Глава 23. Две свадьбы Уизли
Утром следующего дня Ригель получила международной почтой через Гринготтс письмо от мсье Делакура о том, что тот жаждет встретиться, чтобы уточнить подробности полученной от неё информации и будет ждать её в переговорном зале банка за номером четыре. Кричер пояснил, что этот зал традиционно используется для переговоров с французами, так как один из входов в него находится в лондонском отделении Гринготтса, а второй — в парижском. Ригель обратилась к Ферунгу с просьбой организовать её посещение зала тайно, чтобы работающий на банк Уильям Уизли ни в коем случае этой информации не получил.
Войдя в переговорную в назначенный час, Ригель сразу отметила, что Гаспар Делакур сильно нервничал. И это было не удивительно: узнать о семье жениха такую информацию за несколько дней до свадьбы — это настоящая катастрофа. В своём письме к нему Ригель сообщила, что семья Уизли считаются в Магической Британии предателями крови, и она может это подтвердить записями в Хрониках рода, ибо не только род Пруэтт имел с Уизли родственные связи, которые иметь, конечно же, не хотел, но и Блэки против своей воли породнились с ними через неосмотрительную и глуповатую Цедреллу. Её, конечно, отсекли от рода, но запись в Хрониках сделали в назидание всем неразумным девицам. Письмо Ригель подписала полным титулом, по которому мсье Делакур к ней и обратился.
— Леди Блэк-Поттер, глубина моей благодарности просто безмерна. На турнире вы спасли мою младшую дочь от мучительной смерти на дне озера, а теперь спасаете мою старшую дочь от ужасного брака, а весь род — от позора. Мне не рассчитаться с вами никогда.
— Простите, что перебиваю вас, мсье Делакур, не нужно никакой благодарности. Долг главы рода призывает меня защитить его честь, хоть дева Цедрелла Блэк и отсечена от него, я все равно несу ответственность за действие ее потомков.
— Это очень благородно, леди Блэк-Поттер, и очень своевременно для нашего рода. Все же, что я могу сделать для вас?
— Я хотела бы попросить вас вот о чём: ничего сейчас не предпринимайте, пусть сторона Уизли думает, что свадьба состоится. Конечно, соберите своих приглашённых и объясните ситуацию. Им не стоит прибывать на это мероприятие. Но вы вместе с супругой и Флёр должны быть, чтобы церемония, которая не состоится, все же началась. Не скрою, я преследую в этом и свою цель, но главное, чтобы невеста отказалась от брака прямо у алтаря и унижение Уизли было публичным. Чтобы напомнить каждой семье в Британии, почему нужно обходить за сотню шагов каждого из Уизли. Они думают, что их реальные факты позабылись и сочиняют свои истории, рассказывают сказки, что их презирают за любовь к маглам, скрывая истинную ситуацию. Репутация Флёр не пострадает, даже наоборот, все будут возмущены тем, как Уизли собирались с ней поступить и будут на ее стороне, а Билл…
— Я бы, конечно, предпочёл прямо сейчас выйти на британскую сторону, найти этого Уильяма и по-магловски отдубасить его, чтобы помнил, как тянуть свои проклятые руки к чистым девушкам из славных родов. Но долг есть долг. Апполин и Флёр, думаю, справятся со своими ролями. Мы только сократим время визита и сообщим Уизли, что прибудем прямо на церемонию.
— Это, ради Мерлина. Никто не обязует вас приезжать за день и спать в этом жутком доме.
— Когда всё закончится, жду вас у нас в поместье, леди Блэк-Поттер. Выпьем вместе за удачно завершённое дело.
А в это время в Норе Молли, продумывала новые детали торжества.
— Поскольку основная церемония — это свадьба Билла и Флер, то вы с Чарли будите первыми. Скажу брачному заклинателю, чтобы провел короткий вариант единения.
— Ого, можно и так? Экспресс методом? — саркастически переспросила Гермиона, которая хоть и приготовила все для собственной свадьбы, но в душе лелеяла надежду, что по каким-то неожиданным причинам ничего не состоится.
