Глава одиннадцатая, где дорога в Хогвартс заканчивается
— Хотите чем-нибудь перекусить, ребята? — это к двери подъехала тележка со сладостями. «Гулять, так гулять», — подумал Хайри и достал из кармана кошель с монетами. — «Что там Северус говорил про прыгающий шоколад?»
Когда Хайри жил с Дурслями, у него никогда не было в карманах денег, а, следовательно, и возможности покупать себе сладости. С тех пор, как он попал к деду, денег у него было сколько угодно, но сам он сладости покупал редко, только когда он гулял с принцем Исмаилом по Агадиру, или когда они посещали Марракеш и другие города Марокко. Особенно ему нравились старый сук
Нынешняя покупка лакомств была особенной, так как происходила в Магическом мире и сладости, соответственно были волшебными. Изучив весь ассортимент на тележке, Хайри попросил ведьму собрать ему всех видов по три штуки. По одной он собирался попробовать сам, еще по одной — подарить первому мальчику-магу, с которым он познакомился, а остальное послать домой деду. Пусть тоже попробует, что едят английские волшебники из сладкого.
— Ты такой голодный? — удивился Рон, когда увидел у странного мальчика в руках три бумажных пакета с угощениями, в которые, как он видел, ведьма сложила и пакетики со всевкусными бобами «Берти Боттс», взрывающуюся жевательную резинку Друбблс, шоколадных лягушек, тыквенное печенье, сдобные котелки, лакричные палочки и прочие сладости мира волшебников.
— Да нет, — рассмеялся Хайри, протягивая своему гостю один из пакетов. — Это тебе, один мне, а еще один я пошлю деду, пусть повеселится без меня.
Горячий шоколад и пирожное уже кончились, ничего из сладкого Рону, точно, никто в ближайшее время не пришлет, и такой подарок был для него просто находкой.
— А почему деду? — спросил Рон, прижимая подарок к груди, а вернее ближе к животу, скашивая взгляд на Абдулджалала и Абдуссалима, которые за все его пребывания в удивительном купе практически не шевелились и не издали ни одного звука.
— Я живу с дедом, потому, что мои родители погибли, когда я еще был маленьким, — буднично пояснил Хайри. Они с Северусом отработали нейтральные ответы, на вопросы, которые ему будут задавать в Хогвартсе, чтобы не кривить душой, но и не раскрыть свой секрет.
В дверь снова заглянули. На этот раз это были круглолицый мальчик и девочка с густыми каштановыми волосами, которая, не здороваясь и не представляясь сразу произнесла:
— Никто не видел жабу? Невилл ее потерял, а я помогаю ему ее отыскать, — спросила девочка начальственным тоном. Близнецы быстро взглянули на принца, испрашивая разрешения выставить неуважительную посетительницу, но Хайри сделал едва заметный знак рукой, что все хорошо.
— Так вы ее видели или нет? — топнула ногой в раздражении, что все присутствующие игнорируют её вопрос маленькая ведьма.
— Мы не видели, — ответил Хайри, но девочка, казалось, потеряла интерес к вопросу, с которым пришла. Она удивленно озиралась по сторонам, осматривая необычное купе.
— Присаживайтесь, — тоном гостеприимного хозяина произнес принц. — Хотите горячий шоколад и пирожное?
— Д-да! — немного робея, кивнул Невилл.
— Мне кофе, пожалуйста. Один сахар, и без пирожного, — заявила девочка и подтолкнула своего спутника к одному креслу, а сама уселась во второе. — Удивительно встретить в поезде такое купе. О нем ничего не говорится в истории Хогвартса. Это купе первого класса? Все могут его забронировать? А как это сделать? Кстати, я — Гермиона Грейнджер, а вас как зовут?
Гостья говорила очень быстро, и все же Хайри уловил смысл сказанного, его английский уже был на уровне второго родного языка. Или первого, с какой стороны посмотреть.
— Я — Рон Уизли, — пробормотал Рон, с удивлением замечая, что ему подали еще одну чашку шоколада и еще один десерт, вместе с угощением для новых гостей.
— Я — Хайри Алауи, — представился принц.
— Я Невилл Лонгботтом, — назвался мальчик, что потерял жабу.
В это момент к столу сначала бесшумно проскользнул Селим, забирая покупки принца, и следом за ним появился Джамал, напитками и угощениями.
