Львиной тропой. Глава 4
Брануэн Дэрвел вернулся в Поттер-холл один. Сириус согласился еще на один цикл лечения, начинающийся на Йоль, а Семюэл остался в клинике работать и курировать лечение Блэка. Дома Брануэн прочел достаточно объемное письмо от Гаррета, разъясняющее суть возникшей проблемы. С одной стороны — стать учеником такого мастера, как Северус Снейп весьма почетно, особенно учитывая, что он еще ни разу не брал ни одного ученика, и Гаррет был бы у него первым. Но с другой стороны — Брануэн говорил и Гаррету и ему самому, что у юноши нет таланта в зельях и его опасения в том, что он станет разочарованием профессора не беспочвенны. Покрутив ситуацию в голове так и так, Брануэн решил написать Снейпу письмо, в котором договориться о встрече и предложить ему вариант, который мог бы устроить всех. Также он написал письмо и Гаррету, в котором изложил свое видение решения проблемы.
Утром во вторник к Гаррету за завтраком спланировал Аристарх и протянул лапку с двумя письмами от мастера Дэрвела, одно из которых, потоньше и полегче, было адресовано ему, а другое потолще и потяжелее — профессору Снейпу, которое он должен будет ему отдать, в случае если его устроит то решение ситуации, которое предлагает Брануэн.
Северус Снейп увидел, как к Поттеру снова прилетела знакомая птица и отдала сразу два письма. Одно из них Гаррет прочитал сам, а второе бережно убрал в свою зачарованную почтальонку. Зельевар подумал, что возможно второе письмо адресовано ему, но юноша не хочет привлекать внимание передачей его на завтраке. Слава Мерлину, сегодня у них была пара зельеварения, там, наверное, он его и передаст.
Сам Гаррет вот уже второй день с памятной встречи с Уизли перед кабинетом трансфигурации был вынужден скрываться от преследовавшей его повсюду Гермионы. Ее активность удвоилась: теперь она не только вновь и вновь пыталась призвать его к ответу, по поводу отказа возглавить их нелегальный кружок ЗоТИ, попутно агитируя и других студентов, но и теперь взывала к его совести, обвиняя его в том, что он сам спровоцировал нападение Уизли, и требовала, чтобы Поттер пошел к Макгонагалл и попросил отменить отработки для Рона. Некоторые гриффиндорцы прислушивались к ней, что очень удивляло самого Гаррет. Но юноша был непреклонен по обоим вопросам, и продолжал стоять на своём. Он жёстко осаживал старосту Гриффиндора, повторяя ей то же, что говорил ранее о занятиях и посылал к Макгонагалл, чтобы та объяснила ей, за что Рон получил такое наказание, если сама она понять не в состоянии.
Подобная настырность Грейнджер начала его сильно утомлять. Гаррет вчера делал уроки в библиотеке, а оставшееся свободное до отбоя просидел в Кофейном клубе, там, где не было этой приставучей девицы и сегодня, чувствовалось, будет то же самое. Конечно, его поведение Гермионе явно не нравилось, и на этом фоне она еще ближе сошлась с Роном Уизли, который скрипел зубами, но сам не мог подступиться к Поттеру-Блэку.
Гаррет начинал подумывать о смене факультета, о чем сообщил за обедом Невиллу.
— Я точно знаю, что, к примеру, в Шармбатоне можно несколько раз менять факультеты за время обучения, не может быть, чтобы в Хогвартсе не было такого.
— И на какой бы факультет ты хотел бы перераспределиться? — заинтересованно посмотрел на Гаррета Лонгботтом.
— Между нами говоря, шляпа на первом курсе хотела отправить меня на Слизерин, я еле-еле уговорил ее распределить меня на Гриффиндор, — полушёпотом сообщил Гаррет приятелю.
И надо было в этот момент прямо у него за спиной пройти девице Уизли.
— Гарри, не может этого быть! — почти заорала она на весь зал своим визгливым голосом. — Шляпа не могла отправить тебя на Слизерин, ты и так должен был быть Гриффиндорцем, и тебе не нужно было ее об этом просить!
— Спасибо тебе, Джинни, что только что проорала на весь Большой зал мой секрет, — буркнул в сторону девушки очень недовольный Гаррет.
