Удачная сделка. Глава 32
Корвус легко и быстро очистил свои ботинки, прежде чем снять их у двери. Он поставил их рядом с точно такими же, но меньшего размера. Гарри обычно сопровождал его по утрам, но он в этот раз он что-то разоспался и Корвус не стал его будить. Занятий сегодня не было, но это был день визита в Азкабан, они должны были навестить его сыновей. Поскольку Гарри спал, он решил один переделать все дела, чтобы они потом их не отвлекали. В основном это были вопросы связанные с питомцами Лестрейндж-мэнора: нужно было проверить, чтобы каждое животное, что бы оно было накормлено, напоено, согрето и здорово. Он проверил даже дракона, который вел себя очень прилично и всегда был спокоен. Корвус подозревал, что это Гарри договорился с ним. Воздух и солнце, каким бы слабым оно не было зимой в Британии, определенно шли дракону на пользу: его чешуя приобретала цвет, и становилась красивой.
Когда лорд Лестрейндж вернулся домой, он решил пройти через кухню и обнаружил, что домовые эльфы собираются сервировать завтрак. Ничего не говоря, Корвус направился в сторону столовой, откуда слышались голоса. Один из них принадлежал Гарри. В нем не было ни тревоги, ни злости, ни раздражения. Второй, который принадлежал Тому, как раз был немного возбужден. Но это не вызвало у Корвуса беспокойства: мальчик хорошо ладил с Воландемортом, что, возможно, шокировало бы других, но не его. Для Корвуса это было хорошим знаком, доставляло ему удовольствие, предвещало хорошее будущее.
— Нет, история магии очень скучна. Всё занятие почти все спят. Даже мне трудно бодрствовать, читая книги, — сказал Гарри. — История такая интересная наука, а что преподают нам? Только гоблинские войны. И так все семь лет!
— Катберт Бинс — это почти талисман Хогвартса, — вступил в разговор Корвус. — Но как профессор, я вынужден признать, и живой-то был не очень хорош. И мне совершенно не понятно, почему Дамблдор позволил ему преподавать после смерти, будучи призраком.
Корвус присел к столу, мельком взглянув на пустые флаконы от зелий рядом с Гарри, чтобы убедиться, что он так увлекся беседой с Томом, чтобы забыть про свои снадобья. Эльфы выставили перед ним приборы и еду.
— Призраку не нужно ни есть, ни пить, ни спать, ни получать плату за свой труд, — пошутил Гарри, начиная поглощать еду, — это прилично экономит деньги.
Корвус и Воландеморт переглянулись, как бы спрашивая друг друга: «возможно ли это?» На первый взгляд это казалось маловероятным. В конце концов, зачем Дамблдору деньги? Он же заплатил огромный штраф присужденный ему Визенгамотом, значит, у него были средства, имея которые не стал бы никто рисковать запуская руку в казну Хогвартса.
— Проверка школы будет изучать и финансы. Люциус, который сам горазд плести всякие финансовые кружева, прочешет бюджет Хогвартса частой гребенкой. И если там что-то есть — он это найдет, — сказал задумчиво Корвус.
— Я все же сообщу Люциусу, чтобы он посмотрел внимательно. А когда проверка закончится, я лично ознакомлюсь с ее результатами, — согласился Воландеморт.
— Древние руны начинаются слишком поздно! — вернул разговор Гарри от финансов, к программе, недовольный тем фактом, что ему придется ждать третьего курса, чтобы попасть на этот предмет.
— Почему же? — с едва заметной улыбкой уточнил Том у мальчика, который, как он уже знал, испытывал любовь к этому предмету. Почти каждая вторая книга, которую он видел у Гарри в руках, была о рунах, и он почти не выпускал из рук свой набор для создания рун, который получил от Корвуса на Рождество.
— Пять лет — это недостаточно, чтобы понять суть этого важного предмета. А раз изучить его нормально в школе невозможно, то ученики просто отбрасывают его в сторону и выбирают прорицания.
— Действительно, — поддержал его Волдеморт. — Предметы, где не требуется владение палочкой должны начинаться как можно раньше, прежде чем дети слишком привыкнут использовать палочку для всего.
