Глава 12. Милейшая Долорес & Вызов на дуэль
Вернувшись к себе после завтрака, профессор Снейп занялся разработкой мероприятия, которое займет весь его факультет в воскресенье, третьего сентября, о чем он строго предупредит всех сегодня вечером и пусть кто-то попробует напиться в субботу, которую декан решил посвятить знакомству первокурсников с замком и его окрестностями в сопровождении старших учеников факультета.
— Итак, назовем это «День Дома Слизерин», — пробурчал сам себе под нос Северус, делая записи на пергаменте. Он за час вспомнил несколько игр, которые подойдут для любого возраста. — В «The King's Run» можно играть как она есть. Король это король, будем считать, что это один из легендарных королей Магической Британии. Правила останутся как есть. «Mother May I», превратим в «Mr Professor May I», можно было бы поставить ведущим префекта, но боюсь, не успею его обучить до начала. «Duck, Duck, Gray Duck» превратим в «Snake, snake, green snake». Очень даже неплохо звучит и правила тоже менять не нужно. И еще что у меня тут есть? «British Bulldog», название пусть останется, а правила немного поменяю. Все таки против здоровых семикурсников младшие дети ничего поделать не смогут. Вот здесь попрошу домовиков поставить столы для закусок и напитков. Здесь — места для зрителей. Наверняка будет полно праздно шатающихся львов и барсуков, могут забрести и вороны. Нужно будет обязать старост следить за порядком.
Профессор Снейп так увлекся планированием, что забыл прийти на обед в Большой зал, ко времени которого все преподаватели уже были в замке. Все, включая Долорес Джейн Амбридж. Этот дама была любопытна Екатерине. Слабо верилось, что она, на самом деле, такая, какой прописана в книге.
К общему обеденному столу Амбридж привел сам директор, вернее ведьма следовала за узорчатой хламидой и расшитой канителью драгоценной тюбетейкой Альбуса, чья кисточка невозмутимо покачивалась рядом с его лицом.
По внешности было почти полное совпадение. Долорес была ростом не выше самой Екатерины в образе Бабблинг, но при этом очень полной, вернее уже перешагнувшей ту границу, где ты уже толстый, а вежливые люди еще называют тебя пухлым. Непонятно отчего мисс Амбридж не пользовалась услугами целителей и зельеваров. Не может быть, чтобы маги не решили для себя вопрос лишнего веса. Кроме этого Долорес далеко не была красавицей. Лицо широкое и рыхлое, шея короткая, рот широченный, дряблый. Глаза крупные, круглые, немного навыкате. Голова с короткими курчавыми мышино-каштановыми волосами, повязанными ярко-розовой лентой с бантом. Не было знаменитой пушистой вязаной кофточки. Долорес была облачена в костюм стиля английской королевы, пошитый и розового твида в малиновую клетку. Тот, кто продал его Амбридж или пошил его для нее, явно относился к Долорес плохо. Он подчеркнул все, что стоило скрыть: короткие и толстенькие ножки, отсутствие талии и шеи, наличие живота и пухлых ягодиц.
— Коллеги, разрешите вам представить нашего нового профессора, преподавателя защиты от Темных искусств Долорес Джейн Амбридж.
Преподаватели, сидевшие за столом, вяло покивали. Брови профессора Спраут высоко поднялись, а губы профессора Макгонагалл стали еще тоньше обычного.
— Мы, кажется, с вами лично не встречались, — произнесла Екатерина в повисшей тишине. — Я Това Бабблинг, профессор рунологии. Как мне кажется, вы совсем недавно занимали пост Старшего заместителя министра магии. Это верно?
— Да, это так, — ответила Долорес, польщенная тем, что кто-то из строптивых профессоров Хогвартса знал о ней и о ее должности в Министерстве.
— А могли бы вы тогда рассказать нам всем, какова цель того, что вы, успешный сотрудник Министерства Магии, вдруг оказались на должности простого профессора Хогвартса.
— Министерство магии неизменно считало обучение юных волшебников и волшебниц делом чрезвычайной важности. В частности в области сохранения нашего исторического наследия. Древние навыки должны продолжать передаваться из поколения в поколение — иначе мы потеряем их навсегда. Беречь, приумножать и шлифовать сокровища магических познаний, накопленные нашими предками, — первейшая обязанность тех, кто посвятил себя благородному делу преподавания.
