Глава 22. Обновление Марволо & Инициативный Малфой
Молли Уизли проводила беседу с Гермионой Грейнджер.
— Всё решено. Ты выходишь замуж за Чарли, и вашу свадьбу мы играем одновременно со свадьбой Билла.
— Но до неё осталась всего неделя! — охнула Гермиона.
— А зачем тебе больше времени? К свадьбе Уильяма всё готово, так что никаких хлопот. Нужно только купить свадебное платье.
— Погодите, а что Чарли? Он согласен?
— Сегодня и узнаешь! Ещё купи к платью что-нибудь соблазнительное. Боюсь, у моего мальчика будут проблемы в первую брачную ночь, если ты будешь и в постели лежать с такой кислой миной и постоянно его поучать, что и как делать. Иди и купи всё, что я тебе сказала.
Гермиона отправилась в Лондон, где приобрела белое платье с большим декольте — слава Мерлину и Богу, кто-то из них не обидел её размером груди, — пышной юбкой и плотно облегающим фигуру лифом. Платье было расшито прованскими кружевами и мелким жемчугом. К нему прилагались скромные девичьи жемчужные ожерелье и диадема. Цена этого свадебного наряда была высока, и тратить столько денег на платье, которое будет одето всего один раз, Гермиона не хотела. Добротный Конфундус позволил ей за скромную сумму взять всё в аренду сроком на десять дней. Не беда, если что-то испачкается или порвётся — в конце концов, она волшебница, и всё сумеет привести в первозданный вид.
Выйдя из свадебного салона и уменьшив огромный пакет, Гермиона зашла в первый попавшийся магловский секс-шоп. Раз Молли считает, что она не может возбудить мужчину в своем естественном виде, тогда она прикупит таких вещей, что встанет и у мёртвого. Двум продавцам, что работали в магазине, девушка сказала, что поспорила с мужем, что сможет выглядеть как дорогая жрица любви, хотя тот утверждал обратное. Продавцы приняли вызов и экипировали Грейнджер как «на выход», так и «в кроватку» по полной программе. В подарок от магазина она получила чёрный кружевной чокер, который собиралась пропитать магическим афродизиаком.
В итоге к ужину Гермиона вышла в алом платье из бархатного стрейча, длиной «только чтобы трусы не вылезали» и с огромным декольте, из которого выглядывало чёрное кружево белья, дополняя чокер на шее. На ногах были чёрные чулки и алые шпильки в тон к платью. В этом же цвете была помада на губах, а глаза подчеркивались серьёзной толщины стрелками.
Чарли сначала был ошеломлен таким вызывающим видом своей невесты, но скоро заметил, что она поглядывает на Молли с видом победительницы, значит, это был какой-то демарш. А победительницей Грейнджер ощущала себя не зря. К концу ужина каждый из сыновей Молли мысленно тащил её в свою спальню.
— Дорогая, мне кажется, тебе стоит переодеться. Хоть и лето на дворе, но вечера прохладные, — проговорил Чарли, выразительно глядя на свою будущую супругу. — И чтобы по дороге с тобой ничего не случилось, я провожу тебя до двери.
Поведение матери было странным — она почему-то невзлюбила Флёр. А теперь вот и Гермиона: как только был определён её жених, она тоже стала объектом давления. Создавалось впечатление, что Молли вообще не хочет, чтобы её сыновья женились.
Когда утром близнецы и Рон, который помогал им в магазине, ушли на работу, Гермионе очень захотелось тоже уйти куда-нибудь из Норы, чтобы отдохнуть от Уизли. Она, к радости своей, отыскала записку, которую незаметно сунул ей на последнем собрании Люпин. Там был адрес и одно предложение: «Будет нужна помощь — приходи!»
Ссылаясь на необходимость покупки разных свадебных мелочей, Грейнджер отпросилась у Молли и аппарировала к дому по указанным координатам. Сегодня была суббота, и дома были и Люпин, и Грюм. Когда она зашла внутрь по приглашению улыбающегося Ремуса, у неё началась настоящая истерика, которую мужчины с трудом прекратили. Затем Грюм потребовал рассказать, что с ней случилось. И Гермиона рассказала историю контракта, заключённого Дамблдором, по которому она через неделю выходит замуж за почти незнакомого ей мага.