Корвус улыбался, наблюдая, как Том и Гарри дискутируют по поводу школьной программы, а новый директор Хогвартса не стесняясь записывает слова мальчика, что говорило о том, что он серьезно относится к его предложениям.
— Это пока все, в чем я уверен, — признался Гарри. — Сегодня у меня есть важное дело, когда я его закончу, то подумаю еще.
— Не сомневаясь, что вы, известите меня о новых идеях, — сказал Темный Лорд с улыбкой и посмотрел на Корвуса. — А что там с бывшей администрацией? Какие обвинения выдвигаются против Макгонагалл и Дамблдора?
— По состоянию дел на вчерашний вечер, никаких дополнительных обвинений против Дамблдора пока нет, но у МакГонагалл есть пополнения в списке. Мало того, что она не уведомила родителей девочки Грейнджер, когда она была ранена, она также забыла сообщить всем маглорожденным студентам и их родителям, как связаться с кем-либо в магическом сообществе. Грейнджеры намерены подать в суд. Так сообщила Мэвис.
— Это значит, что она не останется в Хогвартсе, как и Дамблдор? — спросил Гарри, вытирая рот салфеткой.
— Нет, если только она не подмажет кого-то. Но даже при этом ей не сохранить все три свои должности, — объяснил Корвус. — Учитывая все, что мы узнали, ее, скорее всего, отпустят по завершении расследования. На данный момент Дамблдор и Макгонагалл технически отстранены и освобождены от всех занимаемых должностей в ожидании суда за препятствование правосудию и препятствование аврорам выполнять свою работу.
Это был только вопрос времени, когда их уволят. Пока их содержали под стражей, чтобы уточнить полный список обвинений. То, что они подвергли опасности детей, внуков и правнуков волшебников им не простят. Срок в Азкабане за это им гарантирован, пусть и небольшой.
— Но шанс вернуться в Хогвартс у Макгонагалл есть? — уточнил Гарри.
— Я не верю, что это вероятно, но если оно и случится, как я уже сказал, она будет обычным профессором трансфигурации, — сказал Корвус.
— Сколько времени потребуется для восстановления защиты замка? — спросил Гарри укладывая вилку и нож на тарелку и немного отодвигая ее от себя.
— Аврор Штраусс сказал, что это займет месяцы, даже если в процессе будут участвовать десятки мастеров охранных чар. Только на закладку базового фундамента для плетений потребуется не менее двух недель. Хорошая новость: к началу следубщего учебного года работа будет точно завершена, — сказал Корвус. — Охранная защитная магия очень сложная область магических наук. Мастеров, которые ею занимаются нельзя торопить, и определенно не стоит вмешиваться в процесс.
— Возможно ли начать изучать её в Хогвартсе? — оживился Гарри, сделав мысленную пометку почитать об этом на элементарном уровне, когда у него будет минутка.
— Нет, чтобы стать мастером защиты требуется пройти обучение у действующего Мастера, — пояснил Корвус. — Это занимает около четырех лет.
— Почему в Хогвартсе нет профессора с такой квалификацией? Студенты могли бы совмещать основное образование и ученичество у мастера, — сказал Гарри, и уточнил:
— Разве это невозможно?
— Раньше так было, — сказал Воландеморт. — Администрация прекратила такую практику за год до моего окончания Хогвартса.
Он произнес это мрачным тоном, было видно, что с этим у Тома связаны не самые лучшие воспоминания. Дамблдор поймал его с книгой об охранной магии и прямо на следующий день Диппет заявил, что обучение этому направлению изащита мастерства заканчиваются на этом выпуске студентов. Старым директором было слишком легко манипулировать, чем пользовался Дамблдор. Это вызвало недовольство среди учеников. Том тогда решил стать учеником профессора ЗоТИ, который собирался покинуть Хогвартс и это давало Воландеморту шанс занять его должность.