— Я бы на твоем месте уделила немного своего времени общению с будущим мужем. Чарли у себя и наверняка ничем таким важным не занят.
— Спасибо, пожалуй, я так и поступлю, — ответила совершенно искренне Грейнджер. О супруге-то она и не подумала. Он, наверняка, тоже против такого странного брака и может стать ее союзником!
Чарльз Уизли, который был бы вторым наследником рода Уизли, входящим в список истинно чистокровных семей, получивших название «Священные двадцать восемь». Но благодаря предкам все это теперь было номинально. И даже случись по-другому, молодой маг не очень бы этого и хотел. Он грезил драконами столько, сколько себя помнил. Он перечитал о них все книги, которые смог найти от магловских романов, до специализированной литературы заклинателей драконов. Родители были против такого стремления сына, особенно Молли, которая видела умницу второго старосту школы в рядах чиновников Министерства Магии. Но Чарльз практически сбежал из дома, предварительно списавшись с руководством заповедника в Румынии, где ему предложили место смотрителя первого уровня, считай уборщика. К нему прилагался мизерный оклад, место в общем доме обслуги и возможность бесплатного обучения на заклинателя драконов.
Три года Чарли бегал с тележкой и лопатой, убирая из вольеров ценный продукты жизнедеятельности прекрасных гигантских летающих рептилий. Еще он помогал кормить и мыть драконов, так как там требовалось владеть несколькими специальными заклинаниями. В общем, в лице Чарльза Уизли румынский заповедник драконов приобрел верного адепта. И сейчас Чарльз уже сдал экзамен на заклинателя, приобрел хоть и маленький, но собственный отдельный домик на территории заповедника, а также значительную прибавку к зарплате. Собственно самое время было женится. Поразмыслив над ситуацией, второй сын Уизли решил, что в браке в Гермионой будет больше плюсов, чем минусов. Во-первых, наконец, у него будет женщина в доме. А женщина это: чистота, еда и постель. Были некоторые сомнения по поводу двух первых составляющих: все-таки она была маглорожденной ведьмой, вдруг у маглов не все женщины это умеют? Во-вторых, она была умной. Будет с кем поговорить длинными и темными вечерами в горах. Гермиону, при ее желании, можно было бы там пристроить на работу в администрацию заповедника. Нужно только было выучить румынский язык, а вакансий было всегда много: драконологи были в основном одиночки, а ехать жить в диких горах ведьмы добровольно не желали, вакансии были всегда.
Все это только в других словах он рассказал Гермионе, когда она неожиданно явилась к нему в комнату и начала спрашивать чего он ждет от их брака.
— Обывательская семья — это предел твоих мечтаний? Я думала о тебе лучше! — возмутилась ведьма.
— А что такого плохого в моих мечтах? Главное, что ты там будешь в безопасности.
— То есть ты полностью согласился с идеей твоей матушки нам поженить и уже обрастил эту мысль своими мечтами? — рассердилась Гермиона, понимая, что жених ей не союзник.
— Да. А ты не злись, пока ты не замечаешь всей выгода для себя. По крайней мере, ты будешь в безопасности после будущей свадьбы.
Чарли был почти полностью откровенен со своей супругой. Единственное, о чем он умолчал, что брак у них будет настоящий, магический, а так как она маглорожденная ведьма, то временно, на какой-то период, в зависимости от самой Грейнджер, он сможет управлять её поступками. Такую преференцию давала Магия, чтобы потомственный волшебник помог адаптироваться новичку. Ничего угнетающего в этом не было: если бы он, Чарли, был из маглов, то старшей в браке была бы его опытная супруга ведьма.
— Послезавтра на свадьбе всё решится. Либо нам удастся связать кого-то из вас, Фред и Джордж, с Поттер, и тогда мы сможем и дальше работать по плану Альбуса, только внесём туда некоторые изменения. Либо мы пойдём другим путём, если Поттер для нас станет недоступна.
