Глава 26
— Мисс Грейнджер, мисс Гринграсс — остаетесь здесь, на случай если Гаррет вдруг вернется. Все остальные — за мной! — распорядился Северус и поспешил вместе со слизеринцами к лестницам, ведущим на пятый этаж.
Слизеринцы, возглавляемые свои деканом, двигались по коридорам быстрым шагом, стараясь не перейти на бег, чтобы не привлекать к себе излишнего снимания. Им понадобилось десять минут, чтобы оказаться в том месте, где, судя по Карте мародеров, исчез Гаррет.
— Где-то здесь должен быть вход в какое-то тайное помещение. Давайте внимательно осмотрим все стены в нише за статуей. Обращайте внимание на камни, чем-то отличающиеся от соседних, возможно это будет какой-то знак или руна — все, что угодно. Нужно спешить. Думаю, что речь идет о минутах, — решительно произнес Снейп.
Урхарт, Забини, Нотт и остальные слизеринцы сантиметр за сантиметром стали осматривать кладку ниши за статуей, а Северус изучал самого Григория Льстивого. Он перепробовал все ему известные заклинания открытия и проявления скрытого. Попробовал сдвинуть статую с места, чтобы убедиться, что проход не под ней. Ничто не дало результатов и, судя по грустным лицам студентов, они тоже ничего не нашли.
— Давайте осмотрим нишу соседней статуи Бориса Бестолкового, — предложил Забини и, шагнув вперёд, зацепился носком ботинка за длинные ноги Элфинстоуна, и в падении схватился за то, что было к нему самым ближним, — за руку статуи изобретателя елейного бальзама, которая неожиданно опустилась вниз, после чего раздался крик Теодора Нотта, упавшего назад, так как часть стены, к которой он стоял, привалившись, исчезла.
— Мистер Забини, мистер Нотт — вы в порядке? — уточнил Северус.
И, дождавшись, что они оба утвердительно кивнули, первым нырнул в темный проход, зажигая на палочке люмос.
Тайный ход, в который они попали, был декану Слизерина неизвестен, а судя по паутине и пыли повсюду внутри, о нем вообще мало кто знал, но все же кто-то им пользовался, так у внутренних дверей и решеток, что встречались на пути, были хорошо смазаны все петли.
Высота и ширина прохода были достаточно большими, поэтому поисковая команда перешла с быстрого шага на бег.
Гаррет долго шел по тайному ходу, и чем дальше он продвигался, тем сильнее становился непонятный зов, который вел его вперед.
Голова была у него затуманена, но не настолько, чтобы совсем ничего не соображать. Что это могло быть такое, что пробивалось через родовые артефакты? Действие какого-то подчиняющего артефакта? А, главное, что нужно было братьям Уизли от него? Решили отомстить за сестру? Так это не он тот контракт заключил, а Дамблдор — с него и спрос.
И что они с ним сделают?
Судя по его собственному возбужденному состоянию, видимо, они собирались переспать с ним. Но зачем для этого устраивать такие сложности? Скорее всего, предполагался не только секс, а что-то еще. А точнее, не просто секс, а какой-нибудь ритуал.
Его, как девственника, можно принести в жертву в чем-нибудь темно-магическом. Но он был слишком сложной жертвой. Можно было легко привести сюда какого-нибудь маглорожденного первокурсника, который сам бы охотно на все согласился, стоило бы ему немного приврать.
Судя по всему, Уизли нужен был именно он, чему свидетельствовала такая тщательная подготовка. Значит, его не собираются убивать, а что тогда? Какие ритуалы связаны с сексом?
Гаррет совсем недавно начал изучать ритуалистику и помнил только два варианта: повышение магического потенциала путем перераспределения сил и закрепление магического брака.
Уизли вряд ли удастся забрать его силу, так как маг, во-первых, должен сам хотеть ее отдать, а, во-вторых, разделять силу с предателями крови все равно, что лить воду в решето. Близнецы далеко не дураки, и должны это понимать.
Значит, они решили заключить с ним магический брак и в конце пути его ждет алтарь и первая брачная ночь.
От осознания этой мысли Гаррета вывернуло наизнанку и ему удалось простоять около минуты, чтобы прийти в себя. Он был почти беспомощен, но беспалочковым агуаменти ему удалось наколдовать в ладони воды и прополоскать рот и немного освежить лицо, а ноги снова понесли его вперед.
