Наверное, если бы кто-то захотел Тамако максимально сильно ошарашить — он все равно не смог бы справится лучше Алекса. Человек с геномом Амакава из иного мира, вернувшийся через Кольцо — вот кто это еще может быть, если не отец?! С другой стороны, чувства аякаси твердили совсем другое: аура Алекса вообще не походила на ауры Генноске и детей-магов. Хотя в случае родственной близости сходство обычно легко читалось. Жаров же ощущался чужаком — и глаза этому вторили.
Юто Амакава считался подростком среднего роста — но то в Японии. Тот же Кемеров на общих собраниях всегда выделялся ростом на фоне рядом сидящих. Разве что только Учителя Воинов рядом пристроить — но тот ведь не только не человек, но и не японский демон, а вовсе даже китайский. Просто переехал давно. Алекс Жаров, пожалуй, чуть проигрывал Тенгу по всем статьям — но вот Михаила превосходил. Совсем не похоже на отца как его себе представляла Амакава по записям и фотографиям. И уж совсем чужими казались мизучи черты лица.
Когнитивный диссонанс вышел такой силы, что Тамако едва не схватилась за голову. И с огромным трудом восприняла то, что дальше проговорил мужчина.
— Раз я по крови Амакава, то со мной можно говорить на закрытые для посторонних темы, — размеренно, словно объясняет студентам на семинаре, обращался к собеседнице мужчина. Наличие глухого забрала у шлема визави его ничуть не смущало. — Так вот, как Юно узнала про то, что я в другом мире, так и мне удалось очень много узнать о Такамии и клане. Причем мне повезло намного больше: про вас комикс вышел до конца, и еще художник со мной некоторыми набросками поделился в личной переписке… Я не был уверен, что Юто здесь ждут. Но знал: у Амакава есть вся информация, чтобы построить пространственный Маяк для навигации между мирами. Пришлось поставить на это, уходя в вынужденный прыжок. Ах да, я не сказал еще, что строители базы — диска, на котором мы прибыли — едва не захватили наш мир. Про это уже в этом мире комикс по фамилии Ежов рисовал.
Довести демона, специализирующегося на лечении любых недугов, до головной боли — это постараться надо. Мама Сидзука говорила, что за последние полсотни лет это удавалось только Юто. И вот Жаров мастерски повторил тот же фокус. Чтобы хоть как-то унять мигрень, девушка стянула с головы шлем и приложила пальцы к вискам. Стало чуть легче. Достаточно, чтобы напрямую спросить:
— Жаров… Алекс. Ты кто такой?
Мужчина подхватил её шлем, повертел в руках и надел.
— Пш-пш! Тамако, пш-ш. Я твой отец! — и еще руку характерно так протянул.
“Не-е-е-е-ет!” — завопила какая-то часть сознания аякаси. Но шутка с отсылкой пришлась настолько не к месту, что мизучи вместо этого на чистейшем русском выдавила:
— Але-екс… Еб твою мать!!!
И вдруг с удивлением обнаружила, что на сознание больше ничего не давит. Ситуация оставалась дикой, невозможной, во многом непонятной — но иномировой Амакава умудрился выставить её настолько идиотской, что всякое желание об этом переживать пропало.
— Ну вот, так-то лучше, — кивнул мужчина, внимательно наблюдая за её выражением лица. И прежде, чем Водяная Змея выругалась еще раз, с совершенно маминой интонацией добавил: — Знаешь ли!
Тамако поперхнулась закашлялась. Быстро взяла под контроль собственную соматику, но именно в этот момент бронетранспортер знакомо тряхнуло. Долетели.