Чердачное пианино
Одетый с иголочки и причесанный волосок к волоску Драко Малфой сказал: — Понимаешь, дорогой, магический брак — это очень серьезный шаг, он на всю жизнь, без возможности передумать. Давай немного поживем отдельно, освежим наши, потерявшие романтику новизны, отношения.
Судя по незнакомому и явно дорогому аромату мужского одеколона, освежаться Малфой уже начал. Вот так. А Поттер, по наивности считал, что у них любовь…
Драко уже несколько раз уходил от него, но всегда возвращался, с виноватым взглядом на ангельском лице, букетом стрелиций, которые он сам любил за отсутствие запаха, и словами: — Дорогой, ты же сам знаешь, что самый лучший, прости, теперь уже точно навсегда вместе!
Потом это «навсегда» забывалось, и он снова исчезал, для соотнесения своих чувств к Поттеру с другими чувствами. Он был похож на игрушку йо-йо, которая попеременно удалялась и возвращалась обратно. Только у йо-йо на этот цикл уходит несколько секунд, а Малфоя он исчислялся днями, неделями и месяцами.
А Поттер ходил на службу и ждал, коротая вечера в одиночестве в небольшом домике в Хогсмиде, который он купил для них двоих. Жизнь в огромном Поттер-холле или мрачном Блэк-Хаусе его не прельщала, а тем более в Малфой-мэноре, с родителями Драко, куда его, впрочем, и не звали.
Гарри ждал, заверенный Драко, что они обязательно будут вместе.
Перед годовщиной обороны Хогвартса, Малфой прислал патронус со следующим содержанием: — Как ты, Поттер? Я скучаю, дорогой. Сделай доброе дело, приведи в порядок мою парадно-траурную мантию. Она висит в шкафу в спальне в глубине. Не хочется покупать новую, чтобы одеть ее на один день. Утром заскочу перед официальным мероприятием. Люблю-целую!
Гарри отыскал требуемую мантию. Действительно она запылилась, а на бархате отделки появились заломы. Домовиков Гарри не держал в доме, они слишком напоминали ему Добби, потому, пришлось рыться в справочнике магическое домоводство. Спустя час работы, мантия выглядела как новая, только пуговица у горловины висела буквально на ниточке. Гарри вытащил свою «швейную» шкатулку и нечаянно уколол палец до крови, которой образовалась большая капля. Поттер не успел ее стереть, она упала аккурат на пуговицу, угрожая испачкать и бархат. Пальцу было очень больно. Нужно было решать — дуть на палец или спасать Малфоевский наряд. Почему-то необходимость сделать именно этот выбор сломала что-то внутри Гарри, и все, что наболело у него на душе, вырвалось наружу…
— Как это ты её выбросил? — возмутился Драко, зашедший переодеться перед церемонией. — Ты в своём уме? Все мои вещи??? И серо-стальную мантию тоже? Мы же ее заказывали в «Твилфитт и Таттинг», она стоила целое состояние! Ты точно сошел с ума. Нужно срочно показать тебя Янусу Тики!
— Драко, просто уходи и больше не возвращайся. Я сменю замок и охранные чары, после твоего ухода.
— Гарри, дорогой, подожди. Давай серьезно поговорим…
— Нет, мне давно все уже ясно. Просто уходи.
— Ах так! Идиот неблагодарный! Я из тебя человека сделал! Кем бы ты был, если не я? Лохматым чучелом в дырявой магловской обуви?
Поттер не был настроен на выяснение отношений, которых давно уже не было, что он понял только вчера. Гарри взмахнул старшей палочкой, и Драко вынесло в дверь, которая для этого открылась и тут же захлопнулась за ним. Тут же в дом ворвался призрачный хорёк-патронус и напоследок сообщил, что он сам давно хотел его бросить, но не делал этого исключительно из жалости.
Поздним вечером, после всех траурных мероприятий, Гарри вернулся домой, посидел у камина с бутылкой сливочного пива и решил, раз такое дело, он начнет жизнь с чистого листа, что означало найти все, что принадлежало Малфою или было куплено им. Одежду он выкинул еще вчера, сегодня собирал по дому разные мелочи: зубную щетку, тапочки, кружку с надписью «Я самый крутой волшебник», пару порнографических магловских журналов в прикроватной тумбочке. Больше, как оказалось, ничего и не было. Весь уют в доме был создан им самим на его же деньги. В своей же тумбочке он обнаружил гармонику. С ней у него было связано много воспоминаний.
Флэшбэк
Гарри сбежал ото всех и пытался найти место, где бы ему побыть в одиночестве, а в идеале поспать, но так, чтобы ему не мешали.
— Разрешите помочь вам советом? — обратился к нему Кровавый Барон — факультетское привидение Слизерина, выступая из каменной кладки коридорной стены.
— Давайте, но с чего такая щедрость? — вяло удивился Поттер, у которого силы были совсем на исходе.
— Вы спасли директора Хогвартса, который много лет был лучшим деканом моего факультета за пару столетий. Все слизеринцы у вас в долгу. Да и вообще все вам обязаны. Директор Снейп поручил мне сообщить вам пароль к его кабинету, если у вас будет потребность спрятаться. Кроме вас и него самого, более этот пароль никто не знает.
— Я так виноват перед директором Снейпом, а он даже идя на смерть, позаботился обо мне, — сдавленным голосом еле слышно проговорил Поттер.
— У вас еще будет возможность защитить его от тех, кто не знает о его истинной роли в этом противостоянии. А сейчас вам нужно отдохнуть. Пароль «aeternitas», что означает «вечность».
Как он дошел до директорского кабинета, Гарри почти не помнил. Горгулья приняла и пароль, и его самого благосклонно. Почему-то ему показалось, что она бы открыла ему дверь и без пароля. Он же был тут недавно и вошел внутрь по паролю «Дамблдор». Видимо Снейп не учел такого возможного поведения каменного стража директорского кабинета.
Омут памяти с воспоминаниями Снейпа по прежнему стоял там, где его поставил Гарри, прямо посреди директорского стола. Помня о словах Кровавого барона, о том, что ему придется защищать директора от общественности и всех, кто захочет отомстить ему за смерть Дамблдора, он вытащил все его воспоминания и снова собрал их в фиал, наложил на него чары неразбиваемости и спрятал во внутренний карман невообразимо грязной куртки.
Гарри вернул тяжелый глубокий сосуд с рунами по ободку на полку, где он стоял ранее, при этом уронив на пол какой-то непонятный металлический предмет, который машинально сунул в карман. Затем, Поттер, сдвинув два кресла, и поставив меж ними стул, соорудил себе лежанку. Сил трансфигурировать кровать уже не осталось. Гарри лег на свое сооружение и моментально уснул.
Последующие дни и недели Гарри занимался тем, что навещал в больнице Святого Мунго, пребывающего в коме Северуса Снейпа, а между визитами к нему, защищал его же в Визенгамоте. Он произнес там такую убедительную и пламенную речь, что когда газетчики ее напечатали, вместе с очень удачным портретом Снейпа, его палату в больнице завалили цветами с записками от леди, которые были готовы немедленно выйти за него замуж, или усыновить, в зависимости от возраста, чтобы сделать жизнь героя счастливой.
Еще он выступил в защиту Малфоев, исполняя долг жизни перед Нарциссой. Старшие отделались домашним арестом и огромным штрафом, а Драко и вовсе никак не пострадал.
Сам Гарри поступил на курсы ускоренной подготовки к сдаче NEWT. Он не хотел никаких послаблений для поступления в школу авроров. Седьмой курс он провел в палатке, разыскивая крестражи, теперь ему требовалось наверстать упущенное.