Знаковая встреча лорда Марволо Цезариса Слизерин-Мракса и леди Гарриет Ригель Блэк-Поттер состоялась на следующий день.
— Если бы я встретил вас, леди Блэк-Поттер, где-нибудь в другом месте — я бы вас не узнал, так сильно вы изменились.
— Я бы тоже, уважаемый лорд Слизерин-Мракс. Где лысая голова, бледная кожа и да, о, у вас есть нос?
Марволо, как это ни странно, не разозлился и не обиделся, а рассмеялся.
— Не напоминайте, леди Блэк-Поттер, слава Мерлину, всё прошло как страшный сон.
— Ну что, дедушка, будем пробовать мирно сосуществовать?
— Очень бы хотелось, внучка. Нас ждёт много важных дел. Хотел уточнить — что у вас со Снейпом?
— У меня с лордом Северусом Октавиусом Принцем намечается магический брак. Мне кажется — любим друг друга.
— И давно это у вас? И называй меня Марволо, по-родственному.
— Точно не скажу, но точно не со вчерашнего дня, — быстро ответила Ригель.
— Мне докладывали другое, что вы терпеть друг друга не можете.
— Все так и думали. Я первой влюбилась в профессора, еще на занятиях в Хогвартсе, — вдохновенно соврала Ригель, чтобы Марволо не заподозрил Северуса в корысти или в чем-то еще таком, — а он, знаете какой: кремень, скала! Я ему призналась, а он только ещё больше шипеть начал на меня. Говорил, что со студентами не имеет привычки романы крутить, да ещё и с несовершеннолетними. И добавил: «У вас это, Поттер, пройдёт как блажь». И называйте меня Ригель, мне давно перестало нравиться моё первое имя, которое то и дело все полощут в грязи.
— Ригель, — вкрадчиво произнёс Тёмный Лорд. — А, скажи мне, что ты нашла в Северусе?
— Как что? — удивилась Ригель. — Он такой красивый. Его глаза темны, как египетская ночь, а волосы черны, как вороново крыло. Его прекрасные тонкие пальцы…
— Всё-всё, я понял, достаточно, — Марволо поверил в искренность новоявленной внучки потому, что так описывать мрачного страшноватого зельевара мог по-настоящему влюблённый в него человек. — О свадьбе думаете?
— Хотели скоро объявить о помолвке.
— Вот на приёме, где меня представят, и объявим.
— Только пусть это будет секрет! Не говорите никому, пожалуйста, Марволо!
— Хорошо, — усмехнулся Тёмный Лорд. — Что насчёт того, что бы стать моим наследником?
— Если вам это нужно, я не возражаю. Но не теряю надежды, что вы обзаведётесь со временем собственными маленькими Мраксиками и Слизеринчиками и снимите с меня эту почётную ношу.
— Мечтать не вредно. Тогда нужно пригласить поверенных всех наших четырёх родов и провести соответствующую церемонию.
В Кройдоне, в доме семьи Тонкс Андромеда только что рассказала Теду о том, что Нимфадора вышла замуж за Торфинна Роули, пожирателя смерти, и навсегда потеряна для них.
— Как так? — разозлился мистер Тонкс.
— Тед, ты так и не понял, что магический мир — это отдельное государство, а не округ магловской Великобритании. Здесь всё устроено по-другому.
— Почему ты так спокойна?
— Во-первых, отчего ты решил, что я спокойна? Просто я переживаю иначе. Во-вторых, я была уверена, что дочь рано или поздно погибнет, так как она связалась с этой бандой дамблдоровских сторонников, да ещё и поступила в Аврорат, где во время беспорядков гибнет каждый третий аврор. И то, что теперь она точно проживёт долгую и спокойную жизнь, меня некоторым образом утешает. Меня, поражённую в правах отсечением от рода, как вышедшую замуж за магла и родившую от него. Поскольку судьба Доры решена, теперь у нас нет с тобой общих детей, и нас ничего не связывает, я хочу получить развод.
— Ты говорила, что магический брак нельзя расторгнуть?
