Не опуская взгляда. Глава 37
Новый семестр… признаться, Гарри устал ждать, когда снова можно будет погрузиться в учебу. Хорошо, что Арчер подвез солидное количество работы, а то можно было бы умереть со скуки.
Что до Книги…
Харальд не знал, что это такое, и, признаться, до сих пор не отошел от первого знакомства с семейным артефактом. В первую очередь потому, что совершенно не понимал произошедшего.
Наверное, лучше рассказать по порядку.
Он не знал, как оказался в том жутком мертвом месте. Мальчика окружил бесконечный лабиринт из высохшего терновника высотой в два человеческих роста, и среди шипов и ветвей то и дело встречались скелеты с распахнутыми в немом крике ртами и алчащими помощи руками, что тянулись к нему. Черные мертвые глазницы неотрывно следили и молили о спасении.
Сверху, с черно-багрового неба, на мальчика глядели на всю жизнь запомнившиеся семь глаз. Теней, как и источника света, не было. Не было ветра и дождя — только мгла, устилавшая все вокруг… и густой серый туман до колена, клочьями летавший повсюду. Иногда сквозь прорехи в тумане виднелось темно-серое скалистое плато, изрытое небольшими трещинами и ямками.
Здесь царила смерть. Здесь не было эфира, не определялись течения энергий. Астральным чувством мальчик ощущал лишь зловещую пустоту. Но самое страшное — это тишина. Глубокая, пронзительная, сводящая с ума тишина.
Стены лабиринта постепенно смыкались, зловеще шевеля стеблями, подгоняли вперед. Мальчик бежал, стараясь не споткнуться и не оказаться одним из скелетов. Почему-то Харальд не сомневался, что здесь его прикончат безо всякой жалости.
Первый приступ паники прошел довольно быстро и болезненно. Споткнувшись, Харальд с чувством врезался в плато и оказался покрыт туманом. Это было очень холодно и противно, и мальчик инстинктивно выпустил ауру кинетической волной.
Это неожиданно сработало. Туман послушно разлетелся, обнажив скалистое плато, а терновник немного отпрянул.
Мальчик вспомнил, что он — маг. Вспомнил, что с ним волшебная палочка. И взялся за нее. Плевать, где он там: главное не умереть, а уже потом начать разбираться, что к чему.
— Исцендио.
Поток огня заставил терновник издать трескучий писк, напоминавший звук зажариваемых насекомых, и отпрянуть, но вреда не нанес. Только обуглил одну из костяных рук…
И породил потусторонний вой сразу из доброй дюжины источников.
Скрежет за спиной — и только инстинкты спасли мальчика от скелета, неожиданно выпрыгнувшего из терновника. Теперь он скалился очень кровожадно, на месте зубов и прорех отрасли шикарные клыки, а пустые черные глазницы молили только о свежей плоти одного мальчика.
Сказать, что Гарри чуть не обделался — ничего не сказать, но тут же влепил по скелету Репульсусом.
К счастью, этого хватило… но под треск ветвей из стен лабиринта выбирались новые. И было их…
— Мама дорогая, — слабо выдохнул мальчик, сжимая палочку покрепче и страстно мечтая о чем-то, к чему можно повернуться спиной. Ничего подходящего не было.
Как-то внезапно он оказался посреди круглой площадки не больше десяти ярдов в поперечнике, к которой непостижимым образом выходили больше дюжины проходов, из которых перли скелеты.
И впереди всех шел скелет с обугленной рукой. Бросились они разом, одной толпой, и только это не дало им вмиг растерзать одного несчастного Гарри Поттера. Впрочем, из образовавшейся кучи-малы тут же вырвались самые шустрые, а за ними поспешили и остальные.
Мальчик додумался взлететь только после того, как ему откусили солидный кусок икры. Ну, как додумался: само получилось. До этого у Гарри не слишком уверенно выходила самолевитация, на которую он замахнулся после первого же урока полетов, а тут — свечкой взмыл футов на тридцать и направил палочку вниз, страстно желая сжечь всех к херам:
— Исцендио, еб вашу мать!
Поток пламени ударил вниз, опустошив разом треть немалого резерва и отозвавшись рвущей болью в руке, но пламя расплескалось, прокатилось по лабиринту и испепелило почти всех скелетов.