Предмет, что он случайно утащил из кабинета директора Хогвартса, оказался гармоникой. Англичанин австрийского происхождения Руперт Берг, который посещал те же курсы, что и Гарри, рассказал ему, что у них это называется Mundharmonika.* Еще её в шутку называют Чердачное пианино, или Mansardenklavier.* Руперт немного показал Гарри, как играть на гармонике* и написал табы* самой известной песни для гармоники, которую он знал, «Милый Августин».*
Гарри пытался научиться играть её, но оказалось, что у него абсолютно отсутствует музыкальный слух. Даже такая простая песенка звучала в его исполнении ужасно.
Именно это и сказал ему Северус Снейп, который зашел поблагодарить его за свое спасение и оправдание. Целители в больнице сообщили ему, что герой, победивший Темного Лорда, вместо того, чтобы почивать на лаврах, проводил все свое свободное время у его постели.
Он даже пригласил его на ужин, который проходил очень хорошо до того момента, как к ним не присоединился, случайно оказавшийся в том же месте, Драко Малфой. Директор Снейп как-то сразу засобирался, отговорившись большим количеством дел в Хогвартсе, а Гарри с Драко изрядно набрались, после чего и случилось с ними то самое, с чего началась любовь.
Любовь заняла все свободное время Поттера, и чердачное пианино было забыто и брошено в ящик прикроватной тумбы в спальне нового дома. Выбросить гармонику или кому-то отдать у Поттера просто рука не поднялась. На ее гладком железном боку была очень интересная гравировка: «Zur Erinnerung an Gellert Grindewald»*, что неоспоримо доказывало, что Темный Лорд Гриндевальд был, как минимум, хорошо знаком с Альбусом Дамблдором.
Конец флэшбэка.
Гарри крепко сжал в руке гладкую красивую гармонику, и на него вдруг нахлынуло. Он взял пакет с пожитками Драко, вышел с ним на улицу, бросил его в мусорный бак и сел на крыльцо, посмотрел на темное майское небо со звездами и прижал чердачное пианино к губам, пытаясь сыграть по памяти ту единственную песню, что выучил. Ему казалось, что сегодня у него получается удивительно хорошо, пока он не услышал хорошо знакомый голос рядом с собой:
— Я думал, что это коты орут свои майские песни, а это, оказывается, вы Гарри играете на нервах окружающих.
— Профессор, я вам так рад! зайдете в гости? Выпьем чаю по-холостяцки.
— По-холостяцки? И давно вы один?
— Сначала думал, со вчерашнего дня, но сегодня понял, что, как и вы, всю жизнь. Так вы зайдете?
— Определенно да, но если только вы не станете играть на несчастном музыкальном инструменте. Как он, кстати, называется?
— Теперь я буду звать его мое счастливое чердачное пианино. Оно привело вас сегодня ко мне. Мне кажется, что это не просто так!
Северус Снейп ничего не сказал вслух, но про себя искренне и горячо согласился. Начнем с чая, а там уж он своего не упустит!
======
(die) Mundharmonika (от Mund — рот). Это официальное название губной гармошки.
(das) Mansardenklavier. Для тех, кто абсолютно не знает немецкого, как я, произносится так: МанзА¹рдэнклавИ²ир. 1 — основное, 2 — второе. Э и вторая И — редуцированные, почти не произносятся, при этом И слегка уходит в Э. Обе Р слегка картавые.
Гармоника — в английском языке губную гармошку просто называют harmonica.
Табулатура для губной гармошки, или, как ее еще сокращенно называют, табы — это упрощенный способ записывания нот для губной гармошки в виде указания вдохов и выдохов.
«Милый Августин» — австрийская народная песня с мрачной историей. Считается, что она была написана в Вене во время эпидемии чумы 1678–1679 годов. Можно сказать, что «Милый Августин» выражает типично русские представления о типично немецком, где Германия — это страна, где все едят сосиски с пивом и припевают «O du lieber Augustin, Augustin, Augustin, o du lieber Augustin, alles ist hin».
«Zur Erinnerung an Gellert Grindewald», на память от Геллерта Гриндевальда.
Спасибо Мряу Пушистая за консультацию по немецкому языку и названиям губной гармошки.
PS небечено, но бета есть, как она проверит, я исправлю ошибки!