Глава 20. Ты никуда не пойдешь!
Эльфы наконец отмерли после волшебного танца прекрасной иллюзорной девы и все как один уставились на стол, за которым сидели принцы и волшебники.
— Чувствую себя как Поттер в Большом зале, когда объявили, что он станет четвертым участником Турнира Трех Волшебников, — сказал Северус пряча лицо за кубком.
— Улыбайтесь, — сказал Руди, — сойдем за добрых волшебников.
— Кстати, господа принцы, все хотел спросить — Гэндальф он же волшебник? — задал вопрос Ремус.
— Не совсем. Волшебниками Истари называют люди и дунедайн, — ответил Леголас.
— А тогда кто такие Истари? — уточнил Люпин.
— Если вы в состоянии выслушать достаточно долгий ответ, то я расскажу, — сказал Леголас и подпер голову правой рукой, поставленной на стол.
— Мы слушаем, — ответил Рудольфус немного растягивая слова, чтобы скрыть зевок.
— Ну вы сами хотели. Вы все уже наверное в курсе, наш мир, Эа (Вселенная) был сотворен Музыкой Айнур — всеобщим хором Айнур, высших духов, первых творений Эру Илуватара, под его же руководством. После Музыки Айнур некоторые Айнур пришли в Арду, чтобы подготовить её для Детей Эру. Меньшие из Айнур, Майар, стали помощниками более могучих — Валар. Так вот, Истари — это Майар, посланные Валар в Средиземье для помощи эльфам и дунэдайн в борьбе с Тёмным Властелином Сауроном. Когда они прибыли в Средиземье, Истари сразу уже выглядели как старцы. Считалось, что если духи предстанут перед нами и дунедайн исполненными величия и силы, то начнут этим пользоваться и склонять нас к тем действиям, которых мы сами бы не хотели. Истари должны были в скромных обличиях советом и убеждением, любовью и пониманием направлять нас к добру, способствовать объединению народов Средиземья в борьбе против Саурона.
— Реально, Гэндальф — местный Дамблдор — это же прямо его тезисы: победить зло любовью и добром, — ухмыльнулся Северус.
— То есть этот чудак в шляпе с бородой — он дух? — уточнил удивленный Басти, потому, что заподозрить того, с кем они путешествовали в его божественном происхождении было сложно.
— Не все и не всегда удаётся так, как задумывается, — проговорил Таурмирион, чья голова также поддерживалась его рукой. — Они раньше были бесплотными духами, до того как попали сюда, а тут получили бренное тело, которое кушает, спит, устает и все остальное, как у всех. Да еще, в добавок к всему, Истари оказались подвержены чувствам: страхам, сомнениям и честолюбивым стремлениям, в тех формах, что свойственны людям и дунедайн. Поэтому получился некий гибрид волшебного духа и обычного человека, который, тем не менее, не может умереть от старости — дух майар ему не дает. Так мы и получили тех, кого получили.
— То есть таких как Гэндальф много? — спросил Рудольфус.
— Нет, такой один, — усмехнулся Леголас, — а вообще Истари пятеро: Курумо, сильнейший из Истари, майа Аулэ, люди называют его Саруман; Олорин, майа Манвэ и Варды, известный вам как Гэндальф, владелец одного из эльфийских колец — Нарьи, которое было передано ему Кирданом Корабелом; Айвендил, майа Йаванны, друг птиц и зверей, он тут живет у нас в лесу, люди зовут его Радагаст.
— Радагаст? — этот чудик у которого в шапке живет птица и что ездит на кроликах? — изумился Сириус.
— Да, да — вижу вы с ним познакомились по дороге, — засмеялся Леголас.
— Было дело — но он же просто ненормальный!
— Кто их там разберет этих Истари, что для них нормально, а что нет, — подал голос зевающий Таурмирион. — Еще двое Истари: Алатар и Палландо, оба майа Оромэ, ушли на восток с Куруниром и не вернулись. За минусом двух последних, которых в этой эпохе никто не встречал, получается всего трое.
— Понятно. А чудеса свои они творят при помощи посохов, как я предполадаю? — спросил Долохов.
— По-моему да, — ответил Леголас, — я ни разу не видел как они колдуют, но, поскольку, Гэндальф все время везде ходит с посохом, то думаю, что вы правы.
— По-моему нужно отправляться спать, принц, вы ничего не забыли рассказать брату? — сказал Рейнард.
— Эмм, да. Лайкве, знаешь, мне нужно будет уехать на несколько дней.
— Уехать? — вскинулся Леголас. — Куда ты собрался?
— Я не один, мы все вместе собираемся в одно место съездить, но вернемся ко времени прихода гномов. Ничего особо опасного не должно быть, да и я же буду вот, с друзьями, так сказать, в плотном круге защиты магов.
— Чем больше ты говоришь о безопасности, тем меньше у меня к тебе доверия. Четко назови место, куда вы все собрались! — прикрыл один глаз Леголас, чтобы сфокусироваться на младшем брате.
— Мысъездимвэребор, — быстро произнес Таурмирион.