— Можно, если оба согласны и инициатор развода потеряет значительную часть своего потенциала. Я согласна на это.
— Я не дам тебе никакого развода! А ещё, я пойду и отберу свою Дору у этого чернокнижника, как ты сказала, его зовут?
— Его имя Торфинн Роули. Адреса Роули-мэнора я не знаю. Напиши ему письмо: вдруг он пригласит тестя в гости? — усмехнулась Андромеда, надеясь, что Торфинн убьёт Тонкса, как только тот начнет его оскорблять. Тогда и развод не понадобится. А вдовой быть куда приличнее, чем разведённой. Можно будет обратиться к главе рода Блэк за покровительством. Она согласна была бы даже стать домоправительницей, ведь Гарриет — сирота, вряд ли ее учили управлять поместьями и городскими домами, заниматься присмотром за домовиками, организацией приёмов, и прочими делами такого рода.
Ригель в последний раз перед свадьбой отправилась к мастеру Яну, чтобы тот посоветовал ей, как поступить после того, как она обнаружит носителя медальона.
— Итак, мастер, допустим, завтра я нахожу того, кого обжигает ваш браслет. Что делать дальше?
— Хороший вопрос. Хорошо бы, чтобы у носителя был рядом тот, на кого можно перекинуть этот медальон. Кто-то из его близких родственников, так как просто так, без последствий после длительного ношения медальон снять уже нельзя — он слишком сильно уже смешал свою магию с магией носителя. А новый реципиент с родственной магией сможет заместить, как бы на время, первого носителя, которого вам стоит тут же переправить ко мне, так как для его магического ядра резкий разрыв с магией медальона может быть катастрофичен.
— А что будет с тем, на которого, допустим, я смогу перекинуть медальон?
— Практически ничего. Медальон уже замешан на магии другого человека, если в этот же день кто-то попробует переселить дух из зеркала в нового носителя, то просто ничего не выйдет.
— А если это произойдёт не сразу? Скажем, через несколько дней?
— Хм, хороший вопрос. Дух, возможно, переселится, но полностью заместить сознание ему не удастся, так как в медальоне будет много чужой магии и мало магии нового носителя. Возможны два варианта: обе личности сольются в одну, причём совместиться могут как лучшие черты, так и худшие, или же у реципиента будет что-то вроде раздвоения личности, когда каждая из душ будет властвовать над телом какое-то время, сменяя одна другую. Поэтому выбирайте, кого не жалко. Неизвестно, чем всё это для нового носителя закончится.
Ригель мысленно уже назначила новым носителем Рона. Это будет символично — он так был предан директору, пока тот был жив, а сейчас служит его портрету. Он вполне достоин быть носителем его духа.
— Спасибо, мастер Ян. Завтра ожидайте меня вместе с носителем. Будем надеяться, нам ещё удастся его спасти.
Северус и Ригель посетили Малфой-мэнор, чтобы рассказать Марволо о том, что завтра они будут на свадьбе у Уизли проводить операцию по спасению предполагаемого мага-реципиента для духа Дамблдора.
— Как всё пройдёт — сразу сообщите мне результат, — потребовал Марволо. — Никому больше не нужен оживший Альбус. Пусть все его бредовые идеи плавно забываются.
— А что, слежка за пабом Аберфорта установлена? — уточнил Северус.
— Послали самых смышлёных из первого круга. Докладывают, что хозяин продолжает периодически залезать в комнату на втором этаже с приставной лестницы через окно и никаких портретов ни через дверь, ни из окна не выносили. Что за чары ты применила там, Ригель?
— О, это знаешь, Марволо, старинные фамильные чары. Я в принципе могу их снять, но зачем? Так, по-моему, интереснее, — усмехнулась молодая ведьма.
— По крайней мере, мы можем отслеживать всех, кто посещает этого старого дурака Альбуса, — подтвердил Марволо Цезарис Слизерин-Мракс, которому ну очень нравилось его новое полное имя.
