Глава 2. На Диагон аллее
На дворе здесь тоже был июль, но только 1972 года. Лютеция прошлась по гардеробной и остановила выбор на летнем комплекте: платье-футляр с рукавом три четверти и достаточно глубоким декольте, плюс мантия вообще без рукавов, но с воротником-стойкой, без застежек, скорее, просто накидка. Все это было удивительно нежного цвета мяты с молоком. По краю декольте и кайме мантии шла широкая вышивка серебром, зеленоватыми ларимарами и мелкими бериллами. Внизу под комплектом стояли серебряные босоножки на небольшом каблуке, как раз для пеших прогулок. На полке над комплектом лежал футляр с серебряным гребнем в виде короны, зубцы которой были украшены крупными кристаллами берилла, браслетом и кольцом, составляющим комплект гребню.
Эльфийка Талли сотворила на голове Лютеции высокую прическу, которую украшала берилловая корона, а по сторонам от лица вились как бы случайно не убранные пряди, завитые в крупные локоны. Немного покрутившись перед зеркалом, душа Люциуса признала, что пребывание в теле семнадцатилетней богатой красавицы имеет свои плюсы. О! нужны еще духи! К таким цветам любимый аромат лаванды не подойдет. По полкапли ландыша, лемонграсса и намек на лотос. Да! Свежесть и молодость, это то, что нужно!
Когда Лютеция начала спускаться вниз, Абраксас и Люциус замерли у лестницы.
— Сын. Нам, пожалуй, потребуется взять кое-какие артефакты из хранилища. — И купить мантию с большим капюшоном.
— А лучше сразу восточную паранджу.
— А в идеале никуда Лютти не выпускать из дома.
— Согласен.
— Прекратите себя так вести! Я и без палочки могу наслать на вас очень неприятный сглаз для мужчин, и снять его может только тот, кто наложил, — недовольно произнесла Лютеция.
— Я вижу, память возвращается к тебе потихоньку — тогда мы спокойны за тебя, дочь, — усмехнулся отец и сказал официальным тоном:
— Разрешите вам предложить руку для совместной аппарации?
— Разрешаю, — протянула с холодной ленцой Лютеция, ухватив Абраксаса за локоть, и они перенеслись на специальную площадку в середине Диагон-аллеи. Практически сразу за семейством Малфоев туда аппарировал Корвус Лестрейндж, который, увидев друга, радостно пожал ему руку, кивнул Люциусу и склонился над ручкой Лютеции.
— Аби, твоя дочь просто великолепна. Я уже жалею, что женил Руди на Белле. Жаль, Басти еще так молод, может, рискнуть самому?
— Мне лестно это слышать, лорд Лестрейндж, я пока не думала о замужестве, но когда придет мое время, я, возможно, вспомню ваши слова, — чуть игриво произнесла девушка, так и не отобрав свою руку у Корвуса, который сам забыл ее отпустить.
— Корвус, мне кажется, ты что-то забыл сделать, — немного раздраженно намекнул другу Абраксас, и тот, казалось, только сейчас заметил, что до сих пор держит в своей руке пальчики юной Малфой.
— Ох, простите, — тут же исправился лорд Лестрейндж, — а куда вы направляетесь всей семьей?
— Лютеции нужна новая палочка, и еще я хотел посетить хранилища.
— У меня тоже дела в Гринготтсе. Приятно было повидаться. Если у вас, миледи, нет кавалера для предстоящего бала…
— Иди куда шел, Корвус, и забудь об этом, я серьезно говорю! — прищурил глаза Абраксас.
— Хорошо, но я рассчитываю на менуэт и котильон, запишите меня сразу, а то потом мне будет не пробиться среди таких молодых бонвиванов! И лорд Лестрейндж быстро развернулся и пошагал в сторону Гринготтса.
— Ты что творишь, дочь? — яростно посмотрел Абраксас на Лютецию.
— Ничего особенного. Люциус женится на Нарциссе, Белла, ее сестра, замужем за наследником Лестрейндж, мы все станем одной семьей, и между нами должны быть надежные связи, а на чем они будут основаны — большого значения нет.
— Вот как, — гнев отца сменился удивлением, — конечно, если посмотреть с этой стороны, то да. И Корвусу полезно было вспомнить, что он далеко еще не старик. Глядишь, и правда женится.
— Вам бы, папа, тоже не мешало об этом помнить, — тихо произнесла Лютеция и улыбнулась. — Vous êtes beau, papa!