— Мне сейчас показалось, или в этом бубубу прозвучало Эребор? — очень спокойно уточнил Леголас.
— Не показалось, — ответил Таурмирион, — мы хотим попробовать договориться со Смаугом.
— Это конечно меняет дело, я то думал вы сразу на дракона накинетесь, а вы поговорить собираетесь. Скажу вам — так себе идея, на мой взгляд. А главное — вы не сможете поехать. С обеда этого дня все границы Королевства перекрыты как на въезд, так и на выезд, охрана на всех постах удвоена. Форты приведены в боевую готовность. Выехать за пределы королевства можно только с личного разрешения таура, которое, боюсь, под такое путешествие вам не получить никогда.
— Что произошло, о чем мы не знаем? — наклонив голову к старшему принцу спросил Северус.
— А вам мало того, что вы знаете? Орки, непонятный некромант в Дол Гулдуре. Один Моргульский клинок говорит о многом. Лучше заранее предпринять меры, чем решать проблемы, когда они уже в твоем доме. Я утром доложу королю о ваших планах, полагаю он нанесет вам визит сам. На сколько я его знаю, вряд ли станет соблюдать этикет в решении такого вопроса. В мастерских Мири будете после завтрака?
— Можно и там, — сказал Долохов, — поработаем в ожидании явления его величества.
* * *
На следующее утро, как не странно, плохо никому не было, хотя выпито было изрядно.
— Наверное это какая-то особая эльфийская магия, — предположил Сириус.
— Скорее это особые свойства местного эльфийского вина, — парировал Северус. — Но так даже и лучше, антипохмельного понадобиться меньше.
После завтрака все направились в мастерские принца, где их уже ждал взволнованный Таурминион — видимо серьезные разговоры с отцом были делом не простым. На вопрос о магии или вине он ответил, что у них на столе вчера было Дорвинионское вино из личных запасов таура, его делают темные эльфы авари в расположенном не так далеко Дорвинионе. Поскольку этот край сейчас, практически полностью отрезан от остального мира истерлингами они могут торговать только с Эсгаротом и гномами в Железных холмах. Раньше это вино стояло на столах всех правителей Средиземья, а сейчас большая редкость.
В ожидании визита владыки все снова занялись делами. Теперь обсуждали план действий у Одинокой горы, еще раз изучали планы Эребора.
— Хотя схема и очень странная, но по ней можно понять, что кроме главного входа однозначно существовали и другие. При определенной доле везения и большом усердии мы обязательно обнаружим способ, как нам попасть внутрь, — высказался Мальсибер.
— Хорошо, Рей, вот мы зашли внутрь горы. Наши дальнейшие действия? — спросил Долохов. — Дракон определенно пребывает в некой спячке иначе бы он регулярно вылетал за питанием и его бы заметили жители близлежащего озерного города.
— Если мы продолжаем считать Смауга разумным, кстати — а откуда вы знаете как его зовут? Он что представился гномам перед тем как напасть на них? — уточнил Рей.
— Я не знаю, — пожал плечами Таурмирион, — может ему имя дал Моргот, его создатель? И естественно за столько тысяч лет все как-то узнали, как его зовут.
— А что вообще известно об этом Смауге? — спросил Руди.
— Смауг — крылатый дракон золотисто-красного цвета. В хрониках он описывается как «особенно жадный и сильный». Как и все драконы он летает, ну это естественно, еще он может выдыхать пламя, у него очень сильный хвост. Он может ментально влиять на другие существа, сам погружаться во что-то вроде анабиоза. В состоянии активности обладает очень хорошим аппетитом.
— Будет любопытно с ним пообщаться, — сказал Северус. — Только без защиты разума рядом с ним делать нечего.
В этот момент распахнулись двери. Все поднялись, так как ожидали визита короля, но пришел Леголас и выразительно посмотрел на брата.
— О нет! Hacca! — закрыл руками лицо младший принц.
— Что-то плохое произошло? — спросил Сириус.
— Ада не придет сюда, нас вызывают к подножию трона.
— А есть разница? — уточнил Августус.
— Еще какая. Если бы ада пришел сюда, мы бы беседовали с недовольным отцом. А сейчас нас вызывает разгневанный король. Это хуже. Гораздо хуже.
Когда маги вышли из своих покоев Таурмирион махнул головой на что-то вроде гигантской беседки далеко впереди и вверху к которой вели те самые страшные узкие мостики.
— Нам туда, — рекомендую не смотреть вниз, а исключительно на голову впередиидущего, — подсказал Леголас.
Идти можно было только строго по одному, поэтому возглавлял их группу старший принц, который специально шел не торопясь, а замыкал Таурмирион, который постоянно вздыхал.
— Что же вы так сокрушаетесь, принц? — поинтересовался Рудольфус. — Не съест же король нас всех.
— Съесть не съест, а в темницы отправить запросто. Причем лет на десять как минимум. При его возрасте он эти годы даже не заметит, как они пройдут. — Снова вздохнул Таурмирион. — Одна надежда, что на нас он обычно долго не злится, а потом, мы же давно не виделись, не станет же он и правда… Хотя тут угадать сложно.
