Глава 14. Внедрение шпионок & В хранилище директора
— Так, Алекто, — сказал Тёмный Лорд, — выглядишь ты отлично.
Перед ним стояла темнокожая девушка, с кучерявой чёрной головой, пухлыми ярко-розовыми кубами, карими глазами, высокой грудью, обтянутой нежным белым джемпером, и чёрных брюках, которые обтягивали её крепкий задок как вторая кожа. Он бы и сам такую с удовольствием уложил к себе в постель. Говорят, эти полукровки-африканки очень страстные и ненасытные. Хотя сведения исходили от Долохова, а тот вполне мог и приврать.
— Задание тебе ясно? Иди, выполняй, а у меня других дел полно.
Благодаря внесённым закладкам в сознание Алекто Кэрроу, она была чрезвычайно горда полученным ею заданием стать шпионкой-любовницей чернокожего аврора Кингсли Шеклболта.
Был один момент, который немного смущал Алекто. Её оригинальная внешность была, мягко скажем, далека от совершенства. Наследница Кэрроу была невысокой коренастой, местами полноватой, женщиной с хриплым голосом. У неё были сутулые плечи, короткие пальцы, рыхлое невыразительное лицо и жидкие рыжие волосы. Кроме того, на предплечье чернела Темная метка, подтверждающая, что её владелица — Пожиратель Смерти. С такими данными найти себе жениха было непросто. Да что жениха, хоть любовника! Тони, жалкий кастрат книзла, спьяну как-то брякнувший, что «не бывает некрасивых женщин, бывает мало водки», на предложение напиться и переспать с ней обидно ответил, что «столько ему не выпить». В общем, имея среди сторонников Лорда репутацию решительной и весьма жестокой ведьмы, в интимных вопросах Алекто Кэрроу была девственна и стеснительна.
Шеф закачал ей в голову воспоминания, скопированные из сознания настоящей Анджелины Джонсон. Они ей очень нравились — в них темнокожая ведьма периодически занималась сексом с близнецами Уизли. Иногда с кем-то одним из них, а бывало, после бурных вечеринок, так сразу и с двумя. Алекто часто представляла себя в своих мечтах именно такой, раскованной и сексуальной, но практики совершенно не доставало. Да и тело Анджелины изменило ее лишь поверхностно. Алекто как была девственницей, так ею и осталась.
Выйдя из Малфой-мэнора ближе к вечеру, Алекто отправилась прямиком в Министерство Магии, а там спросила, как ей разыскать Шеклболта. Дежурный посмотрел на неё, видимо решил, что раз она тоже «чёрная», то, наверное, родственница и написал ей на клочке пергамента этаж и номер кабинета. Перед указанной дверью Алекто щедро полила себя из спрея специальной аэрозольной модификацией смеси зелий доверия и приязни, и зашла внутрь.
Кингсли после вчерашних взглядов Тонкс был вынужден самоудовлетворяться в кабинке министерского туалета. И вечером, а также сегодня весь день, крепко думал о том, что ему требуется регулярный секс. Сейчас он работал над каким-то проходным делом. Ничего интересного, с тех пор, как умер Дамблдор, не происходило. Казалось, что Воландеморт со своими пожирателями где-то все уснули и ничего не предпринимают. Это было странно. В дверь постучали. К нему в кабинет зашла симпатичная юная ведьмочка. Кинг пригласил её сесть поближе. На небольшом расстоянии девушка оказалось более чем симпатичная. Захотелось помочь ей с любой проблемой, с какой бы она ни пришла.
— Я так волнуюсь, — с придыханием сказала посетительница, — вы не предложите мне чашку чая? Мы могли бы выпить его вдвоём.
— Конечно, — согласился Шеклболт и сам тут же на маленьком столике приготовил две чашки чаю, потом вспомнил, что у него нет молока, и вышел на минуту, чтобы одолжить в соседнем кабинете у секретарей.
Пока Кингсли отсутствовал, Алекто подлила в его чашку возбуждающее зелье. Когда хозяин кабинета вернулся, распивая чай, девушка начала нести какую-то чушь о том, что она вот уже выпустилась из Хогвартса, а так пока еще себя и не нашла в жизни и хотела бы пойти работать в Аврорат, но не знает, к кому с этим вопросом обратиться. А Шеклболт «плыл». Сначала глаза его загорелись каким-то странным светом, потом он начал потирать руки и облизывать губы, а когда Кэрроу замолчала, сказал:
— Не нужно тебе в Аврорат. Ты такая сладкая нежная девочка, а у нас тут сплошь грубые и неотёсанные мужики.
— Такие как вы, — произнёс Алекто, взяв Шеклболта за руку и проникновенно глядя ему в глаза, — сильные и мужественные.
