Глава 4
Его Высочество наследный принц Джонатан Бенджамин, для близких просто Джек, с раннего детства знал, что родительской любви ему не положено, и с того же времени надеялся эту самую любовь заслужить. Точнее, заслужить он хотел любовь отца, на какие-то чувства со стороны матери Джек не претендовал, так как не считал её в принципе на них способной. Зато отец, Его Величество Сайлас первый, дал Джеку надежду, позволив увидеть, как любит дочь.
Принцесса Мишель росла болезненной девочкой, в отличие от ничем никогда не болевшего Джека, и король всегда находил время для того, чтобы провести время с дочерью, тогда как королева брезгливо избегала даже запаха больниц. Джек втайне от приставленных к нему горничных ходил по каменному полу босиком, обливался холодной водой и зимой на прогулках избавлялся от шарфа и перчаток, в надежде простудиться и получить таким образом хотя бы толику внимания отца, но все эти действия наоборот, только укрепляли его организм.
Но потом Мишель заболела уже всерьёз, у неё обнаружили лейкемию, а Джек понял, что внимания такой ценой он точно не хочет, и решил сделать упор на учёбу. Его наставники как раз решили, что он может от прописей, элементарной математики и прочих основ переходить к изучению истории, географии и естественных наук, и Джек, несмотря на сложности, решил удивить отца успехами во всех отраслях сразу. Достичь весьма высоких результатов получилось, а вот привлечь внимание отца — нет. Сайлас продолжал игнорировать сына, на прямые вопросы отвечая, что тот принц и учиться лучше всех — его прямая обязанность.
Снижать взятую изначально планку Джек не рискнул даже в академии, выпустившись одним из лучших учеников, но признания от отца так и не получил. Наоборот, откуда-то узнав о тщательно скрываемом влечении к лицам своего пола, король сына начал всячески гнобить, а королева продолжала придерживаться нейтралитета.
И все эти годы Джек сравнивал. Не только себя с сестрой, Мишель хотя бы ценила отношение отца и отвечала ему любовью и послушанием. Но рядом был ещё один яркий пример отношений родителей с детьми, и он отражал взаимоотношения Джека с отцом как в кривом зеркале.
Иногда Джек сомневался, что Её Величество Роза Бенджамин и промышленный магнат Уильям Кросс — родные брат и сестра. Насколько королева была холодна к своим детям, настолько же сильно Уильям Кросс любил сына, но Эндрю этого совершенно не ценил. Кросс-младший нигде не учился, увлекался наркотиками, воровал, но Уильям всегда был на стороне сына, и даже когда не выдержавший поведения племянника король изгнал Эндрю из столицы, Уильям вместо того, чтобы признать наказание справедливым, серьёзно поругался с королём и начал мелко мстить.
Джек откровенно завидовал Эндрю и не понимал его — сам он за благосклонность отца душу бы продал, но покупателей почему-то не находилось. Зато появился Дэвид Шепард, вчерашний фермер, чем-то настолько приглянувшийся Его Величеству, что тот даже устроил в честь рядового, сразу ставшего капитаном, полноценный приём с балом. И Джек, которому отцовское поручение показать фермеру город встало поперёк горла, решил воспользоваться давним предложением дяди «зайти как-нибудь, поговорить про короля». Он прекрасно понимал, что Уильям собирается его использовать тем или иным образом, но также осознавал, что без союзников его жизнь лучше не станет.
Грохот падения он услышал из прихожей и сразу бросился в гостиную, тогда как открывшая ему дверь горничная даже бровью не повела — показываться на глаза хозяевам без вызова ей было запрещено, что бы ни происходило.
Джек бросил на весело ржущего Эндрю возмущённый взгляд и вытащил телефон, пытаясь нащупать у дяди пульс. Номер специальной медицинской службы, которая круглосуточно дежурила на случай, если у кого-то из королевской семьи что-то произойдёт, был вбит в его аппарате на кнопку быстрого вызова, как и у Мишель, но Джек никогда им раньше не пользовался, хотя в этот раз вспомнил о его существовании в первую очередь. Выслушав уверения в том, что бригада медиков прибудет по названному адресу в течение десяти минут, Джек ещё раз посмотрел на продолжающего веселиться кузена и набрал второй номер. Конечно же, парней с фронта он выдернул, чтобы они отдохнули и немного развлеклись, но никто не обиделся на Джека за просьбу присмотреть за охреневшим кузеном, которого принц подозревал в покушении.
Дальнейшие действия тянулись одно за другим, так логично следуя друг за другом, что у Джека даже не выходило задуматься, почему он поступает так, а не иначе. Звонок матери, разговор с дядей в больнице, дальнейшие визиты туда же, закручивание гаек Эндрю, требующему свободы, а в перерывах общение с безмерно раздражающим Дэвидом. Точку во всём этом поставил вопрос дяди, о который Джек споткнулся, как о внезапно захлопнувшуюся перед самым носом дверь и наконец задумался, а действительно — почему?
Ответ оказался прост — Джеку было до боли обидно за дядю Уильяма, о котором ни разу за эти дни даже не вспомнил обожаемый сын, ровно так же, как до этого было обидно за себя. Но Джек был уверен, что правдивый ответ дяде не понравится — не в тех они были отношениях, чтобы Уильям Кросс принял жалость принца Джека. И поэтому пришлось выдумывать другую, максимально правдивую, причину.
— Ты предлагал разговор о моём отце, — вовремя вспомнил Джек изначальный повод для своего визита в дом к дяде. — Мне не нравится его внимание к этому фермеру, который подбивает клинья к Мишель, и я вижу в тебе потенциального союзника, даже несмотря на твоё нынешнее состояние.
— Не стоило мне начинать этот разговор здесь, — незнакомо поморщился Уильям. — Что говорят эти коновалы, когда меня отпустят домой? Мне они не торопятся сообщать вообще никакую информацию, словно я неразумный ребёнок.
— Я только что беседовал с твоим лечащим врачом, — некоторые изменения в мимике дяди Джек списал на повреждения при падении с лестницы. — Он сообщил, что, если ты захочешь, то можешь возвращаться домой хоть сегодня, но тебе обязательна будет нужна помощь сиделки до полного выздоровления, и что он будет тебя навещать так часто, как сочтёт необходимым.
— Передай ему, что я захотел и, будь добр, организуй машину, — величественно кивнул Уильям, как будто именно он тут был наследным принцем, а Джек — всего лишь его секретарь. — Пусть этот лечащий врач порекомендует сиделку на первые дни, а я, как только доберусь до дома, займусь подбором того, кто будет мне помогать мне на постоянной основе. А дома мы с тобой обязательно обсудим всё, что тебя так беспокоит.
Джек кивнул и вышел из палаты, раздумывая над изменениями, которые произошли в дяде после падения с лестницы.
_____