Глава 8
С чего он назвался именем из прошлой жизни, Джек и сам не мог понять, в шоке разглядывая ненавистную золотую бабочку с герба Гильбоа. Собирался ведь использовать местное имя, планировал переучиться и даже мысленно начать звать себя Гарри, чтобы не проколоться, и вот на тебе. Джонатаном домовику он представился скорее для конспирации, чтобы если вдруг тот кому-либо рассказал, что обслуживает прячущегося ученика, то связать неизвестного Джонатана с Гарри Поттером было бы сложнее.
Остальная часть герба напрягла не меньше, хоть и обратил на неё внимание Джек не сразу. Знак Даров Смерти он помнил, но в его собственности пока была только мантия-невидимка, а судя по гербу, его признали хозяином всех даров, которые Гарри, по фильму, должен был собрать гораздо позже. Хотя, возможно, виновато было перерождение Джека после собственной смерти. Наличие же на гербе змеи он просто решил пока проигнорировать, это была самая безобидная часть герба, хоть и сулившая в будущем много вопросов.
К счастью, домовик никуда не делся, правда старался теперь держаться поближе. Джек быстро позавтракал, после чего Тикки вычистил посуду, но уносить её не стал. Джек велел домовику убрать все помещения, чтобы не осталось никаких следов, позволяющих опознать, кто там жил эти дни, никаких оставленных волос и прочей органики, после чего уточнил, может ли тот следовать за ним невидимым, подхватил сундук и направился к выходу. Стоило поторопиться на Хогвартс-экспресс.
В толпу учеников, спешащих на поезд, Джек влился легко. Одетый в чистую и выглаженную, правда немного непривычную одежду, с уложенными в аккуратную причёску волосами, и без очков, он ни с кем не заговаривал и не привлекал к себе внимания. Взгляды скользили по нему, не останавливаясь, и Джек надеялся, что так и останется неузнанным до конца поездки.
Двери в купе действительно не запирались. Наверняка можно было наложить специальное заклинание, но Джек ещё не успел ничего такого изучить, да и сомневался он, что старшекурсники не смогли бы нейтрализовать заклинание, наложенное учеником, который отучился всего два года. Да и будь Джек преподавателем или директором Хогвартса, он бы обязательно сделал так, чтобы запирающие чары на двери купе не действовали — мало ли, какой-нибудь первокурсник сможет запереться, а снять заклинание не сумеет, спасай его после этого. А если это пришло в голову Джеку, то и тому, кто отвечал за поезд, тоже могло прийти, так что просить помощи домовика Джек тоже не стал, заранее смирившись с возможными соседями.
Выбрать себе занятие оказалось неимоверно сложно. Читать старые газеты Джек не рискнул, чтобы не выдать себя, История Хогвартса тоже могла стать подозрительной, из-за чересчур разговорчивой змейки на гербе — Джек побоялся, что она оживёт самостоятельно, даже без его к ней обращения. Изучать учебники откровенно не хотелось, он планировал сначала определиться с приоритетами, и только потом начать изучение магических дисциплин в составленном для себя порядке, а не рандомно с середины, да и какой школьник будет читать учебники по пути на каникулы. Художественной литературы в сундуке он не обнаружил, а единственную выглядящую зачитанной книгу про квиддич интересной Джек не счёл.
Выбрав в итоге максимально нейтральный вариант — учебник по Истории Магии — Джек неожиданно для себя зачитался. До отправки поезда к нему так никто и не подсел, хотя несколько раз в купе заглядывали, и, не найдя ничего интересного, громко хлопали дверьми. Видимо, мест в поезде хватало, и ехать в компании незнакомца никто не желал, а Джек, избавившись от ненужных ему очков, не так уж сильно оказался похож на Гарри Поттера, тем более одежду он носил совсем по-другому, да и к причёске отнёсся достаточно внимательно.
Рыжие Уизли — Рон и Джинни, а с ними в компании лохматая шумная девочка, которую Джек решил считать Гермионой, тоже пару раз заглянули, но Гарри в Джеке не опознали, правда на третий раз, когда он уже расслабился и погрузился в чтение, всё-таки вломились в купе, шумно возмущаясь.
— Гарри, мы же заходили сюда, почему ты нас не позвал? — голос у Гермионы оказался пренеприятнейшим.
— Откуда я знаю, почему вы заглянули и убежали? — напоказ удивился Джек, откладывая книгу. — Может не хотели со мной сидеть, зачем бы я вас тогда звал?
— Мы просто не узнали тебя, дружище! — Рон плюхнулся на сиденье рядом, облапив Джека, вызвав тем самым брезгливое раздражение, которое Джек постарался скрыть. — Ты без очков, ещё и волосы зачесал, как будто у Малфоя научился, фу! Хорошо Гермиона наблюдательная, сумела разглядеть, и то не сразу.
— Здорово, что ты заметил, что я без очков, — усмехнулся Джек. — Так уж вышло, что я без них почти ничего не вижу, так что я вас тоже не узнал, уж извините. А чтобы позвать, мне нужно было знать, что это именно вы. Мало ли кто сюда заглядывал, вряд ли все двадцать раз это были именно вы.
— Ну нет, двадцать раз мы не заходили, — расхохотался Рон.
— Гарри, а куда делись твои очки? — возмущённо перебила Уизли Гермиона. — Зачем ты их снял?
— Я их не снимал, — фыркнул Джек. — Очки не пережили моего последнего приключения, так что я особо никуда не выходил, чтобы ни на кого не натолкнуться случайно. Да и голова болит от того, что постоянно приходится напрягать зрение, чтобы хоть что-то рассмотреть. Так что вы потише, если можно.
Мысль о том, чтобы использовать отсутствие очков как оправдание в случае, если он кого-то не узнает из близких друзей Гарри, Джеку пришла в голову ещё в тот момент, когда он осознал, что без очков видит гораздо лучше, чем с ними. А про головную боль он упомянул надеясь, что это поможет избавиться от компании — всё же за целый день в одном купе проколоться было слишком просто. Метод оказался рабочим — оказалось достаточно несколько раз болезненно скривиться на повышение голоса Роном, который не мог сидеть молча, а контролировать себя переставал спустя максимум три минуты, и вся компания засобиралась на выход, что-то бормоча про оставленные в другом купе вещи.
Остаток пути Джека никто не беспокоил, и он провёл время с пользой, успев прочитать весь том Истории Магии за второй курс. Незадолго до окончания поездки к нему снова заглянули Рон с Гермионой, правда уже без Джинни, и напомнили ему, чтобы он обязательно писал письма, и что первого августа его постараются забрать в гости к Уизли, после чего, к счастью, тут же ушли обратно, так как пора было переодеваться в обычную одежду.
Джеку было достаточно снять мантию, под которой у него уже были надеты джинсы и футболка. Убрав непривычную одежду в сундук, он достал лежащую сверху толстовку, надвинул на лоб бейсболку, и приготовился ждать, пока основная толпа покинет вагоны. На перрон он выбрался одним из последних, Уизли дружной кучкой уже успели скрыться в расположенном прямо на перроне большом камине, отправляясь домой магическим способом, Гермиона проскочила сквозь колонну, ведущую к обычному немагическому вокзалу, и Джек спокойно пошёл в том же направлении — ему предстояло найти ненавидящего племянника жены мистера Дурсля. Джек надеялся, что «дядя» Вернон в фильме не сильно отличался от себя в этом мире, и его получится узнать.
Дурсль обнаружился на дальнем конце вокзальной стоянки, выглядел он точь-в-точь как в фильме, правда вёл себя на удивление тихо, Джек даже решил, что он чем-то напуган. А обойдя машину, он обнаружил и причину странностей.
— Вы не торопились, мистер Поттер, — сидевший на заднем сиденье Лорд Малфой при виде Джека выбрался из машины, захлопывая дверь. — Я подумал, что в доме у ваших родственников наверняка установлены оповещения, так что вряд ли мне стоит там появляться. Поэтому решил пригласить вас к себе, либо мы можем пообщаться где-нибудь в нейтральном месте.
— А дядю Вернона вы тоже пригласите с нами? — усмехнулся Джек, полностью согласный с опасениями Малфоя.
— О нет, мистер Дурсль сейчас поедет домой, в полной уверенности, что племянника забрал, а дома будет считать, что отправил Гарри Поттера в его комнату.
— В чулан под лестницей, — поправил его Джек, отходя чуть в сторону, чтобы у Малфоя была возможность наложить заклинание, а у Дурсля — уехать. — Я уверен, вы сможете обеспечить мне безопасность в вашем доме, поэтому я воспользуюсь вашим гостеприимством. Если мы сможем договориться, то беседа предстоит долгая, и вести её в каком-нибудь кафе мне бы не хотелось.
_____