— О! Я в первый день и вчера толком и рассмотрел вашего батюшку. — прошептал Басти, который оказался за спиной Таурмириона, когда они наконец добрались до площадки над которой возвышался королевский трон. — А вот с такого ракурса он смотрится просто ух! Какие ноги! А разворот плеч! Шикарный профиль! А эти волосы! А взгляд? Да Люциус бы как увидел его пошел бы сразу и удавился от собственной несостоятельности.
— Тише! — шикнул на брата Рудольфус.
Трон в виде переплетенных рогов гигантского загадочного зверя возвышался над посетителями как минимум на два роста короля. По тому, как Трандуил постукивал пальцами в богатых перстнях по подлокотникам и дергал мыском элегантного сапога ноги, которая была закинута на другую, было видно было, что владыка сердится. А уж взгляд, которым он сверлил младшего сына был похож на Аваду Кедавру, только синего цвета. И, видимо, слова Рабастана король расслышал, так как на несколько секунд сместил фокус глаз на говорившего, и как будто даже немного удивился, но потом, видимо вспомнив, зачем тут все собрались снова уставился на свое беспокойное чадо.
Пауза затягивалась. Было видно, что король не собирается помогать сыну с началом разговора, а Таурмирион все никак не мог решиться что-то сказать. Но внутри короля, видимо, настолько бурлили эмоции, что ему надоело ждать, пока виновный откроет рот и он произнес голосом холодным как лёд, но полным внутреннего огня:
— Капитан гвардии нашего королевства доложил мне утром, что не смотря на мой приказ о закрытии границ королевства мой сын, забывший за время своего отсутствия свои служебные обязанности собрался отбыть на новые приключения.
С каждым словом голова Таурмириона опускалась все ниже и ниже. Наверно, если бы король продолжил эту часть речи дольше, то он бы согнулся в поклоне. Но тут тон речи короля резко сменился и он рявкнул:
— Это так?
Все вздрогнули от неожиданности, а Таурмирион, понимая, что тут ответ обязателен, выдавил из себя:
— Да, владыка.
Король встал и начал медленно спускаться вниз ступенька за ступенькой покуда не сошел на один уровень с сыновьями и магами и снова долго смотрел на младшего сына, а затем произнес:
— Для вас, как я вижу, приказ короля ничто?
— Нет, владыка. Но мы не знали о этом приказе, когда планировали этот поход.
— Ах вы планировали его! И давно? Отвечать!
— Почти сразу, как прибыли. Есть ограничения по времени, поэтому это мероприятие нельзя отложить, как бы мне не хотелось.
— Гномы?
— Гномы. Мы хотим завершить это дело до того, как они попадут в наш дворец, чтобы поставить их перед фактом и вынудить принять те условия, которые согласуем с драконом.
— Вы собираетесь вести с ним переговоры? — удивился Трандуил. — А какже героическая схватка?
— А капитан гвардии не доложил вам о цели похода, — зыркнул глазами в сторону Леголаса младший брат.
— Так скажем, что первая часть его доклада была столь неожиданна, что до второй дойти не успели. Значит переговоры…
— Да владыка, моей личной целью являются наши камни. Уверен, что если гномы сами захватят гору, то Торин не отдаст нам их никогда.
— В этом согласен.
Тут Трандуил повернулся к сыну спиной, затем снова развернулся и сказал:
— Как ты мог сын! Ты хотел снова уехать тайно оставив мне письмо как в прошлый раз?
— Нет я бы так больше не поступил, — сказал Таурмирион переминаясь с ноги на ногу от желания шагнуть к отцу, чтобы обнять его и успокоить, но сейчас этого делать было нельзя.
Таур медленно оглядел всех волшебников.
— Я даю вам десять дней максимум. На одиннадцатый я буду там сам. Вы уверены, что вернетесь все живые и здоровые?
— Владыка, — сказал Северус, как уже имевший опыт разговора с королем, — я могу вам гарантировать, что никаким опасностям его высочество подвергаться не будет. Мы сами не собираемся рисковать своими жизнями и ему не дадим.
— Я рассчитываю на ваше благоразумие, Северус! Капитан, выделите принцу три пятерки гвардейцев, пятерку разведчиков, пусть Аурлор тоже идет. И целителя, на всякий случай.
Леголас молча посмотрел на отца, видимо обратившись к нему в осанве.
— Нет. Я не могу обоих своих сыновей отправить в пасть дракону. Но обещаю, что следующая миссия будет твоя, а Таурмирион будет проверять вместо тебя патрули. Я сам проложу завтра тропу минуя Эсгарот. Нечего смущать нашими планами озерных жителей.
Примечания:
Алатар и Палландо — так называемые синие маги. Они не упоминаются в фильме, как объяснил Пиджей, потому как о них не говорится в самом тексте LoTR и Хоббита, а на дневники, неоконченные произведения и другое, принадлежащее авторству Толкина прав кинокомпания не покупала.
Hacca — Ругательство на языке квенья. В простонародье задница. Соответственно, есть целый спектр ругательств вроде Haccandil ("любитель задниц") или всякое такое связанное с филейной частью организма эльфа.