Мальчик с усилием заставил себя приземлиться, заметив, что стены опустились вместе с ним и чуть не упал.
— Охуеть и не встать! — выдохнул Поттер, ошалело оглядываясь по сторонам.
Осталось не больше дюжины скелетов, которых рейвенкловец разметал точными ударными с левой руки — правая отказала.
— Ну и местечко… — мальчик похромал по одному из проходов. Тихий шелест за спиной заставил обернуться.
Вместо площадки, на которой он принял бой с ордой скелетов, Харальд увидел терновый тупик, выглядевший так, словно был здесь всегда.
Тихий смех раздался за спиной, продрав морозом от воспоминаний о том теневике. Темный силуэт мелькнул на периферии.
Поттер усмехнулся. Его все еще немного потряхивало, но после орды кровожадных скелетов теневик не казался чем-то опасным. А еще с ним понятно, что делать. Поэтому мальчик поднял палочку над головой:
— Люмос Солем.
Вспышка солнечного света залила лабиринт. Терновник снова высоко, на грани слышимости, запищал, ветви его мелко задрожали, а вот теневик взвыл кровожадно и злобно, оказавшись прямо перед мальчиком.
Он больше не выглядел как силуэт маленького ребенка. Это был просто бесформенный сгусток тумана, который бросился вперед, выпуская щупальца и раскрывая полдюжины пастей.
Да. Этот определенно крепче того, с которым Поттер столкнулся в Хогвартсе.
Душа требовала реванша и за то позорное бегство, и за драку со скелетами. Мальчик направил палочку и с легкой усмешкой произнес:
— Экзорцио.
Получилось даже лучше, чем ожидалось. Белая вспышка изгоняющего с тихим хлопком разбила теневика в крошечные брызги быстро истаявшей тьмы.
А потом правую руку прострелило такой болью, что она повисла. Пальцы разжались, правое колено подогнулось. Невесть как Гарри удалось не только устоять на ногах, но и подхватить палочку ментальным щупальцем.
Вовремя: на него в полной тишине бросилось нечто, напоминающее привидений из детских мультиков. Как будто кто-то натянул на голову простыню с двумя прорезями, только выглядело существо сгустком тумана с двумя неясными конечностями и двумя красными светящимися пятнами там, где угадывалась голова.
В отличие от детских сказок, дух был отнюдь не безобиден.
— Экзорциа¬-а-а-а-а!
В последний момент что-то схватило за лодыжку и сильно дернуло. Заорав от неожиданности и промазав мимо духа так сильно, как только можно было промазать, Поттер растянулся по скале и понял, что его куда-то быстро тащили.
Кое-как перевернувшись, мальчик едва успел рассечь прыгнувшего на него скелета невербальным Диффиндусом и приложил отбрасывающим второго скелета, тащившего за ногу. Кувырок назад вышел таким себе: Гарри едва не свернул себе шею и нелепо завалился на бок, едва успев выставить Протегус. Дух налетел на пленку щита и замедлился, огибая его.
— Экзорцио.
Белая вспышка прошла мимо. Все-таки левая рука совсем не та, что правая, и сходу, после таких пируэтов, Гарри промахнулся футов на двадцать.
— Люмос Солем.
Поток солнечного света причинил духу боль и заставил отступить, давая немного времени для следующего изгоняющего, и с третьего раза Харальд не облажался.
Призраки и скелеты гоняли его по лабиринту еще очень долго. Мальчик даже понять не мог, сколько времени прошло. В какой-то момент даже усталость отступила, осталось только тупое повторение заученных движений палочкой.
В какой-то момент откуда-то выпрыгнул волк. Вполне себе живой, настоящий, земной волк, совершенно чуждый этому месту. Здоровенный, знатный, с жутко вонючими потрохами и неприятной, горячей и липкой кровью, забрызгавшей с ног до головы. Все это мальчик осознал уже после того, как ударил невербальным Диффиндусом на движение.
И тут же забыл, трансфигурируя из каменного плато стену. Очередная группа скелетов с треском врезалась в неровный камень, дав время разобраться с очередным планарником — полупрозрачным смерчиком из снега и льда. Помня, как легкое касание такого смерчика отморозило ему руку (по счастью, ныне бесполезную правую), Харальд тут же выпустил в планарника струю огня и получил секунду перевести дух.
Такое чувство, словно Лабиринт планомерно сгонял всю нечисть к нему.
