Ситх в Игре Престолов. Главы 558-559

Последний Очаг был похож на многие другие северные замки. Высокие стены из камня и дерева, внушительные и прочные, защищали людей и от нападений, и от суровой стихии Севера. Замок и дома внутри стен не отличались вычурностью или показной роскошью, а строились на совесть и для дела. Амберы, правившие Последним Очагом и окрестными землями, почти в точности отражали свое родовое гнездо. Большой Джон и его старший сын Маленький Джон возвышались над прочими людьми в буквальном смысле. Даже Нокс, сам далеко не низкорослый, едва доставал каждому из них до плеча. Лишь Тормунд не уступал могучим Амберам. Все четверо стояли, наблюдая, как люди хозяев завершают приготовления к войне, и в то же время настороженно следя за тысячами вольного народа, с которым им теперь предстояло выступить в поход.

— Никогда бы не подумал, что буду идти на юг с ордой одичалых, — проворчал Большой Джон, обводя взглядом лагерь вольного народа. — Мой отец и деды до седьмого колена, наверняка в гробах переворачиваются, видя такое.

Тормунд хрюкнул и, подняв куриную ножку ко рту, одним махом проглотил половину.

— Как и мои, Амбер. Но, говоря словами очаровательной Карси: «Да и хуй с ними, они же мертвы»

Большой Джон хмыкнул, но промолчал.

— Что слышно от Робба Старка и других северных лордов? — спросил Нокс. Он мог связаться с Роббом в любой момент, но всё же они не вели ежедневных бесед через стеклянные свечи — это утомительно даже для такого сильного мага, как Нокс. А в других замках не имелось ни свечей, ни одаренных, так что приходилось довольствоваться доне́льзя медленной передачей вестей.

— Все наконец зашевелились и готовятся к войне, — отозвался Большой Джон не без нетерпения в голосе. — Замки собирают войска, часть идет в Винтерфелл, часть прямиком ко Рву Кейлин. Робб Старк доказывает, что в нем кровь Старков сильнее южной. Он уже двинулся ко Рву укреплять оборону. Надеюсь, хоть каких-то андалов и нам оставит! Прошли века с тех пор, как эти сволочи последний раз совались на Север. Не думал, что доживу до тех лет, когда они снова рискнут. Но раз уж рискнули, пока я еще в добром здравии, я только рад!

Нокс кивнул. В последнем разговоре через свечи Робб сообщил, что достиг Рва не первым. Тысяч пять южан решили нанести упреждающий удар. Глупая затея. И поплатились за нее кровью. Но то была лишь разминка перед главным. Ибо Нокс знал — следующую волну поведет сам Тайвин Ланнистер. И, судя по скорости продвижения, наследнику Винтерфелла придется держать оборону против, возможно, величайшего лорда и полководца Вестероса. Перспектива не из лучших. Но Нокс верил в своего ученика.

— Дадим людям день отдыха, — сказал он, поворачиваясь спиной к лагерю. — На рассвете выступаем в Винтерфелл, а оттуда ко Рву. Темп марша задаю я. Всякий, кто отстанет, пусть довольствуется остатками сражения.

— Ха, не беспокойся, колдун, — рассмеялся Маленький Джон. — Да наши и тебя до Рва обгонят!

Покачав головой, Нокс направился в добротный замок, в отведенную ему на ночь скромную комнату. Конечно, не предел мечтаний, но после месяцев сна под открытым небом или в дуплах — весьма неплохо. Заперев за собой дверь, он немедля извлек стеклянную свечу и погрузился в медитацию.

Его взгляд сквозь Силу сменил картинку: вместо окружающей комнаты перед ним предстала панорама Последнего Очага и близлежащих земель. Он видел тысячи одичалых, которых привел с севера от Стены, а также сотни северян, что собирались вокруг замка, готовясь к походу на юг. Расширив обзор, он увидел все больше мужчин и даже женщин близ разных северных крепостей — они вооружались, чтобы снова отразить нашествие андалов.

Продвинувшись дальше на юг, он узрел сам Ров. Робб добрался туда, и, судя по видневшимся грудам горящих тел, юный наследник Винтерфелла прибыл не первым, но выстоял и отбросил первую волну.

Забираясь ещё южнее, Нокс начал испытывать трудности с поддержанием видения, картина становилась всё более размытой. Последним, что он сумел разглядеть, прежде чем вынужден был прервать связь, это огромная масса людей, движущаяся на север по Королевскому тракту. Несомненно, главные силы Священного похода. И Нокс не сомневался, что эту армаду ведет сам Тайвин Ланнистер.