— О, вы действительно не нравилась Дамблдору, не так ли? — сказал Гарри реагируя как на слова Тома, так и на его злобный тон. — Интересно, было ли это потому, что вы были наследником Слизерина и технически имели право голоса в Хогвартсе, или это было просто потому, что вы были темным волшебником?
— Он невзлюбил меня с того самого момента, как встретил меня в приюте, — резко заявил Воландеморт.
Если бы только он был более осведомлен о своем наследии. Том понятия не имел о том, что у него есть право голоса в Хогвартсе, иначе он определенно не не тронулся из замка и жил бы там круглогодично, независимо от того, что хотел бы или говорил бы Дамблдор. А он был просто слишком самодовольным и высокомерным. Он наслаждался знанием того, кто он, вместо того, чтобы действительно копать глубоко, выясняя свои права, как наследника Слизерина.
— Ты готов идти? — спросил Корвус Гарри, пытаясь немного разрядить обстановку.
— Да, собранная коробка на кухне. На этот раз я испек им другое печенье, — весело заявил Гарри, хотя он знал, что братьям было бы все равно, что тот приготовил для них. Любая еда по сравнению с той, что и давали в Азкабане была великолепна. Гарри хотел вносить в их жизнь разнообразие хотя бы выбором печенья.
— Я уверен, что они им понравятся, — заявил Корвус, который положил несколько любимых детских сладостей своих мальчиков. Они не были шоколадными и не помогали от воздействия дементоров, но это было кое-что другое: хорошие воспоминания простого времени своего детства, за которые они могли бы цепляться в Азкабане.
Гарри собирался с улыбкой на лице. Ему нравилось навещать братьев. Это всегда было весело, особенно выражение их лиц. Им всегда было что рассказать, и это сильно отличалось от того, что было вначале, когда они могли только повторять то, что уже рассказали им.
— Мы уходим, — сказал Корвус Воландеморту, — увидимся с позже.
Том же снова засел за книги, продолжая искать способ удалить крестраж из головы Гарри без осложнений. Учитывая, как долго он этим занимался без результатов, Темный Лорд уже был почти уверен, что, возможно, это никогда не удастся сделать. Такова была жизнь. Он не был уверен, что почувствует Гарри, узнав, что удалить часть его души будет невозможно.
— Передайте мои наилучшие пожелания мальчикам, — заявил Волдеморт, тоже вставая и чтобы проводить хозяина.
— Я так и сделаю, — ответил Корвус, когда Гарри поспешно вышел, чтобы взять свою коробку. — Как долго мы еще будем пытаться найти способ, прежде чем сообщить Гарри, что это может оказаться невозможным?
Глава Воландеморт раздраженно сверкнули, ему не нравилось, что он ничего не может сделать в этом случае. — На следующей неделе, если я так ничего и не смогу найти. Я сообщу ему.
— Хорошо, — согласился Корвус, — хотя я не удивлюсь, если он уже догадывается об этом.
— Возможно, — улыбнулся Темный Лорд. Ум мальчика был острым и жадным. Том никогда раньше не встречал кого-то подобного себе, а теперь увидел его в Гарри. Все были такими медлительными по сравнению с ним самим, это раздражало и в детстве, и в подростковом возрасте, и потом. Он надеялся, что Гарри не чувствовал себя так же как он сам, окруженным людьми, которые не успевают за ним в интеллектуальном плане, и ему тоже нужны все книги в мире, чтобы удовлетворить его любопытство.
— Вам нужна какая-то информация от мальчиков? — спросил Корвус.
— Узнать как дела у всех и еще есть кое-что, — Волдеморт сделал паузу, прежде чем заговорить снова. — Вы считаете, что Барти-младший мёртв, а я утверждаю, что он все еще жив. Его метка активна, я чувствую это.
Глаза Корвуса расширились от шока:
— Как это невозможно! Он умер в Азкабане всего через год после того как попал туда. Об этом несколько недель писали в газетах. Я чуть не заработал сердечный приступ, так как стал думать, что и мои мальчики вот так вот в любой момент могут там умереть, а я ничего не смогу с этим поделать. И даже тел бы мне не отдали, так как любого, кто умирает на острове, закапывают в общую яму с телами тех, чьи души высосали дементоры.
