Глава 5
Я проснулся, щурясь от солнечного света, такого теплого, яркого и светлого, просто невозможного ни для хмурого осеннего Лондона, ни для зимнего Лондиниона. И правда, за окном, выходящим в Лондон, моросил дождь, а свинцовые тучи закрывали небо. Урбистерра радовала холодным светом морозного утра. Теплый пробивался из-за решетчатых ставен нового окна.
Было очень интересно узнать, какой еще мир стал мне доступен, но так было лень вставать. На работу спешить не было никакой нужды. Я уже на работе. Теперь я не аврор, а мастер, или функционал, хотя второе название мне тоже, как и миссис Помегренет резало ухо.
Почему-то сразу вспомнилась таблица классификации зелий, которую я намертво запомнил только в Школе авроров: «зелья подразделяются на функциональные, лечебные, ритуальные, боевые, яды и противоядия. Функциональные зелья — это категория снадобий, влияющих на функционирование живого организма, включая как физическое, так и психическое состояние».
Неожиданно в голове всплыл длинный перечень запрещенных к ввозу в Лондон зелий и ингредиентов. Многие названия я даже раньше и не слышал. Это уже были знания функционала-таможенника, которые пришли ко мне, как и физическая сила с выносливостью и боевым мастерством вместе с моей функцией.
Теперь я не только волшебник, но и таможенник. Я могу в одиночку даже без палочки, просто махая руками и ногами одолеть целый отряд. А еще меня почти невозможно убить. Такие бы способности в тот год, что мы искали крестражи. Я бы потихоньку отправил за грань всех Пожирателей Смерти и никакой битвы за Хогвартс бы не случилось. Остались бы живы Ремус, Тонкс, Фред, Лаванда, Колин, мало знакомая мне профессор арифмантики Септима Вектор и Северус Снейп. Я часто вижу их во сне. Там они все живы.
Рывком соскочив с кровати, я одним прыжком оказался у нового окна. За ставнями раздавался какой-то размеренный шум. Чтобы это могло быть? Я раскрыл ставни и рывком открыл и окно. Там было теплое солнце над морем. Слева и справа тянулась линия пляжа — я распахнул окно, глотнул соленый и одновременно сладкий, не надышаться, морской ветер, высунулся по пояс и огляделся.
Шум, доносящийся из окна, оказался звуком прибоя. Я почувствовал, как теплый прибрежный ветер ласкает мое лицо и наполняя каждую клеточку моего тела, покоем и негой. Игривые волны перекатывались, набегали на берег и разбивались о белый песок.
Башня стояла на песчаном мысу, выдающемся далеко в море. Сбежав вниз, я распахнул дверь, ведущую в ту же сторону, что и открывшееся окно, оказался босыми ногами на горячем песке. Увязая в нем, обошел башню вокруг. Здесь она была сделана из белого камня, покрытая черепицей цвета индиго и была похожа на маяк, только без положенного наверху фонаря. Где-то я уже видел такую архитектуру.
Берег виднелся где-то в шестистах ярдах. Он был покрыт зеленью. Но какие там росли пальмы или иномирные деревья, было даже с моим обострившимся зрением не разглядеть. Как это я пропустил этот момент. Я же без очков, а вижу намного лучше, чем раньше в очках. Вот еще один плюс.
Ни одной живой души. Даже птицы не кружили над морем. Единственным звуком, нарушавшим тишину, был рокот, набегающих на берег волн.
Когда в трудах твой потемнеет взор,
Лечись, запоминая вид морской…
Кажется это сонет Джона Китса,* я учил его в младшей школе.
Я вчера впервые увидел море, но зимнее и холодное. Засыпая думал о теплом, чтобы можно было купаться. Могло ли быть так, что башня откликалась на мои желания? Могло, но чего я желал, открывая дверь в Лондиниум? Найти другой мир, похожий на свой, но без его проблем и с новыми лицами? Возможно. Значит, моя функция исполняет мои желания. Проверим!
Захлопнув окно, я взбежал по лестнице на третий этаж, принял душ, сделал пару сэндвичей, сварил кофе. Пережевывая свой завтрак, запивая его крепким, ароматным, очень качественным напитком стал напряженно размышлять о том, что у меня нет ни лежака, ни зонта от солнца, ни плавок, ни полотенца, ни даже панамки, не говоря о переносном холодильнике со льдом, в который можно было бы поставить пару бутылок сливочного пива и пару имбирного эля. Много алкоголя на такой жаре вредно, а имбирный лимонад я полюбил не так давно. Это была новинка в ассортименте освежающих напитков у Фортескью, где теперь всем заправляла дочь Флориана Флоретта.
