Глава 42. Внеочередная сессия Визенгамота
Лорд Судеб Воландеморт с раннего утра собрал Ближний круг для обсуждения неожиданно всплывшей темы «Закона о браке для магических существ» и экстренного созыва Визенгамота, чья сессия была назначена на полдень.
— Кто, вообще, до такого додумался? Кто даровал оборотням такое право? — Темный Лорд оглядел всех своих ближайших соратников. Северус мог дать исчерпывающий ответ, но предпочел помалкивать, так как в ответ на его сообщение тут же последует вопрос, откуда он все это знает.
— Речь идет о маглорожденных волшебницах, Милорд, — решился на ответ Люциус Малфой. — Вы же всегда…
— Да, я не считаю, что маглорожденные волшебники стоят на одном уровне с чистокровными, но это не значит, что мы сами не нашли бы им достойного применения. Это с одной стороны. А с другой, — я считаю оборотней своими союзниками, но усиление их популяции на территории Магической Британии я не считаю целесообразным. А именно к этому мы придем, если этот закон продолжит действовать.
— Милорд, закон действует уже семнадцать лет, а мы так и не наблюдаем роста числа оборотней. Возможно, что автор этого закона чего-то не учел, или, наоборот, подвел оборотней под откат Магии, за то, что они силой принуждают волшебниц к сожительству. Потому у них проблемы с потомством, — решился вставить несколько значительных фраз в обсуждение лорд Принц.
— Интересно трактуешь, Северус. А кто автор этого закона? — спросил Воландеморт, посмотрев на Малфоя. Раз уж начал выдавать информацию — продолжай!
— Милорд, в статье же говорится. Автор законопроекта Дамблдор, а его рецензент — школьный приятель Альбуса Элфиас Дож.
— Да, точно, — проговорил Темный Лорд, снова фокусируясь на газетной странице. В последнее время концентрация внимания давалась ему все сложнее и сложнее, а в памяти появлялись подозрительные провалы. Но это все были мелочи по сравнению с тем, что его личная магия вела себя нестабильно. Неужели виною были крестражи? Возможно, в ритуале возрождения была сделана ошибка? Ему бы сейчас закрыться где-нибудь в надежном месте с проверенными целителями и своим гениальным зельеваром, а приходится заниматься какой-то ерундой.
— Еще обратите внимания, Милорд, что среди голосовавших за принятие этого закона нет никого из наших сторонников. Мистер Грейбэк может выражать свое недовольство, — аккуратно сообщил Люциус.
— И что мне до его недовольства? Он конечно свиреп и силен, но временами, когда я вижу, что именно он творит в бою, да и не только, хочется держать его подальше от себя. Он живая иллюстрация к главе об оборотнях бредового учебника ЗоТИ для учеников Хогвартса новой версии.
— Так что нам делать сегодня в Визенгамоте? — уточнил Нотт, впервые подав голос за все совещание.
— Топить покойного старика, выставить двуличными шлюхами светлых, которые на словах ратуют за одно, а на деле приходят в Визенгамот и подписывают такие законы. Этот закон должен быть отменен.
— Милорд, я вчера изучил текст этого закона, — лорд Селвин положил на стол его копию. — У меня сложилось такое впечатление, что он был принят именно ради этого условия для оборотней, потому как все остальное просто повторяет исторически сложившиеся обычаи у других магических рас. Мы можем объяснить оборотням, почему мы выступим за отмену закона, сославшись на то, о чем сказал Северус: что за такой период их численность, практически, не возросла, что говорит о мощном откате магии, что кто-то специально их подвел под магический откат, а мы сейчас, наоборот, страдаем.
— Когда начнут возмущаться, тогда и станем думать, — устало вздохнул Воландеморт. Тело его тоже предавало. Кости выкручивало в суставах, болело что-то внутри. — Все свободны, Северус останься.
Когда Пожиратели покинули зал, где проходила встреча, Темный Лорд сообщил:
— Есть определенные проблемы, которые я должен попытаться решить. Для этого мне потребуешься ты. Ступай домой, возьми немного вещей, где-то на неделю, и свой набор зельеварческих инструментов. Тебе придется сварить кое-какие зелья. И оставь сообщение кому-нибудь в Хогвартсе, что тебя не будет где-то неделю.
Лорд Принц низко поклонился Воландеморту, и спросил: — Я могу идти?
— Иди, Северус, или, возвращайся побыстрее, дело не терпит отлагательств.
Как только лорд Принц оказался у себя дома, он отправил сообщение в Три ворона, о том, что Темный Лорд куда-то его забирает с собой на неделю. Пообещал по возможности выходить на связь, но ему не посылать никаких сообщений, чтобы не привлекать внимания Воландеморта. Еще он пожелал Гарри успехов сегодня в Визенгамоте.