Лорд Малфой приосанился и улыбнулся детям.
— Вперед, к Олливандеру!
От аппарационной площадки до лавки Олливандера нужно было пройти домов шесть. Но и на этом коротком отрезке улицы им повстречался староста Гриффиндора Фрэнк Лонгботтом, со своей подружкой Алисой, которая станет впоследствии его женой, чью девичью фамилию Лютеция не помнила, видимо, та была маглорожденной. Поскольку Лонгботтом был наследником чистокровного рода (хотя в Хогвартсе и делал вид, что ему наплевать на все условности), под взглядами обывателей, которые могли донести его матери, насколько он неучтив, остановился, чтобы поприветствовать лорда Малфоя и наследника, который еще и абсолютно точно будет в этом году префектом Хогвартса, ибо, если не он, тогда просто некому.
— Лорд Малфой, наследник Малфой, наследница Малфой, приветствую. Рад неожиданной встрече. Разрешите вам представить мисс Алису Хенсли.
— Мисс Хенсли, — кивнул девушке Люциус, взяв на себя ответ на представление. — Мы с вами знакомы по Хогвартсу, разрешите вам представить моего отца лорда Малфоя и мою сестру, наследницу Малфой. Она, кстати, в этом году тоже будет учиться в Хогвартсе.
— Да? — удивленно произнесла девушка, вместо того, чтобы как это было принято, тоже выразить удовольствие от встречи.
— И на каком же курсе вы будете?
— Собственно, я впервые об этом слышу, — сделала удивленный вид Лютеция и выразительно посмотрела на младшего Малфоя. — Но раз брат так говорит, то на том же, что и он. Мы близнецы.
— На выпускном, — казалось, обрадовалась спутница Лонгботтома. — Фрэнк, мне кажется, мы начинаем опаздывать.
— Не смеем вас задерживать, — холодно сообщил Люциус, и все трое Малфоев продолжили свой путь.
— Алиса! Сколько раз я тебе говорил, что если мы встретим кого-то из лордов, тебе стоит просто молчать! Не зная, когда и что следует говорить, ты сейчас трижды поставила меня в неудобное положение. Теперь Малфои будут говорить, что у Лонгботтомов нет воспитания.
— Да что я такого сделала? — громко возмутилась Алиса.
— А теперь просто молчи, и уходим отсюда. Малфои же не слышали этой перепалки, так как успели отойти довольно далеко.
— Маглорожденная? — уточнила Лютеция у брата.
— Да, и гриффиндорка, — со вздохом ответил Люциус. — Бедная Леди Августа.
— Ну почему же бедная? — усмехнулась девушка. — Халфланг Лонгботтом слыл до кончины сторонником Дамблдора, и его вдова, видимо, сохраняет линию поддержки Света. Маглорожденная невестка — это очень демократично и политически правильно с их точки зрения. А заодно, этим можно прикрыть обновление крови в роду.
— И в кого ты у меня такая умная? — покачал головой Абраксас. — Возможно, в вас, papá?
Лавка Олливандера, казалось, застыла во времени. Она всегда выглядела одинаково: и в тот раз, когда одиннадцатилетнему Люциусу отец здесь покупал его первую палочку, и когда Абраксас перед смертью передал ему родовую палочку, а он решил вмонтировать ее в трость и украсить ручку серебряной головой атакующей кобры с изумрудными глазами, и сейчас —все было так же, как всегда — темно, пыльно и ветхо.
— Кто тут пришел? — заскрипел старый Гарик, выходя из дальнего закутка, откуда, скорее всего, он подглядывал за посетителями, прежде чем дать о себе знать.
— Моей дочери нужна новая палочка, — четко произнес Абраксас. — Никаких баек, никаких измерений — просто новая палочка.
— Мисс, а какая палочка была у вас до этого? Девушка беспомощно посмотрела на отца. Она понятия не имела, какая у нее была палочка, и очевидно, они покупали ее не здесь.
— Тополь и волосы единорога, — ответил Лорд Малфой. — Мастер Жан-Шарль Бонне.
— Вот, вот почему я не помню вас, красивая мисс. Хотите попробовать такую же?
— Не уверена. Думаю, я переросла ту палочку, мне стоит попробовать что-то другое. Как мы можем ускорить поиск? Действительно ускорить, без всяких представлений, — сказала Лютеция и серьезно посмотрела на мастера.