Но дело было сделано. Новость о том, что героя Света шляпа хотела отправить на Слизерин стала самой обсуждаемой темой дня. О ней говорили на всех факультетах, особенно горячо дебатировали по этому поводу на Гриффиндоре и на Слизерине. Рейвенкло и Хаффлпафф судачили об этом с меньшим энтузиазмом, а вороны еще и задумались, к чему это Поттер об этом вспомнил. Обговаривалась эта новость и в учительской, но не в серьезной форме, а в виде подтрунивания над деканами Снейпом и Макгонагалл.
— Эх, Северус, чем же вы так напугали мальчика, что тот умолял шляпу не отправлять его на ваш факультет? — интересовался с ухмылкой Флитвик.
— Да уж, Минерва, каково это спустя столько лет узнать, что у тебя на факультете учится прирожденный слизеринец, которого шляпа распределила на Гриффиндор только по его уговорам, — вздыхала Помона Спраут.
— Не намерен обсуждать непроверенные сплетни! — заявил декан Слизерина. — У меня сейчас как раз сдвоенное зельеварение у пятого курса Гриффиндора и Слизерина, где я надеюсь узнать все подробности, а потом, возможно, поделюсь ими с вами, господа деканы и профессора.
— Прошу оставить за дверью все досужие разговоры, молча зайти в класс и занять свои места. Поттер и Лонгботтом — сядете на первую парту перед моим столом, — заявил Северус Снейп открывая дверь в кабинет зельеварения для студентов, которые еще минуту назад орали в коридоре так, что того гляди началась бы массовая драка. Когда все оказались на своих местах, Снейп произнес:
— Тема сегодняшнего занятия — редуцирующие зелья. Кто знает, что это такое? мне нужен краткий ответ! Уизли? Нет? Томас? Нет? Забини?
— Редуцирующие зелья, иначе называют восстанавливающими. Они действуют на кожных покровах, восстанавливая их и ткани под ними после ожогов, обморожений и других травмирующих воздействий.
— Десять баллов Слизерину. Следующий вопрос. Пауль Герсон Унна. О чем вам говорит это имя? Что никто не знает? Может быть Поттер?
— Пауль Герсон Унна автор трактата «Ихтиол и резорцин, как основа редуцирующих зелий». Им и был открыт ихтиол в 1886 году.
— Пять баллов Гриффиндору. Кто скажет ихтиол — что это такое? Грейнджер?
— Я точно не знаю, но могу предположить, что его получают из рыбий чешуи или костей.
— Не верно. Кто исправит. Забини?
— Ихтиол — продукт перегонки смолистых горных пород, но откуда такое название, увы, я не интересовался.
— Поттер?
— Эти породы, из которых получается ихтиол, как правило, содержали остатки ископаемых рыб и других доисторических морских животных, потому его так и назвали.
— Малфой, в каких волшебных лекарственных средствах используется ихтиол?
— Ээээ противоожоговом?
— Еще! Поттер!
— Вообще-то зелья и мази на основе ихтиола рекомендовано использовать с осторожностью, а многие рецепты признаны устаревшими и уже не рекомендованы к использованию.
— Пример?
— Широко известная мазь Вишневского-Рубена, которая широко использовалась во время войны с Гриндевальдом, как антисептик при ранениях и огневых поражениях кожи. Но в данный момент доказано, что побочные эффекты настолько могут превышать лечебное действие, что этот рецепт был отнесен к желтому сектору — использовать с большой осторожностью.
— А зачем его тогда до сих пор изучают, если ихтиол такой вредный?
— Потому, что только на основе ихтиола можно сделать средство, помогающее от магических ожогов, например, от огненного кнута или адского пламени.
— Учились бы вы на Слизерине, он бы сейчас заработал 10 баллов.
— А так? — склонил голову к правому плечу Гаррет.
— Не хочу, но даю десять баллов Гриффиндору. Ответите на вопрос, что такое кератопластическое действие добавлю еще пять.
— Пожалуйста: кератопластическое действие это восстановление нарушенного рогового слоя эпидермиса, по-простому говоря — лечение верхнего слоя нашей кожи.