— Вы студенты по программе обмена? Из какой вы страны? — произнесла Гермиона, обращаясь к Хайри и его телохранителям, отметив непривычные одежды мальчиков, которые ехали в купе и их сопровождающих.
— Мы из Марокко и без обмена, просто так, — благодушно пояснил принц.
Рон и Невилл занялись десертами с шоколадом, а Гермиона, заметив на диване толстый фолиант, продолжила фонтанировать словами.
— Я уже выучила наизусть все наши учебники — надеюсь, что этого будет достаточно для того, чтобы учиться лучше всех. Вы слышали, что в этом году в Хогвартс поступает Гарри Поттер? Видели его?
Рон чуть не поперхнулся последним кусочком безе. Что он тут уселся, когда родители ему приказали найти в поезде Мальчика-который-выжил и подружиться с ним. Мама будет очень недовольна им.
— Вы на какой факультет хотите попасть? Я уже кое-что разузнала, и хочется верить, что я буду в Гриффиндоре. Похоже, это лучший вариант. Поттера обязательно распределят на этот факультет. Я слышала, что сам Дамблдор когда-то учился там. Еще, думаю, что попасть в Рейвенкло тоже было бы неплохо. У этого факультета есть своя библиотека. Ладно, мы пойдем искать жабу Невилла.
И Гермиона ушла, забрав с собой круглолицего, так и не услышав ответов на большинство своих вопросов.
— Надеюсь, мы с ней окажемся на разных факультетах, — еле слышно прошептал Рон, тоже намереваясь встать и пойти искать Гарри Поттера, но не успел. В купе заглянули новые личности. Это были три мальчика. Один из них изящного телосложения, с очень светлыми волосами и серебристо-серыми глазами, одетый, что называется неприметно, но понимающим людям сразу видно, что «дорого-богато». Двое крепких ребят держались по бокам чуть позади и напоминали его телохранителей.
— Ваше высочество, разрешите представиться. Я Малфой, Драко Малфой. Это Крэбб, а это Гойл, — произнес блондин.
«Малфоем звали британского аристократа, что подарил деду «Ятаган тысячи молний». Это, вероятно, его сын», — подумал Хайри и только собрался уточнить этот вопрос, как мальчик Рон сделал вид что кашляет, на самом деле, пряча в руке смех.
— Мое имя тебе кажется смешным, не так ли? — неодобрительно покосился на Рона Драко Малфой. — Даже не буду спрашивать, как тебя зовут. Мой отец рассказал мне, что если видишь рыжего и веснушчатого мальчишку, значит, он из семьи Предателей крови Уизли. Напрасно вы позволили этому субъекту находится подле вас, принц!
— Предателей крови? — Хайри с удивлением посмотрел на Рона. Он еще ни разу в жизни не видел живого Предателя крови. В Марокко такие волшебники быстро теряли свои головы в самом прямом смысле, так как всегда было кому отомстить за предательство. В Британии, как он понял, кровная месть, видимо, или была под запретом, или британские маги отошли от этой древней традиции.
Уизли вскочил, покраснел как томат и закричал в сторону Малфоя:
— Повтори, что ты сказал! А еще лучше, немедленно убирайся отсюда!
— О, мы вовсе не собираемся уходить, правда, ребята? — усмехнулся Малфой, занимая освободившееся кресло Рона, и жестом направляя Гойла и Крэбба занять места рядом с телохранителями принца. — Ступай Уизли и впредь не забывай указывать свой статус крови при знакомстве с представителями высшей аристократии. Разбаловал вас Дамблдор, а раньше за такое били магическим кнутом.
— Мистер Уизли, могли бы вы покинуть купе, — вежливо, но твердо произнес Абдулджалал, подходя к Рону вместе с Абдуссалимом, недвусмысленно намекая о дальнейшем развитии событий, если Рон вдруг откажется.
Именно этот момент выбрала Гермиона Грейнджер, чтобы еще раз заглянуть в купе, чтобы велеть всем там присутствующим переодеться в школьные мантии, так как скоро прибытие, но, увидев, разъяренного Рона, забыла, что хотела сказать и учительским тоном задала вопрос: — Что тут у вас происходит?
— Мисс, время для визитов окончено, проследуйте в свое купе, — на безупречном английском произнес Абдуссалим, не глядя на Грейнджер, а продолжая в упор смотреть на Рона, нащупывая рукоять сабли под мантией, потому как тот и не думал выходить.