Закончив есть, я спустился вниз и обнаружил, что у выхода на море на невесть откуда взявшемся стуле сложенная стопкой одежда и яркие пляжные полотенца с пальмами и закатом. Здесь были плавки, а также «гавайские» шорты и такая же рубашка, а к ним яркое мексиканское сомбреро и шлепанцы с пряжками и бусинами. Это я так представляю в своем подсознании пляжный наряд?! Или это башня его так представляет?
Тут же рядом стоял автономный холодильник-термос забитый льдом, а, выглянув за дверь, я обнаружил на песке три зонта и три лежака. Пива и эля не прилагалось. Я заметил за эти два дня, что башня принципиально едой меня не снабжала.
Идти на Диагон аллею было лень. Я снова поднялся на второй этаж и написал на бумаге небольшой заказ в Фортескью, вынул из кармана особый свисток и, высунувшись в лондонское окно громко в него свистнул. Через пару минут на подоконник опустилась недовольная вызовом в дождь дежурная сова почтового отделения Магического квартала. Она протянула ногу, к которой был привязан мешочек с чарами расширенного пространства.
— Заказ в кафе Фортескью, — объявил я сове и положил в мешочек сам заказ и одну золотую монету. Её должно было с лихвой хватить на все.
Пока сова летала, я прошелся по кухне. Осмотрел посуду для готовки и сервировки. С таким арсеналом я мог приготовить тут все, что угодно. Нужны были только продукты. Приглашу как-нибудь функционала-ресторатора Феликса на свой фирменный стью, стыдно точно не будет…
Вернулась сова. Я снова спустился, воткнул бутылки в лёд и переоделся. На пляже открыл один из зонтов, застелил один из лежаков полотенцем с рисунком из сомнительных женских фигур на фоне тропического заката, на другой поставил холодильник с напитками и сбросил туда всю одежду кроме плавок. Несколько секунд размышлял над тем, что можно было бы и без плавок купаться, ибо нет никого, но решил отложить это до тех пор, пока не пройдет хотя бы неделя. А то вдруг люди просто куда-то отъехали и будут немало удивлены незнакомцу, в чем мать родила.
С шумом вбежав в воду, я сразу окунулся с головой и стал барахтаться на мелководье, помня, что плавать я не умею. Или умею? Закрыв глаза, я попробовал плыть — вышло просто отлично. Я рассекал воду как заправский пловец. Вероятно, я мог бы даже выигрывать какие-нибудь соревнования, если бы они проходили недалеко от моей функции.
Пока я плавал, рядом с лежаками появился летний душ, который был очень кстати: вода в море была сильно соленой. Выбравшись, наконец, на берег, насладившись освежающим душем, я растянулся на удобном лежаке, полностью расслабившись. Солнце грело так приятно, что я чувствовал, как его ласковые лучи ласкают мое тело, наполняя его теплом и умиротворением. Потягивая прохладный эль, я наслаждался всем: солнцем, морем, теплым ветерком и холодным напитком. Закрыв глаза, я позволил себе окунуться в состояние полного расслабления и безмятежного отдыха. Пожалуй, такого со мной никогда не случалось. Это было идеальное утро, обещавшее хороший день.
Солнце уже было высоко, с моря начал дуть теплый бриз. Вот в чем счастье — у меня свой тропический рай с индивидуальным входом прямо из дома. Настоящее волшебство!
Солнце начинало припекать. Интересно, я могу обгореть? Я лениво собрался и направился в башню. Экспериментировать не хотелось. С продуктами было не густо. И что-то никто не спешил к моей таможне, да еще и с грузом, чтобы я получил пошлину и разжился деньгами. Мой кошель исправно работал, но кто знает, долго ли это продлится?
Стал готовить себе обед. Не зря же я вчера купил курицу и картошку. Пока руки чистили, резали, отбивали и натирали, голова думала о другом. Я стал снова размышлять над тем, что со мной произошло до того, как я осознал себя функционалом, и меня озарило неожиданное открытие. Эта дамочка, что заняла мою квартиру, Мариголд Бланч, она же не могла возникнуть сама по себе, из ниоткуда. Она тоже была функционалом и выполняла задание, помогая мне «стереться» из моей жизни.
В бешенстве я всадил нож в ни в чем не повинную тушку курицы, разрубив ее ровно на две половины.
— @@@@@@! @@@@@@! @@@@@@!
Я громко и некрасиво выругался по-магловски. Затем разложил птицу с картофелем на противне и засунул в духовку.
И в этот момент раздался монотонный стук в Лондонскую дверь. Поскольку я после пляжа облачился в футболку и джинсы, то сразу пошел к ней, а открыв замер на месте, уткнувшись взглядом в хорошо знакомые физиономии Гермионы, Рона, что неожиданно для такой компании, Драко Малфоя и той самой Мариголд Бланч о которой только что думал.
«Гиппогрифа вам в печень!» — выругался я про себя, а вслух произнес: — Очень рад вас всех видеть у себя в гостях, особенно, тебя Мариголд.