Вот еще один поворот, — и темнота закончилась.
Проход привел в большую круглую комнату, скорее всего, судя по форме, она находилась в одной из башен. Половину помещения занимала лаборатория, а вторая была одновременно и гостиной и спальней. От лаборатории жилую зону отделял большой полукруглый зеленый кожаный диван, местами потертый, но выглядящий еще вполне солидно. Перед ним стоял стол с напитками и закусками. У стены — большая кровать с балдахином, тоже зеленым, как и диван. Слизеринские цвета в тайной комнате гриффиндорцев рассмешили Гаррета.
— Смотри-ка, брат, кто, наконец, к нам пришел! Это же наш любимый Гарри!
— Вижу, брат. Он, наверное, очень спешил к своим любимым Фредди и Джорджи, правда, Гарри?
— Вы ничего не попутали? Кто это тут кому любимый? — с трудом ворочая языком, ответил Поттер-Блэк.
— Смотри-ка, он не хочет нас любить?! Но это невозможно, брат!
— Возможно, у него в желудок вшит безоар? Но он не должен ему помогать.
— Как вы заставили меня сюда прийти? Что это за магия такая?
— Это наш добрый дедушка Дамблдор дал нам один интересный артефакт. «Вампирский зов» называется. Взявшись за зачарованный предмет, ты активировал на себе заклинание, играющее роль метки, которая подчиняет волю мага и заставляет следовать к месту, откуда исходит зов.
— Что-то ты разболтался, брат! Потом расскажешь подробности. Сначала — дело!
— Видишь ли, Гарри, мы решили, что нашему братскому дуэту нужен третий.
и согласишься стать нашим супругом?
— Нет, — еле слышно проговорил Гаррет, который отдал почти все силы, сопротивляясь действию зелья и подчиняющего артефакта.
— Фред! Похоже, зелье старика не работает! — возмутился Джордж. — А я говорил, давай свою амортенцию используем.
— Но это же «Аeternum fons amoris» — вечная нерушимая любовь. Амортенцию можно загасить нейтрализатором, а действие этого зелья ничем отменить нельзя, — убежденно проговорил Фред.
— Возможно, оно активируется в процессе? Ты не спрашивал у старика?
— Да как-то в голову не пришло. Проведем эксперимент.
Оба близнеца, закончив собственную дискуссию, повернулись к Гаррету, который все также стоял посередине жилой зоны, удерживая себя в сознании из последних сил. Они дружно шагнули поближе к юноше и протянули свои руки, чтобы увлечь Гаррета в сторону кровати, но были отброшены силовым полем.
Это сработал лев. При других обстоятельствах Поттеру-Блэку можно было бы не волноваться и без страха упасть в обморок, зная, что лев никого к нему не подпустит, но не сейчас. Резерв был на минимуме, а лев подпитывался его собственной магией. Закончится резерв и лев превратится в просто татуировку.
— Ты, смотри! Наш малыш пытается сопротивляться! Это еще больше меня заводит, — проговорил Фред, а затем тихо пробормотал какое-то заклинание и Гаррет лишился верхней части своей одежды, оставшись в одних брюках. Лев в этот момент занял всю его грудь.
— Ого, какой красавиц, — произнес Джордж, указывая то ли на ладную фигуру самого Гаррета, то ли на его льва.
— Вы пожалеете обо всем, что делаете, — тихо произнес Поттер-Блэк и сделал шаг назад, упершись спиной в стену.
— Попался, птенчик? Зачем ты сопротивляешься? У тебя у самого из брюк выпирает доказательство твоей любви к нам, — притворно-ласковым тоном проговорил Фред, а Джордж быстро шагнул к юноше, и дернул его на себя. Лев уже не мог защитить Гаррета, и тот, почувствовав, что попал в объятья одного из Уизли, громко закричал: — Неееет!
— Ну, же, куколка! Пойдем в кроватку, папочки будут тебя любить!
На этих словах что-то мощное вынесло двери, и в комнату вбежал с палочкой наперевес разъяренный профессор Снейп, за плечами которого виднелся небольшой отряд старшекурсников-слизеринцев.
— О, мастер! Вы все-таки пришли за мной, а я думал, что уже все… — прошептал Гаррет и потерял сознание.
В ту же секунду слизеринцы обездвижили и связали Уизли, а Снейп, поймал падающего юношу, и уложил его на кровать, деликатно прикрыв одеялом. Затем, он подошёл к окну и выглянул в него.