— Вы собираетесь драться?! Драки запрещены! Я сейчас позову, кого-нибудь из старост! — воскликнула девочка и исчезла в коридоре.
Драться? Абдулджалал с Абдуссалимом переглянулись. Эта невоспитанная маленькая женщина, все время встревающая в мужские разговоры, не оказывающая их принцу должного уважения, действительно могла подумать, что они дадут этому Предателю крови хоть какой-то шанс на ответ?
— Уизли, лучше уходи, поверь, ты не хочешь узнать, что с тобой будет, если ты продолжишь упрямиться, — проговорил манерно, немного растягивая слова, младший Малфой. — Таким как ты следует быть поосторожнее. Это Дамблдор со своими маглокровками считает, вас обычными волшебниками, но истинные маги помнят подлинной природе вашего статуса и своих правах в отношении Предателей крови. Если ты не будешь уважителен и вежлив, то быстро закончишь свой жизненный путь.
Рон, который давно понял, что сила не на его стороне, и его двум кулакам не противостоять всей этой компании. Он решил, что за месяцы учебы в Хогвартсе ему не раз представится случай отомстить Малфою.
— Мерзкие слизни! — выкрикнул он, быстро скрываясь за дверью.
Пока шел разговор, Селим уже подал гостям напитки, сокрушаясь о том, что, как оказалось, он дважды угощал в доме принца Хайри, а его личное купе в поезде считалось его временным домом, Предателя крови. Ничего, больше тот от него не получит и куска высохшей лепешки!
— Как Предателя крови приняли в Хогвартс? — спросил Драко ошеломленный Хайри.
— Это все директор Дамблдор. И этот Уизли не единственный. Два его брата уже окончили школу, сейчас там учатся еще трое. При этом старшего из них назначили префектом Дома Гриффиндор.
— Как это может быть возможно, — прошептал изумленный принц.
— У Дамблдора возможно все, — проговорил Малфой, с удовольствием потягивая совершенно волшебный кофе.
— Лорд Малфой ваш отец? — уточнил Хайри, решив сменить тему.
— Да, вы должны быть с ним знакомы, — кивнул Драко.
— Он был нам представлен и провел два дня в агадирском дворце, после того, закончил лечение в источниках оазиса Аль-Ашраф. Вы всегда будете дорогим гостем в моих покоях. Ваш отец оказал нам огромную честь, передав во владение старинный артефакт и бесценную реликвию «Ятаган тысячи молний». Благодарность за это не может быть окончательно исчислена и принесена. Память об этом поступке будут хранить многие поколения рода Алауи.
— Род Малфой сделал это не ради вознаграждения, а как знак уважения его королевского высочества и выражение глубочайшей признательности.
Не только Хайри отрабатывал правильные ответы на разные вопросы перед поездкой в Хогвартс. За окном, там, где высились горы и тянулись бесконечные леса, начало темнеть, а небо стало темно-фиолетовым. Поезд замедлил ход. Дверь, которую телохранители принца прикрыли за Уизли, резко открылась, и в купе всунула голову Гермиона.
— Вам лучше поторопиться с формой, иначе не успеете переодеться. Я только что была в кабине машиниста и разговаривала с ним. Он сказал, что мы уже почти приехали. Я проинформировала старосту о вашем поведении. Хороши, нечего сказать. Еще не доехали до школы, а уже пытаетесь ввязаться в неприятности! — наставительно проговорила лохматая голова!
«Вот креветка пустыни!» — мысленно выругался Селим, а вслух произнес: — Мисс, прошу вас более не беспокоить его высочество. Он сам решит, когда и что ему делать.
Камердинер принца положил руку на голову настырной английской девочки и отправил ее за дверь, которую закрыл и запер. Этот проходной двор в дорожных покоях принца ему надоел.
— Его высочества? — повторила Гермиона, разозленная таким бесцеремонным отношением к себе. Никто и никогда не захлопывал перед ней дверей! А уж тем более, никогда ни откуда не выталкивал! — Что за высочество? Этот мальчик, что ехал в большом и роскошном купе с персональным обслуживанием, какой-то принц?
— Нам, действительно, пора, ваше высочество. Увидимся на распределении. Надеюсь, что шляпа отправит вас на Слизерин, — поклонился Драко.
— Я тоже на это надеюсь, — улыбнулся Хайри.