Тот вытащил из-под стола толстую скатку и быстро развернул ее на столе. Внутри оказались образцы древесины, вложенные в небольшие кармашки.
— Проведите над всеми рукой, почувствуйте, где будет самый быстрый отклик, — сказал совершенно другим тоном Олливандер.
Лютеция дважды провела рукой над всеми образцами и остановилась на дереве, похожем с виду на слоновую кость.
— Очень интересно. Я назову вам дерево потом, когда мы определим подходящую сердцевину.
Когда сердцевиной оказалось одинокое бело-голубое перо, Гаррик странно посмотрел на Лютецию, а потом сказал:
— Это осина. Она известна выдающейся приспособленностью к заклинаниям. Хозяин осиновой палочки — искусный дуэлянт или боевой маг. В восемнадцатом веке существовал тайный клуб дуэлянтов «Серебряные копья», куда принимали исключительно тех, кто, как правило, был силен духом и решителен, их больше других привлекают приключения и поиски скрытого, в том числе истины. Я бы думал, что произошла ошибка, так как юная мисс никак не похожа на этот тип магов. Но нет, все верно — вы, юная мисс, выбрали перо гром-птицы. Это говорит о том, что вы такая натура, что можете вызвать шторм вокруг себя. Вы яркий пример того, как может быть обманчива внешность.
— Это все замечательно, но скажите — у вас же нет такой готовой палочки?
— Увы, но я могу сделать ее персонально для вас.
— Насколько персонально? — произнесла Лютеция, приподняв бровь, как покойный друг из прошлой жизни.
— Я правильно вас понял? Вы хотите…
— Да, но сначала клятва.
— Дочь, что ты задумала? — тихо спросил Абраксас.
— Я хочу сделать кровную привязку палочки, чтобы никто не мог взять ее в руки, и чтобы, если она пропадет, я могла призвать ее из любого места.
— Не знаю, откуда ты знаешь такие вещи, но — да, это разумно. Мастер, нам нужна клятва о крови и клятва о неразглашении.
— Это само собой. Не хотите тогда уж и усилить концентратор?
— Серебро с изумрудами должно подойти. Сможете мне сделать ручку в форме головы змеи с изумрудными глазами?
— Да, но это будет стоить вам…
— Не важно. Сделайте красиво, все же я девушка.
— Отец, — подал голос Люциус. — Возможно, мне тоже стоит проверить, не перерос ли я свою палочку?
— Проверяй, погодите с клятвой и кровью, мастер. Мой сын тоже решил заказать индивидуальную и усиленную палочку.
Пришлось пробыть в лавке еще полчаса. Палочку брата будут делать с сердцевиной из чешуи крылатого змея, индейцы называют его кетцалькоатль, что подходит умным, решительным, но еще и хитрым и изворотливым волшебникам. Древесиной оказался английский дуб, что придает магам стойкость и благородство. Как и Лютеция, Люциус пожелал усилить свою палочку. Только фигурку стилизовать под кобру с раскрытым капюшоном, а глаза сделать янтарными.
Мастер Олливандер дал клятвы, взял у Малфоев немного крови для привязки и заверил, что палочки будут готовы через неделю. Вздохнув с облегчением, семейство вышло на улицу.
— Я не хочу идти в Гринготтс. Вы сможете там справиться без меня? Я бы посидела вон на той веранде, выпила стакан прохладного лимонада и поела мороженого.
— Хорошо, но я попрошу хозяина присматривать, чтобы к тебе никто не приставал, — ответил Абраксас.
— Может быть, мне тоже остаться? — спросил Люциус.
— Нет, ты идешь со мной, мне понадобится твоя помощь в хранилище.
Флориан Фортескью поклялся Абраксасу, что к столику леди не приблизится ни один волшебник. Когда мужчины Малфой ушли, хозяин с удивлением принял у юной девушки, уверившей, что ей 4 апреля уже исполнилось 17 лет, заказ на коктейль Мулен Руж, на основе кальвадоса с добавлением просеко, малинового пюре, целиковой малины и льда, а также двух шариков лимонного сорбета, что говорило о том, что леди понимает толк в питие кальвадоса. И это было странно для ее юного возраста.
