Проклятье несчастного случая, или А могло быть и так…
Когда утром 31 октября 1981 года Джеймс Поттер отбыл на дежурство в Аврорат, Лили занялась подготовкой защитного обряда. Она слышала от чистокровных, что в Самайн можно получить особо сильную поддержку от умерших членов рода, так как в этот день открываются врата между мирами мертвых и живых. Пусть Джеймс и не верит в это почему-то, что странно для чистокровного волшебника, но она, Лили, еще даже когда не знала, что она волшебница, верила, что Хэллоуин особый день. А уж когда она прочла книгу «Колесо года», которую нашла в библиотеке Поттеров, то твердо уверилась, что правильно проведенный обряд может помочь больше, чем все разглагольствования Дамблдора. Лили бы вообще уехала с Гарри куда-нибудь подальше — ведь денег у них было достаточно, не на одну безбедную жизнь. Но Джеймс помешался на идее работы аврором и борьбы со злом, не желал ничего слушать ни о своем отъезде, ни об отъезде семьи. Вот, кстати, за него тоже нужно попросить.
Итак, сначала Лили очистила их небольшой коттедж в Годриковой Лощине. Провела уборку, проверила: нет ли в доме поломанных, ненужных и старых вещей. Затем обошла весь дом с курильницей, в которой тлели разные травы. После Лили приступила к изготовлению алтаря. Накрыла черной тканью стол, на котором разложила: яркие осенние листья, желуди, орехи, яблоки, две небольшие тыквы и кабачок, нарезанный темный хлеб, соломенную куколку, которую сделала вчера. Посередине поставила медную миску с остывшими углями, в которой собиралась приносить жертву, по обеим сторонам от нее поставила красные свечи.
Теперь нужно было написать обращение к духам, почему-то на староваллийском.
Языка этого Лили не знала, но у нее был хороший словарь, так что она не видела в этом проблемы.
— Так, что писать? — спросила себя Лили, — сначала напишу по-английски.
«Прошу вас, предки рода Поттер, обратить свой взор на нашу семью, последних ваших потомков, которые находятся в огромной опасности. Очистите нас от всего плохого. Защитите от врагов, что придут со злом, проклятий и несчастий».
— Вот очень даже неплохо.
Далее Лили взяла словарь и перевела последовательно каждое слово на староваллийский и немного ошиблась. Переводя «несчастья», выбрала не anffodion, которое тут нужно было написать, а damwain, которое рядом с «проклятьем» melltith и «защитите» amddiffyn превратилось в «несчастный случай», а вся фраза получила такой смысл: «Защитите от врагов, что придут со злом, проклятьем несчастного случая». Лили разницы не заметила. Она разожгла угли, бросила туда пару куриных косточек «жертвы», призвала духов стихий и предков, после чего прочла написанную ею просьбу, а затем сожгла пергамент в огне, который при этом ярко вспыхнул, подтверждая её просьбу.
На улице уже стало смеркаться. Лили быстро разобрала алтарь, скрыв все следы ритуала, взяла из кроватки Гарри, который проснулся и требовал еды и внимания, и отправилась с ним на кухню.
Том Марволо Риддл, известный в народе и в кругу своих соратников, как Темный Лорд, Лорд Судеб, Лорд Волдеморт, или просто Милорд, а в народе — «Сам-Знаешь-Кто» или «Тот-Кого-Нельзя-Называть», испытывал чувство глубокого удовлетворения, выслушав доклад Петтигрю о том, что он стал хранителем тайны Фиделиуса Поттеров и прямо сейчас готов его туда отвести.
— Чуть позже! — довольно произнес Волдеморт и подумал: «Пусть грань между мирами еще истончится, так удачно, что сегодня Самайн, — убийство Поттеров станет моей ритуальной жертвой».
От этой мысли Волдеморту сделалось удивительно приятно: наконец он покончит с этим непонятным пророчеством, да еще и задобрит древних духов предков. Петтигрю ушел, но тут же за ним на прием стал проситься его зельевар. Снейп был прилично странным, но зелья варил отменные и Тьму принял добровольно, потому Волдеморт зельевара ценил.
— Что случилось у тебя, Северус?
— Мой Лорд, — начал коленопреклонённый Снейп глядя в пол, Петтигрю сказал, что вы сегодня идете убивать Поттеров. Я хочу просить вас о милости — пощадите Лили!
— С чего бы это мне делать? Да и тебе зачем?
— Мы росли на соседних улицах, она моя подруга детства.
— Вот как, ладно, хватит мне и двух Поттеров, но сделай так, чтобы она под ногами у меня не путалась больше!
— Я сделаю, Мой Лорд, сделаю.
— Иди, я тебя услышал. Скажи Петтигрю, чтобы был готов идти через час.
Джеймс задерживался на работе. На улице темнело, Лили уже начала волноваться, когда, наконец, сработал камин и в гостиной появился Джеймс. Он потянул носом, принюхиваясь.
— У нас, что был дома пожар? Что-то дымом тянет.
— Да каша гаррина подгорела. Ты раздевайся, сейчас ужинать будем.
Ужин Лили тоже приготовила, как пир на Самайн, учитывая все рекомендации: суп из куриных потрохов, запечённая рыба, оладьи из тыквы, красное вино, орехи, горячий, ею самой испеченный хлеб, а также пирог «Канунник».
— Знал бы, что ты столько всего наготовила, я бы Сириуса позвал. Его-то дома никто не ждет!
