Дракон из Сумеречного Дола. Главы 107-108.epub
Дракон из Сумеречного Дола. Главы 107-108.fb2
Дракон из Сумеречного Дола. Главы 107-108.mobi
Никакая физическая работа не могла утомить так, как утомляла война, но эта до абсурдного близко к тому подобралась.
— У тебя есть целая армия людей, чтобы это делать, а мы с тобой всё равно тут торчим. Придется начать брать с тебя двойную плату.
Десница короля хмыкнул, продолжая сгребать лопатой снег в телегу позади себя.
— Я даже не знаю, сколько плачу тебе сейчас.
— А это значит, что ты можешь себе позволить надбавку. — Бронн добавил еще лопату проклятой субстанции в сторону, прежде чем воткнуть её в снег и разогнуть спину. Эйлор проделал то же самое, мучительно-приятно потянув вопящие мышцы пояснице.
«Старею. — Он раздраженно вздохнул, когда с серого зловещего неба вновь посыпались снежинки. — Что бы я только не отдал за минуту солнечного света»
По обе стороны от них трудились десятки людей, лопаты и кирки выбивали почти ритмичную мелодию, вгрызаясь в несколько футов свежего снега, заваливший труды предыдущего дня. Люди во главе с Эйлором и Бронном сгребали кучи только что выпавшего снега на телеги, которые оттаскивали в сторону и опрокидывали. Мускулистые мужчины с киркам чуть позади них долбили более твердый слежавшийся снег у дороги, которая когда-то была Королевским Трактом. Они рубили, пока скользкий лед и неровный снег не уступали место достаточно твердой земле, чтобы повозки с провизией могли продвинуться еще на несколько дюймов.
В идеальных условиях путь от Стены до Королевской Гавани с армией занял бы несколько месяцев. Но нынешние условия были далеки от идеальных. Силам короля Эйгона потребовалось пять лунных циклов, чтобы просто добраться до Рва Кайлин. Семеро ведают, сколько времени у них уйдет на то, чтобы благополучно пересечь коварные топи Перешейка, даже с помощью проводников из худощавых краснолюдов.
Снегопады, преследовавшие Эйлора и его свиту до Винтерфелла, лишь усиливались — и свирепостью, и частотой. Иной ночью на лагерь обрушивался фут снега или больше, вынуждая людей снова расчищать то, что они расчистили днем раньше. Повозки с провизией не могли двинуться, пока дорогу не расчистят. Случалось, что они пытались ехать по свежему снегу, но увязали или, того хуже, опрокидывались набок на слабых участках, ломая колесо или ось.
Король Эйгон был вынужден замедлиться до мучительного, раздражающего, ползучего темпа. Бригады людей трудились круглые сутки, расчищая дорогу и проталкивая обоз, прежде чем их сменяли другие бригады. Палатки, где люди жались друг к другу в поисках тепла, укрываясь от жгучего холода, потеряли всякое подобие порядка и больше не ставились каждую ночь аккуратными рядами. Вместо этого они беспорядочно громоздились вдоль тракта позади, многие вплотную друг к другу. Единственными отхожими местами были ямы, которые люди выкапывали в наметенных по обе стороны дороги сугробах. Они быстро заполнялись, превращая лагерь в вонючую дыру.
И холодную.
«Можно махать лопатой, пока не свалишься от изнеможения — и всё равно отморозишь себе яйца»
Хотя, по большому счету, все это не имело особого значения, если они не пополнят запасы в самое ближайшее время. Охотничьи партии, состоящие в основном из крепких северян, привычных к снегу, — хотя все соглашались, что такого они еще не видели, — возвращались с оленями, кроликами, всем мало-мальски съедобным в дополнение к рациону в обозе. Эйлор понимал, что урезание пайков к концу похода подорвет боевой дух. Но он не думал, что люди начнут голодать, пока не доберутся до южных земель, где урожаи обильнее и можно будет собрать больше с тамошних лордов и деревень. Вода тоже не вызывала беспокойства — любой мог разжечь огонь и растопить немного щедрого снега.
Проблемы возникали с фуражом для сотен лошадей и волов — как рабочих животных, так и боевых. Овес был недоступен посреди заснеженного Севера, и большая часть уже была съедена. То, что осталось, шло только на корм дестриям и скакунам — боевым коням, которым требовалось поддерживать силы. Иноходцы, ломовые и волы вынужденно питались древесной корой, которую фуражиры сдирали с любых попадавшихся деревьев. Пока крепкие, выносливые волы переносили перемену рациона достаточно сносно, многие ломовые стремительно теряли в весе. Более того, не один уже пал от холода. Их шкуры использовали для утепления, а мясо жарили и подавали людям. Если их и дальше будет сковывать жестокий северный холод, королю Эйгону придется штурмовать Королевскую Гавань пешим строем.
А если дела пойдут совсем худо и падеж лошадей примет массовый характер, возможно, ему придется это делать с брюхом, набитым мертвечиной.
— Да брось, Бронн, — сказал Дракон Сумеречного Дола, вновь берясь за изнурительную работу. — Чем бы еще мы занимались, если не этим? Военный лагерь — скучное место, когда особо не воюют.
Бронн фыркнул, не впечатленный.
— Могу придумать с полдюжины занятий, одно жарче другого.
— Ты про девиц из Кротового и Зимнего городка.
— Да, я про девиц из Кротового и Зимнего городка. Только не говори, что предпочел бы ковырять этот треклятый снег, а не одну из них.
Эйлор слегка ухмыльнулся.
— Могу и сказать, Бронн. Напоминать о твоей жене смысла нет?
Чернявый наемник хмыкнул, сваливая очередную порцию снега.