— Да, девочка, это все, конечно, неприятно, но не трагично. Насколько я слышал, Чарли Уизли неплохой парень. Радуйся, что Альбусу не пришло в голову подарить твой контракт Хагриду, — хохотнул Грюм.
Гермиона снова расплакалась, видимо, живо представив себя хозяйкой лесной сторожки с Рубеусом в мужьях. Грюм же получил тычок в бок и укоризненный взгляд от друга, напоминающий, что перед ним юная ведьма, а не курсант Аврората.
— Неужели ничего нельзя сделать? — заломила руки в отчаянии Гермиона.
— Магический брачный контракт — это очень жёсткая привязка. Её практически невозможно разрушить, — ответил Люпин.
— Практически или совсем невозможно? — ухватилась за слово девушка.
— Есть только один вариант, но он тебе не подойдёт, — нехотя ответил Ремус.
— Скажи, что это за вариант, а я сама решу, что делать! — воскликнула Гермиона, хватая Люпина за руки.
— Магический брак нерасторжим. Разорвать эту связь можно, лишь перестав быть волшебницей Гермионой Грейнджер, а став парой магического существа.
— То есть? Поясни, я не понимаю, — попросила Грейнджер.
— Например. Я — оборотень. Я признаю тебя своей парой, кусаю, обращаю в оборотня, и дальше всю жизнь проводишь со мной как моя пара. Кроме оборотня, ты можешь стать вампиром. Такие узы разрушают магический брак, так как для него ты просто перестаёшь существовать.
— Но я не хочу становиться ни вампиром, ни оборотнем! Они тёмные твари!
— Ты просила назвать способ — я назвал, — начал потихоньку злиться Люпин, которого только что походя унизила эта молодая ведьма, которая пришла просить помощи. — Решаешь ты сама.
— А если бы я попросила тебя укусить меня? — неожиданно задала вопрос Грейнджер.
— Скорее всего, я бы отказался, но мог бы отвести тебя в стаю, где нашлось бы много желающих. Решай сама. И я думаю, что тебе стоит поторопиться вернуться, так как тебя вот-вот хватятся дома.
Посмотрев на часы, Грейнджер аппарировала, даже не попрощавшись, после чего Грюм вздохнул:
— Когда вижу таких, как она, начинаю больше понимать Неназываемого.
Тёмный Лорд был одновременно и очень доволен, и сильно встревожен. Наконец-то всё было готово для проведения обряда снятия «Проклятья разорванной души», но, с другой стороны, не хватало двух крестражей — утраченного по вине необдуманных действий Люциуса дневника и кольца Мраксов, которое, как он понял, забрал из тайника Дамблдор. Судя по его почерневшей руке, о которой ему докладывали из Хогвартса, Светлейший поддался чарам и надел кольцо на палец, схлопотав проклятие «Иссушающей плоти», которым был защищён крестраж.
В Гринготтсе Лорда встретили гоблины, отвечающие за проведение обрядов и ритуалов, и проводили в специально обустроенный для требуемого ритуала зал. Сопровождавших его лордов Малфоя и Принца туда не пустили и велели уходить и возвращаться к вечеру, так как дело это не быстрое.
Марволо промучился в ритуальном круге около трёх часов, но эффект того стоил. Душа Риддла обрела целостность, заместив утраченные участки увеличением оставшихся до положенного размера. Тело лича, в котором обитал до этого Тёмный Лорд, такой нагрузки не выдержало, и магия преобразовала его в настоящую живую плоть, вернув Марволо его прежний облик — с поправкой на возраст в том виде, в каком он сохранился бы при его могучем уровне магии. Таким образом, он стал выглядеть примерно лет на пятьдесят — тёмные с небольшой проседью волосы, аристократические черты лица и глаза цвета переспелой вишни, когда благородный бордо находится на грани перехода в карий.
Обряд был очень утомителен; к концу его Риддл крепко спал и был разбужен двумя солидными гоблинами. Нгондер и Лабанфор, представлявшие рода Мраксов и Слизеринов, жаждали пообщаться с претендентом на главенство в пресёкшихся родах. Ещё окончательно не пришедший в себя Марволо старался сосредоточиться на словах гоблинов. Он вычленил из их долгих и сложных речей главное: нужно пробовать принять лордство прямо сейчас, пока он сам ещё не избавился окончательно от активной магии ритуала, и его ядро открыто для сканирования.