— Такой как я — я один. И ты такая одна, единственная.
После этих слов Кингсли одним движением каким-то образом и вышел из-за стола и успел прижать к себе лже-Джонсон. Оглядев её лицо бегающими слегка безумными глазами, он впился в рот Алекто страстным поцелуем. Кэрроу, которую никто никогда не целовал, обомлела от нахлынувших новых ощущений, и застонала в рот аврора от удовольствия.
— Мы можем прямо сейчас отправиться ко мне домой? — спросил Шеклболт, покрывая лицо Алекто поцелуями.
— Можем, но я никогда ещё не была с мужчиной, и не знаю, что и как должна делать, — искренне смущаясь, заявила Алекто.
— Так ты девственница, о Йоруба Ошун! ¹ Тебя мне послало небо за все мои страдания. Идём скорее, я буду тебя любить, а тебе ничего делать и не нужно — просто получай удовольствие.
Когда дома у Кингсли хозяин сначала раздел Алекто, а потом, наслаждаясь видом молодого красивого тела, быстро скинул с себя одежду, Кэрроу испугалась, увидев очень внушительное достоинство чернокожего аврора. Оно было как минимум в два раза больше члена её брата, который она видела, частенько раздевая Амикуса, чтобы подлечить после рейдов или освежить после пьянки. Брат имел любовниц, и все они были довольны его параметрами.
— Смотришь на моего акуко нла? ² Нравится?
— А этот «кукан» не слишком большой для меня?
— Твой ошо дуду³ умеет сделать так, что тебе не будет больно, а только приятно. Расслабься, ифеми,⁴ сейчас я буду тебя любить.
И отлюбил её пять раз, практически не останавливаясь. Что сделал этот чернокожий шаман с её телом Алекто так и не поняла. Но благодаря его заклинаниям она испытала лишь легкий дискомфорт, когда Кингсли сделал ее женщиной, а её девственное лоно вместило в себя акуко нла Шеклболта под самый корень, даря волны наслаждения неискушенному магией секса разуму. Габаритный любовник гнул юное тело Джонсон, как ивовую ветку, заставляя Алекто стонать от каждого прикосновения. Когда же измученные сексуальным марафоном любовники уснули в объятьях друг друга, стало понятно, что первая часть плана — внедрение соблазнением — прошла успешно.
Северус и Ригель сразу после завтрака отправились в Хогвартс. Минерва встретила их в своём старом кабинете заместителя директора.
— Что-то мне, Северус, не комфортно в кабинете Альбуса. Все эти артефакты и портреты плохо действуют на меня. Вы с Гарриет без меня сегодня там управитесь?
— Конечно, Минерва, постараемся разобрать, что сможем и потом дадим вам отчёт.
— Спасибо! Пароль к двери «меч Годрика».
— О! И не сливочные тянучки? И не шоколадные ириски?
— Идите, молодые люди, а то у меня сейчас от ваших предположений зубы заболят, — грустно улыбнулась Минерва.
В кабинете Дамблдора было тихо. Ничего больше не крутилось, не свистело и не выдыхало пар. То ли со смертью Светлейшего ушла его магия, если это она поддерживала это перманентное безобразие, то ли Макгонагалл, устав от такого мобильного перфоманса, как-то его успокоила.
— О, леди Блэк, рад приветствовать вас здесь! Какими судьбами? — обратился к Ригель Финеас Найджелус Блэк, один из предыдущих директоров Хогвартса.
— Доброе утро, директор Блэк. Вот декан Снейп сообщил, что они с деканом Макгонагалл обнаружили тайное хранилище Альбуса и там предположительно находятся вещи родов Поттер и Блэк. Пришла посмотреть.
— Альбус! Альбус, старый ты козёл! Выходи и объяснись! — грозно прокричал портрет директора Блэка пустой раме портрета Дамблдора.
— Похоже, что у нашего дорогого Альбуса в наличии не один портрет. Интересно, где висят другие? Это можно как-то установить? — спросила Ригель, обращаясь одновременно к Северусу и к портретам.
— Портрет точно не один, а вот, где другие, я лично, я понятия не имею, — ответствовал Финеас Найджелус и остальные портреты стали пожимать плечами.
— Пойдём, осмотрим хранилище, — предложил Северус. — Может к тому времени, как вернёмся, и Альбус найдётся его и спросим.
— И как тут что искать? — растерялась Ригель, осматривая стеллажи высотой до потолка, забитые всем подряд.
— Попробуй манящие чары. Только призывай отдельно вещи Поттеров и Блэков, чтобы список составить и Макгонагалл предъявить.
