполнял оставшееся пространство. Теперь единственным, что вызывало у Вертера беспокойство, оставалась орфография, потому что под рукой не было онлайн-словаря, чтобы свериться с ним.
Пожалуй, на этом можно и закончить на сегодня. Свободное место на револьвере еще оставалось, но впереди достаточно времени, чтобы завершить гравировку. Во всяком случае, если варп вдруг не прояснится.
Вертер встал с табурета и посмотрел на ящик с хламом, который принес Герман. Вот это определенно подождет до завтрашнего «дня». Для такого проекта нужен не только паяльник с отверткой, но и дрель, и ножницы по металлу, а желательно еще и пресс. Все это можно добыть только у техножрецов, и Варнак вряд ли разрешит воспользоваться своей мастерской. Проект важный и ответственный, суеты не терпит. В конце концов, давно пора приобщать варваров далекого будущего к технологическим достижениям Золотого Века.
Вывернув револьвер из тисков, Вертер вставил на место барабан, взвел курок и сделал холостой спуск в воздух. В чисто механическом оружии отсутствовал машинный дух, однако на слух он уловил различия в щелчке бойка. Или просто показалось? Ладно, можно и на ужин.
В кают-компании уже собирался народ. Вертер вошел внутрь без стука и не здороваясь — всех присутствующих он уже давно знал, да и поздороваться успели «утром». За прошедший год и две планетарные операции инквизиторская свита поменялась не сильно. Джей уже сидел за дальним углом стола со своей неизменной кружкой рекафа. На нем взгляд киборга задержался. Гвардии сержант представлял собой живописно аллегорическое зрелище. Бугры мышц, которые нормальному человеку было бы невозможно поддерживать без обильной диеты и постоянных упражнений, создавали обманчивое впечатление неповоротливости. Кибернетическая рука Джея неподвижно покоилась на столе. С красной банданой, повязанной вокруг головы, он похоже не расставался даже во сне.
Сейчас катачанец пребывал в полумедитативном состоянии и потягивал кофеиновую жижу редкими мелкими глотками. Сколько бы Джей ни хорохорился, он был всего лишь человеком, и вдобавок уже немолодым. Как и у всех, у него имелся свой способ сохранять здравый рассудок перед уродливым рылом галактики.
Вертер взял с полки «свою» кружку, наполнил ее из крана обычной рециркулированной водой и вытащил из буфета початую пачку мицелиевых хлебцев. Этими хлебцами, как и консервами из настоящего натурального мяса, удалось затариться под завязку на последней посещенной планете. Пожалуй, из двух вещей, что они оттуда увезли, провизия была наиболее ценной.
Вторая из этих вещей сидела за тем же столом, только с другого края. Надо полагать, подальше от Джея, потому как последний не очень-то нежничал на спаррингах. Вещью был лысый крепкий парень, густо покрытый мелкой россыпью ожогов — скорее всего, от брызг горящего прометия. Подобрали его случайно, поскольку ему повезло оказаться последним выжившим после рутинной перестрелки в зачуханом притоне. Так получилось, что у Вертера кончились патроны в револьвере, а череп Шмата оказался достаточно крепким, чтобы выдержать удар ногой с разворота.
Он намазал несколько хлебцев глицеридным гелем, разложил их на тарелке и уселся напротив новобранца. Нет, он не собирался капать ему на мозги, просто Шмат передвинул к себе пепельницу. Ту самую пепельницу, из черепа космодесантника-предателя.
Вертер искренне надеялся, что душе слаанешита икалось в варпе от того, что в его черепной коробке тушат окурки. Он выбрал первый «бутерброд» и запустил в него зубы. На вкус это было… если взять самый дешевый маргарин, размешать его в густом крахмальном киселе, а потом намазать эту смесь на плохо пропеченный хлеб без корочки, получится довольно похоже. Положение могло улучшить поджаривание хлебцев, но за тысячелетия упадка и деградации человечество забыло, что такое тостер.
Первый «бутерброд» канул в небытие. Киборг взял с тарелки второй и быстро глянул на Шмата. Если бы кого-то волновало его мнение, он бы сдал этого бандита арбитрам и забыл. Но у Тора был пунктик на счет «последних выживших», и он решил дать едва оклемавшемуся громиле шанс проявить себя.
Своего точного возраста Шмат не знал. Выглядел он хорошо так за сорок, медосмотр показал биологический возраст в районе двадцати. Разница объяснялась пристрастием к дури, от которой его Варез закодировал в первую очередь, паршивым питанием и не менее паршивой экологией в промышленных трущобах. Он пристойно обращался с автоганом и ножом, но до ветерана Гвардии ему было далеко. Он легко мог сойтись с другими отбросами общества, и скорее всего, именно это качество приглянулось инквизитору. В общем и целом — такой же смертник, каким был сам Вертер полтора года назад, который может доказать свою полезность, а не сможет, то и плакать по нему никто не станет.