Тут профессор Амбридж сделала паузу, чтобы сделать несколько глотков воды, а Екатерина быстро проанализировав услышанное, сделала вывод, что она пока полностью согласна с Долорес.
— К сегодняшнему дню процесс обучения в Хогвартсе претерпел значительные изменения. Так оно и должно быть, ибо преподавание не стоит на месте, а движется вперед вместе с общим прогрессом. Но в последнее время стали проявляться некоторые моменты, которые характеризуют принятые изменения, как излишние, ибо большая часть проверенных временем традиций в пересмотре не нуждается. Такие изменения нарушают равновесие. Прогресс ради прогресса, когда он не несет пользы магическому сообществу, министерство не потерпит.
И снова Девольская была согласна с Амбридж, а профессор Макгонагалл обменялась многозначительным взглядом с профессором Спраут, а затем так сурово нахмурила темные брови, что стала очень похожа на хищную птицу. Что так всех возмущало в книге в речах Долорес? Она говорила совершенно правильные вещи. В Хогвартсе действительно наблюдались большие перегибы с реформой образования. Одних только полезных предметов сколько отменили. В момент собственного размышления, Екатерина почувствовала на границе сознания какой-то дискомфорт. Она резко подняла взгляд на Дамблдора, и тот не успел отвести глаза.
— Счаз, думаете прогуляться у меня в голове? Хрен вам с редькой!
Вдруг над головами преподавателей захлопали крылья маленькой встрепанной совы, которая опустилась перед Дамблдором и протянула ему небольшую записку, привязанную к лапе. Альбус взял послание, развернул, прочел и нахмурился.
— Плохие новости, директор? — медово улыбаясь, поинтересовалась Долорес.
— Нет, ничего такого. Это личное. Я буду у себя в кабинете. Минерва, как закончишь обед — зайди ко мне.
Поднявшись в свой кабинет, Дамблдор немедленно вызвал туда Снейпа, а когда тот пришел, весьма раздраженный, что его оторвали от планирования мероприятий для слизеринцев на последующие выходные, как раз подоспела и Макгонагалл.
— Гарри Поттера нет в Хогвартс-Экспрессе, — сообщил Альбус.
— Вы в этом уверены? — скептически уточнил Северус. — Кто занимался его поиском?
— Рональд и Гермиона прошли, как новые старосты Гриффиндора несколько раз весь состав и Поттера не обнаружили.
— Во-первых, разреши, Минерва, тебя поздравить с самым неудачным выбором старост Гриффиндора на моей памяти. Хамоватый и туповатый бездельник в паре социопаткой, любительницей книг, с довольно развитой манией величия, с которой никто на факультете не общается, кроме Поттера и Уизли. Конечно, стоило выбрать именно их.
— Северус! — рявкнул разозленный Альбус, не настроенный выслушивать язвительные словесные экзерсисы в исполнении слизеринского декана.
— Ах, извините. И так, во-вторых, я уверен, что Поттер в поезде. Просто, думается мне, он устал от навязчивого внимания Грейнджер и Уизли и сделал так, чтобы они его не нашли. Вспомните, как проходили последние их совместные дни проживания в Блэк-Хаусе? Поттер прятался ото всех, а Рон, Джиневра и Гермиона на него охотились. И закончилось это все плачевно.
— И отчего же он, по твоему мнению, устал от них? — задумчиво переспросил Дамблдор.
— Пятнадцать лет не одиннадцать. Юноша летом, видимо, тяжело переживал смерть Диггори и все события конца турнира. Хоть сколько-нибудь ума у него есть, вероятно, Поттер что-то обдумал, сделал выводы, повзрослел. Прибыв в Блэк-Хаус, он наладил контакт с блэковским домовиком, проявил неожиданную сообразительность и инициативность в защите себя от Министерства и, как мне показалось, был разочарован всеми вами, которые палец о палец не ударили, чтобы в этом ему помочь, а только мели языками. Будучи эмансипирован после турнира, возможно он, как сделал бы я на его месте, отправился в свое первое малое магическое путешествие, как и положено потомкам знатных родов. Боюсь, у вас больше нет рычагов давления на этого нового Поттера, и вы скоро будете иметь честь лично в этом убедиться.