Поскольку обретение титула было одной из целей ритуала, Тёмный Лорд согласился с обоими поверенными и прямо в ритуальном зале примерил сначала кольцо лорда рода Мракс, которое, как казалось, только и ждало, когда за ним придёт Марволо, и охотно приняло его; а затем и Слизерин. Со вторым было несколько сложнее и дольше: новообретённый лорд Мракс вырубился минут на сорок, после чего очнулся уже лордом Слизерином-Мраксом, с именем Марволо Цезарис, не помня ничего о том, что с ним происходило во время принятия. С финансами Марволо решил начать разбираться завтра. Кроме того, он попросил назначить на ближайшие дни встречу в Гринготтсе с леди Блэк-Поттер для признания родства перед Магией.
На выходе из ритуального зала лорда Марволо Цезариса Слизерина-Мракса ожидали Люциус и Северус, которые были изумлены кардинальным преображением внешности Лорда и первыми поздравили его от лица родов с долгожданным обретением главы.
— Северус, сообщи Поттер, что я послал ей официальное приглашение на встречу в банке для урегулирования наших с ней отношений. Пусть подумает, в каком качестве ей будет удобно быть связанной со мной узами родства.
— Конечно, Марволо; а сам бы ты кем предпочитал приходиться леди Блэк-Поттер?
— Можно оставить, как есть, наше настоящее родство через род Слизерин — я же и так её двоюродный дед. Ближе, чем она, у меня родственников нет, поэтому я думаю назначить леди Блэк-Поттер своей наследницей. Я очень сомневаюсь, что у меня будут собственные дети.
Принц и Малфой при этих словах испытали совершенно противоположные эмоции.
«О Мордред! — подумал Северус, — нам и так с Ригель три рода возрождать. Не хватало только Слизерина и Мракса!!!»
«Определённо нужно перехватить Поттер у Снейпа! Мои внуки смогут стать знатнейшими лордами! — загорелся азартом Люциус. — А если Драко не справится, то я сам займусь этой девочкой, Нарцисса мне не помешает».
— Милорд, позволю себе порекомендовать вам, когда вы определитесь с родством с этой леди, устроить приём с балом, на котором представить вас с оглашением титулов как родственника леди Блэк-Поттер, с указанием, что вы долгое время жили за границей и только недавно узнали о наличии у вас такой внучки и о возможности принять титулы предков. А узнав, спешно прибыли в Лондон и теперь планируете работать на пользу родов и Магической Британии, — воодушевлённо вещал Малфой.
— Я понял тебя, Люциус. Думаю, что да — так будет лучше для всех. Продумай состав гостей, место и время проведения мероприятия.
Северус, выйдя из Гринготтса, получил от Кэрроу сову с запиской, что у Шеклболта кельтской бабочки точно нет. Алекто расспросила Кинга про все амулеты, что висят на нём видимыми, и прощупала на предмет невидимых. Первые все были африканскими, и их аврор носил чуть ли не с рождения, а вторые она искала и проявляющим заклинанием, и просто руками — ничего лишнего не нашла.
«Получается, что объектом вселения с большой долей вероятности будет Персиваль, остаётся проверить его на наличие медальона-бабочки, — раздумывал зельевар. — И не забыть сварить зелья для Алекто — возможно, Кинг не окажется остолопом, и у них что-нибудь сложится после того, как Кэрроу ему признается в обмане. И интересно, где Ригель?!»
А Ригель на Диагон аллее застала сова с запиской от Ремуса, содержащей просьбу зайти к ним с Аластором вечером, чтобы обсудить кое-что важное. Ригель заглянула в Блэк-хаус, перекусила, чтобы на всякий случай не есть ничего в гостях, и отправилась в гости через камин, адрес которого был в письме.
— О, Гарриет, хорошо, что ты решила прийти, — радостно сообщил Люпин. — Дело касается твоей подруги Гермионы.
— И что с ней случилось? — достаточно равнодушно поинтересовалась Ригель.
— Она попала в очень непростую ситуацию и пытается найти выход из неё, — пояснил Люпин.