С усилием разорвав контакт, Нокс не спеша пришел в себя. Несмотря на раздражение от этой войны и траты ресурсов, которые, по его мнению, следовало употребить с бо́льшей пользой, какая-то часть его, всё ещё пропитанная ситхским мировоззрением, не могла не испытывать воодушевления. Не только от предстоящих сражений, но и от возможности сойтись с Тайвином Ланнистером — единственным человеком во всем Вестеросе, который мог вызвать в Ноксе азарт. Хотя Тайвин и не владел Силой, Нокс не сомневался: родись тот в Империи ситхов, он стал бы одним из величайших моффов. Он был блестящим тактиком, а его хитроумие могло сравниться лишь с его же безжалостностью. Словом, он воплощал всё, что Нокс, как ситх, только мог пожелать во враге. Пусть Тайвин и не ровня ему, но ближе к равному противнику на этой планете вряд ли доведётся найти. И этим придется удовольствоваться. В конце концов, Тайвин сослужит добрую службу, помогая стряхнуть ржавчину с его ума перед войной с мертвецами.

***

Стоя на носу корабля, наслаждаясь ветром в лицо и солнечным теплом на коже, Дейнерис с опаской наблюдала, как порт Астапора медленно приближается. По правде сказать, если бы у нее был выбор, она предпочла бы любое другое место, что угодно, но не Астапор. Однако теперь, лишившись Дрого и кхаласара, она осталась практически без поддержки. Она могла бы, наверное, поплыть обратно в Вестерос, искать убежища на Севере, используя свои связи с Колдуном и племянником. Однако такая жизнь её не прельщала. Она не желала быть обузой или чувствовать себя обязанной кому-либо. Подобный опыт у нее уже имелся, и с нее хватит. И всё же ей требовалась опора. Дракон, при всей своей мощи, недостаточен для осуществления ее мечты. Ей нужны солдаты. А если верить рассказам, лучших воинов, чем Безупречные Астапора, не сыскать.

— Госпожа.

Отведя взгляд от порта, она заметила своего верного рыцаря сира Джораха, подошедшего к ней на носу корабля.

— Сир Джорах, — отозвалась она учтиво, вновь устремив взор к приближающейся гавани.

Они помолчали, пока сир не нарушил тишину:

— Как ваша рука?

Напоминание послало острый укол боли в конечность. На следующий день после отплытия любопытство взяло верх над осторожностью, и она извлекла свой новый клинок в тесноте каюты. Белое лезвие сияло ярче любой свечи. Дейнерис начала осторожно водить им, стараясь держать подальше от Рейго и Дрого. К несчастью, пусть меч и не излучал ощутимого ею жара, она недооценила, сколь опасным он являлся в действительности. В итоге ее узкая койка оказалась разрезана пополам, а сама она глубоко рассекла/прожгла левую руку.

После этой глупой ошибки Дейнерис решила, что ей необходимо научиться правильно обращаться с оружием. К сожалению, Джон мог лишь говорить с ней и показывать на расстоянии. Он не мог быть рядом физически, да и времени у них было в обрез. Нет, лучший вариант -попросить сира Джораха научить ее владеть мечом. Или кого-то из ее кровных всадников. Однако, понаблюдав за тренировками мужчин в тесноте корабля, она поняла, что не сможет учиться у Джораха. Дело не в умениях рыцаря, а в том, что его манера боя ей не подходила. Он опирался на свои габариты, силу и доспехи — то, чего у нее не было. Поэтому она продолжила занятия с Ракхаро.

Ее кровный всадник явно колебался, стоит ли возобновлять начатое в Дотракийском море без Дрого во главе. В конце концов, женщины, тем более кхалиси, не сражаются, как мужчины. Но Дейнерис настаивала, и он вскоре уступил. Так, всё плавание, каждую свободную от детей минуту она проводила с Ракхаро, осваивая движения, стараясь сделать меч продолжением руки. И он не давал ей поблажек. Каждый вечер она валилась в постель, едва не скуля от боли во всем теле. Каждое утро вставать было до ужаса мучительно. Но через несколько дней боль начала утихать. Дейнерис чувствовала, как крепнет и становится проворнее. И испытывала восторг от занятий с мечом, какого прежде не знала. И хотя она понимала, что далеко не мастер клинка, но была уверена, что сумеет за себя постоять в случае нужды.

— Пока терпимо, — ответила она, уже различая причалы и рабочих в порту.

Она невольно нахмурилась, глядя на докеров. Труженики, одетые в жалкие обноски. Среди массы рабочих мелькали фигуры в богатых одеждах, со хлыстами в руках. И они не стеснялись пускать их в ход, заметив, что какой-либо раб… нет, работник трудится недостаточно усердно на их вкус.