— Мне кажется, ты преувеличиваешь и додумываешь такое, на что Гарри не способен, — хмуро ответил Дамблдор.
— Поживем — увидим! Я могу вернуться к себе? У вас есть Минерва, которая имеет непосредственное отношение к вашему золотому мальчику, в отличие от меня.
Рон и Гермиона, нашли Джинни в купе с Невиллом и Сьюзен и, не спрашивая разрешения, уселись рядом с младшей Уизли.
— Вы представляете: они помолвлены и поэтому Невилл теперь будет учиться на Хаффлпаффе! — одной фразой выпалила все новости Лонгботтома Джинни.
— Чушь какая, вам даже нет шестнадцати лет, не говоря уже о совершеннолетии! — воскликнула Гермиона возмущенно глядя на Невилла.
— Твое какое дело? Мы тебя вообще сюда не приглашали, а уж тем более не интересовались твоим мнением о нашей помолвке! — с угрозой в голосе бросила Грейнджер Сьюзен Боунс aka Расторгуева Ольга, защищая своего еще не достигшего нужного уровня храбрости для противостояния в словесном поединке с бесцеремонными личностями жениха.
Услышать такое от тихой и скромной Сьюзен было так неожиданно, что Грейнджер на несколько секунд застыла с открытым ртом.
— Завидуй молча! Тебе с таким воспитанием не светит брак с нормальным волшебником, — и Ольга брезгливо покосилась на Рона, который тут же подобрался, сразу сообразив, на что намекает Боунс.
— Десять баллов с Хаффлпаффа за оскорбление старосты другого факультета! — отмерла Гермиона.
— Давай-давай, снимай баллы. Я всему Хогвартсу расскажу, за что они были сняты. Все чистокровные волшебники будут над тобой хохотать, Грейнджер.
— Идем отсюда Рон! — скомандовала Гермиона, скривив губы и вставая.
— А ты, что, останешься, Джинни? — зыркнул на сестру Уизли.
— А мне некуда идти. Я же не староста, а в других купе полно народу. Да и приедем мы уже скоро. Так что я останусь.
В коридоре старосты Гриффиндора тут же наткнулись на Драко Малфоя, который почему-то шел по коридору вместе со старостой Хаффлпаффа Эрни Макмилланом.
— Эй, Уизли, Грейнджер! Что бегаете по поезду? Потеряли героя? Как же вы теперь без него будете все такие негероические? — ехидно спросил Драко.
— Заткнись, Малфой! — резко ответила ему Гермиона.
— Видите, коллега, насколько невоздержанна на язык эта мисс. Вам не кажется, что она недостойно высокого звания старосты? Какой пример она подает остальным? — язвительно усмехнулся Малфой.
— Десять баллов с Гриффиндора за безосновательную грубость в адрес старосты другого факультета, — флегматично произнес Макмиллан.
— Эй, барсук, ты че — головой ударился? — вскрикнул Рональд и угрожающе пошел на Эрни. В этот момент как будто из воздуха прямо за спиной шотландца вырос еще один горец, высокий и плечистый. Он быстро вклинился между своим приятелем и покрасневшим от злости Уизли и перехватил уже занесённый для удара кулак.
— Бьешь тех, кто заведомо тебя слабее, предатель крови? — грозно произнес красавчик-блондин, при ближайшем рассмотрении, оказавшейся шестикурсником гриффиндорцем Кормаком МакЛаггеном. — Позоришь факультет? Я давно говорил, что такое количество предателей крови в одном Доме до добра не доведет!
— Наследник Маклагген, засвидетельствуете нападение на старосту Хаффлпаффа старостой Гриффиндора?
— Всенепременно, наследник Малфой!
— Ты пожирательская подстилка! Завил кудри и подставляешь свой зад убийцам! — орал, уже слабо соображая, что он несет, едва удерживаемый Гермионой, Рон.
— Наследник Малфой, подскажите, как быть в этой затруднительной для меня ситуации. Согласно самому первому правилу дуэльного кодекса, — дуэль может происходить только между равными. Уизли из рода предателей крови. Но оскорбление очень глубоко и было произнесено публично. Как лучше поступить?