Поттер прекратил забивать себе голову пустыми размышлениями и вбил очередного скелета в голодный терновник. С хорошо знакомой ядреной вонью к нему приближался горный тролль, который вот-вот должен выйти вон с той стороны.
— Гласиус, — мальчик сразу начал готовиться к появлению монстра. — Трансформэ.
Запечатав камнем все прочие проходы, Харальд подновил Эфирные Доспехи (к своему стыду он дошел до нормальной защиты только после третьей дюжины травм) и позволил себе коротко полюбоваться полетевшим вверх тормашками троллем.
Тварь коротко и злобно взвыла и громыхнула о плато сталью.
Етить-колотить, да он же в доспехах! Натуральные, мать их растак, латы, как у средневековых рыцарей! И в руке не дубина, а двойная секира (кажется, эта штука называлась то ли абрис, то ли лабрис, то ли еще как-то так). И размер секиры — мое почтение, режущая кромка в рост Поттера.
Все это мальчик обдумывал, произнося ровно две мистерии:
— Фумос. Трансформэ.
По счастью, он уже сталкивался с троллем и пережил эту встречу. А заодно усвоил, что боевая магия для лохов, а трансфигурация — для пацанов. Чем ковырять толстенную сталь в попытке добраться до уязвимых мест с очень небольшими шансами преодолеть природное магическое сопротивление тролля, можно просто дать ему вдохнуть дым и превратить в обычное растительное масло.
Тролль хрипел, клокотал — в общем, задыхался. Не так быстро и красиво, как в случае с деревом, но в своем нынешнем состоянии Поттер не рискнул тратить драгоценные мгновения на трансфигурацию металла в газ, весьма сложное действие внедрения газа в легкие под давлением и обратную трансфигурацию. Тем более, что в спокойной обстановке после Самайна мальчику ни разу не получилось управлять трансфигурированным газом. Чего-то не хватало, и рисковать сейчас не было ни малейшего желания.
Харальд попробовал воздействовать магией на доспехи… с полным провалом. Доспехи ожидаемо были пропитаны аурой тролля, которая и обеспечивала природную устойчивость к магии.
Что не было пропитано аурой тролля — это скалистое плато. Мысленно обозвав себя идиотом, Поттер трансфигурировал камень вокруг тролля в воду и позволил себе полюбоваться утоплением.
Выплыть в доспехах в половину веса тела и с полными легкими масла крайне мало шансов даже у приспособленного для этого существа. Харальд не давал троллю даже тени этого маленького шанса, расширив и углубив зону трансфигурации.
Когда круги на воде прекратили расходиться, лабиринт и небо начали растворяться в пустоте, пока не остались только глаза.
— Очередной маленький Поттер попался в наши сети, — громом раздалось на разные лады со всех сторон.
Гарри невольно вздрогнул, так неожиданно это было.
— Сети… сети… сети… сети… — прохихикал высокий тонкий голосок.
— Малыш даже справился с песочницей.
— Песочницей… песочницей… песочницей… песочницей…
Возможно, в другой ситуации это вызывало бы трепет, легкую жуть и вообще внушало. Харальд, однако, ощущал лишь тупую боль во всем теле и глубокую усталость: физическую, магическую и моральную.
— Слушай, заткнись и переходи к делу, — настойчиво попросил мальчик. — Мне не до твоих игр в неебически крутую сущность.
Глаза вразнобой моргнули. Один из них поглядел со злобой, еще два — удивленно, три — с одобрением, и один — с голодной страстью.
Последнее было действительно страшно.
— Так ты хочешь перейти к делу, мальчик, — снова раздался голос — один и без дурацкого хихикающего аккомпанемента.
Этот голос не мог принадлежать ни одному живому существу. Пронзительный, звучащий разом отовсюду, отдающийся эхом в голове, голос звучал гораздо внушительнее предыдущего цирка. Где-то порядка на три.
— Да, — собрался с духом Харальд.
Вообще, ему как-то резко захотелось заткнуться в тряпочку и сбежать куда подальше.
— Хорошо… — голос стал мягче и оттого страшнее. — Зачем ты здесь?
Вопрос грянул громом посреди ясного неба. Харальд открыл было рот… и закрыл. А, действительно: зачем он здесь?
«Джейк?»