Сир Джорах проследил за ее взглядом и низко и яростно зарычал:

— У вас есть другие варианты, госпожа.

— Нет, их нет, — твердо возразила Дейнерис. — Я не могу вернуться в Вестерос. И не могу вернуться в Дотракийское море. Мой брат сжег все мосты, что у нас оставались в Вольных городах. Нет, если я хочу воплотить свою мечту, я должна начать здесь.

Входя в гавань, Дейнерис заметила огромную статую, напоминающую помесь женщины, дракона и некоего существа с ногами и длинным изогнутым хвостом.

«Гарпия. — осознала она, не отрывая глаз от монумента, пока их судно медленно проплывало мимо, приближаясь к свободному месту у причала. — Идол Залива работорговцев и символ власти Добрых мастеров над теми, кого они держат в цепях»

Наблюдая, как их корабль пришвартовывается, Дейнерис старалась сохранять бесстрастное выражение лица при виде того, как обращаются с рабами на пристани Добрые мастера. Поборов отвращение, она обернулась к Ирри и Чхику:

— Оставайтесь на корабле с моими детьми. Не позволяйте никому приближаться к ним, пока я буду говорить с Добрыми мастерами.

Когда швартовка завершилась, Дейнерис сошла на берег в сопровождении сира Джораха и Ракхаро. Двое ее оставшихся кровных всадников, Агго и Джого, остались на судне охранять детей вместе с Ирри и Чхику. Дейнерис приложила все силы, чтобы сдержать эмоции, пристально наблюдая за рабами и тем, как с ними обращаются Добрые мастера, пока она медленно ступала по твердой земле.

Не успела она обратиться к сиру Джораху с вопросом, куда им направиться, как к ним приблизились полдюжины рабов, несших на плечах большой позолоченный паланкин. Рабы намеренно преградили им путь, после чего изнутри раздался резкий окрик, заставивший их замереть и опустить ношу на землю — осторожно, чтобы не потревожить того, кто находится внутри.

Заинтригованная, Дейнерис осталась на месте, наблюдая, как занавеска у входа в паланкин отодвинулась и наружу вышел пожилой мужчина. Его волосы были белы, как снег, а морщины покрывали каждый видимый из-под богатого токара участок кожи. Выпрямившись, старик окинул ее взглядом без тени улыбки или удивления. Он что-то скомандовал на исковерканном высоком валирийском, после чего направился к ней в сопровождении трусливого раба, семенящего слева и чуть позади.

Приблизившись, мужчина смерил её глазами, но даже не кивнул в знак приветствия.

— Добро пожаловать в Астапор, Дейнерис из дома Таргариенов, бывшей Валирийской империи. Я — добрый господин Граздан мо Ульхор из Астапора.

Дейнерис сохраняла бесстрастный вид, пока раб переводил его слова на общий язык. Ей хотелось сразу же возразить, что в переводчике нет нужды, но она прикусила язык, вспомнив один из уроков лорда Нокса. Этот человек явно подозревал, что она не понимает высокого валирийского — слабость в его глазах. А если он считает её слабой, то недооценивает. Это выгодно. И… нельзя мешать твоим врагам или потенциальным врагам совершать ошибки или недооценивать тебя. Таков был один из уроков колдуна. И она его усвоила.

— Благодарю за гостеприимство, добрый господин Граздан мо Ульхор, — ответила она на общем языке, не сводя глаз с работорговца, пока раб переводил на высокий валирийский.

Дейнерис не отрывала взгляда от доброго господина. Тот не выказал отвращения, но слова его сказали все, что требовалось, когда подозрения подтвердились:

— Тупая пизда даже не говорит на языке предков. Жалкое зрелище. Спроси, чего ей надо в нашем городе.

Дейнерис сдержала гнев, пока раб переводил в смягченном виде.

— Я хочу нанять армию Безупречных.

Стоило словам прозвучать в переводе, как взгляд доброго господина изменился. Пренебрежение и брезгливость исчезли, сменившись алчным блеском в глазах.

«Поразительно, как быстро меняются люди, стоит им счесть тебя не случайным прохожим, а потенциальным покупателем»

— По крайней мере, пизда знает, где достать лучших. Скажи ей следовать за нами. Передай Кразнису мо Наклозу, что у нас потенциальный клиент. Если его не будет на Площади гордости, когда мы прибудем, вы все станете украшением Площади наказаний. Скажи суке, что мы пройдемся по городу, прежде чем смотреть Безупречных.

Дейнерис приняла приглашение, закусив губу, пока добрый господин Граздан водил ее по городу. Он не преминул указать на разбросанные тут и там пирамиды, всевозможные площади, роскошные особняки и бойцовые ямы. К полудню они достигли оживленного рынка, который добрый господин назвал Площадью гордости, добавив, что здесь они встретятся с другим добрым господином, перед тем как отправиться смотреть Безупречных.

Пробираясь сквозь толпу, Граздан подвел ее туда, где ждал крупный… очень крупный мужчина с умасленной черно-красной бородой. Боги, она считала толстяком Иллирио, но этот… Дейнерис готова была поклясться, что его грудь больше ее собственной, хотя она и кормила младенца! Рядом с толстяком стояла миниатюрная девушка, почти одного роста с Дейнерис. Ее смуглая кожа контрастировала с золотым ошейником на шее и свободными белыми одеждами.

— Значит, это последняя из Валирийской империи? — фыркнул толстяк. — По крайней мере, выглядит соответственно. Хотя в Юнкае я за день найду сотню лучших наложниц.

— Это она, — кивнул Граздан. — Говорит, пришла купить Безупречных.

Жирдяй снова фыркнул:

— Сомневаюсь, что у нее есть монета. Наверняка надеется, что стоит сверкнуть сиськами или задницей, и мы ей пожалеем медяков, раз ее жалкий кхал и нищий братец-король мертвы. Выходит, теперь она сама стала королевой-попрошайкой. Миссандея, спроси, чего хочет эта пизда.

Юная рабыня шагнула вперед, и ее нежный, мелодичный голос прозвучал с удивительной внутренней силой, несмотря на унизительное положение:

— Добрый господин Кразнис мо Наклоз приветствует вас, Дейнерис из дома Таргариенов, в великом городе Астапоре. Он желает узнать, что привело вас сюда.

Дейнерис решила пока сохранить иллюзию незнания валирийского.

— Приветствую, добрый господин Кразнис мо Наклоз. Я Дейнерис из дома Таргариенов, кхалиси кхала Дрого. Я прибыла в поисках Безупречных, зная, что мало кто из воинов сравнится с ними в доблести.

Миссандея в точности повторила ее слова доброму господину, который лишь презрительно бросил:

— Сука думает, что лесть сработает. Ладно, покажем ей, чего она хочет, но никогда не сможет себе позволить. В крайнем случае, позабавимся, глядя, как она ползает у моих ног, вымаливая худших из наших бойцов.

И снова Миссандея перевела, сгладив грубости и щедро приправив лестью. Следуя за добрыми господами, Дейнерис вместе с Джорахом и Ракхаро вошла на учебное поле. Солдаты, хотя по возрасту она затруднялась назвать их мужчинами, тренировались под безжалостным полуденным солнцем. Они упражнялись с копьями, луками, щитами, короткими клинками. Со всем подряд. Отрабатывался даже бой голыми руками. И не только. Мальчики бегали кругами. Тренировали различные построения. Некоторые стояли на солнцепеке в двойных, а то и тройных доспехах. Сотни, нет, тысячи солдат — все под неусыпным надзором добрых господ с тяжелыми цепными кнутами, которые те охотно пускали в ход против всякого, кто, по их мнению, не выкладывался в полную силу.

Дейнерис стиснула зубы, увидев, как один из бегущих мальчиков споткнулся и упал. Надсмотрщик стегал его кнутом, пока спина не превратилась в кровавое месиво. При этом ни один из будущих Безупречных не прервал своих занятий. Наконец, господин остановился, но лишь когда стало ясно, что мальчик больше не поднимется. Он подцепил голову паренька рукоятью кнута, но та безжизненно упала обратно.

— Слабые отсеиваются до того, как станут Безупречными, — произнес Кразнис, и Миссандея перевела. — Лишь треть купленных для обучения рабов доживает до конца.

Дейнерис не могла отрицать, что Безупречные впечатляют. Прожив с дотракийцами, она научилась распознавать воинскую доблесть. И Безупречные были воистину искусны. Но что важнее — дисциплинированы. Однако тренировки… чересчур жестоки. Только треть переживает обучение? Это расточительно.

— Они великолепны. Но стоит ли терять две трети рекрутов ради таких умений? Разве не лучше иметь втрое больше солдат по окончании тренировок?

Кразнис издал смешок.

— Блять, до чего же тупая. Пожила с дикарями и думает, что познала все тайны войны. Да мы убили бы и девять из десяти рабов, лишь бы получить лучших Безупречных!

Миссандея чуть помедлила, прежде чем перевести:

— Добрый господин Кразнис говорит, что хотя обучение и сурово, это необходимо для поддержания высоких стандартов, которых ждут от Безупречных.

Следующий фрагмент

Предыдущий фрагмент

Оглавление