— Дуэль, пусть смоет кровью слова, что он позволил себе произнести в адрес наследника рода. Все же он еще и чистокровный маг.
— Мистер Рональд Билиус Уизли, я, Кормак Стюарт МакЛагген, наследник МакЛагген, сын лэрда Миррея Тэвиша МакЛаггена, глава клана МакЛагген вызываю вас на поединок чести за публично нанесенные мне оскорбления. Как оскорблённый, я выбираю оружие для поединка — магия и клинки. Мистер Макмиллан, наследник Малфой прошу вас быть моими секундантами и встретиться с секундантами мистера Уизли для определения места и времени поединка. Да будет Магия мне свидетелем!
— Вы что творите! — выкрикнула Гермиона, — я все расскажу директору!
— Да хоть Мерлину! Право поединка чести — священное и неотъемлемое право волшебника. Наследник Маклагген, почту за честь быть вашим секундантом, — сообщил Драко.
— Кормак, друг, почту за честь быть твоим секундантом! — добавил Эрни и покачал головой.
— Ждем твоих секундантов, Уизли! — сообщил Малфой и развернувшись пошагал в сторону слизеринского вагона совпадавшего по направлению движения к вагону старост, куда поторопились Рон и Гермиона. Там сидел староста Рейвенкло Энтони Голдстейн и читал в тишине.
— Энтони, скажи, дуэли же вне закона? — с разбегу накинулась на ворона Грейнджер, а тот спокойно прикрыл книгу, внимательно посмотрел на ведьму и спросил: — С чего ты так решила? Пожалуйста, можешь вызвать на поединок кого-нибудь из маглорожденных, если кто-то из них тебя оскорбит. Или кто-то уже вызвал тебя?
— Не меня, Рона вызвал МакЛагген, что ему делать?
— В зависимости от того, насколько большое оскорбление ты, Уизли, нанес наследнику МакЛаггену, и какой вид оружия он выбрал. Точно вспомните — тогда скажу.
— Я сказал, что он подставляет зад Пожирателям смерти. Он выбрал клинки и магию, — неохотно ответил Рон.
— Тогда готовь похоронную одежду. Ты, кстати, в курсе, что душа Мага отделяется от тела в форме Патронуса? Всегда хотел это проверить. Скажешь время и место дуэли — я приду понаблюдать.
— Почему? — вскрикнула напуганная Гермиона.
— Уизли, я ведь не ошибусь, если предположу, что ты никогда не фехтовал даже учебными клинками? И в боевой магии не особенно силен? Кормак тебя в фарш для хаггиса порубит. Он все каникулы в своем замке тренируется. Недавно я читал в «Пророке», что он победил в нескольких номинациях в Играх горцев этого года. А это, на секундочку, взрослые соревнования. Я бы на твоем месте постарался получить прощение у МакЛаггена. Возможно, патриарх твоей семьи обратится к лэрду МакЛаггену с предложением виры. Хотя… у вас есть, что им предложить? — засомневался Энтони Голдстейн, который явно получал огромное удовольствие, описывая его перспективы Рону.
Когда Хогвартс-экспресс стал тормозить у платформы Хогсмид, Гарри Поттер уже был осведомлен о «художествах» Кормака. Злится на него не получалось: он защитил более слабого и правильно ответил на оскорбление. Как только это соотнесётся с их тренингом… Мелкими шажками все, кто был в купе: сестры Патил, Эрни и Кормак, Лаванда и Луна, вышли вслед за Гарри в коридор и, уже ощущая свежесть вечернего воздуха, медленно двинулись вместе с толпой к двери вагона. Гарри почувствовал запах сосен, росших вдоль дорожки, которая вела к озеру и сырость, что шла от воды.
— Хорошо, что дождя нет, — сказал Поттер и накинул на себя мантию-невидимку, как оказалось, весьма вовремя. К их компании подбежала Джинни и стала спрашивать: не видели ли они Гарри?
— Он, кажется, вперед прошел! — громко ответила ей Браун, и Уизли, прибавив ходу, практически побежала в сторону карет, чтобы не дать уехать первой, рассчитывая обнаружить в ней Поттера.