Очень странно. Словно его здесь нет. Хотя, если так припомнить, во время битв и спаррингов Джейк регулярно влезал с комментариями — иногда не к месту, но довольно часто предлагал толковые идеи.
— Ты зовешь своего друга? — разом и с одинаковым выражением насмешливой проницательности прищурились глаза. — Его здесь нет. Это место только для Поттеров. Так ответь мне, Харальд Поттер, последний в роду: зачем ты здесь?
Гарри не знал, что ответить. Потому, что так сказал Арчер? Потому, что эта штука должна была научить его стать достойным наследником?
— Ты здесь в поисках силы, — пронзил его голос. — Не трудись с поиском формулировок, для меня твои намерения открыты и ясны, что явные, что сокрытые. Ты ищешь силу, которая позволит тебе быть достойным титула, что принадлежит тебе по праву рождения. Ты ищешь силу возродить свой род, отомстить виновным и истребить врагов. Я могу дать тебе эту силу.
И сейчас вопрос пойдет о цене. Никаких сомнений.
— Цена уплачена поколениями твоей семьи, — огорошил мальчика голос. — Души многих Поттеров и их врагов принадлежат мне. Самоуверенные глупцы и трусливые юнцы, неудачники, слабаки, наглецы, дерзкие мальчишки и девчонки, жертвы твоей семьи — все они принадлежат мне и питают мою силу. Я могу обучить тебя знаниям, способностям и навыкам каждого пожранного мною мага. Также мне принадлежат все знания, все навыки, все секреты каждого Поттера, который прикасался ко мне.
Миг — и обстановка изменилась. Гарри охнул, упав в мягкое и удобное кресло читального зала, выходившего к бесконечным рядам книжных полок. Вдоль стен расположились Омуты Памяти, под потолков медленно витали призраки, но…
Мальчик понял, что не мог даже пошевелиться.
— Я — величайшее творение твоей семьи, мальчик, — торжественно провозгласил голос. — Гримуар Поттеров. И ты сможешь заполучить все мои секреты в любой момент — только пожелай.
Ага, бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Кроме того, у мальчика было подозрение, что все перечисленные голосом жертвы из семьи Поттер повелись на эти обещания и влезли, куда не нужно. Однако, насколько ему известно о природе таких сущностей, они никогда не лгали. Вот обмануть, запутать и извратить правду — о, всегда пожалуйста.
— Ты — демон, — вдруг осенило мальчика.
Пространство дрогнуло, на потолке снова возникли семь глаз.
— А ты не дурак, — в голосе прозвучала легкая досада. — Кое-чему тебя обучили.
О, да. Техника безопасности в обращении с одушевленными гримуарами вбивалась в подкорку на каждом занятии и повторялась минимум раз в неделю. Каждым. И все равно находились идиоты, которые тянули лапки к запретным знаниям.
— Так ты — демон или нет?
В воздухе возник оскал из двух частоколов клыков.
— Демон ли я? Ты узнаешь все сам, Харальд Поттер. Узнаешь, когда придет время.
Значит, время еще не пришло. Было бы странным, будь Гарри готов к таким знаниям.
— Ты ответишь на любой мой вопрос?
— Я дам ответы, к которым ты готов. Ответы, которые ты способен понять и осознать.
— Где я оказался до того, как попасть сюда?
— Ты оказался в обучающем измерении, называемом Терновый Лабиринт. Все Поттеры, кто вступает в контакт со мной, начинают оттуда. Скажем так, это — полигон для отработки практических навыков. Не обольщайся, мальчик: каждый раз я создаю Терновый Лабиринт по уровню твоих способностей. Обилие твоих травм и твое состояние, конечно, разочаровывают, но ты выжил и не был пожран мною.
Пожран. Прозвучало как-то зловеще.
— Терновый Лабиринт по плечу всякому, кто в него попадает. По крайней мере, я не создаю ни одного противника, который был бы тебе не по зубам.
Так и есть. Планарникам и стихийникам хватало обычного изгоняющего и простых стихийных чар, скелеты и волки прекрасно пронимались самыми простыми ударными и режущими. Да и с троллем Гарри справился.
В одном голос прав: если бы Поттер с самого начала озаботился защитой — да хотя бы трансфигурировал под собой каменный столп, чтобы так просто не дотянуться — травм было бы намного, намного меньше.