Поезд все сбавлял и сбавлял скорость и, наконец, остановился. За закрытыми дверями возникла жуткая толчея. Пока она не стихла, Абдулджалал с Абдуссалимом охраняли дверь, от нежелательных вторжений, пока принц облачался в одеяние, которое по покрою, материалам и отделке было компромиссом между школьной формой и обычной одеждой Хайри в Марокко. Темно-зеленый, почти черный цвет, мантии со скромной серебряной вышивкой, ослепительно белая рубашка с хогвартским галстуком, нейтрального серого цвета, который, как сказал Северус, сменится на цвет факультета после его распределения. Бриджи, заправленные в сапоги из мягкой кожи, которые для него шили мастера Феса. Сами телохранители, как и их отец, были одеты во все черное. Их ученические мантии имели капюшоны как у джеллабы, а под ними они скрывали сабли и ножи.
Когда все пассажиры покинули вагон, Хайри в сопровождении Абдулджалала и Абдуссалима вышел на платформу, в одной стороне которой великан собирал первокурсников, чтобы плыть в замок на лодках, а с другой ее стороны стояли кареты в которые были впряжены громадные вороные скелетоподобные крылатые кони, чьи морды были похожи на драконьи. У них имелись большие широко открытые белые светящиеся глаза без зрачков, острые клыки, которые они демонстрировали, открывая свои пасти, а также мощные, кожистые, перепончатые крылья, длинные и чёрные хвост и гривы.
Студенты рассаживались по каретам, которые тут же отправлялись по мере их наполнения. Вскоре не осталось ни одной, хотя по условиям ученического контракта принцу должны были обеспечить «проезд к месту обучения в отдельной карете с личной охраной». Так как этого сделано не было, пришлось воспользоваться второй частью этого пункта и лететь «на собственном ковре-самолете, если первое не будет исполнено».
— Гадкий старикашка, гадит по мелочам, — проговорил Джамал, который уже успел познакомиться с директором Хогвартса, который пытался прорваться в личные покои принца Хайри, узнав, что кто-то уже в них находится. Хорошо, что на них была установлена абсолютная защита, которая не пропускала внутрь никого, кроме тех, кто имел персональное разрешение принца. У повара оно было, а у мистера Дамблдора — нет. Это Джамалу пришлось повторить злому старику несколько раз, в ответ на его требования пустить его внутрь для осмотра. Мистер Снейп предупреждал его о возможных провокациях со стороны директора, чтобы вызвать у принца желание покинуть Хогвартс, потому волшебник уменьшил ковер-самолет и положил его в карман повару просто «на всякий случай».
— Эй, все первокурсники должны идти за мной! — крикнул великан, и двинулся в сторону Хайри. Выглядел он пугающе.
Чтобы достать ковер-самолет из кармана и увеличить его, Джамалу потребовалось пара секунд. Столько же, чтобы принц и все его приближенные запрыгнули на него. Еще три, чтобы ковер взлетел выше досягаемости великана.
— Его высочество доберется в замок сам, — объявил личный камердинер принца и ковер, взмыв еще выше, полетел в сторону очертаний замка, которые подсвечивались десятками огней.
— Эх, надо было остаться с принцем! — вздохнул Драко сначала, с восхищением, посмотрев на парящий в небе ковер-самолет, а потом, уныло, на утлые лодочки на поверхности Черного озера.
Альбус Дамблдор был зол и разочарован. Молли Уизли прислала ему сову с сообщением, что они до последнего ждали Гарри Поттера на платформе 9 ¾ но никого похожего на мальчика со шрамом в виде молнии так и не появилось. С тех пор, как мальчика-который-выжил забрал под свою опеку какой-то родственник, которого ему так и не удалось установить, директор Хогвартса не терял надежды на то, что его опекун разумный и грамотный волшебник и, увидев контракт со школой Хогвартс, поймет, что ребенок обязан будет поступить туда на обучение, иначе лишиться части своего магического резерва за нарушение его условий.
Альбус был недоверчивым магом и специально указал в контракте не имя Гарри Джеймс Поттер, а только то, что он заключен на сына Джеймса. Мало ли как при имянаречении мог быть назван ребенок. Достаточно было расхождения в одну букву, не то, что в одно из имен, чтобы магическая связь с Хогвартсом не закрепилась на детском ядре. Даже если новый опекун изменил мальчику-который-выжил имя, магия контракта все равно сработает. Это было понятно каждому. Но, тем не менее, факт оставался фактом. Гарри Поттер на вокзал не прибыл. Оставалась надежда, что его просто просмотрели и сейчас дети Молли найдут его в поезде. Альбус очень рассчитывал на это.