Этот страх на самом деле у Корвуса не исчез, но он отошел на задний план с тех пор как Гарри вошел в его жизнь. Он дал ему повод хотеть продолжать жить, добиваться справедливости, дал ему возможность снова видеть своих сыновей. Он отдал бы свою жизнь за Гарри, точно так же, как отдал бы свою жизнь за своих сыновей.
— И все же факт остается фактом, темная метка все еще активна, — сообщил Волдеморт Корвусу, так же озадаченный, как и Корвус. Я чувствую, когда один из моих умирает, и знаю кто. Либо произошла ошибка, и Барти находится в Азкабане, но в другом месте, либо он где-то еще. Пусть мальчики попробуют вспомнить все обстоятельства его мнимой смерти в камере.
— Я спрошу их, что они помнят, — сказал Корвус.
— Спасибо, — ответил Волдеморт, который очень хотел выяснить, что произошло с Барти и оказать ему поддержку, если она требуется. Он ни на секунду не верил в то, что Бартемиус Крауч все-таки мёртв.
— А что насчет суда над Блэком? — Спросил Гарри, давая знать о своем присутствии:
— Прошло много времени с тех пор, как были какие-то новости об этом.
— Дело Блэка постоянно отодвигалось на задний план из-за других более неотложных чрезвычайных ситуаций, — объяснил Корвус, поворачиваясь лицом к мальчику, который сжимал в руках свою коробку. — Конечно, это не будет длиться вечно, поскольку у Блэка есть адвокат, и скоро выяснится, что Сириуса вообще не судили. Министерству придется чертовски дорого заплатить за это.
— То есть все идет нормально? — уточнил Гарри.
— Да, это в порядке вещей, — сказал Корвус, надевая теплую мантию.
— Я готов, — произнес уже собранный Гарри. Он ждать что же решат с Блэком, как тот собирается строить свои отношения с ним. Мальчик просто не хотел в конечном итоге жить с Блэком, он совсем не знал его, а здесь он был счастлив.
Корвус и Гарри вышли из дома, достигли границы антиаппарационного купола и активировали свой Порт-ключ, который перенес их в Азкабан. Они оказались рядом с двумя охранниками, и Гарри автоматически передал свою коробку для проверки.
— Мне кажется, или здесь стало теплее? — спросил Гарри, оглядываясь вокруг.
— Да, немного теплее, — согласился один из стражников. — Дементоры бывают реже и меньше наводят холода.
— Так я и думал, — ответил Гарри, схватив свою проверенную коробку. Запах обеда, который он принес для братьев повис в воздухе, заставляя желудки обоих охранников-волшебников жалобно заурчать. Гарри улыбнулся и достал из кармана пару батончиков, протянув их охранникам, которые их приняли слегка озадаченно.
— Спасибо, — сказали они, слишком голодные, чтобы вежливо отказаться.
Корвус едва удержался, чтобы не закатить глаза, гадая, что сейчас задумал мальчик. Он никогда ничего не делал просто так, не имея чего-то в рукаве. Мальчик определенно был слизеринцем, очень тщательно маскирующимся под когтевранца.
— Не за что, — сказал Гарри, когда охранник быстро подбежал и открыл дверь, чтобы Гарри и Корвус могли войти в комнату свиданий, где Рабастан и Родольфус уже сидели со своим обычным дрянным горячим шоколадом.
— Привет! — радостно произнес Гарри и защебетал, радуясь встрече, уже вытаскивая приличный горячий шоколад и тарелки с обедом.
— Как у тебя дела? — спросил Рабастан у Гарри, волнуясь о его здоровье. Хоть мальчик выглядел хорошо, но зная какие зелья он принимает регулярно он переживал за него. Басти знал, насколько ему все еще было плохо, независимо от того, сколько времени прошло. К сожалению, зелья не были чудотворцами, они не могли быстро и просто исправить десятилетний ущерб.
Родольфус обнял своего отца, затем это сделал Рабастан, посматривая на Гарри, все еще ожидая ответа от него.
— Я в порядке, я уже могу тренироваться больше, чем раньше.