Её настороженный взгляд не вязался с приветливой улыбкой, и я решил схулиганить и, обняв, чмокнул ее в щеку, как хорошую приятельницу.
От этого моего действа шарахнулась в сторону не только мисс Бланч, но и все остальные, что сразу показало, что они не те, кем хотят казаться. Разве что Драко мог быть настоящим, так как его я никогда в жизни дружески ни обнимал, ни целовал.
Я же сделал вид, что ничего не произошло, и всем приветливо улыбнулся. Мариголд внимательно на меня посмотрела, и на лице снова оказалась дружелюбная маска.
— У тебя есть ко мне претензии, Гарри? — мягко спросила мисс Бланч, и от ее приветливости, очевидно, повеяло холодом. — Я функционал-эскорт, сопровождаю процесс обретения функции теми, кому повезло быть избранными на это. Мы пройдем?
— Конечно! — Я отступил с дороги.
Все четверо вошли внутрь башни и стали осматриваться. Поскольку я не рвался проявлять дружеские чувства к «Рону» и «Гермионе», они тоже не стали играть роль моих закадычных друзей.
— Вы та самая инспекция, что мне обещали? — радушно поинтересовался я.
«Рон» кивнул, а затем спросил: — Как обустроились, Гарри?
«Этот не функционал, а волшебник», — отчетливо понял я не без помощи башни. Вообще, функционалом из всех была только эскортница Мариголд Бланч.
— Устраиваюсь потихоньку. С деньгами туго, пока совсем нет посетителей, а едой башня не обеспечивает, — я решил не ставить в известность этих неизвестных магов под чужими личинами, что Гринготтс, в отличие ото всех, меня отлично помнит и кошелек мой работает.
— Мисс Бланч, разве у вас не положено выдать какие-то подъемные? — «Драко» посмотрел на Мариголд.
Так, так, так. Кабы это был не сам лорд Малфой. Хоть он старался говорить как все, его специфическая манера растягивать слова и особые интонации выдавали сиятельного лорда.
— Мистер Поттер не должен ни в чем нуждаться, — низковатым для нее голосом проговорила Гермиона.
«Заботливую» я не узнал. Возможно, это была и не ведьма, а маг.
— Сейчас выдам, — кивнула Мариголд и достала из сумочки толстую пачку стофунтовых банкнот. Сотни хватит?
При виде магловских денег волшебники скривились. «Рон» сунул руку за пазуху и извлек оттуда увесистый кошель.
— Вот еще пять тысяч галеонов.
Ого! Аукцион неслыханной щедрости. С чего бы?
— Гарри, а третий этаж открылся? — уточнила функционалка.
— Кухня и ванная.
— Замечательно. А двери какие открылись?
— Первая в Урбистерру, Лондиниум. А сегодня утром… вот эта.
Я распахнул дверь на пляж. У волшебников загорелись глаза, и явно прочувствовался порыв шагнуть босиком на песок, но они удержались.
—Как замечательно, мистер Поттер. В Лондоне был всего один выход к морю, и тот в Пекхэме!
— А сколько всего башен в Лондоне?
— Таможни не всегда в башне. Как раз в Пекхэме — это подвал под пабом. Всего девять таможен, — сухо ответила Мариголд и, добавив в голос красок проговорила: — Мы в тебе не ошиблись, Гарри. Это хорошая дверь.
— От чего зависит, куда откроются двери? — спросил я.
— От таможенника, — секунду поколебавшись, объяснила мисс Бланч. — Функция считывает твой внутренний мир, твои желания, идеалы, настроения и открывает оптимально подходящий мир.
— А сколько всего миров?
— Проходы открывались в двадцать три мира, но почти половина из них бесполезна. Некоторые миры встречаются часто, другие — реже, — пояснил «Рон», которого я тоже не смог распознать ни по голосу, ни по манере держаться.
— Лондиниум — часто?
— Да, его даже используют в качестве транзитного, если нужно попасть туда, куда у нас нет дверей, — пояснила «Гермиона».
— Вчера вечером гулял по Лондиниуму, познакомился с парой функционалов, — небрежно сказал я и заметил, что об этом никто из инспекции не знал. Думали, наверное, что я засел в башне и штудирую таможенные тарифы? — Они меня просветили по многим вопросам. Вот только никаких функционалах эскорта никто не упоминал.
— Гарри, о таких деталях можно говорить только с функционалами. Поднимемся на второй этаж? — эскортница мягко взяла меня за руку и повела вверх по лестнице.
— Задавай свои вопросы.
— Почему именно я стал таможенником?
— Не знаю. Механизма обретения функции я не знаю, да и знать не хочу.
— Ты же сопровождаешь этот процесс?