Мордредов Снейп нашел способ избавиться от метки Тома. Теперь придется выстраивать с ним новые взаимоотношения. Он уже не сможет ему просто что-то приказать, требуя безусловного подчинения. Тот пошлет его задницу на член гиппогрифа и будет в своем праве. Самым главным, неотъемлемым правом магов была свобода. Долгое время никто не мог им указывать, как жить и что делать. Ограничения стали постепенно сужать её поле с возникновением Министерства Магии, последующим принятием Международного Статута о секретности, открытием мрачной тюрьмы Азкабан. Все это пришлось на семнадцатый век, а маги существовали в этом мире тысячелетия.
Кроме отсутствия метки, обновленный Снейп раздражал своим здоровым и довольным видом. Да он, Морриган, выглядел моложе на десять лет, чем раньше, и красивее, чем в молодости. Раньше на педсоветах и на трапезах в Большом зале, поглядывая на зельевара, Альбус удовлетворенно думал, что вот перед ним волшебник, которого жизнь так наказала за принятие Темной стороны, что даже переход на сторону Света ему не помог. И что теперь он должен был думать, смотря на декана Слизерина? И как ему вообще это удалось?
Альбус интересовался вопросами омоложения. Особенно ему была интересна работа по этой теме автора из Магической Руси. Нет, не та, часть, где злобный завистливый царь пытался самостоятельно выполнить ритуал тройного омовения в трех различных составах: воде студеной, воде вареной и кипящем молоке. Он не учел того, что активным ингредиентом, по-видимому, являлись волосы и слюна волшебного животного под названием Конёк-Горбунок:
«Вот конек хвостом махнул,
В те котлы мордой макнул,
На Ивана дважды прыснул,
Громким посвистом присвистнул».
Свист, вероятно, активировал их действие. Результатом стал неудачный конец эксперимент царя, который просто сварился, как яйцо.
Дамблдора интересовали Золотые молодильные яблоки и Эликсир Жизни из пещеры в Крапивкином яру.* Он как раз хотел послать в каникулы зельевара в Москву, чтобы добыть хотя бы одно яблоко и узнать рецепт упомянутого зелья. Теперь он, наверняка, откажется.
В кабинет вошла Минерва Макгонагалл, за ней потянулись остальные деканы и профессора. Гад Снейп занял привычное кресло в дальнем углу у окна, где он обычно прятался ото всех, но теперь его оно не спасало. На него пялились абсолютно все ведьмы хогвартского преподавательского коллектива. И даже Квиринус Квиррелл посматривал влажным взглядом. Интересно, это он сам заинтересовался похорошевшим и помолодевшим деканом змей или тот вызвал интерес у Воландеморта, сидевшего в его голове?
Большую часть педагогического совета профессора докладывали о степени готовности своих владений к началу учебного года. Затем обсуждалось расписание. Под конец были подняты две раздражающие Альбуса темы. Обучение в новом году двух первоклассников: марокканского принца и Гарри Поттера.
— Вы уже все получили памятки по вопросу пребывания и обучения в нашей школе Хайри Исмаила Алауи, внука брата короля Марокко. Покажем нашу школу с лучшей стороны, чтобы в следующем году заполучить к себе новых иностранных студентов. Это будет очень полезно и для репутации школы и для её бюджета, — сообщил коллегам Флитвик, которого Дамблдор назначил куратором обучения иностранного гостя.
Все присутствующие подтверждающе загудели, кивая головами.
— А что известно про Гарри Поттера? — задала вопрос Помона Спраут.
— Пока ничего, — мрачно ответил Дамблдор. — На платформе 9 ¾ он замечен не был.
========
"Креветка пустыни" — это народное название саранчи в Марокко. Называя так Грейнджер, Селим имел в виду, что постоянные вторжения Гермионы подобны нашествиям саранчи, но не в плане, что она их объедает, а потому, что от нее не скрыться и она все равно пройдет туда, куда хочет.
Эликсир Жизни из пещеры в Крапивкином яру — снадобье из Киносценария «Пять ложек эликсира» Аркадия и Бориса Стругацких.