— Как насчет вас двоих? Как прошла неделя? — спросил Корвус своих сыновей, критически оглядывая их, во время того, когда они ели.
— Я стал намного яснее мыслить, — признался Родольфус, и на лице Корвуса промелькнула волна облегчения.
— Удалось ли пообщаться с кем-то еще? — спросил Корвус, постепенно подбираясь к главному вопросу.
— Не с кем там пока говорить, — покачал головой Родольфус, — все они в большей или меньшей степени не в себе. Но их приступы безумия уменьшаются.
Безумием старший брат именовал тот момент, когда узник кричит не переставая пока его голос не сядет, после того, как дементоры выедали все его эмоции. Кто не выдерживал, те уходили в глубь своего разума навсегда.
— Как Беллатрикс? — спросил Корвус, нахмурившись, как всегда, когда он думал о ней.
Никаких признаков улучшения, — сказал Родольфус. И это было неудивительно, так как она уже была не в себе, когда ее поместили сюда, но в Азкабане ей стало в десять раз хуже.
— Рабастан, ты же был ближе всех к Барти, верно? Мог видеть его камеру? — неожиданно спросил Корвус, заставив Гарри встрепенуться и прислушаться. Он слышал, как Воландеморт и Корвус говорили о нем, и знал, что он был другом Рабастана и Родольфуса.
— Да, я мог, — печально сказал Рабастан, который до сих пор не мог смириться с тем фактом, что Барти так скоро умер в Азкабане.
— Ты можешь вспомнить что-нибудь из его последних дней? — спросил Корвус.
Родольфус приподнял бровь, удивляясь, почему его отец заинтересовался этим вопросом. Должна была быть причина.
— Например, что? — тупо спросил Рабастан, не понимая, что хочет узнать отец, так как все их дни были похожи один на другой.
— Возможно кто-то к нему приходил, о чем-то говорил. Или что-то иное необычное произошло перед его смертью.
— Отец навестил его за несколько дней до того, как это случилось. После его визита он резко стал другим. Он перестал есть и только пил понемногу из фляжки, что оставил ему Крауч-старший. Через несколько дней он умер и дементоры унесли его.
— Ты уверен, что это был именно Барти? — уточнил Корвус.
— Отец, что происходит? Почему ты спрашиваешь о Барти? — удивился Рабастан.
— Наш важный гость уверен, что он жив. Метка говорит ему об этом, — проговорил Корвус. — Нет смысла сомневаться в его словах.
Дыхание Рабастана сбилось, в его сердце расцвела надежда:
— Барти жив? — выдохнул он. О, Мерлин, знать это было чудесно.
— Мы попытаемся его найти, — сказал Корвус. — Вот это посещение его отцом вызывает большие подозрения.
Все замолчали, задумавшись.
— Кстати, есть новость. У Хогвартса новый директор, который совершенно случайно оказался лордом Слизерином, — сказал Гарри, хихикая и ухмыляясь.
— Ты шутишь! — воскликнул Родольфус, когда ему, наконец, удалось подобрать свою челюсть, упавшую максимально низко от такого известия. — Отец?
— Это правда, — любезно подтвердил Корвус и его лицо растянулось в широкой улыбке.
— Что, Мордред, у вас там произошло за неделю? — спросил Рабастан, не понимая куда подевались разом и Дамблдор и МакГонагалл.
— На самом деле довольно много, — признался Корвус, который всю неделю ходил на собрания в Визенгамот.
— Вы помните, я вам рассказывал о штрафе, который Дамблдор был вынужден заплатить. Во время того заседания Визенгамота было решено направить в Хогвартс проверку, чтобы убедиться, что все стандарты соблюдаются. Слишком много разных слухов стало ходить вокруг школы и никому это не нравилось. Так вот, комиссия направилась в Хогвартс.
— Хм, — пробормотал Родольфус, удивленный, что наконец волшебники увидели Дамблдора таким, какой он был на самом деле. Он уже и не верил, что это произойдет. Дамблдор был слишком хорош в том, чтобы создавать такое впечатление, что он настолько светел, что и солнце поднимается по утрам из его задницы.