— Давайте-ка займем две кареты, в одну нам никак не уместиться, — сообщила Луна и тихо добавила: тот, кого не видно может поехать со мной и с нашими горцами. Вряд ли Рон и Гермиона сунутся туда, увидев, кто там сидит.
— Я могу поехать с девочками, — предложил Эрни. — Драко, скорее всего, не сможет подсесть к ним.
— Драко здесь, — сообщил Малфой. — Меня уже тошнит от Паркинсон, хотя еще ничего не начиналось. Я поеду с Падмой, Парвати и Лавандой. Они все чистокровные. Пусть весь Хогвартс гадает на кого из вас я положил глаз, — усмехнулся Малфой, подсаживая индианок в карету, бессовестно лапая их за попы.
— Вот только попробуй провернуть такое же со мной! — грозно прошипела ему красавица-блондинка Браун и это выглядело слегка комично в ее устах.
Екатерина чувствовала напряжение перед прибытием Хогвартс-экспресса. Она совершенно никого не знала из тех, кто будет поступать в этом году, поэтому распределение её совершенно не волновало. Девольская беспокоилась исключительно о своих сотрудниках, из которых она лично видела только троих. Все преподаватели уже сидели за своим столом, ожидая прибытия студентов. И вот двери Большого зала, наконец, распахнулись, и под высокий беззвездный черный потолок, и свечи, плавающие под ним, с шумом стали входить ученики разных Домов, рассаживаясь за свои длинные столы. Там они начинали оживленно переговариваться с соседями, обмениваясь летними новостями, разглядывали друг у друга новые мантии и стрижки.
Екатерина сразу заметила, как Кормак пригласил «своих» сесть среди шестикурсников, которых интересовали только они сами себя. Гарри, шедший с одной стороны под ручку с Парвати, а с другой — с Лавандой, охотно на это согласился и «девочки» тоже. Он привлек к себе внимание только женской части Гриффиндора, которая пыталась понять, кто он такой. Его просто никто не узнал на факультете, где он уже проучился четыре года. А всего-навсего снял очки, немного подрос и поздоровел.
Падма села рядом с Энтони Голдстейном и пригласила Луну расположиться рядом с ними. Эрни составила компанию Ханна Эббот. Драко был вынужден сидеть в окружении Крэбба, Гойла и Панси Паркинсон. Оставалось узнать, кто из присутствующих здесь Ольга Расторгуева.
— Его тут нет! — произнесли запыхавшиеся Рон и Гермиона, вбежав в Большой зал, и оглядев места за столом их факультета, которые занимали гриффиндорцы с пятого по второй курс.
— Не мог же он совсем уйти из школы, — сказал Рон с досадой в голосе.
— Конечно, не мог, — твердо проговорила Гермиона. — Может быть, с ним случилось что-нибудь?
— А кто это там устроился среди шестикурсников с Патил и… Это Лаванда что ли так странно нарядилась? — подозрительно оглядела девушек, сидевших по обеим сторонам от красивого парня, и не очень скромно прижимавшихся к нему, Джинни. — Это же он! Вот — Гарри!
Все трое устремились к потерянному ими герою.
— Друг, что ты тут сидишь непонятно с кем, — и Рон смерил глазами Кормака. — Пойдем, сядем вместе, как всегда!
— Извини, Рон, но я останусь здесь, — ответил Гарри, приобнимая Парвати и Лаванду, причем последняя за это больно наступила ему на ногу.
— Гарррииии! Ты что делаешь!!! — взвизгнула Джинни, заметив, что обе руки Поттера находятся на талиях разных девушек, а должны были быть на ее.
— А на что это похоже, Джин? — усмехнулся Поттер. — Мне кажется, Макгонагалл злится. Пока начинать распределение, а вы все никак не усядетесь.
Минерва уже установила табурет и положила на него распределяющую шляпу и метала яростные взгляды в сторону собственных старост и еще одной неугомонной гриффиндорки. Когда они, наконец, сели за стол, дверь, которая вела в Большой зал из вестибюля, отворилась и оттуда внутрь потянулась длинная вереница испуганных первачков. Разговоры в Большом зале разом умолкли. Первокурсники выстроились вдоль преподавательского стола лицом к остальным ученикам. И началось распределение.
======
Северус упоминает в своем плане английские игры: