Глава 29
Уроки оказались ужасно скучными. То, что большинство детей просто не имеют желания учиться, стало для Джека неприятным открытием, причём он понимал, что это вполне очевидный факт, но раньше даже не задумывался о подобных вещах. Сам он в детстве учился у приходящих учителей, чьё внимание было полностью сосредоточенно на юном наследнике престола, и поэтому школьные занятия проходили ровно в том темпе, который подходил Джеку. В академии же преподавателям было плевать на отстающих, которые могли либо выпросить пропущенную в силу невнимательности информацию у сокурсников, либо провалить зачёты и вылететь из этого весьма престижного заведения. Потом, будучи запертым с Люсиндой, да и в коттедже Малфоя, Джек учился самостоятельно по книгам, и проблемы свободного времени для него не существовало.
Зато теперь эта проблема встала перед ним в полный рост — больше половины каждого занятия преподаватели тратили на призвание к порядку и повторение уже данных объяснений для тех, кто не понял или не расслышал. И это при том, что сами объяснения были сильно растянутой и упрощённой донельзя версией краткого и достаточно понятного описания из учебника.
По-хорошему, привыкшему учиться по книгам Джеку вообще не нужны были эти уроки, он бы с удовольствием посещал только практические занятия, но самостоятельно строить себе расписание ученики Хогвартса не могли, а бросаться школу и переходить на домашнее обучение Джек не планировал несмотря на обнаружившиеся в первый же день минусы школьной жизни.
Ему нужна была практика, очень много практики, и для этого Хогвартс подходил куда лучше любого другого места. Разнести любезно предоставленный лордом Малфоем коттедж неосторожным заклинанием у Джека не было никакого желания, тогда как возможностей — хоть отбавляй. Зато стены Хогвартса веками сдерживали детские эксперименты любого уровня, так как именно для этого и были сотворены. Джек планировал изучить свои возможности по-максимуму, и, если это означало терпеть скуку на уроках — он готов был платить такую цену.
Но это совсем не значило, что он не собирался пытаться облегчить своё существование. Конечно же, изучать биржевые сводки на уроках Джек не планировал, но вот почитать учебник по факультативному предмету можно было совершенно спокойно, тем более что чем именно занимаются не мешающие другим ученики, преподаватели не особо интересовались.
Определившись с дальнейшими планами, Джек после последнего урока отправился в библиотеку. В первый учебный день там было пустынно — никто не торопился выполнять домашнюю работу, заданную не на завтра. Джек вежливо поздоровался с библиотекаршей и, сопровождаемый строгим взглядом, отправился бродить между достающих почти до потолка книжных полок, выбирая, с чего начать.
Остановиться он в итоге решил на рунологии — этот предмет изучался в Хогвартсе факультативно, практика по нему заключалась исключительно в письменных работах, и Джек не видел ни одной причины, по которой не мог обойтись в этой дисциплине без наставника. В крайнем случае, если он поймёт, что для самостоятельного изучения руны слишком сложны, изменить решение всегда успеется — с предметами по выбору его пока не торопили.
Джек успел набрать небольшую стопку заинтересовавших его книг по выбранной дисциплине, когда, в очередной раз завернув за угол в этом лабиринте из полок, услышал всхлипывание. Он прошёл ещё немного и в тупике около стены обнаружил сидящую прямо на полу девочку, которая безутешно рыдала, пытаясь делать это как можно тише.
В фильме Гермиона Грейнджер Джеку откровенно не нравилась. Бесцеремонная, самоуверенная, не признающая авторитетов и не допускающая собственной неправоты, она раздражала с первого своего появления в кадре. Джек в финале даже слегка позлорадствовал, узнав о том, что её выдали замуж за не менее неприятного Рона Уизли, который на протяжении всего фильма её ни во что не ставил.
Сейчас же перед Джеком сидела девочка, к которой не получалось испытывать ничего, кроме жалости. И он почему-то не нашёл в себе силы уйти.
— Мисс, не стоит сидеть на полу, он слишком холодный для этого, — попытался он привлечь к себе внимание и девочка вздрогнула, видимо только сейчас заметив, что не одна. — Давайте я помогу вам подняться, и вы пересядете? Я видел недалеко столик с креслами, там вам будет намного удобнее.
От неожиданности Гермиона перестала рыдать и, удивлённо глядя на Джека, вложила мокрую от слёз ладонь в его протянутую руку. Джек помог ей подняться и, продолжая придерживать, отвёл к обещанным креслам, где усадил и выдал чистый носовой платок.
Пока девочка вытирала лицо, Джек успел вызвать домовика, отдал ему выбранные книги и велел принести чай.
— Нужно было записать книги у мадам Пинс, — укорила его Гермиона после того, как домовик исчез.
— Действительно, я и забыл, — усмехнулся Джек. Трепетное отношение мисс Грейнджер к книгам и правилам перевесило даже её неподдельное горе, и это выглядело весьма забавно. — Я обязательно перепишу названия и отдам мадам библиотекарю список, если вам так будет спокойней. А пока выпейте чаю и поделитесь своим горем. Вдруг я сумею вам помочь?
— К сожалению, помочь вы не сможете, даже будь вы некромантом, — всхлипнула Гермиона, но удержалась от нового приступа рыданий. — Но я благодарна вам за участие, мистер Бенджамин.
— Вы меня запомнили? — приподнял бровь Джек.
— О вас говорит вся школа, сложно вас было бы не запомнить, — хихикнула Гермиона. — Новенький сразу на пятом курсе — это очень заметное событие. Хотя исчезновение Гарри обсуждают ещё активнее, — девочка вновь погрустнела, но плакать пока не начала.
— Вы плакали из-за того, что ваш друг перевёлся в другую школу? — «догадался» Джек. Показывать свою излишнюю осведомлённость в местных интригах он не планировал, поэтому приходилось изображать доверие к словам директора.
— Директор просто не хотел скандала, поэтому придумал эту сказку про другую школу, — снова всхлипнула Гермиона. — Мама Рона искала его поисковым зельем, и оно показало, что Гарри умер.
—— Вам это рассказал тот рыжий мальчик, Рон? — уточнил Джек. — Может он просто придумал это зачем-то?
— Я не знаю, зачем это могло бы понадобиться Рону, и почему он не сказал мне всё ещё в поезде, — упрямо мотнула головой Гермиона. — Но мне подтвердил его слова Перси, он старший из братьев Уизли и наш староста, а ещё он никогда не врёт.
— Не бывает людей, который вообще никогда не врут, — усмехнулся Джек. — Но, скорее всего, вы правы. Я познакомился в поезде с близнецами Уизли, и они тоже подтвердили слова своего младшего брата о том, что погиб неизвестный мне Гарри. Так что приношу вам мои соболезнования. Вы были очень близкими друзьями, судя по вашему горю.
— Гарри был моим единственным другом, — ответила Гермиона. — Точнее, единственными моими друзьями были они с Роном, но Гарри погиб, а Рон издевается надо мной за то, что я заплакала из-за этого. И получается, что я потеряла сразу обоих друзей.
Гермиона снова зарыдала, и Джек поспешил найти для неё новый платок, после чего налил в уже опустевшую чашку свежий чай.
— Так вы плачете из-за того, что вам жалко Гарри, или из-за того, что у вас больше не осталось друзей? — провокационно уточнил он, когда рыдания стали чуть тише.
Гермиона икнула и подняла на него ошарашенный взгляд.
— Из-за потери друзей, — еле слышно ответила она, немного подумав. — Получается, я отвратительный друг и страшная эгоистка?
_____