— Если вы про её брачный контракт, так я в курсе. Уизли его обсуждали в Блэк-хаусе, и Кричер мне всё доложил.
— Альбус очень некрасиво поступил с девочкой, — вздохнул оборотень.
— Альбус поступал, как хотел, со всеми, невзирая на то, как скажутся его действия на людях. Мне жаль, что Грейнджер оказалась такой же разменной монетой, как и я. Только она гадила мне все годы обучения в школе, а о браке своём узнала совсем недавно. Поэтому я не могу её жалеть. Она получила то, что заслужила.
— Гарриет, о чём ты говоришь? Что значит, «гадила все годы»? — очень удивился Ремус.
— Да, Поттер, что-то я тоже не понял твоего заявления, — насторожился Аластор.
— О, всё очень просто. Гермиона и Рон осуществляли постоянный надзор за мной: докладывали директору о каждом моём чихе, претворяли в жизнь все его планы относительно меня и постоянно поили зельями Подчинения, Доверия, Дружбы и лёгкой Амортенцией, направленной на Рона, с целью завладеть моими титулами и имуществом.
— Ты в этом уверена, Поттер? Это серьёзное обвинение! — рыкнул Грюм.
— Я слышала это своими собственными ушами. Когда они все думали, что я сплю под действием зелий в медицинском крыле, то, не стесняясь, обсуждали свои планы прямо рядом с моей койкой. Я должна была выйти замуж за младшего Уизли, а потом умереть. Они уже поделили даже мои дома — кто и где будет жить. Когда Молли поняла, что я сторонюсь Рона, она решила выдать меня замуж или за Чарли, или хоть за кого-то из близнецов, кто сможет привязать меня к себе. План этот будут реализовывать на предстоящей свадьбе. И Гермиона, естественно, в курсе всех их проектов, но почему-то так и не нашла времени предупредить меня. Наверное, занята собой.
Грюм и Люпин переглянулись.
— Пожалуй, зря я вообще надумал ей помогать, — вздохнул Люпин.
— Вероятно, печать Предателя крови уже влияет на неё. С таким отношением к жизни, когда ты с малолетства играешь в подругу, предавая того, кто тебе доверился, это должно было произойти сразу же, — проворчал Аластор. — Ну и слава Магии, что мы не в ответе за неё. Пусть сама решает свои проблемы.
— Мистер Грюм…
— Зови меня Аластор, девочка. Ремус решил заменить твоего погибшего крёстного, стало быть, и я тоже буду помогать.
— Хорошо. Аластор, а вы случайно не знаете: мадам и мсье Делакур знают, в какую семью они отдают дочь?
— Вот чего не знаю, того не знаю. Но, предполагаю, что им никто не сказал. Этот Делакур — не последний человек во Франции. Какой ему резон отдавать дочку в проклятый род? Хорошо бы ему сообщить!
— Я подумаю, как это сделать лучше, — ответила Ригель. — Вы будете на свадьбе?
— У нас есть приглашения, — неуверенно сказал Люпин, — но мы хотели отказаться, тем более, что Делакуры могут и разорвать помолвку.
— Мне важно, чтобы свадьба хотя бы дошла до начала церемонии, чтобы гости собрались. Есть одно очень серьёзное дело, которое возможно будет проделать именно среди приглашённых. Приходите на этот праздник. Любая поддержка для меня будет не лишней. Кто знает, что придёт в голову этим Уизли, если невеста бросит жениха прямо у алтаря.
— Надеюсь, ты не замыслила ничего опасного для себя, Гарриет? — задумчиво спросил Люпин.
— Это важно для выведения на чистую воду тех, кто обманывал и продолжает обманывать всех обывателей Британии, — честно ответила Ригель.
— Вознамерилась провернуть что-то против Альбуса и его странных планов? — уточнил Аластор.
Ригель кивнула. Люпин и Грюм снова переглянулись и оборотень сказал:
— Мы придём и поддержим тебя. Есть что-то, что мы ещё должны знать?
— У меня есть новости насчёт Тонкс, которая мечтала родить наследника Блэк и прибрать в свои руки блэковское наследство, доставшееся мне. Она пыталась стать шпионкой при Тёмном Лорде, заодно присматривая среди чистокровных себе подходящего жениха, от кого бы смогла родить ребёнка, достойного статуса наследника.