Когда Северус и Ригель ушли, Тёмный Лорд устало прикрыл глаза. С момента восстановления тела и единения души его постоянно преследовал какой-то морок. Ему постоянно виделась одна картина: он занимается бурным сексом с какой-то незнакомкой. Он уже устал от этого навязчивого видения и стал думать, как бы его разок реализовать, чтобы раз и навсегда отвязаться от этого странного наваждения.
Назавтра в полдень Рон, Фред и Джордж стояли у разбитого во фруктовом саду огромного белого шатра. Младший брат был оживлён в ожидании скорого прибытия семьи Делакур, а близнецы были бледными, и, казалось, нетвёрдо держались на ногах, но на предложение Билла присесть разом ответили отрицательно.
За спиной близнецов находился вход в шатер, а за входом открывались ряды и ряды хрупких золочёных стульев, стоявших по обеим сторонам пурпурной ковровой дорожки. Столбы, на которых держался шатер, были увиты белыми и золотистыми цветами. Точно над тем местом, где молодым предстояло вскоре стать мужем и женой, была размещена гигантская связка золотистых же надувных шариков. Снаружи неторопливо порхали над травой и шпалерами бабочки и пролетали жуки, летний день был в самом разгаре.
На дальнем краю двора одна за другой стали появляться фигуры гостей. Прошло всего несколько минут, и из них образовалась целая процессия, которая, извиваясь, двинулась по огороду в направлении шатра. На шляпках волшебниц колыхались экзотические цветы и подрагивали крыльями зачарованные птицы, на шейных платках волшебников посверкивали самоцветы. Толпа приближалась к шатру, и гул возбужденных разговоров всё усиливался, заглушая жужжание жуков.
Среди гостей были тетушка Мюриэль, бывшие и нынешние члены ордена Феникса: Аластор Грюм, Ремус Люпин, Кингсли Шеклболт, Эммелина Вэнс, Гестия Джонс, Дедалус Дингл, Элфиас Дож, Мундунгус Флетчер. Какие-то коллеги Артура по работе в Министерстве. Всех их разводили и рассаживали по отведённым местам Рон, Фред и Джордж.
Почти последним появился Перси с двумя большими букетами цветов, а также Гарриет Поттер, тоже с цветами и с каким-то мужиком под ручку, что отметили все Уизли, чьи места были в первом ряду стульев. Для Поттер место было отведено там же, но так как она была не одна, то заняла скромные места почти в последнем ряду. Впрочем, свободных мест оказалось довольно много.
Невеста Билла прибыла только в сопровождении родителей, без родственников и гостей, объяснив это неожиданным карантином из-за вспышки во Франции одной местной болезни. На Флёр было надето платье из органзы цвета шампанского, расшитое большими чёрными птицами, чьи головы располагались на груди невесты, а крылья и хвосты занимали весь фасад и уходили на заднюю часть юбки. На голове также был убор из цветов и листьев чёрного цвета. Каждый из гостей отметил странный выбор цветов для праздничного наряда невесты и то, что выражение её лица также не показывало особого счастья. Хмурыми были и мадам и месье Делакуры.
Люпин, увидев Ригель, коротко улыбнулся ей. Рядом с Ригель и Северусом присели Полумна Лавгуд и её спутник, чудаковатый волшебник, с белыми длинными волосами, в шапочке с кистью, которая болталась перед самым кончиком его носа, в жёлтой, цвета яичного желтка, мантии, при одном взгляде на которую начинали слезиться глаза. На золотой цепи, облекавшей его шею, висела эмблема Даров Смерти.
— Ксенофилиус Лавгуд, — сообщил маг, протянув Регулусу руку. — Мы с дочерью живём по соседству, за холмом. Как мило, что добрейшие Уизли пригласили нас. Впрочем, с моей Полумной вы, насколько мне известно, знакомы, — прибавил он, обращаясь сразу и к Ригель, и к Северусу.
Полумна, подобно отцу, облачилась в жёлтую мантию, к которой добавила воткнутый в волосы цветок подсолнечника. После того как глаза привыкали к яркости её костюма, он начинал казаться вполне приятным. По крайней мере, на этот раз с ушей Полумны не свисали редиски.