— Мы в Северной башне, над кабинетом Прорицаний. Отсюда есть короткая дорога в подземелья. Я не знаю, что именно сделали эти мерзавцы с Гарретом, и, надеюсь, что вы, мистер Урхарт, и ваши друзья сможете у них это выяснить. Я, чтобы не терять времени, отнесу лорда Поттера-Блэка в свои покои. Со мной пойдут мистер Нотт и мистер Забини, которым пока рано приобщаться к высокому искусству быстрого получения информации. Возьмëте у мистера Филча ключи от того-места-которое-вы-знаете. Запрещаю использовать непростительные и темную магию — на все это в замке настроены сигнальные чары. И поспешите. Может статься, что времени у нас нет.
Декан Слизерина велел Нотту открыть двери, что находились в стене в лабораторной зоне, снял с себя мантию, завернул в нее Гаррета, и последовал за Теодором, показав Забини жестом следовать за ними. Остальные слизеринцы, подхватив мобиликорпусом тела Уизли, двинулись в след.
За дверью была лестница, которая была встроена в стену башни и вела на первый этаж, близко к входу в подземелья, куда все и отправились.
Рон Уизли целый день был вынужден передвигаться по замку перебежками от темного угла у одного кабинета, до неосвещенной ниши у другого. Казалось, что этот странный семикурсник Ндулу Коппер четко знал все расписание пятого курса Гриффиндора и появлялся рядом с каждой аудиторией.
Чтобы тот, не подкараулил его поле последнего занятия, Рон просто на него не пошел, а сбежал в общую гостиную факультета, чтобы быстро ее миновать, пока там никого не было, и скрыться в собственной спальне. Уизли даже решил пожертвовать ужином, лишь бы скрыться от любвеобильного мулата.
Вот оно его спасение! Рон открыл дверь в свою спальню, но к своему ужасу, закрыть ее не смог. Помешала нога Коппера, который улыбнулся своей маниакальной улыбкой и произнес:
— А вот и ты, мой лисенок. Проходи вперед, не стоит держать дверь открытой и просвещать всех в наши отношения!
Юноша легонько толкнул Рона в спину, сам закрыл дверь, произнес несколько неизвестных Уизли заклинаний, затем неожиданно притянул его на свою широкую грудь и впился в губы поцелуем. Рон пытался сопротивляться, бил его по спине, толкал ногами — но ничто наглого насильника не брало.
— Перестань сопротивляться! Я не хочу делать тебе больно, душа моя, — проговорил Коппер, наконец, перестав терзать губы Рона и глядя ему в глаза горящим влюбленным взглядом. — Я буду любить тебя и хочу, чтобы тебе было со мной хорошо.
Ндулу крепко сжал ягодицы Рона, вжимая в себя, чтобы тот в полной мере ощутил, как сильно тот желает его любить, а сам стал вылизывать и выцеловывать его шею. Уизли ощутил и твердое желание, и большой размер любви. Он, в ужасе, забился в каменных объятиях страстного и очень сильного мулата.
В этот момент его осенило — предательница Грейнджер каким-то образом всю амортенцию споила этому парню. Что там директор говорил?
«Это — самое лучшее приворотное зелье, сварено самим Николасом Фламелем. Действует мгновенно, эффект ничем нельзя нейтрализовать». Нужно прямо сейчас отвести этого здоровяка к директору, зелье — его, вот пусть он сам с ним и разбирается.
— Постой, ты говоришь, что любишь меня? — быстро спросил он Коппера, пока тот не начала снова его целовать.
— Да, мой лисенок! ты сомневаешься? — искренне удивился Ндулу.
— Нет, я не сомневаюсь. Но нужно все сделать по правилам. Пойдем сейчас к директору, пусть он хотя бы проведет для нас обряд помолвки, — уверенно проговорил Рон, мысленно умоляя, чтобы тот согласился.
— Ты хочешь так? Ну, хорошо, пойдем. Но потом сразу сюда? — уточнил Коппер.
— Да, да, потом сюда, — быстро ответил Рон, не веря своему счастью.
До башни директора они добрались быстро. Ндулу летел на крыльях любви, а Рона гнал ужас. Горгулья, которой Дамблдор с самого первого курса велел пропускать друга Избранного без пароля, завидев Уизли, отъехала в сторону.
