Система Гвардейца. Главы 35-36.epub
Система Гвардейца. Главы 35-36.fb2
Система Гвардейца. Главы 35-36.mobi
— Просто отлично! У кого-то есть хеллган…
Хеллган — более крупный и мощный вариант лазгана, способный прожигать дыры в бронированной технике насквозь. Некоторые считали, что он может пробить даже силовую броню. Разумеется, эту теорию никто не проверял на практике, и я не горел желанием выяснять, что случится, если выстрел угодит мне в корпус. Впрочем, размышлять о подобном было некогда — по мне вновь открыли огонь. Я подпрыгнул, стиснув зубы, когда оба моих бедра практически распались под шквалом попаданий. Однако обстрел резко прекратился — должно быть, кархародоны добрались до позиций стрелявших предателей. Быстро отрастив ноги заново, я возобновил стремительный бег, как только приземлился, но тут почувствовал, как под ногой что-то металлическое и механическое поддалось.
Наверное, стоило ожидать чего-то подобного.
— Ах… — Мина взорвалась, разрывая, круша и сжигая почти всё, что у меня было ниже шеи, включая, собственно, значительную часть самой шеи. На мгновение стало больно. Взрыв отшвырнул мою голову. Что ж, по крайней мере, никто не поверит, что я мог это пережить, а значит, больше не придётся опасаться хеллгана.
Полёт в воздухе дал мне время поразмышлять обо всём произошедшем.
Пожалуй, я пренебрегал другими гранями своих способностей, а именно умениями [Формирование Варпа] и [Формирование Техники], каждое из которых невероятно мощно́ само по себе. Хотя, справедливости ради, у меня просто не было времени ими заняться, даже если бы и захотел повысить их уровни. [Формирование Техники], полагаю, в конце концов прокачается от ремонта достаточного количества вещей или поглощения технологий для моего запаса [Сырья]. И внутреннее чутьё подсказывало, что я уже близок к новому уровню. С другой стороны, [Формирование Варпа] оставалось для меня загадкой — я понятия не имел, что с ним делать. Конечно, однажды я применил его, чтобы уничтожить демона, но поглощение — базовая часть всех моих способностей по формированию. Так что же нужно предпринять для повышения уровня?
Разумеется, я мог извлечь [Энергию Варпа] из своего тела, как делал ранее, и немного поэкспериментировать с ней, ведь по сути она ничего не давала. Возможно, подобное как раз и поспособствовало бы прокачке?.. Придётся вернуться к вопросу позже, желательно без свиста пуль, болтов, гранат и снарядов над головой.
Достигнув земли, я тут же отрастил тело заново, облачился в новый бронежилет, материализовал в руке ещё один лазган и поспешил вернуться в гущу битвы. Звуки боя, — бойни, — доносились даже за пределами крепости. Теперь я находился в тридцати метрах от неё — достаточно близко, чтобы наблюдать, как кархародоны косят предателей из числа гвардейцев, которые в ответ осыпали их плотным огнём из лазганов и болтеров. Впрочем, вряд ли этого хватило бы, чтобы убить или хотя бы ранить Ангелов Смерти.
И всё же, нужно отдать должное — эти еретики были как минимум храбрее своих собратьев, которых мы встретили и уничтожили по пути сюда. Они бились изо всех сил, зная, что битва завершится их смертью. Никто не отступал и не молил о пощаде. Они приняли гибель стоя. От этой мысли меня передёрнуло от отвращения, но я не мог не испытывать крохотную толику уважения к ним. Нет, не уважения, а чувства, больше похожего на признание. Они были солдатами, пусть и еретиками. И мне хотелось верить, что в другое время, в другой жизни, при совершенно иных обстоятельствах, я с радостью сражался бы и умер бок о бок с этими людьми.
Досадно.
Я запрыгнул в пролом в стене и, перекатившись через плечо, оказался по ту сторону. Никто из них не ждал моего появления. И потому, когда я нажал на спусковой крючок, никто не успел среагировать достаточно быстро. Один из еретиков взорвался кровавыми ошмётками и паром — мой выстрел угодил точно в центр груди. Взрыв плоти и костей ошеломил остальных, нарушив их концентрацию. Из вихря дыма и пепла с рёвом ненависти, злобы и ярости вырвался кархародон, истекая кровью из множества пробоин в силовой броне.
У предателей не было ни единого шанса. Астартес устроил резню, невзирая на полученные раны. И, в мгновение ока, все еретики пали мёртвыми. Однако крепость была обширна, так что, полагаю, остальные всё ещё сражались и убивали — музыка насилия едва затихала. Я приблизился к астартес, что привалился к ближайшей стене, тяжело дыша. Сузив глаза, я осмотрел его повреждения. Сама силовая броня была пробита, должно быть, в сотне мест. Единственное оружие, способное, по моим представлениям, пронзить керамит — это как раз хеллган.
Я слышал слухи и байки о стойкости астартес, но плоть есть плоть, а лазганы губительны по своей сути. Вполне возможно, что внутренности этого воина превратились в месиво под шквальным огнём. Я не хотел, чтобы он умер. Астартес не должен погибать. Они созданы, чтобы сражаться вечно. Мне нужно его спасти. Но я сильно сомневался, что базовые познания в полевой медицине и оказании первой помощи тут применимы. Теоретически, однако, исцелить его с помощью [Самотрансформации], скорее всего, возможно. К примеру, я мог ввести крохотную частицу себя в его кровоток, заставив свою способность поверить, будто раненый астартес передо мной — это я сам.
Я подошёл к космодесантнику, который даже не замечал моего присутствия, и, положив руку на его доспех, закрыл глаза.
— Император, направь меня. Надеюсь, сработает.
Первым делом я отсек себе палец. Не отрезал, а прямо отгрыз, оторвав с корнем, чтобы пустить побольше крови — аккуратный надрез не дал бы нужного результата. Что ж, хотя бы дыры в силовой броне как раз подходили по размеру пальцу. Ощущение было неприятным, весьма неуютным, но, если вспомнить, что однажды от меня остались лишь осколки черепа с мозгом… пустяки. Я протолкнул палец в пробоину, позволяя своей крови смешиваться с кровью астартес.
Опыт… любопытный.
Кровь космодесантника будто отторгала чужеродное вторжение, но я просто перенастроил свою, сделав её идентичной. И тут началось самое странное. Что-то вроде расширения сознания. Я мгновенно ощутил абсолютно всё в теле астартес, до последней клетки, до каждой нити ДНК — и всё это мог при желании изменить, ведь он теперь стал мною. Или, во всяком случае, способность посчитала его частью меня. Интересно, каково было самому астартес? Впрочем, неважно. Я сосредоточился на повреждениях.
Во имя Императора, как он вообще еще жив?
Почти все внутренние органы разорваны в клочья или и вовсе уничтожены. К счастью, анатомия астартес мне знакома — Система позволяла обратиться в одного из них, даруя полное знание физиологии до генетического уровня. А тут, требовалось совсем немного биомассы, чтобы исправить искалеченное нутро космодесантника. Для начала я залатал трещины в костях, спаяв их теми же осколками, что пропороли мышцы и органы, и выправил переломы. Позвоночник, к примеру, настолько пострадал, что непонятно, как астартес вообще смог сражаться. Разобравшись с костяком, я принялся за внутренности.
Не подобрать слов, чтобы описать… чтобы описать, эту анатомическую невозможность. Опять же — как, во имя Императора, он до сих пор жив? Практически каждый орган раздавлен, разодран, разрушен до состояния полной нефункциональности.
Тем не менее, восстановить их труда не составило, и вскоре я отстроил заново всю внутреннюю механику астартес, насколько сумел. Он выживет. Я даже полностью залечил раны и восполнил кровопотерю. Процесс в целом несложный, но проделать его мгновенно, как с собой, я не мог. Куда важнее другое открытие — похоже, я нашел лазейку в ограничении способности, не дающей менять чужие тела. Соблазн оптимизировать и улучшить организм астартес был велик. Я заметил в нем изъяны и мутации, делающие его менее эффективным в сравнении с моим генетическим шаблоном. Чем объяснялась разница, не знаю, но она имелась. Мой вариант астартес просто лучше их — стабильнее, без мельчайших погрешностей, свойственных кархародону.
Любопытно.
Подлатав всё, что мог, я столкнулся с серьезной проблемой. Как отделить себя от астартес? Сперва я слился с ним, чтобы способность не различала нас и считала единым целым. Теперь же требовалось вновь разъединиться. Конечно, первым делом я попытался изменить собственную ДНК — то же, что проделал, сливаясь с ним. Но выяснилось, что меняюсь не только я, но и астартес, ведь для Системы мы представляли собой единое целое.
С точки зрения Системы, астартес был просто продолжением моего тела, вроде пальца на ноге.
Не слишком приятное открытие. Я отменил изменения.
Имелся, однако, куда более простой способ разделения, не требующий возни с ДНК и молекулами — по крайней мере, пока нас считали одним организмом и любые метаморфозы затрагивали нас обоих. Формально, это я подстроил свою генетику под астартес, что и позволило беспроблемно применить [Самотрансформацию]. То есть, по сути, космодесантник уже не нуждался в переделках. С учетом этого, проще всего разъединиться, буквально отделив от себя ту часть, что соприкасалась с астартес — собственно, оторванный палец.
Генетические модификации я произведу уже после разделения.
И вот, легчайшим усилием воли, я вырвал палец и отшатнулся, рухнув наземь: внезапное ощущение возвращения в единственное тело на миг ошеломило меня.
[Самотрансформация] повышение уровня!
[Самотрансформация] теперь 5 уровня!
Эволюция навыка!
Поздравляем! [Самотрансформация] эволюционировала в [Изменение Плоти]!
Остальные навыки более не смогут пройти Эволюцию, если не выполнить особые Квесты Способностей.
Нахлынувшие знания не слишком помогли, прямо скажем. Но новости хорошие: я понял, что только что опробованный финт теперь будет даваться проще и позволит менять тела других, не сливаясь с ними. Правда, пока мои возможности крайне ограничены: самое большее — подлечить кого-то, но не более, примерно как [Самотрансформация] 1 уровня. Зато теперь я обрел недюжинную свободу в обращении с собственным телом и не так завишу от готовых генетических шаблонов. Но это подождет.
Я тряхнул головой и поднялся, вовремя заметив астартес, нависшего надо мной. Я прозевал его движение, видимо, слишком отвлекшись. Из пробоин в броне космодесантника более не сочилась кровь, — хотя повреждения я мог бы залатать [Трансформацией Техники], — надежный признак успеха моего эксперимента. Он жив и будет жить, если вновь не сунется под шквальный огонь хеллгана, разнося органы в кашу. Я перевел дух и улыбнулся. Работенка вышла умственно изматывающая, но награда того стоила. Теперь я способен исцелять кого угодно, было бы [Биомассы] в достатке — она у меня пока есть, хоть и не в прежнем количестве.
— Ты в порядке?
Астартес не ответил — лишь кивнул и молча двинулся прочь, воссоединиться с братьями в продолжающейся бойне. Ухмыльнувшись своему успеху, я зашагал к растерзанным телам предателей и впитал их все до единого. Еще я не преминул отправить в [Инвентарь] хеллган, предварительно починив его [Трансформацией Техники] — я давно мечтал о таком, а рядовому состава выдать и не подумают. По сути, та же лазвинтовка, но с куда большей дальнобойностью и пробивной мощью — полагаю, именно из нее и нашпиговали дымящимися дырами силовой доспех кархародона.
Звуки битвы стихли, и эхом разнеслись тяжёлые шаги, приближающиеся ко мне, означавшие, что астартес завершили свою работу. Горная крепость пала, освобождённая из рук предателей, удерживавших её во имя своих ложных богов. Первым ко мне подошёл Тепок. Я узнал его по узору украшений на силовой броне — зубам, костям и прочим деталям, индивидуализирующим его доспех.
— Спасибо, что исцелил моего брата, Анатинус. Ты заслужил мою благодарность.
— Не стоит, Тепок, — я поднял руку, отмахиваясь. Благодарность не требовалась, особенно между слугами Бога-Императора. — Я сделал лишь то, что сделал бы любой на моём месте.
Тепок на миг застыл, потом скупо кивнул.
— Крепость захвачена. Полагаю, здесь ты будешь в безопасности, пока война не закончится. Это не займёт много времени. Враг рассеян, их лидеры пропали, а любое подобие стратегии, что у них могло быть, погибло вместе с осадной линией.
Я кивнул, улыбнулся и протянул Тепоку руку. Настал момент нашего расставания. Здесь мне ничего не угрожало; по крайней мере, я находился далеко от кровопролития. Без сомнений, в отличие от региона Куреша, остальной Пракстор всё ещё тонул в войне, сражениях и смерти. В конце концов, этой крепостью до того, как мы вырвали её из их хватки, командовали предатели-гвардейцы. Ещё раньше полковник, приветствовавший меня в улье-городе Куреш, тоже оказался еретиком. Следовательно, можно предположить, что немалая часть Планетарной Гвардии отвернулась от Императора и приняла тёмные силы.
— Береги себя, Тепок. И да пребудет с тобой Бог-Император.
Астартес на миг взглянул на мою руку, затем протянул свою и пожал её.
— Желаю тебе того же, Анатинус. Не волнуйся, мы с братьями позаботимся о том, чтобы ни один враг не добрался до тебя. Перед тем как присоединиться к остальным, мы прочешем окрестности. У тебя есть моё слово.
Я кивнул. Предпочёл бы, чтобы он этого не делал, а позволил врагам наводнить это место, дав мне возможность дальше экспериментировать с новообретённым навыком…, но это шло вразрез с повелением Бога-Императора, ослушаться которого никто из нас не смел. И всё же я надеялся, что они не перебьют всех. Будет ужасно скучно, если враги перестанут приходить. Еретические ли это мысли? То есть, Бог-Император велел мне беречь себя, и я готов признать, что… не лучшим образом исполняю указание. Я не стремился навредить себе и не выискивал еретиков намеренно, но и не слишком-то старался от них прятаться.
Не говоря больше ни слова, астартес покинули крепость. Следующие полчаса или около того я поглощал столько [Биомассы], сколько мог. Один за другим исчезали трупы и конечности. Лишь когда мои запасы достигли предельной ёмкости, я вновь принялся… экспериментировать.
Я собрал все части тел, конечности, органы и трупы в одном месте, создав изрядных размеров груду смерти.
А затем впервые в… своей жизни ощутил желание творить.
Все они были предателями и еретиками. Поэтому я не испытывал особых угрызений совести, оскверняя их останки. По правде, им стоило бы меня поблагодарить. По крайней мере, став моими подопытными, они в последний раз послужат Империуму Человечества. Разве не честь — служить даже после смерти? Или я чересчур самонадеян, полагая так? Как бы то ни было, я собирался использовать останки тем или иным способом. Передо мной было по меньшей мере тысяча килограммов биомассы, а значит, сейчас у меня полно простора для творчества.
Итак, что я хочу создать?