— Привет, Гарриет! — сказала она и добавила: — добрый день, уважаемый профессор Снейп, а вы теперь пара Гарриет?
— Добрый день, мистер и мисс Лавгуд. В каком-то роде да, — смущённо ответил Северус. Про Лавгудов они и забыли с Ригель.
В шатре зазвучала музыка. Началась первая церемония.
По проходу к платформе, на которой находился специальный брачный заклинатель министерства, прошли Гермиона и Чарли. Они хорошо смотрелись вместе.
— Леди и джентльмены, — произнёс певучим голосом маленький всклоченный волшебник, тот же, что распоряжался на похоронах Дамблдора, который и оказался заклинателем: — Мы собрались здесь ныне, чтобы соединить в вечном брачном союзе Гермиону Грейнджер и Чарльза Джеффри Уизли. Пусть те, кто против этого брака, говорят сейчас или молчат вечно. Есть ли такие среди нас?
Никто не вызвался ничего сказать. После чего заклинатель махнул палочкой и руки жениха и невесты примотало друг к другу сияющими лентами, которые некоторое время еще потрепыхалась, а потом развеялись красивыми искрами оставив на руках новобрачных красивые кольца.
— Теперь вы муж и жена! Гости могут поздравить молодых.
«Действительно, экспресс свадьба», — подумала Гермиона, которой ее супруг подал руку, чтобы она сошла с помоста и заняла свое место на церемонии старшего брата и Флер Делакур, которая явно предполагалась пышнее и длиннее. Цветы Грейнджер подарили только Персиваль и какой-то мужчина, что пришел с Поттер.
«Даже целых два?» — саркастично оценила количество букетов Гермиона.
Тонко прозвенел невидимый колокольчик. У места для церемонии возникли Билл и его коллега по работе, оба в парадных мантиях и с большими белыми розами в бутоньерках. Зазвучала исходящая, казалось, прямо из золотистых шаров музыка, и все смолкли.
По проходу шли мсье Делакур и Флёр. Флёр была бледнее обычного или то была заслуга чёрного цвета её головного убора и отделки платья. Она не смотрела ни на кого и словно плыла. Мсье Делакур чётко вышагивал, как на военном параде, и нёс на лице такое же сосредоточенное выражение, не очень-то подходившее моменту.
Флёр приблизилась к Биллу, и остановилась подле него, а мсье Делакур занял место в первом ряду справа, что предназначался для гостей и родственников невесты, где гордо восседала в одиночестве с почти траурным выражением лица мать невесты Аполин Делакур.
— Леди и джентльмены, — произнёс свадебный заклинатель: — Мы собрались здесь ныне, чтобы отпраздновать союз двух верных сердец. Любовь — это большое сокровище, дарованное волшебнику. Ваша жизнь как песочные часы, два хрупких сосуда, связанных невидимой нитью времени. Эта нить связала вас, ваши судьбы. А сегодня ваши сердца заключают союз, чтобы биться рядом неразрывно всю последующую жизнь. Пусть те, кто против этого брака, говорят сейчас или молчат вечно. Есть ли такие среди нас?
— Есть, — неожиданно громко и чётко произнёс отец невесты.
Волшебник, ведущий церемонию, видимо, первый раз столкнулся с возражениями и совсем растерялся и не знал, что ему с этими возражениями делать.
— Как вы видите, мы прибыли сюда без родственников и гостей, потому как два дня назад узнали удивительные подробности о семье жениха нашей дочери, которые господа Уизли предпочли утаить от нас. Признаёте ли вы сокрытие того, что род ваш проклят неснимаемым проклятьем, о чём вы намеренно забыли известить и невесту, и её семью?
— Разве для истинной любви имеют значения какие-либо внутренние особенности семьи? — громко произнесла Гермиона, встав на защиту так необходимого семье брака.