В кафе было тихо до тех пор, пока не заявились уже второкурсники Гриффиндора Поттер, Сириус Блэк, Питер Петтигрю, которого в той жизни Люциус презирал всей душой, и оборотень Люпин. Крыса и оборотень — отличная компания для двух наследников древнейших и благороднейших родов. Там, в том времени, Люциус искренне недоумевал, куда смотрели родители Джеймса и Сириуса. Как они не замечали, во что превратились их дети. Вальбурга повела себя странно — вместо того, чтобы сдать Сириуса куда-нибудь в Дурмстранг на перевоспитание, она просто выжгла его с гобелена. А Поттеры каким-то образом вырастили ублюдка, которому доставляли радость чужие унижения и боль. Возможно, у него были какие-то психические отклонения? Они вообще целителям его показывали?
Подул ветер и принес на стол Лютеции чуть помятую карточку с изображением Дамблдора. Машинально постукивая ее ребром по столу, она брезгливо наблюдала, как бескультурно вела себя эта компания. Лютеция решила прямо сегодня написать письма их родителям, чтобы они присмотрелись к своим детям и показали их специалистам, ибо такое поведение для наследников не только н допустимо, но и очень странно. Среагируют они или нет — это их дело. Лютеции не было их жалко, а вот их родителей было.
«Где же ты, Альбус — сбежал на другую, не помятую карточку?» — обратилась мысленно к карточке девушка, но директор так и не появился. Тогда она перевернула ее и прочла на обороте:
Альбус Дамблдор, в настоящее время директор школы «Хогвартс». Считается величайшим волшебником нашего времени. Профессор знаменит своей победой над темным волшебником Грин-де-Вальдом в 1945 году, открытием двенадцати способов применения крови дракона и своими трудами по алхимии в соавторстве с Николасом Фламелем. Хобби — камерная музыка и игра в кегли.
Снова посмотрела на хулиганов.
«Жалко их родителей. Родителей… Мордред! Драконья оспа! Поттеры умрут, как и мой отец от непонятно откуда взявшейся драконьей оспы! Драконьей… что там, на карточке у Альбуса-то написано? знаменит открытием двенадцати способов применения крови дракона. А что, если… Да, возможно. Так это или нет — но всем срочно нужно привиться от этой болезни!»
— Лютти, ты хорошо себя чувствуешь? — услышала девушка голос брата, который, оказалось, уже сидел прямо перед ней, а она его не замечала.
— А где отец?
— Он ждет на аппарационной площадке.
— Мне нужно срочно с ним поговорить! Быстрым шагом, едва не переходя на бег, Лютеция поспешила к отцу и сразу спросила:
— Скажите, не было ли недавно смертей от Драконьей оспы?
— Были. Умерли старший Мальсибер и Руквуд, а почему ты спрашиваешь?
— Нужно срочно всем сделать прививки от этой болезни и нанять талантливого зельевара, чтобы усовершенствовал зелье Гунхильды де Горсмур. Вот — читай! И дочь протянула отцу карточку Альбуса.
Сначала Абраксас подумал, что с Летти не все хорошо, но когда он вчитался, то понял логику ее рассуждений, и она не показалась ему смешной.
— Вполне может быть. Где двенадцать способов, там и тринадцать. Мне нужно срочно обсудить этот вопрос с… Не важно. Возвращайтесь домой, если к шести я не вернусь — ужинайте без меня.
Молодые Малфои в тот день отца не дождались. За завтраком же он был деловит и доволен.
— Мистер Риддл пожелал познакомиться с тобой, дочь моя. Он очень серьезно отнесся к твоему предположению. Мы начали работу по изготовлению усиленной вакцины и доработке зелья Гунхильды. Удивительно, откуда ты о нем знаешь?
— Читала где-то, — машинально ответила Лютеция, которая раздумывала о словах отца о желании Темного лорда с ней пообщаться.
— Мистер Риддл будет у нас сегодня к ужину. Проследи, чтобы эльфы все достойно подготовили.
— Да, папа́, обязательно, — кивнула Лютти. — Сколько всего ожидается гостей?
— Вероятно, будет еще Долохов. Больше никого.
— Все будет готово, не волнуйтесь.
— Готовность мэнора к гостям меня не тревожит, меня волнует желание Марволо познакомиться с тобой. Давно его ничто так не интересовало. Надеюсь, ты понимаешь, что с этим господином нужно вести себя крайне аккуратно?
— Естественно, папа́, не тревожьтесь, все будет хорошо!
Vous êtes beau, papa! Вы, папа́, сами красавчик!