— Так вон оно в чём дело, — хмыкнул Аластор. — А я-то было подумал — какая героическая девушка. И что с ней?
— Пролезла в невесты в один из Священных родов. Теперь она леди Роули.
— Что же мать-то за ней не следила? И когда успела-то? — возмутился Грюм.
— Не знаю, что думает касательно своей судьбы сама Тонкс, но, по моему разумению, ей повезло: род Роули хоть и небогат, зато из Священных семей.
Когда Ригель вернулась в Блэк-хаус, Северус уже начал сильно волноваться.
— Я же оставила тебе записку? — удивилась его волнению ведьма.
— Эти двое меня волнуют. Аластор — опасный тип. А оборотни обладают мощной сексуальной энергетикой, а ты до сих пор излишне доверчива, как Поттер, и к тому ещё и импульсивна, как Блэк.
— Мне понимать это заявление как ревность, дорогой? Ты что думал — я выпью с ними чаю, а потом мы все втроём займёмся страстным сексом? С одноглазым воякой и волком, которые не далее как пару часов назад объявили мне, что считают меня кем-то вроде своей крестницы или дочери?
— Я понимаю, что это глупо, но мысли, они сами выстраиваются в странные линии…
— К Мордреду такие линии! Расскажи мне лучше — какие новости с той стороны, а я поделюсь своими.
Они сели обнявшись на диван и стали пересказывать друг другу, что удалось узнать за день, и что с кем приключилось.
— Пусть так и остаётся троюродным дедом, — заметила Ригель. — Не смогу я представлять его ни на месте Ориона, ни на месте Арктуруса. У меня уже есть прямые предки, и ими же они и останутся. А вот троюродный дед лорд Слизерин — это звучит вкусно.
— Он собирается сделать тебя своей наследницей.
— Пусть делает. Мы ему найдём какую-нибудь хорошую леди и аккуратно женим, а там и детки пойдут, и можно будет сбросить на них это бремя. Говоришь, он снова обрёл нормальный человеческий вид? Значит, и желания плотские скоро к нему вернутся. А уж там главное — проконтролировать процесс, — хихикнула Ригель.
— Мы сейчас говорим об одном и том же волшебнике? Том, что носит титул Тёмного Лорда? — ухмыльнулся Северус.
— Великие люди (а Тёмный Лорд, как ни крути, великий человек, только в своеобразном направлении) — они похожи на маленьких детей. Если вовремя не дать им в руки качественную игрушку, они будут тянуть в рот всё, что само упадёт им в руки.
Лорд Малфой вызвал для беседы своего наследника.
— Драко, у меня к тебе очень серьёзный разговор.
— Да, отец, я слушаю.
— Я передумал относительно твоего брака с Асторией Гринграсс.
— Отец, только не говори, что снова думаешь о браке с Паркинсон!
— Нет, сын, я думаю о твоём браке с совершенно другой леди. Главное для будущего лорда Рода — это благо Рода. Наш сюзерен обрёл сегодня снова достойный человеческий вид и принял лордство в родах Слизерин и Мракс.
— О! Какая замечательная новость, отец! А как это связано с моим браком?
— Через две недели я планирую провести в Малфой-мэноре приём с балом для представления Марволо Цезариса Слизерина-Мракса и его наследницы, которой ты и должен заняться.
— У Лорда есть дочь???
— У лорда есть внучатая племянница, его родственница по линии Слизерина, которая, как и он, змееуст. Это тебе ни о чём не говорит?
— Только не Потти! Отец — этого же не может быть!
— Драко, что за вульгарность! Леди Блэк-Поттер уже самая богатая и знатная невеста в Британии, а когда она наследует Слизерину и Мраксу, ей не будет равных по знатности и богатству и в континентальной Европе. Став её супругом, ты поднимешь род Малфой на небывалую высоту.
— Но с ней придется заключать магический брак! Я точно знаю, что Поттеры женятся только так!
— И что в этом такого?
— Ты предлагаешь мне всю жизнь провести с Потти? Думаешь, я об этом мечтал?
— Тебе будет чем заняться. Вам потребуется родить не менее пятерых наследников. Будем надеяться, что в браке с леди двух родов и наследницей ещё двух проклятие Малфоев не сработает.