— Истинная любовь не держит скелетов в шкафу, — парировала Аполин Делакур, встав рядом с мужем и дочерью. — Вы воспользовались тем, что мы иностранцы, и не знали статуса вашего рода, о чём осведомлены все семьи Британии. Мы разрываем помолвку и любые контакты с родом Уизли. Мы более не друзья, не приятели и не знакомые.
— Да будет так, — торжественно подтвердил мсье Делакур, после чего все трое, видимо, воспользовавшись порталом, исчезли из свадебного шатра.
— Однако и эта свадьба была недолгой, — громко произнёс Ксенофилиус Лавгуд в установившийся звенящей тишине.
И эти слова стали спусковым крючком к мгновенно поднявшемуся громкому гулу голосов. Билл стоял с ошарашенным лицом, Чарли лениво усмехался, как если бы ожидал чего-то подобного. Фред и Джордж утешали беззвучно рыдающую Молли. Рон и Персиваль двинулись к выходу из шатра, в котором стало невыносимо шумно и душно. Ригель потянула в их сторону Северуса.
— Хм, Перси, Рон — можно вас на минуточку? — произнесла она уже за порогом шатра.
— Хочешь позлорадствовать, Поттер? — зло выплюнул слова Рон.
— Абсолютно нет. Перси, брось букет, он явно сегодня тебе больше не понадобится, — скомандовала Ригель среднему брату и тот в задумчивости покорно исполнил указание. — А теперь возьми на минутку мой, — продолжила ведьма, протянув перетянутый контрольным браслетом свой букет.
— Ой! — воскликнул Перси, отбрасывая его от себя, едва к нему прикоснувшись.
— Твой букет жжётся, Гарри!
— Что и следовало доказать! — сказала Ригель, обращаясь к стоящему позади Северусу, который тут же обездвижил обоих Уизли, затем, обнаружив на ощупь на груди у Персиваля медальон, он за цепочку аккуратно стянул его через голову и накинул на шею младшему Уизли.
— Теперь, Сев, я перемещу Персиваля к мастеру Янлийлю, а ты чуть подправь память Рону и внуши ему, что этот медальон ни в коем случае нельзя снимать, пока не разрешит Дамблдор.
— О Ригель, вы доставили его! Давайте, скорее, кладите прямо на стол.
Мастер стал водить открытыми ладонями над грудью Перси и на них загорелся фиолетовый цвет, который, мерцая, соприкасался с кожей молодого человека маленькими шипящими то ли молниями, то ли электрическими разрядами, подсвечивая чёткий отпечаток кельтской бабочки, как будто то был след от глубокого ожога. Минута шла за минутой, и под действием особой магии мастера Янлийля отпечаток медальона становился всё бледнее и бледнее.
В этот момент в мастерской появился Северус и сразу поинтересовался:
— Ну как он?
— С учётом того, что с юношей произошло, весьма терпимо. Знаете, у него хорошее сильное ядро чистокровного мага без родового проклятья. Этот волшебник, рождён, скорее всего, не от Уизли. Вот почему, вероятно, на нём и остановил выбор ваш директор. Он знал какую-то его тайну. Я напишу гоблинам записку, отнесите кто-нибудь.
Мастер Ян черкнул на пергаменте максимум слов пять и оттиснул на фиолетовом воске один из своих перстней. Ригель взяла записку и поспешила в Банк, отстоящий от мастерской шагов на сто по Диагон аллее. Она отдала её ближайшему свободному гоблину, который, быстро взглянув, попросил её обождать пять минут, после чего выбежал из клиентского зала и вернулся с гоблином почтенного вида, у которого на плече висела довольно объёмная сумка и он знаком показал, что готов следовать за магом.
В мастерской Янлийль и гоблин быстро заговорили друг с другом на каком-то неизвестном волшебникам языке, и это явно был не гоббледук. Гоблин уважительно кивал, а мастер что-то объяснял сотруднику банка. И в конце разговора гоблин произнёс на чистейшем английском:
— Хорошо, я всё сделаю, как вы хотите, Великий Мастер.