«Акцио вещи Поттеров» порадовало парой десятков книг, двумя гриму арами и десятком артефактов непонятного назначения. «Акцио вещи Блэков» принесло более богатый улов. Больше тридцати книг, причем всё очень старые фолианты, несколько пергаментных свитков, стопка исписанных тетрадей в кожаных переплётах, приличного размера шкатулка, которая при открытии оказалась ларём с расширенным пространством в одном из отделений которых лежали мешочки с золотом по сто галеонов в каждом, в другом — теснились какие-то зелья, разлитые по хрустальным фиалам, а в третьем лежали разные украшения: кольё, браслеты, серьги, кольца и даже золотой орден Мерлина I степени.
— Это же когда он всё утащил? Когда Сириус, полубезумный и вечно пьяный, по дому шатался?
— Скорее, это Уизли собрали, а он у них изъял под каким-нибудь предлогом. Слабо верится, что Альбус стал бы по ящикам собирать колечки.
— Уж орден Арктуруса Блэка III наверняка бы не тронул, хотя кто его знает… Я уже ничего не понимаю. Постой, ты говоришь, нашёл тут и свои вещи, а если так: Акцио вещи Томаса Марволо Риддла!
На призыв отозвалась небольшая чёрная тетрадь с дырой посередине, бывший крестраж Воландеморта, и красный бархатный футляр для кольца.
— Надо же, — сказал Северус, открывая коробочку, — это то самое кольцо, которое иссушило Дамблдору руку. Он говорил, что Лорд его проклял.
— Надо вернуть ему и тетрадь, и кольцо. Может, у него какие-то воспоминания с ними связаны. А что делать с остальным?
— Это пусть Минерва решает. Тетрадку и колечко припрячь, не будем их ей показывать, а остальное сейчас кратко перепишем и позовём её засвидетельствовать изъятие.
Минерва со вчерашнего дня чувствовала себя странно. После ухода Снейпа, она манящими чарами призвала свои собственные вещи и обнаружила дорогой её сердцу родовой артефакт клана Макгонагалл: набор состоящий из пледовой броши и килтпина⁵ в форме меча из старинного чернёного золота с изумрудами. Меч придаёт носящему силу, достоинство, свет, мужество, стойкость, смелость, а брошь представляет собой щитовую защиту от проклятий и сглазов. Там же нашлась и её шляпная заколка в виде чертополоха с цитринами и аметистом — артефакт ментальной защиты. Как, ради Мерлина, её вещи попали к Альбусу? Почему она сама о них даже не вспоминала? Сколько ни старалась она припомнить, когда в последний раз видела или надевала эти артефакты — так и не смогла. Видимо, очень давно. Тогда она решительно достала из ящика своего стола небольшой портрет Альбуса и потребовала у него объяснений. Но тот прикинулся спящим, и разговаривать отказался. Тогда она отправилась в директорский кабинет, чтобы расспросить большой портрет — но, увы, его полотно оказалось пустым. Опустело и полотно первого портрета. Видимо, где-то ещё была одна рама, где директор мог спокойно переждать волну возмущения своей бывшей заместительницы.
Декан Снейп и Гарриет Поттер показали ей найденные родовые вещи Поттеров и Блэков. Минерва уже ничему не удивилась, только кивнула головой, а потом вдруг спросила:
— А вещи своих матерей вы проверяли?
На «акцио вещи Лили Эванс» прилетела только заколка-артефакт.
— Я помню, как дарил её Лили на день рождения на четвёртом курсе. Он у неё 30 января и я все йольские каникулы потратил на зачарование. Заколка предохраняет от воздействия на разум, — грустно сказал Северус, а потом махнул палочкой и произнёс: — Акцио вещи рода Принц!
На этот призыв прилетел пухлый конверт с какими-то документами. Причём он был адресован самому Северусу.
— Я, наверное, изучу это дома, если вы не возражаете, — сказал он Макгонагалл. — Мы и так тут полдня провели. Если хотите, я позову старшего эльфа, и мы поручим разбор всего, что там есть домовикам? А я буду приходить, если понадобится моя помощь?
— Вы меня очень обяжете. У меня и без этого склада полно дел. Вот прямо через пять минут назначена встреча по вопросам утверждения сметы на питание на следующий год.
— Идите, Минерва, работайте, мы всё сделаем, — сказал Северус.
Когда Макгонагалл ушла, он вызвал старшего эльфа Теура и оставил ему чёткие инструкции. Если у каких-то вещей есть метка владельца — сгруппировать их на полках и составить опись. Остальное, где хозяин не определяется, рассортировать по видам: отдельно книги, отдельно артефакты, отдельно зелья и ингредиенты для них и так далее. Если на чём-то будут обнаружены проклятия — складывать отдельно. Когда закончат, пусть скажут Макгонагалл, она за ним пришлёт.