— Отнесешь ему завтра на работу часть пирога, пусть разогреет и съест. А для гостей уже позднее время, я пойду, уложу Гарри.
Джеймс, продолжая закусывать, вдруг задумался о том, что ему совершенно не хочется завтра идти на работу. И чего он так рвался работать в Аврорат? Эти постоянные рейды по Лютному переулку и прочим злачным местам в поисках ворья и контрабандистов — разве об этом он мечтал в детстве? Он же собирался стать артефактором, что на него так повлияло?
Волдеморт и Петтигрю аппарировали в Годрикову лощину на площадь, Петтигрю сказал, что нужно немного пройти вперед и там прочесть адрес, который у него тут вот записан. И как только он произнес эту фразу, все фонари, которые горели в округе, разом погасли. Волдеморт сделал одновременно две вещи — попытался зажечь люмос, который отчего-то не засветился, а еще шагнул вперед в темноту и… Сначала раздался грохот, а потом отборнейший английский мат, который темный Тёмный Лорд освоил в совершенстве еще в приютском детстве.
— Мой Лорд, где вы? — трусливо проговорил Петтигрю.
— Да @@@@ мать, ты @@@@ там @@@@@@.
— Повторите, пожалуйста, еще раз, я не понял — где вы?
— Глаза разуй, говорю, люмос зажег?
— О, фонари включились! Тут какая-то круглая дыра.
— А то я не заметил! Какая-то тварь сняла крышку с канализационного люка — достань меня сейчас же! У меня, кажется, ноги сломаны, и правая рука.
— Но как?
— Понятно. Аппарируй обратно и приведи кого-нибудь.
Через десять минут братья Лестрейндж под причитания Беллатрисы извлекли Лорда из люка и аппарировали домой, куда срочно был вызван колдомедик, который зафиксировал переломанные конечности тёмного мага лангетами и дал ему принять костерост.
— Белла, — сказал страдающий от боли Волдеморт, — приведи этих тварей сюда, возьми Петтигрю, он скажет на месте их адрес.
Вместе с Беллатрикс в Годрикову Лощину отправились и браться Лестрейнджи. А когда спустя час в гостиной раздался хлопок аппарации, вместо них и Поттеров, появился один Петтигрю. Который, дрожа, явился на доклад к Волдеморту.
— Почему ты один? Где Лестрейнджи? Где Поттеры?
— Мой Лорд, происходит что-то странное. Только мы аппарировали на площадь и я собрался сообщить им адрес, как неожиданно подул сильный ветер, который сорвал один из проводов электроснабжения и тот упал прямо на Беллу. Мгновенная смерть. Братьев маглы забрали в больницу без сознания, сказали поражение электрическим током, состояние тяжелое.
— Что??? Этого не может быть! Круцио!
— Аааа, но это правда! Пожалейте!
— Финита. Фенрир, возьми своих бойцов — сделай милость, доставь мне Поттеров. Эйвери — идешь с Петтигрю и контролируешь ситуацию.
Спустя полтора часа, весь в крови, Эйвери доложил, что автобус полный ряженых для хэллоуинской вечеринки, которым управлял пьяный водитель, переехал отряд оборотней. Никто этот автобус не заметил, так как тот «как будто возник из воздуха», его, Эйвери, тоже зацепило, но не сильно. Они с Петтигрю дождались, когда на место прибыли авроры и магловская полиция, и аппарировали обратно, узнав, что никто из оборотней не выжил.
— Что? И Фенрир? Что происходит?
Далее были предприняты еще две попытки, которые обошлись малой кровью. Мальсибер и Малфой поскользнулись на подмерзшей ночью луже. Один сломал ногу, второй — руку и заработал сотрясение мозга. Нотта и Крауча подстрелил пьяный магл в костюме охотника на вампиров, возвращавшийся из гостей. Благо ружье его было заряжено солью, и пострадали только ягодицы и гордость волшебников.
Когда Волдеморт с надеждой взглянул на Долохова, тот категорически отказался идти «в это проклятое место», потому как он даже еще не оставил наследника.
Макнейр, который вернулся после того, как его чуть не убило на площади молнией, хоть и был слегка «подпален», но радостно сообщил, что наблюдал, как на появившегося там Дамблдора упало неизвестно откуда взявшееся гнездо диких пчел. В данный момент Светлейший испытывает жутчайший дискомфорт от сотен укусов, бегая по площади Годриковой впадины, а за ним носится Хагрид и, пытаясь отогнать от Альбуса пчел, периодически в своем старании попадает ручищей по самому магу, что придает тому небывалое ускорение.
Наблюдая за всем происходящим из окон дома, скрытого Фиделиусом, Джеймс принял решение о немедленном отъезде из этого проклятого места, и из страны в целом, в поместье Поттеров в Аргентине. Он решил держаться подальше от Англии, пока в ней творится черт знает что. На столе Джеймс оставил заявление об уходе из Аврората по собственному желанию, которое спустя пару дней нашел там Сириус Блэк и отнес начальнику, а потом рассказал про него Дамблдору. Альбус, в свою очередь, крайне расстроился от того, что его так хорошо продуманный план был сорван. Расстроился и Волдеморт, которому доложил обо всем Петтигрю, но искать Поттеров, которых защищают какие-то неведомые силы, не решился. Наверное, не стоило выбирать Самайн для своих планов и вообще стоило подумать обо всем, что случилось: пострадал в этот день не только он сам и его люди, но и Дамблдор. А почему? Это наводило на разные мысли…