— Нет, нет!!! Отец, не поступай так со мной!
— Сын, я должен рассказать тебе кое-что важное, перед тем как ты начнёшь ещё сильнее истерить тут по поводу брака. Твоя мать — не моя магическая супруга, потому что она не относится к главной линии Блэк. Все Блэки, как ты знаешь, черноволосые, блондинов до неё в этом роду не было. Нарцисса — дочь Сигнуса и одной из его любовниц, а не дочь Друэллы. Она признанный бастард. Никто из Малфоев этого не знал. Но когда все расчёты показали, что твоя мать гарантированно родит волшебника в браке со мной, тут-то всё и выяснилось. Блэки дали хорошее приданое даже за министерский брак с Нарциссой. Предполагалось, что она родит ребёнка для рода Малфой, и, когда я пожелаю, я могу с ней развестись.
— Но если маман — не твоя магическая супруга — то я бастард? — ужаснулся Драко.
— По законам магии — да, бастард, но узаконенный бастард. Когда ты родился, я принял тебя в Род как полноправного наследника. А по магловским законам — ты наш с Нарциссой законный сын, так как министерский брак равен по значимости юридическому браку маглов, но не равен их церковному браку, который, можно так сказать, аналогичен нашему магическому.
— И многие в курсе того, что я бастард? — спросил потухший Драко, который столько лет кичился своим происхождением.
— Мы ни с кем не делились этой информацией специально. Но Друэлла могла рассказать кому-то из подруг. Блэки тоже не давали клятвы молчать о произошедшем. Но ты не переживай, о таком не принято говорить вслух.
— Да, но все годы учебы в Хогвартсе надо мной могли смеяться за спиной! Почему ты не рассказал мне об этом раньше?
— Чтобы ты с самого детства комплексовал и считал себя ущербным? Нет, я не мог так поступить.
— А Поттер знает об этом?
— Не думаю. Откуда бы она получила информацию о таких тонкостях? Так что вспоминай всё, что ты знаешь об этой ведьме, и готовься её соблазнять. Лучше всего, чтобы она отдала тебе свою невинность. Она же девственница — как ты думаешь, Драко?
— Уверен, что да. Мне кажется, что эта сторона жизни ей совсем незнакома.
— Это не совсем так. Ты должен знать, что у тебя есть соперник.
— Только не говори мне, что шестой из проклятых Уизли видит себя супругом Поттер!
— Если бы это был он, я бы просто его устранил. Это Северус.
— Да ладно! Крёстный же её всегда ненавидел?!
— Так ненавидел, что теперь у них, по словам Северуса, полная взаимность.
— Потти упала, ударилась головой, забыла все годы унижений и теперь сохнет по крёстному?
— Привыкай, сын, называть свою будущую супругу уважительно. Я не знаю, как и когда это произошло, но они живут вместе в Блэк-хаусе. Правда, между ними ничего нет, как Северус клялся Лорду, и не может быть до совершеннолетия ведьмы. А почему вдруг леди Блэк-Поттер стала неравнодушна к Северусу, я понятия не имею.
— То есть Лорд одобрил их отношения?
— Он, так скажем, не возражал. Но предполагаю, что ты выигрышнее и по внешности, и по возрасту для Поттер. А отец Северуса вообще магл, так что ты имеешь все шансы обойти своего крёстного.
— Есть проблема. Она же Поттер. Ей, наверняка, любовь подавай!
— Значит, ты будешь её любить! И сделаешь так, чтобы она полюбила тебя! Больше я это обсуждать не намерен, я всё сказал, иди!
Дойдя до своей комнаты, Драко скинул с себя всю одежду, кроме рубашки, уселся на кровати и стал проговаривать вслух:
— Мне нужно полюбить Потти. Мне нужно полюбить Потти. Нет — никакого отклика. А если так? Потти должна влюбиться в меня. Вот, другое дело! Ты влюбишься! Надо узнать у маман, есть ли какие-то способы помочь этому, исключая амортенцию. Так, чтобы работало гарантированно, а определить было нельзя. Вообще в этом что-то есть! Будет отдавать мне супружеский долг, как миленькая, или я не Драко Малфой!