Северус предполагал, что может произойти все, что угодно, отправившись с утра пораньше в Малфой мэнор. В том числе, что его могут задержать надолго.
— Ситуация меняется, — кивнул в ответ на сообщение лорда Принца лорд Бёрк. — Возможно, что и к лучшему то, что Северус не попадет на сегодняшнюю сессию Визенгамота. Там нет таких чар, как в зале Совета лордов и любой смог бы разболтать, что он принял род, а не хотелось бы, чтобы об этом узнали и Темный Лорд и Альбус Дамблдор.
— Я рассчитывал, что вы оба дадите мне какие-то советы, что говорить и делать в Визенгамоте. Пока я там бывал только в роли обвиняемого, — пожал плечами Гарри.
— Конечно, сидеть на местах Поттеров и Блэков — приятнее, чем на месте подсудимого, — немного подшутил Бёрк. — Мы столько раз обсуждали этот закон, что я уверен, вы не сделайте ошибок, Гарри. Мне ненадолго придется вас покинуть, чтобы соответствующе переодеться.
Лордам предстояло облачиться в мантии сливового цвета с вышитой серебряной буквой «В» на левой стороне груди. Существовала еще особая шляпа, довольно странной формы, но её ношение, слава Мерлину, как сказала Дуэйн, было не обязательно.
— Хозяин должен под мантию надеть костюм для большого выхода и регалии лорда, — произнес своим старческим хрипловатым голосом Кричер, делая себя видимым, для такого важного мероприятия, как сборы главы рода на первое заседание Визенгамота. — Можете не волноваться о питье, еде и отправлении естественных надобностей, если заседание затянется, а председатель забудет объявить перерыв. На зал наложены специальные чары, после того, как Эррол Талбот испытал конфузию прямо в зале, когда заседание длилось без перерыва шесть часов, а означенный маг слишком увлекся дискуссией, а специальными чарами не владел.
— Надеюсь со мной такого не случиться, — посмеиваясь, обнадежил домовика Гарри.
Лорд Бёрк ждал юного мага в Атриуме Министерства, и когда тот появился, Дуэйн проследовал к стене, где за золотыми решетками виднелось, как минимум, двадцать лифтов. Гарри двинулся за ним. Они оба остановились у одной из решеток, которая разъехалась в стороны, после того, как с грохотом и жутким лязгом за ней оказалась кабина лифта. Гарри с Дуэйном вошли в кабину, где уже находилась пара волшебников. Громыхнули, задвигаясь, решетки, и лифт стал медленно подниматься на лязгающих цепях. Зазвучал тот же прохладный женский голос:
— Уровень седьмой. Отдел магических игр и спорта, включающий в себя штаб-квартиру Британско-ирландской лиги квиддича, Официальный клуб игроков в плюй камни и Сектор патентов на волшебные шутки.
Дверь лифта открылась, Гарри увидел коридор, оклеенный плакатами, рекламирующими разнообразные команды по квиддичу. Один из ехавших в лифте волшебников, вышел на этом уровне. Затем дверь снова захлопнулась, лифт, дергаясь, стал подниматься дальше, и женский голос объявил:
— Уровень шестой. Отдел магического транспорта, включающий в себя руководящий центр Сети летучего пороха, Сектор контроля за мётлами, Портальное управление и Аппарационный испытательный центр.
Дверь снова открылась, и второй пассажир покинул лифт. Во время закрытия дверей в этот раз, Бёрк нажал сначала стрелку вниз, а потом цифру девять, и кнопку с изображением замка.
— Не нужны нам другие попутчики, — прокомментировал свои действия лорд Бёрк, после чего лифт сменил направление движения и потащился обратно вниз, при этом проехав мимо уровень Атриума, спускаясь ниже его. Когда они прибыли на девятый уровень, прозвучало следующее объявление:
— Уровень девятый. Административные службы Визенгамота. Главный зал заседаний Визенгамота и остальные его помещения.
Из лифта лорды попали в коридор с темными пустыми стенами, не имевший ни окон, ни дверей, кроме одной в дальнем конце коридора.
В держателях, укрепленных на грубых каменных стенах, горели факелы, освещая массивные её массивные створы с железными засовами и обитыми железом замочными скважинами.
— Нам сюда, — едва успел сказать Дуэйн, как двери распахнулись, пропуская их в хорошо освещенное помещение.
— Лорд Дуэйн Даррел Бёрк, — проговорил неживой голос, когда главный невыразимец сделал первый шаг внутрь. При объявлении его прибытия, кресло рода слегка засветилось.
— Лорд Харольд Авиор Блэк-Поттер, — провозгласил магический церемониймейстер, и Гарри увидел два кресла, стоящие рядом в первом ряду прямо напротив места Верховного чародея, пост которого сейчас занимал лорд Огден. Глава Визенгамота не удивился, увидев Гарри, так как он присутствовал на Совете лордов, где он был представлен.
Лорд Блэк-Поттер, оглядел зал, и отметил, что темные, не участвовавшие в голосовании за принятие злосчастного закона, пришли практически все, свободных мест почти не осталось. Иная ситуация была среди нейтралов и светлых, чьи многие имена вчера были опубликованы «Ежедневным пророком» в списке тех, кто голосовал «за», когда принимался этот закон. Ровно в полдень, прозвучал звук гонга, это Верховный чародей так обозначил открытие заседания, одновременно с этим призывая к порядку членов Визенгамота, а также зрителей и журналистов, забивших все свободные места, на соответствующих балконах.
— Объявляю внеочередную сессию Визенгамота открытой, — проговорил лорд Огден. — На повестке дня обсуждение недавней публикации в «Ежедневном пророке», посвященной «Закону о браке для магических существ», принятого семнадцать лет назад, в той форме, в которой был подан его проект, который, как, оказалось, содержит весьма спорные пункты. Кто-нибудь хочет высказаться?
С места тут же поднялся лорд Малфой, и, исполняя наказ сюзерена, произнес речь о несчастных маглорожденных волшебницах, которых этот закон, дал право оборотням фактически похищать, и делась своими супругами против их воли.
— Я не понимаю, как эти люди, чьи имена находятся в списке, одобривших принятие такого варварского закона могут спокойно спать, зная о том, что по их вине несчастные ведьмы, которых некому было защитить, обречены вести жизнь в стае оборотней. Удивительно, как следом не был принят закон, разрешающий вампирам пить кровь волшебников.
— Не стоит так сгущать краски, — прервал пламенную речь Люциуса Огден. — Оборотни никогда реально не пользовались этим правом, а потому…
— Это ложь! — громко заявил звонким юношеским голосом Гарри и все с удивлением перевели взгляды на него.
— Лорд Блэк-Поттер, очень рад, что у вас есть подтверждающая омерзительность практического применения этого закона информация. Могли бы вы поделиться ею с нами? — вкрадчиво, почти ласково, «пропел» красивым Люциус, глядя на юного аристократа.
— Майской ночью Белтайна 1981 года оборотни из стаи Рокингемского леса напали на домен Поттеров и устроили там кровавую бойню. В эту ночь были убиты лорд Карлус Поттер и леди Дорея Поттер, а также десять семей вассалов рода. Все, кроме молодых ведьм, которые были насильно уведены в стаю. Мне это известно от двух моих выживших чудом вассалов. Также я могу предоставить воспоминания, где главные организаторы этого нападения дают показания. Вы можете самостоятельно посетить деревню оборотней и поговорить с живущими там волшебницами из семей вассалов рода Поттер.
— Но разве Карлус и Дорея не умерли от драконьей оспы? — уточнила леди Августа Лонгботтом, которую поразила история, рассказанная юным Поттером.
— Помилуйте, леди, откуда было взяться драконам в закрытом анклаве, в который было невозможно попасть, не зная его секрета. Аврорат просто не стал проводить расследование по факту массовой гибели волшебников, заметьте, многие из них были чистокровными. Откуда появилась версия о драконьей оспе, я понятия не имею.
Зал зашумел. Переговаривались между собой и члены Визенгамота, и зрители с журналистами.
— Надо вырезать их всех к Мордреду! — выкрикнул кто-то из зала.
— Все кто участвовал в том нападении — мертвы. Не так давно я объявил кровную месть всем виновным в гибели членов двух моих родов, и я воспользовался правом причинения смерти без суда. Это был честный поединок, в котором участвовал я и мои союзники. В результате него были убиты три дюжины оборотней, двое, те, что убили лорда и леди Поттер были казнены мной лично днем ранее. К моему большому сожалению, я не смог собственноручно перерезать глотку предателю, открывшему секрет домена. Он был кем-то убит прежде, чем я до него добрался.
В зале, после спокойной речи юного лорда, обыденно рассказавшего о кровавой схватке и казнях, установилась полная тишина. Многие пребывали в ужасе, от всего, что сейчас услышали. Некоторые с недоверием отнеслись к словам Гарри, но большинство, особенно темная часть магов, смотрело на лорда Блэк-Поттера с уважением, а некоторые, и со страхом.
— Но мы собрались здесь обсуждать не мои планы по кровной мести. Клянусь магией, что «Закон о браке для магических существ» оборотням известен, и, по крайней мере, один раз массово был применен на практике. Поэтому я, как один из лордов Магической Британии требую немедленной отмены данного закона, а также проведения расследования в отношении его автора и рецензента, а также всех, кто бездумно ли, или сознательно, с умыслом ли или без него, голосовал за его принятие. Да будет Магия свидетелем моего права! — после этих слов, Гарри особым образом рассек палочкой воздух, как научил его портрет лорда Арктуруса, и перед трибуной Великого Чародея материализовался свиток с озвученными требованиями, магической подписью лорда Харольда Авиора Блэк-Поттера и, фонящей сильнейшей магией печатью с рунной лигатурой, означающей «обязательно к исполнению».
Мало кто в зале вспомнил о том, как реализуется право лорда, на свидетельство от самой Магии. Подкрепленные им требования тому, к кому они обращены, невозможно игнорировать. Лорд Блэк-Поттер второй раз удивил магов. Сначала он напомнил всем о праве на кровную месть, а сейчас — на обращение к Магии. И кто это говорил, что Мальчик-который-выжил магл с палочкой?
Лорд Огден был из тех, кто знал силу требований подтвержденных Магией. Если он, как верховный чародей, их не исполнит, то лишится своей магии, а его семья получит магический откат. А такой ситуации ему стало плевать на всех призраков Британии разом, а не только на одного Дамблдора. И он громко произнес:
— Я вызываю сюда для ответов на вопросы Визенгамота Элфиаса Дожа, автора этого закона. Нам требуются пояснения.
Элфиас Дож вскочил и забубнил заученные слова.
— Вы все перед голосованием получили текст этого закона для ознакомления. В архиве есть документ, в котором поимённо перечислены все, кто проголосовал за мой законопроект. Я буду отвечать на вопросы только тех, кто был против, воздержался или просто отсутствовал на той сессии, где этот закон был принят. И вместе со мной на все вопросы будут отвечать те, кто голосовал за его принятие.
Августы Лонгботтом прикрыла глаза. Здесь явно ощущалась рука Альбуса.
— Элфиас Дож, вы осознаете последствия отказа действовать во исполнение требований заверенных Магией? — уточнил у автора закона лорд Огден. — Вы будите лишены своих волшебных способностей и станете даже не сквибом, а маглом!
— Маглом? — с ужасом повторил Дож, которому в его почтенном возрасте такая перспектива сразу обещала скорую смерть. — Альбус мне про это не говорил.
— Альбус Дамблдор? — уточнил у Дожа лорд Огден.
— Да, он. Это был его закон, просто он попросил меня представить его как свой. И зачем я только согласился…
Заседание длилось еще три часа. Его итогом было единогласное голосование за отмену закона, а также за посмертное лишение Дамблдора звания Великий волшебник, потому, что тот, кто создал такой закон его носить не достоин.
Элфиас Дож получил один год заключения в Азкабане на самом щадящем уровне, так как все понимали, что он понятия не имел, о чем тот закон, что был подписан его именем.
Всем, кто голосовал за принятия закона, была назначена денежная вира в фонд помощи пострадавшим от его применения. Будет создана специальная комиссия, куда смогут обратиться все девушки-ведьмы, подвергшиеся насилию со стороны оборотней, прикрывавшихся этим законом.
Гарри и Дуэйн вернулись в Три ворона довольные собой, где сразу же встретили встревоженную Одру. Новостей от Северуса пока не поступало.
Гермиона тихонько готовилась к побегу. Еще при переезде она присвоила себе стеклянную банку из гаража Артура набитую британскими фунтами. При сортировке купюр и их пересчете, выяснилось, что в ней хранилось целых десять тысяч фунтов. Под разными предлогами ведьма побывала в Гринготтсе, обменяв там часть магловских денег, на галеоны. Купила на Ноктюрн аллее нелегальный возвратный в Британию порт-ключ. Получила из Болгарии порт-ключ в поместье Крамов. Осталось только уложить вещи и выбрать день. Тянуть с побегом было нельзя, чем больше становился срок беременности, тем выше риск при использовании международного порт-ключа.
На следующее утро в газетах вышло много публикаций, которые не ограничивались исключительно тем, что происходило на заседании Визенгамота, но и подняли старую историю смерти старших Поттеров, по которой было много вопросов, напечатали страшный рассказ лорда Блэк-Поттер о нападении на домен Поттеров оборотнями и свершившейся недавно за это кровной мести.
— Да, мальчик мой, не зря я разрабатывал план с участием Невилла, который убьет в тебе будущего Темного Лорда. Уже сейчас ты пошел не по той дорожке. Старые обряды, какая-то замшелая кровная месть… — проговорил вслух Альбус Дамблдор, читая утренние газеты.
Весь его план по защите закона в Визенгамоте сорвался из-за Поттера, и это уже не первый план, который летит в трубу из-за этого мальчишки!