— Да, но в выборе не участвую. Обычно я просто наблюдаю, не вмешиваясь, но в твоем случае все было не так. Никого не поселился в твоей квартире, хоть она и изменилась, а должен был. Пришлось взять управление процессом в свои руки. Так сказать переключиться с автопилота на ручное управление. Ты как-то ухитрялся цепляться за свой мир.
«Или мир за меня», — подумал я и кивнул. — Понятно. Кто пришел вместе с тобой?
— А эти, они не функционалы, но пользуются нашими способностями. Ходят из мира в мир. Посещают рестораны, лечатся и всякое прочее. Не откровенничай с ними. Ты — функционал при своей функции. Они на твоей таможне клиенты, как и все остальные. Дери со всех не функционалов пошлину, когда они идут через таможню. Будь вежлив, но строг. А вот функционалов у таможенников принято пропускать без задержек и придирок. Ну, все, идем…
— Подожди! Последний вопрос. Кто у нас главный?
— Ты все еще мыслишь рамками своего мира, где важны власть и положение в обществе. Забудь! Главных нет. Мы все равны. Честно исполняй свою функцию — и у тебя все будет отлично. Пойдем.
— Я за то, чтобы признать вступление в функцию состоявшимся, — официально произнесла Мариголд, когда мы спустились вниз. Никто не возражал.
— Мне пора. Гарри, до свидания! — быстро проговорила мисс Бланч, и исчезла за дверью, что вела в Лондон.
«Рон», «Гермиона» и «Драко», тоже собрались идти, но я быстро выхватил палочку и, перекрыв им проход к выходу, твердо произнес.
— Вас, господа волшебники, я попрошу остаться для прояснения важных вопросов. Не советую на меня нападать. Теперь я не только Победитель Темного Лорда, но еще и таможенник-функционал. И вы в моей функции.
— Говорил я, что с Поттером не стоит играть в игры, — пробормотал «Рон». — Нужно было просто все объяснить.
— Конечно, и он бы, прям, сразу согласился, — огрызнулась «Гермиона».
— Мистер Поттер, будьте благоразумны. Даже если вы нас убьете, от этого вы не перестанете быть функционалом. Вы, возможно, расстроены, что кто-то снова сделал выбор за вас, но мы не придумали другой альтернативы, — проговорил «Драко».
— Я жду объяснений. Как я узнал, прежде никто из волшебников не становился функционалами. Нам это просто не нужно. Став таможенником я получил не так много плюсов, как много потерял. Надеюсь, что вы, лорд Малфой, сможете меня убедить в необходимости всего этого.
«Драко» вздрогнул, видимо, не ожидая, что его личность будет раскрыта.
— Даже так, ну, хорошо. Все дело в пророчестве, мистер Поттер.
— В пророчестве? — я не на шутку разозлился, опять чьи-то слова влияют на мою жизнь. — Что за пророчество?
«Гермиона» протянула мне свиток пергамента, я развернул его и прочел:
Великий Темный Лорд убит,
Великий Светлый Лорд давно уж пал,
И по погибшим в битве мало кто скорбит,
Герой забыт, и лицемеры правят бал.
И огненный из пепла Феникс оживет,
Поправ законы Магии в гордыне,
Беда к волшебникам Британии придет,
И плохо завтра будет всё и ныне.
Угрозой полон ваш волшебный дом,
Фундамент разнесён уже, ломают стены,
Спасти его возможно, но с трудом,
Нужны решительность, отвага, перемены.
Возврат с путей обманных очень сложен,
Ваш враг силен, грядет свирепый бой,
Путь к изначальному порядку всё ж возможен,
Поможет в этом снова тот герой
Что в прошлый раз уже добыл победу вам,
В борьбе непримиримой, жёсткой, злой
Опять спасет, но спросит по делам.
Избранник Магии, Правитель и Герой.
— Вы решили, что герой это я и поспособствовали тому, чтобы я оказался заперт в этой башне? — я пока ничего не понимал.
— Не буду скрывать, что бы неким образом действительно повлияли на то, что вы, мистер Поттер стали именно таможенником и очень надеемся, что с вашей помощью откроется так нужная нам всем дверь, — ответил Малфой и вздохнул.
======================
где-то в шестистах ярдах — около пятисот метров.
сонет Джона Китса
«On the Sea. Sonnet» John Keats.
Oh, ye! who have your eyeballs vexed and tired,
Feast them upon the wideness of the Sea
Перевод близкий к тексту (не литературный):
О, да! Ваши глаза раздражены и устали,
Дайте им насладиться просторами моря…
Вдруг, кому-нибудь захочется послушать, как звучит весь сонет в оригинале
Пекхэм — район Лондона, расположен к югу от центра, входит в состав района Саутварк, имеет очень плохую репутацию опасного района: бандитизм, убийства, нападения и грабежи.