— Пять баллов Гриффиндору, и задержитесь после занятий, Поттеррррр. Сегодня мы варим мазь Гернифокса, которая как раз имеет в своем составе ихтиол. Она используется для лечения кожных поражений различного происхождения — от травмирующих, до вирусных, а также для лечения деликатных мужских и женских проблем, о которых вы прочтете в учебнике на странице 178. Рецепт есть там же, и второй его вариант записан на доске.
— А что такое деликатные мужские проблемы, — горячо зашептал на ухо Гаррету Невилл.
— Лонгботтом, все вопросы на уроке задаете мне. А если это такой вопрос, который мне вы не готовы задать, но и нечего им отвлекать соседа. Зададите мне тот вопрос, что вы шептали на ухо Поттеру? Нет? Тогда он здесь и сейчас не уместен.
Невилл покраснел как спелый помидор, что выдало его сразу с головой.
Гаррет же усмехнулся и стал сортировать ингредиенты по последовательности их добавления в процессе варки. Он был очень рад, что на одном из занятий по лекарственным зельям Семюэл рассказал ему историю различных способов лечения ожогов, которые придумывали и волшебники и маглы. Тема была интересная, и они посвятили ей много времени, а потом Гаррет еще и прочел по этому вопросу статью из «Вестника зельеварения», которую ему подобрал Сем. Было очень приятно знать ответы на вопросы. Он специально не поднимал руку, почему-то был уверен, что Снейп его обязательно спросит и так.
Невилл и Гаррет работали тихо и слаженно. Малфой, слава Мерлину, сидел от них далеко и при всем желании не мог сегодня ничего им подкинуть в котел. Единственным неудобством было недалекое соседство с Грейнджер, которая смотрела на Поттера недовольным взглядом, как-будто это он, а не она, дал неверный ответ на вопрос. Зелье варилось как нужно, соответствуя по виду описанию каждого этапа, что дал профессор Снейп. Когда в помешивании и добавлении ингредиентов наступил десятиминутный перерыв, Гаррет достал свой гримуар и аккуратно переписал туда усовершенствованный профессором рецепт мази, кто знает — вдруг пригодится?
Северус Снейп не мог оставить это демарш Поттера без внимания. Появление у этого ученика собственного гримуара говорило о многом: о том, что он стал серьезно относиться к обучению, о том, что у него есть отличные наставники, которые следят за правильным развитием своего подопечного, о том, что он с уважением относится к чужим разработкам, и что понял разницу между рецептом из учебника и его собственной модификацией этой мази.
А Драко продолжает смотреть на обновленного Поттера волком, хотя тот вообще не обращает на него никакого внимания. Нужно срочно переговорить с Люциусом: что происходит с его сыном?
Урок закончился, сданные образцы говорили как всегда о том, что есть в группе и заинтересованные в зельеварении студенты, а есть и те, кто продолжает бросать в котел ингредиенты абы как и надеется, что хоть что-то у него там получится. Когда все вышли из класса, к столу подошел Поттер и сказал:
— Вы просили меня задержаться, сэр, слушаю вас.
— А у вас нет ко мне никакого дела? — спросил Снейп, вопросительно поднимая бровь в своем фирменном изгибе.
— Вы правы. У меня есть для вас письмо от наставника, — Гаррет опустил руку в сумку и сразу достал из нее утренний конверт. — Думаю, вам стоит прочитать его без спешки и ответить мастеру самому. Это все для чего вы меня задержали?
— Нет, скажите, Поттер, то о чем сегодня гудит весь Хогвартс — это правда?
— Вы про распределение спрашиваете?
— Что неужели шляпа хотела распределить вас на Слизерин?
— Да и я дословно помню, что она мне сказала, хотите, повторю?
— Сделайте одолжение!
— Шляпа сказала следующее: «Много смелости, это я вижу. И ум весьма неплох. И таланта хватает — о да, это так, — имеется весьма похвальное желание проявить себя… Так куда мне тебя определить?» И тут я ей и ответил «Только не в Слизерин», а она мне «Ты уверен? Знаешь ли, ты можешь стать великим учась на этом факультете, у тебя есть для этого все задатки, я это вижу, а Слизерин поможет тебе достичь величия, это несомненно». Я, как видите, отказался и попросил отправить меня на Гриффиндор, о чем теперь каждый день жалею.
— А позвольте полюбопытствовать, от чего же тогда у вас был такой категоричный настрой к моему факультету. Скорее всего, вы вообще ничего не знали о том, как устроено обучение в школе.