Новобранец отвлекся от тарелки с пищевой пастой и настороженно посмотрел на Вертера. Его направленная нервозность скребла по коже как пемза, и делала невзрачный вкус «бутербродов» еще менее аппетитным.
— Что-то хочешь спросить? — уточнил киборг самым дружелюбным тоном, который мог воспроизвести имплантированный вокализатор.
— Не, ниче, — Шмат снова уткнулся в тарелку, но излучать страх не прекратил.
— Да не трясись ты, — подал голос Джей. — Наш Железка вполне безобиден… когда сытый. Поэтому перед высадкой его обычно не кормят три дня, чтоб злее был.
— Вот ты несешь всякую ерунду, а потом от меня люди шарахаются как от чумного.
— Да от тебя шарахаться не самая глупая затея.
— Это говорит перекачанная гора мяса, — Вертер мотнул головой в сторону катачанца, — хваставшаяся сто одним рецептом приготовления свежеубитого орка.
— Не орка а сквига, это во-первых. Во вторых, завидуй молча, — Джей довольно ухмыльнулся и напряг арбузоподобный бицепс на здоровой руке. — В-третьих, ты себя со стороны-то видел?
— Вот заняться мне больше нечем, как пред зеркалом вертеться.
Ответить Джей не успел, потому что дверь отъехала в сторону, и в кают-компанию зашел Герман в сопровождении сестры Хаддрин. В руках последняя держала три инфопланшета. По опыту прежних миссий Вертер уже знал, что это, и от того горестно скуксился.
— А повертеться перед зеркалом не помешало бы, — сказал Герман и тоже налил рекафа. — Нам предстоит работа под прикрытием.
Иногда он реально начинал бесить своей телепатией. Разговор из коридора никак нельзя было услышать.
— Под прикрытием? — на всякий случай уточнил Вертер, и выразительно посмотрел на Шмата и Джея. — Большинству из присутствующих непросто смешаться с толпой.
— Будете изображать наемников на службе приказчика, служащего Вольному Торговцу. Роль простейшая, даже полные идиоты справятся, а вы не полные, — псайкер плюхнулся в кресло у стены и с видом довольного кота отхлебнул горячий напиток. — Хаддрин подготовила материалы для подготовки, гипнообучение для такого применять не рационально.
— На этот раз обойдемся без местного языка?
— Пазула Секундус относительно недавно реколонизирована, местный диалект незначительно отклонился от секторального стандарта, — пояснила сестра-диалогус. — Уточненную информацию по общеупотребительному сленгу мы получим на месте.
Вертер снова посмотрел на Шмата. Интересно, он хотя бы половину понял? Ладно, это не его дело, не сейчас точно. Если Герман думает за оставшееся время вбить в громилу легенду — флаг ему в руки. То, что не придется снова ложиться под гипноиндуктор — это хорошо. Голова после него болит… да и вредно это, без специальных кортикальных аугментаций впихивать в память слишком много языков.
— В прошлые два раза мы потеряли слишком много времени. Есть предложение Нна первых порах ограничиться планетарной столицей. Этого хватит, чтобы однозначно сказать «да, генокрады тут есть» или «нет, генокрадов тут нет».
— Мы бы и в прошлые два раза могли справиться быстрее. Но у господина инквизитора есть другие дела.
Вероятно, те миссии заслуживали отдельного рассказа, если бы не оказались такими унылыми и бесплодными. В общей сумме десять месяцев свита рыла носом землю на средней паршивости мирках, накрыла несколько преступных картелей (включая тот, к которому принадлежал Шмат), случайно разгромила нюдс-вечеринку на вилле у какого-то местного толстосума и один мелкий культ хаосопоклонников. Правда, последние плохо учили матчасть, из-за чего не то что не смогли вызвать даже самого хилого демона, но и колдовать толком не умели. Как глубокомысленно заметил господин инквизитор, на конкурсе неудачников они бы заняли второе место.
Тем не менее, иногда группа неделями сидела без дела, а инквизитор куда-то пропадал в компании Германа или вообще в одиночку. Вертер не считал себя знатоком внутренней кухни Инквизиции, но кое-что уже понимал, а что-то услышал краем уха. Например, про вербовку автономных агентов. Почти наверняка Тор занимался созданием сети для наблюдения за обстановкой на местах. Вслух об этом, конечно, трепаться не стоило.
Как бы то ни было, присутствие генокрадов не подтвердилось, ни в первый раз, ни во второй. Интуиция подсказывала Вертеру, что троицу Император не любит. Он взял инфопланшет и касанием пальца пролистнул его. В основном это были инструкции, как следует обращаться к нанявшему их «приказчику», как держаться на публике и при каких условиях прикрытие считается скомпрометированным. Через весь текст красной линией проходила мысль: «Молчи, пока не спросят — за умного сойдешь». И правда, роль для полного идиота.