— Теуру будет дозволено задать вопрос?
— Спрашивайте, уважаемый Теур.
— Когда будет назначен новый директор? Что-то странное происходит с магией Замка.
— А что именно?
— Замок одновременно считает, что директор мёртв, и что он жив. Нужен новый директор и полный ритуал принятия, чтобы эманации старого директора больше не контактировали с ядром Замка. Он недоволен.
— Кто недоволен, замок?
— Естественно. Вы думаете Хогвартс это просто камни и деревяшки? Хогвартс это огромный псевдоразумный артефакт со своим магическим ядром. Леди Ровена создала таких два: распределяющую шляпу и сам замок. Но шляпа, в отличие от Замка может общаться вербально, а Замок — нет.
— Я узнаю, Теур, насчёт нового директора. Это действительно важно, как я вижу.
Нимфадора Тонкс, которой Яксли сунул в руку записку при их первой встрече, зашла к нему на следующий день и он велел ей быть готовой ко встрече сегодня в пять вечера. Девушка обстоятельно подошла к выбору наряда, понимая, что в том, в чём она обычно ходит, произведёт не то впечатление, которое нужно. Чтобы выглядеть более-менее достойно, Нимфадора позаимствовала у матери одно из её старых платьев, немного его обновив и подогнав по фигуре, а также не стала никак изменять свою оригинальную внешность, которая делала её очень похожей на мать и Беллатрису Лестрейндж. Сверху она надела плащ с глубоким капюшоном. Прибыв в назначенное место, она увидела Корбана, который спросил:
— Нимфадора?
Она кивнула, Яксли взял её за руку, и Тонкс поглотила тьма.
Не доверяя никому, а особенно — таким неожиданным визитёрам, которые объясняют свои поступки сомнительной мотивацией, Тёмный Лорд сразу же провёл с девушкой сеанс глубокой легилименции и был одновременно удивлён её дерзостью и самонадеянностью и возмущён планами захвата наследства Блэков, ведь леди уже стала Гарриет Поттер. Вместо того чтобы привести девушку в сознание, коего она лишилась в процессе просмотра глубин её разума, Марволо наоборот наложил на неё чары сна и решил поговорить сначала с Яксли.
— Корбан, ты уверен, что Роули нужна эта девушка? Она не так проста, как хотела казаться. И интерес её тут не в чистокровном браке, вернее не только в нём. Она собиралась у нас шпионить для Ордена, а мужа хотела чистокровного, чтобы сделать с ним ребёнка, подходящего для наследования Блэкам. Нужно ли тебе объяснять, что в жизни нынешней леди Блэк она не заинтересована?
— А она вообще знает, что за такие дела она может и магии лишиться?
— Не думаю, что магия Блэков считает её членом рода, но она как-то собиралась обойти в дальнейшем этот вопрос, при признании своего ребёнка наследником. Что-то видимо знает.
— Торфинн будет разочарован, он уже настроился на свадьбу.
— Да, ради Мерлина, пусть он женится на ней, но только сначала пускай поближе с ней познакомится. Мы сейчас ей память немножко подправим, чтобы она не смущалась от того, что все её планы и помыслы нам известны, и пусть действует, а мы понаблюдаем!
Нимфадору заново отлевитировали в приёмную, где она якобы пришла в себя после быстрой парной аппарации и теперь её ждала аудиенция с Воландемортом. Надо сказать, что вблизи он произвёл на девушку ещё более омерзительное впечатление, чем издали, когда она видела его во время сражения с Дамблдором в Министерстве. Она рассказала ему о себе, о своих возможностях. А эта безносая красноглазая тварь всё сидела и слушала, никак не реагируя и ничего не говоря. Молодая аврорша уже начала беспокоиться, что зря она понадеялась на ценность крови Блэков, и что с минуты на минуту ей прилетит в лоб Авада Кедавра, так как глаза на морде (а лицом это назвать было определённо нельзя), казалось, горели искренним гневом. Но чем она могла прогневать это чудовище, Нимфадора не понимала.
— Яксли, — произнёс громко Тёмный Лорд.
В кабинет вошёл Корбан и почтительно склонил голову.
— Отведи невесту к жениху, пусть начинают знакомиться. А потом пусть она напишет всё, что считает сейчас ценным для нас, о деятельности Ордена.
Яксли пнул Нимфадору в лодыжку, та быстро вскочила и вышла вместе с волшебником из кабинета.
— Кажется, всё прошло удачно? — спросила девушка у Пожирателя.
— Более или менее, — ответил он.