— Да, это так. Но я встретил в поезде Драко Малфоя, который вел себя просто отвратительно и он сообщил, что обязательно будет распределен на Слизерин. И мне очень не захотелось учиться с ним вместе. А Хагрид, когда мы с ним ходили за покупками, рассказал мне что мои родители учились на Гриффиндоре, а потом еще Рон…
— Погодите, Хагрид? Вас сопровождал за покупками Хагрид??? Не Макгонагалл? Не Спраут?
— О нет, профессор. Директор проявил ко мне особый индивидуальный подход и прислал лесника-полувеликана. Вы можете себе представить реакцию моих тети и дяди, которые и так-то терпеть меня не могут.
— Вы живете с Петуньей???
— А что разве не все это знают?
— Я точно не знал. Вы идите, Поттер, я вам и так задержал. Я прочту письмо вашего наставника и сразу ему отвечу. Спасибо, что поделились информацией о своем распределении. А почему вы вдруг сегодня о нем вообще вспомнили?
— Хочу узнать могу ли я перевестись на другой факультет. Жизнь на Гриффиндоре для меня становится просто невыносимой.
— Я что-то слышал о таком, желаете, уточню подробности?
— Я был бы вам очень признателен, профессор! Спасибо, что уделили мне время.
Вечером в Клубе любителей кофе Гаррету снова пришлось пересказывать дословно, как происходило его распределение.
— Так-так Поттер-Блэк, значит ты наш змей, как оказалось, — улыбнулся коварно Блейз Забини. — Не зря же ты еще и змееуст.
Вопрос его знания парселтанга интересовал и самого Гаррета. Конечно, они с Майланом Гонтом разыграли эту карту как виру от рода Слизерин, но тот, кто понимал принципы и законы магии на серьезном уровне наверняка посмеялся над этим заявлением, так как взять и передать что-то из родовых даров из одного рода в другой нельзя. Так что вопрос истоков змееустости был по-прежнему открыт.
— Вот думаю факультет сменить, но на ваш — не смотрю, змеи, — кивнул он Блейзу и Дафне. — Малфой как-то странно сильно меня ненавидит в этом году — за что: ума не приложу. Вы не в курсе?
— Он в это году вообще странный: агрессивный какой-то и дерганый, — ответила Гринграсс.
— А я еще заметил, что ему пишет только мать, а от отца он практически не получает писем, — добавил Нотт.
— Переходи на Хаффлпафф! — с улыбкой заявила Сьюзен Боунс.
— Боюсь, что тоже откажусь. Я уже в том возрасте, когда хочется уединения и стабильного личного пространства. У вас же все будут интересоваться моими делами, хоть и из добрых побуждений, чтобы помочь. Если нужно, но сейчас это для меня лишнее.
— Значит вороны?
— Пока думаю. Если бы Малфой вдруг вышел из этого странного состояния, то я бы отдал предпочтение Слизерину. Хочу узнать, почему шляпа хотела меня видеть именно там!
— Мы, пожалуй, переговорим с Малфоем, — сказал Тео, глядя на Блейза, — его поведение вредит репутации факультета. Пусть объяснится, в конце концов, чего он хочет добиться. Даже декан заметил его постоянные попытки что-то подбросить тебе в котел. Это уже даже не по-слизерински.
— Переходи к нам, Гаааарет, — протянула Луна, которая до этого, казалось, пребывала в своих эфирах. — Мы будем бороться с лишними мозгошмыгами и вместе читать про морщерогих кизляков. А Драко летом укусила бундящая шица, теперь ее яд в его крови не дает ему думать нормально. Его мозг все время бундит и бундит, а он думает, что это Гаррет виноват. Его отец должен вылечить на каникулах, если Драко не откажется поехать домой.
— Значит бундящая шица, говоришь, Луна, — переспросил Гаррет и задумался.
Луна была странной, в ее полубредовых словах всегда был особый смысл. С Драко что-то случилось летом, в чем он обвиняет его. А Люциус может решить этот вопрос, но Драко боится ехать на каникулы домой. Нужно, пожалуй, сообщить об этом лорду Гонту, пусть Люциус решает проблемы своего сына дома, чтобы в Хогвартсе он не был больше опасен.
Следующая глава ⇒