А вот то, что придется оставить на борту хеллган и силовой меч, Вертеру уже сильно не понравилось. Однако легенда требовала пойти на жертву: наемнику следовало довольствоваться примитивным огнестрелом, в крайнем случае обычным лазганом гвардейского образца. Высокотехнологичное и крайне дорогое оружие не оставит от прикрытия ничего.
— Герман, а ты кем будешь?
— Я буду астропатом. Неожиданно, правда?
— А не жирно приказчику с личным астропатом гулять?
— Во-первых, я служу непосредственно дому ван Второвых, меня просто передали в его распоряжение, чтобы удобнее было поддерживать связь. Во-вторых, ты не встречался с Вольными Торговцами и не знаешь об их возможностях. Астропаты это так, мелочь.
— Ван Второв? — вдруг насторожился Джей.
— Да.
— Может, лучше в Око Ужаса сгоняем?
— Все настолько плохо? — поинтересовался Вертер.
— Афаний ван Второв — эксцентричная личность, — ответил Герман кисло. — Однако ценный союзник. И да, нам придется с ним работать для поддержания легенды.
С тревожным предчувствие Вертер сжевал последний оставшийся «бутерброд» и запил водой. Раньше они работали без прикрытия, хотя и не привлекая. На этот раз что-то поменялось, и шестое чувство говорило, что на этом все не кончится.
— Адепт Торрент останется на борту в качестве связного, пустотнику на поверхности Пазулы лучше не появляться, — продолжил дознаватель. — На планете присутствует небольшой смешанный контингент Адепта Сороритас, так что сестра Хаддрин пойдет с нами, на всякий случай.
— О, нет… — простонал Джей. — Сначала ван Второв, теперь эти…
— На этот счет не волнуйся, Сестер Битвы там только небольшой отряд, охраняющий местного епископа. Вряд ли мы вообще с ними пересечемся.
— Их и одной будет слишком много.
— Все настолько плохо? — Вертер попытался отогнать от себя ощущение дежа вю, но безуспешно.
— Представь помесь орка с бешеным гроксом, в силовой броне и с болтером, готовую убить любого за недостаточное, на ее взгляд почитание Императора.
— Не слушайте эту дубину! — на памяти Вертера Хаддрин впервые потеряла самообладание и хлопнула ладонью по столу. Шмат с опаской покосился на нее и чуть-чуть отодвинулся. — Право присоединиться к Ордо Милитант получают лишь достойнейшие из сестер, безупречно чистые душой и непоколебимые в вере.
— Все как я ска… — начал было Джей, но замолчал(!) под свирепым взглядом сестры-диалогус.
— Так, достаточно, — прервал обоих Герман. — Сестры Битвы даже не в первой тройке приоритетов. Наша цель — расследование.
— Кстати про расследование. Маскировка это конечно хорошо, но что мы будем делать, если генокрады на Пазуле все-таки есть? — Вертер потряс инфопланшетом. — Даже если мы будем держать серьезное вооружение в схроне на явке, то рискуем до него не добраться.
— Профессиональный риск, что поделать.
— Тебе-то хорошо, ты всегда вооружен, — фыркнул Ветер. — Тогда может сделаешь внушение Варнаку, чтобы поскорее закончил мою новую агуметику? Моя нынешняя отказывает быстрее, чем он ставит на нее заплатки.
— А он еще не закончил?
— Он бы давно закончил, если бы не возился сутками напролет со своим бесценным «Громовым ястребом». Дай ему волю, и он на нем женится.
— Яйца Императора, зачем я это представил…
— Вот и живи теперь с этим. Возблагодарим же Императора за пищу сию и чето-там.
Вертер отодвинул в сторону тарелку с кружкой и достал из нагрудного кармана гимнастерки портсигар. Курил он нечасто, но даже так папирос осталось мало. Шестое чувство (или обострившееся ОКР) предупреждало, что в тот момент, когда будет скурена последняя, случится что-то однозначно поганое, так что пополнить запас надо при первой же возможности.
Джей тем временем принялся рассказывать байку-страшилку про то, как его полку (на самом деле не его) пришлось совместно идти в атаку (на самом деле, только прикрывать фланг) с орденом Кровавой Розы, и к каким ужасным (на самом деле, не особо) последствиям это привело. Шмат слушал его навострив уши, Герман же слышал эту историю уже раз двадцать, так что отрешился от мирского в пользу рекафа. Сестра Хаддрин, надо полагать, из цеховой солидарности, не упускала случая ввернуть язвительный комментарий.
Обычный, в общем-то, вечер в кают-компании «Таласы Прайм». Если бы не неизбежные неудобства варп-путешествия, хотелось бы, чтоб таких вечеров было побольше.