— В следующий раз будет не так просто, — пообещал голос. — Возможно, ты умрешь. Подготовься, как следует.
— Где я сейчас?
— Это еще одно измерение — Великая Библиотека. Здесь собраны все знания всех Поттеров, которые меня касались. Твои здесь также есть. Здесь Поттеры оттачивают свои способности в магии разума.
Ух ты. Звучало, прямо скажем, впечатляюще. Не только библиотека памяти, но и тренировочный полигон для ментальных сил. Но… как оно работает?
— Довольно просто, Харальд, — в голосе прозвучало предвкушение. — Если так тебе проще, я дам задание. Пройди сквозь дверь — и вернешься в реальный мир. Я исцелю твои раны и усталость, какими бы они ни были.
Просто встать? Он даже пошевелиться не мог! Или… погодите, кажется он читал о ментальных атаках такого типа. Как же они назывались? Гарри не помнил, но помнил главное: суть. Перехват контроля над телом.
— Сколько у меня есть времени?
— Сколько душе угодно… пока не сдашься. Если сдашься — станешь частью меня.
— А как же реальный мир?
— Здесь действует ускорение времени на четыре порядка.
В десять тысяч раз? Нихрена себе! Но… как такое возможно? Это же… для этого нужна какая-то бездна энергии!
— Десятка душ достаточно, — голос начал отдаляться. — Как бы мне ни хотелось тебя пожрать… не будет тебя — не будет новых жертв. Пожалуйста, выживи…
Собственно, на этом знакомство с Книгой закончилось. Точнее, были отчаянные попытки взять верх над магией, сковавшей разум. В конце концов, ему удалось нащупать чужую волю, затем — понять, что нужно успокоиться.
Книга сдержала обещание. Гарри пришел в себя исцеленным… и обнаружил на месте ран свежие, разгладившиеся буквально на глазах рубцы. После такого досуга мальчик дня три приходил в себя, а Книга…
Всякий раз была при нем. На прикроватной тумбочке, на рабочем столе, в сумке — Книга каким-то образом обходила антипортальные чары Хогвартса и пребывала рядом, то и дело подмигивая семью глазами. Гримуар Поттеров внушал одновременно нервозность и сильное желание спалить ее в Адском Пламени.
На четвертый день Поттер взял себя в руки и осторожно открыл гримуар, ожидая сразу попасть в Терновый Лабиринт или, чего крайне не хотелось — в Великую Библиотеку.
Нет. Он увидел новенькие пергаментные страницы, исписанные подозрительно багровыми чернилами. Против ожиданий, на современном английском.
Это была… инструкция. Если коротко, Харальд в любой момент мог попасть в любое из измерений Книги, либо призвать на страницы доступные ему знания, либо… просто пообщаться с Книгой. Последнего хотелось меньше всего. Даже меньше, чем снова оказаться в ментальных тисках.
Кроме инструкции прилагались и некоторые рекомендации. Так, Книга любила кроликов и фазанов, но терпеть не могла рябчиков, зайцев и голубей. Особенно ненавидела кошек. Помимо живности Книге можно было скармливать и людей, в том числе магов и существ.
Еще одной рекомендацией было использовать Книгу не чаще раза в неделю, желательно — после хорошего отдыха, плотного обеда и послеобеденного сна. Обязательно делать это в хорошо защищенном помещении наедине с собой, дабы обойтись без эксцессов. Также рекомендовалось не запасаться зельями или артефактами — Книга моделировала их сама по своему желанию, не позволяя протащить с собой.
Гарри решил разобраться с доступными ему знаниями. Голос в голове ненавязчиво нашептывал, что именно мальчик мог прочесть и предлагал выбор. Правда, пока что выбор был между инструкцией и рекомендациями.
В общем, скучать не довелось.
Особенно после возвращения студентов. Столько опасливых косых взглядов и шепотков за спиной не было даже после того, как Поттер разобрался с Блэквудом на виду у половины факультета. Даже приятели общались с ним как-то натянуто, не считая Падмы и Гермионы.
Грейнджер, кстати, выглядела посвежевшей и веселой. Как она ему рассказала, отдыхала с родителями во французских Альпах на горнолыжном курорте, где со всем удовольствием развеялась. Гарри был рад за нее и в душе завидовал: ему тоже хотелось отдыхать и путешествовать, но, похоже, этому не бывать. Предстояло слишком много работы.