— Комиссия пробыла в замке всего час и срочно отбыла для встречи с Визенгамотом, сказал Корвус, принимая от Гарри чашку кофе, а братьям он выдал еще по стакану шоколада.
— Визенгамот? Мерлин, что они нашли такого, что потребовало информирования Визенгамота? — удивленно открыл рот Рабастан.
— Было что, — продолжал Корвус, кофе согревал его, это был превосходно. — Заклинания на медицинском шкафу были сняты Дамблдором в начале учебного года. Пострадавшую в замке маглорожденную студентку прятали в замке вместо того, чтобы перевести в больницу Святого Мунго. Ее родителей не информировали. Но это все мелочи. Защитный купол над замком оказалось находится в критическом состоянии, он был близок к неконтролируемому выбросу, который бы вырвал магию из студентов. Полностью и навсегда.
Родольфус и Рабастан перестали дышать, потрясенные услышанным до глубины души.
— Ведется расследование в отношении Дожа и Армитиджа, — мрачно продолжал Корвус. — Они десятилетиями расписывались в том, что защита находится в идеальном рабочем состоянии. Они отстранены до официального расследования, чтобы выяснить степень их виновности. Если они поступали так осознано — помоги им Мерлин.
— Вот как «гость» получил этот пост, — пробормотал Рабастан, все еще ошеломленный новостями. — Но зачем ему становиться директором школы? В этом нет никакого смысла. Изменились ли его цели?
— Это не навсегда, — объяснил Гарри. — Он просто хочет внести некоторые изменения, выбрать достойного заместителя директора, который не станет таким как Дамблдор.
Даже Корвус удивился, услышав это.
— Ты что, спросил его, что он собирается делать? — голос Лестрейнджа былхриплым, он не был уверен, впечатлен ли он коварством Гарри или шокирован его дерзостью.
— Да, а что такого? — удивился Гарри, как будто это было тааак неслыханно — задавать вопросы Воландеморту.
— И он ответил? — уточнил Родольфус голосом очень похожим на отца и подумал: «Что, черт возьми, происходит? Неужели Поттер станет новым заместителем командира? Неужели так подул ветер? Но раньше даже заместитель командира не задавал вопросов Воландеморту и, уж тем более, не получал ответа».
— Да, — ответил Гарри
— Что еще он сказал? — спросил Корвус, который был удивлен, что Том занял эту позицию. «Так это была просто временная работа. Надолго? Почему? Эти ответы, очевидно, были у Гарри, как часто они говорили? О чем они говорили?»
— Не так уж много, просто он хотел, чтобы Хогвартс снова получил международное признание и стал одной из лучших школ для учебы, — сказал Гарри, покачав головой.
— Для этого нужно много работать, — восхищенно сказал Родольфус, — может быть, когда-нибудь магической Британии будет чем гордиться. «Темный Лорд просто шел по другому пути, и я не уверен, что чувствую по этому поводу. Что я смог делать? Для чего я буду нужен, если не будет никакого сопротивления, и Темный Лорд намеревался сделать все мирно? А что будет со мной? Насилие — это все, что я знал. Я был бойцом и знал свое место».
— Да, и когда вас оправдают — вы будете ему помогать, — решительно заявил Гарри. Он вытащит их, даже если это будет последнее, что он сделает в своей жизни. Они уйдут отсюда свободными людьми, у него уже была вся необходимая информация.
— Да? И чем мы будем полезны? — спросил Родольфус, забавляясь и потакая мальчишке. Он взглянул на своего отца и увидел нежное выражение на его лице, тот был настолько очарован мальчиком, что сын почувствовал облегчение, что отец больше не один.
— У вас будут свои собственные места в Визенгамоте. Чем больше голосов у нас будет, тем больше шансов выигрывать по нашим вопросам, — сказал Гарри удивляясь, что они сами этого не понимают.
Но они понимали. Только это было возможно в случае если с братьев будет снято обвинение и имя Лестрейндж будет полностью очищено.
А Гарри был полностью уверен, что так и произойдет.