— Директор, сделайте что-нибудь! Этот вся ваша амортенция досталась этому извращенцу! А я совершенно не собираюсь становиться его возлюбленным! — еще спускаясь по лестнице, прокричал Рон, и только потом увидел, что Дамблдор в кабинете не один.
В креслах для посетителей сидели Брайан Дарквуд, Патрисия Трант и Майлан Гонт, у которых от слов Уизли широко распахнулись глаза.
— Рон, мальчик мой, я понимаю: праздник, шутки. Хороший розыгрыш, но у нас деловая беседа и вам стоит вернуться в гриффиндорскую башню. Мы потом с вами поговорим, — тихо и добро пропел Дамблдор, при этом яростно указывая глазами Уизли на лестницу, на которой застыл Коппер, всем своим видом: лучезарной улыбкой, горящими глазами и повышенным слюноотделением (постоянно облизывал губы, требующие поцелуев объекта своей страсти) — являл классический образчик волшебника, находящегося под влиянием любовного зелья.
— Вернитесь оба и подойдите к нам! — распорядилась миссис Трант. — Альбус, вы, что не видите, второй мальчик явно принял амортенцию! Нужно немедленно отправить его в больничное крыло и вызвать туда целителя из Мунго.
— Еще нужно вызвать авроров и родителей обоих учеников. Применение подчиняющих сознание зелий — это преступление! — заявил Брайан Дарквуд, и послал патронус в Аврорат с кратким сообщением.
— Назовите ваши имена и имена ваших родителей, — строго посмотрел на Рона Майлан Гонт.
— Я Рональд Уизли, мои родители Артур и Молли Уизли.
— Конечно, на помолвку нужны родители, как я сразу не подумал, — горячо зашептал Ндулу, слабо понимая, что вообще вокруг происходит.
— Конечно, ты все правильно думаешь, — успокаивающе проговорила Патрисия Трант, с жалостью в глазах. — Как тебя зовут, дорогой, и кто твои родители?
— О, простите, я не представился. Ндулу Коппер, к вашим услугам. Отец Джеймс Коппер, мама Вадиба Лхума-Коппер.
— Вы все отправляйтесь сейчас в больничное крыло, авроров и целителя мы вызвали туда. Я останусь с директором ждать родителей пострадавшего мальчика и того, кто подлил ему амортенцию, — сообщила громко Патрисия Трант и тихо добавила, чтобы ее слышал только Майлан: — Вы же слышали, что кричал Уизли, как только пришел? Амортенцию дал Дамблдор. Пусть его допросят хорошо, выяснят кто был настоящей целью, и все показания зафиксируют. Мы могли бы избавить Хогвартс от Альбуса, если он действительно это сделал.
Первыми из камина вышли ничем не примечательный Джеймс Коппер со своей супругой, похожей на райскую птицу в ярких одеждах, с пышным цветным тюрбаном на голове. Руки и шея ее были увешаны разными амулетами, маскирующимися под разноцветные бусы, а в руках был кожаный мешочек, от которого тянуло темной магией.
— Что случилось с моим мальчиком? — бросилась к миссис Трант Вадиба Лхума-Коппер, едва выйдя из камина.
— Это ужасно! Ему подлили амортенцию. Мы вызвали целителя. Я предлагаю вам и вашему супругу направиться в больничное крыло к вашему сыну, — пояснила Патрисия с сочувствием в голосе.
Камин полыхнул снова. Из него вышли Артур и Молли.
— Что опять произошло, Альбус? — вскрикнула недовольно миссис Уизли.
— Ваш сын подлил амортенцию другому ученику, — отчеканила миссис Трант и сурово посмотрела на чету Уизли.
Вадиба доказала на деле, что слухи не врали, и она была «мамбо» вуду.
Ведьма произнесла в адрес родителей того, кто посягнул на ее сына длинную фразу на патуа, которая, если бы кто-то из присутствующих мог перевести, звучала бы примерно так: «да вернет вам Папа Легба все плохое, что сделали вы и ваши дети», затем она развязала свой мешочек, взяла и него щепотку пепла неопределенного происхождения и сдула с руки ее в сторону Уизли. Те ничего не поняли, так как уже снова шагали в камин, чтобы быстро оказаться в больничном крыле, где, судя по всему, их ждали большие неприятности.
===========
Патуа (Патва или же Патва) — Ямайский креольский язык на английской основе.