С рейвенкловцами ситуация осталась напряженной. Конечно, откровенного бойкота не было, но говорили с ним строго по необходимости.
А еще привлекал внимание Малфой. Слизеринец, судя по всему, получил люлей от отца: он стал намного меньше выпячивать свое «я», почти не задирал магглокровок и серьезно налег на учебу. И, кажется, Драко тоже выдали в нагрузку обучающий артефакт в виде записной книжки в кожаном переплете. С этой книжкой Малфой не расставался, по крайней мере, на занятиях, постоянно в ней что-то строчил и, говорят, воткнул ручку в руку Рона Уизли, который попытался эту книжку стащить.
Рон не хотел об этом говорить. Гарри не настаивал, просто предупредил так не делать. Попытайся кто стащить Книгу, Поттер не стал бы препятствовать. Гримуару уже давно хотелось сожрать человека.
О Книге мальчик не рассказывал никому. Конечно, соседи быстро просекли, что в руках у мальчика не простой том. Пришлось выдать небольшую дозу правды о том, что в его руках — привязанный обучающий артефакт.
Соседи от него отстали, хотя и глядели с завистью. Еще бы: обучающие артефакты редкая и дорогая штука, которая создавалась внутри семьи буквально поколениями. Было бы удивительно, не будь такого у семьи Поттер. Вон, Нотт с первой учебной недели таскался со своим гадальным шаром, да и у ребят постарше встречались подобные штуки.
Джейку, кстати, Книга пришлась не по нраву от слова «совсем». Едва Гарри пришел в себя, как альтер-эго устроило форменную истерику, требуя «избавиться от этой дряни как можно скорее».
Поттер попытался выяснить, что произошло, но Джейк не кололся. По итогу мальчик решил забить болт на мнение альтер-эго и продолжить пользоваться Книгой, вскоре отметив занимательный факт: чем ближе была Книга, тем меньше болела голова, а при использовании гримуара мигрени не беспокоили ни разу. Наверное, пресловутая целительная сила Книги помогала.
К сожалению, о других моментах этого нельзя было сказать. С началом учебы приступы мигрени, казалось, усилились вдвое. Особенно сильно голова болела на совместных уроках со слизеринцами, что натолкнуло мадам Помфри на мысль о повышенной чувствительности к ментальным полям.
— Такое нередко проявляется у практиков магии разума в вашем возрасте, — объясняла целитель. — Если бы вы поинтересовались мнением профессоров перед тем, как начать практику окклюменции, вы бы об этом знали. Вы пытаетесь нащупать свою ментальную силу, из-за чего скачкообразно растет чувствительность к ментальной силе других.
— То есть, я сейчас — ходячий детектор менталистов? — уточнил мальчик.
— Вы, мистер Поттер, скорее ходячий детектор не обученных контролю природных менталистов, — поправила мадам Помфри. — Вам ведь становится хуже рядом с мисс Гринграсс, так?
Мальчик кивнул. Наверное, целитель права — о ментальных способностях Дафны Гринграсс Поттеру хорошо известно. Но, проклятье, почему это началось на каникулах?
На этот вопрос целитель ответила так: внезапное исчезновение давления ментального поля студентов запросто могло спровоцировать начало болезни.
— И как мне от этого избавиться?
— О, есть немало способов. Артефакты, зелья, ритуалы, — мадам Помфри выглядела скорее печальной, чем воодушевленной. — Все, что может полностью подавить вашу ментальную чувствительность.
Ой… если Гарри правильно понял…
— Вы полностью лишитесь способностей к магии разума, — добила его целитель. — Тогда исчезнет провоцирующий фактор. Я искренне надеюсь, что вы начали практику окклюменции с, как вы сами заявили, полным осознанием побочных реакций не ради галочки, а из необходимости.
— Да, мэм, — кисло ответил мальчик, уже поняв, что ничего хорошего ему не светило. — Но как мне с этим справиться?
— Я… не специалист в ментальной магии, мистер Поттер. Советую вам поговорить с мастером в этой области. Например, с профессором Снейпом или директором Дамлбдором.
Чтобы Снейп или, того хуже, директор влезли к нему в мозги? Еще чего! Хотя…
— Да, мэм, так и сделаю, — повеселел Гарри и побежал писать письмо Арчеру.