— Если эта жена за сотни миль и тысячи футов снега, то нет. От нее сейчас толку мало, и согреть не может, так ведь? — Бронн на миг перестал копать и окинул Десницу взглядом. — Такой мужик, как ты, наверняка может получить любую из них, скорее всего. Даже дорогущую рыжую, судя по тому, как она на тебя пялится. Как, признаться, пялятся все бабы — жуть раздражает.
Эйлор расплылся в полноценной улыбке. Бронн ему нравился. Этот парень был почти таким же грубым, как сир Манфред, и плевать хотел на всякие «ваши милости» и «милорды». Он просто говорил, что думает, и делал, за что ему платят, неважно что.
А убивал он и того лучше.
— Ты про то, как она пялится на всех мужиков? Она шлюха, Бронн. Они должны так на мужиков пялиться.
Бронн вернулся к работе.
— Не порть мне малину. Мне приятно думать, что она запала на мою смазливую мордаху.
— Бронн Красавчик. Вот это прозвище.
Двое убийц вновь склонились над своей задачей. Несколько часов спустя, заваливаясь на койку под горой мехов, Эйлор молился всем Семерым, чтобы Алисанна была в тепле.
***
Крик прорезал жаркий воздух родильной комнаты.
Алисанна Таргариен высунула голову за дверь, проревев вдоль коридора тоном, похожим на командный голос мужа:
— Эмма, поторопись с водой!
Королева Семи Королевств, — или настолько близкая к этому титулу, насколько возможно, — метнулась обратно к невестке, по пути оттеснив одну из повитух. Алисанна знала, что акушерка, вероятно, важнее ее самой. Но она родила семерых здоровых орущих детей, а появлявшийся на свет ребенок был ее первым внуком.
«Бабка в тридцать семь, с собственным дитем меньше года. Ренлор и Мирцелла стараются состарить меня раньше времени»
Никто из женщин здесь, кроме Алисанны, Дени и самой Мирцеллы, не знал наверняка, что на самом деле рождается бастард. И никто не узнает, если она сможет это предотвратить. Алисанна с радостью сбросит в Лунную Дверь, о которой вечно щебетал Сладкоречивый, любого, кто попытается такое заявить.
Маргери, необычайно умная девушка из Тиреллов, сейчас скорчившаяся по другую сторону родильной кровати и сжимающая руку Мирцеллы, вероятно, подозревала истину. Маргери была слишком проницательна, а Мирцелла — слишком неопытная лгунья, чтобы не заметить запинки и паузы в речи будущей матери. Но Роза Хайгардена доказала свою преданность Алисанне и ее семье. И леди Сумеречного Дола ощущала к ней некоторое доверие. Маргери могла отправиться с лордом Тирионом на западное побережье и там обеспечить себе эскорт до Простора и своей родни. Но она настояла на том, чтобы остаться с королевской семьей. Возможно, это был план глубже внедриться в милость Таргариенов и сделать себя королевой. Возможно, это было чувство долга фрейлины — остаться со своей госпожой Дейнерис. А возможно, искренняя привязанность к детям Таргариенов. Алисанна не знала. Но какими бы ни были мотивы прекрасной Тирелл, она была благодарна, что та здесь.
Мирцелла сбежала из Красного замка ценой жизни великого мейстера Колмара. Гигант-мейстер с обезображенным лицом умер, чтобы Визерис лишился своего самого ценного козыря. Алисанна слышала о Давосе, бывшем контрабандисте, который спас Элию Мартелл и других во время разграбления Королевской Гавани. Но она никогда не встречала его лично, пока он, его жена и четверо сыновей не прибыли с Мирцеллой в Орлиное Гнездо. Он рисковал всем, чтобы исполнить свой долг перед короной. И Эмме удалось убедить придирчивую Лизу Талли дать убежище и его семье.
По мнению Алисанны, он это заслужил. Трое старших сыновей Давоса погибли, защищая остальных от преследователей Визериса.
Само по себе было чудом, что Мирцелла не потеряла ребенка во время напряженного бегства в Орлиное Гнездо. И еще одним чудом было то, что Артур Дейн со своим отрядом наткнулся на разношерстную кучку беглецов возле Близнецов. Давос пытался доставить Мирцеллу и своих родных в безопасность северных армий. Меч Зари привлек звук погони и вид знамен Визериса. Он уничтожил один из поисковых отрядов, но не раньше, чем третий из сыновей Давоса истек кровью. Они прибыли в Орлиное Гнездо окровавленные и замерзшие. Мирцелла была близка к тому, чтобы рухнуть без чувств.
Хоть в последующие недели девушка Лангвард, казалось, оправилась, ребенок все равно появлялся на свет на несколько недель раньше срока. И Алисанна гадала, не были ли тому причиной пережитые Мирцеллой потрясения.
Эмма вернулась, неся два ведра свежерастопленного снега. Алисанна ощутила краткий прилив материнской любви к девушке. Рыжеволосая, голубоглазая Аррен из Долины много сделала для Дома Таргариенов в последние месяцы. Она обеспечила им доступ в неприступное Орлиное Гнездо и бесстрашно противостояла своей замкнутой, не слишком… приятной матери. Лиза Талли не была плохой женщиной, но мало что заботило ее, кроме собственных детей и того, сколько власти она могла заполучить. Власти, которой, как она понимала, угрожало прибытие принцессы Таргариен и супруги королевского десницы. Эмма выступала посредницей в нескольких спорах между Алисанной и Лизой. И по-своему сражалась за дело Эйгона здесь так же яростно, как ее брат-близнец Артис — в Речных землях.
А теперь она добровольно помогала при рождении еще одного ребенка.
Болезненный крик Мирцеллы вырвал Алисанну из задумчивости. Она вновь обратила все внимание на родильное ложе и будущего лорда или леди Сумеречного Дола, которому предстояло вот-вот появиться на свет.