Глава 63. Новые планы Гермионы & Дебютное свидание Гарри
Всю ночь юную Гермиону Грейнджер мучали кошмары. Утром её голова раскалывалась от обилия мыслей, а чувство тошноты было порождено на этот раз не беременностью, а отвращением к самой себе. Её четыре раза вывернуло практически наизнанку, зато после этого боль отступила, а голова стала удивительно ясной. Зелье сработало, но не так, как ожидала Грейнджер, желавшая лишь проанализировать события прошедшего лета и узнать, что ей делать сейчас.
Юной ведьме были явлены последние пять лет её собственной жизни, на которые она взглянула со стороны ясным, ничем не затуманенным взглядом. Ничего хорошего Грейнджер не увидела. Она предстала сама перед собой крайне неприятной личностью, чьи поступки не выдерживали никакой критики, а некоторые из них тянули на преступления.
Гермиона, ошеломлённая тем, что увидела в своём прошлом, сначала впала в отчаяние. Оказалось, что у неё не было ни настоящих друзей, ни мага, на которого можно было бы опереться в жизни. Её все использовали для достижения собственных целей в жизни или приятного времяпрепровождения в постели. Единственным, кто присутствовал в её жизни исключительно ради дружбы, был Гарри, которого она сама многократно предавала. Но она не была такой, когда поступила в Хогвартс. Что-то влияло на её разум. Это мог быть артефакт или зелья.
И как она могла испытывать что-то к Уизли? Этому недалёкому, завистливому, грубому, невоспитанному и не имеющему никакого представление об элементарной гигиене парню? Даже секс с ним был ужасен, не говоря о том, что она бы и руку не дала ему подержать, находясь в здравом уме. Чувства к нему были явно наведёнными, а что она испытывала к Виктору?
Возможно, в охлаждении к Рону сыграла роль именно связь с болгарским ловцом, всё-таки во время секса, особенно удачного, ауры партнёров влияют друг на друга. Крам точно не применял к ней никакого магического принуждения, но и искренним не был. Или был? Ведь Виктор ничего конкретного ей не обещал. Да, она побывала у него в Болгарии, но с первого дня визита чувствовала, что родители Виктора не слишком ею интересовались. Это говорило о том, что невестой своего сына они её не видят. Она сама не была влюблена в Крама. Он был ей приятен и подходил на роль мужа. Как ей вообще пришло в голову попытаться войти в его семью с помощью ребенка?
В Болгарии, как оказалось, к маглорожденным ведьмам явно относились не лучше, чем в Магической Британии, если не хуже, а судя по фамильному замку Крамов, где она сейчас находилась, болгары были ещё более консервативными, чем английские маги. Божимир и Грозданка Крам, по их убеждению, действовали в интересах сына и рода. Их намерение забрать у неё ребёнка очевидно и серьёзно, а предложение домика у стен замка, с перспективой греть постель Виктора, с их точки зрения было для неё большим подарком. Всё это не устраивало Грейнджер. И это она ещё не знала о своём предполагаемом будущем в качестве супруги козлодуевского красавца, какого-нибудь троюродного кузена Крама…
Гермиона расхаживала по своим покоям, мысль её неустанно работала. Рассчитывать на чью-то помощь не приходилось. Она пришла в Мир Магии одна, ничего о нём не зная, да так и осталась одна, попав под влияние тех, кто сделал из неё удобную и послушную марионетку. Молодая ведьма была полна гнева, но в ней зарождалась и решимость. Больше она не попадет под контроль и манипуляции других волшебников. Она была готова бороться за себя.
Именно за себя, так как ей не было дела до консервативных убеждений и предрассудков болгарских волшебников. В данный момент у неё не было никакой возможности покинуть замок Крамов, и, скорее всего, до родов она не появится, если только она не найдёт способ убедить Божимира и Грозданку Крам в том, что она пересмотрела свои взгляды и поняла, насколько должна быть им благодарна за всё, что они с ней сделали и ещё собираются сделать.
Главное — всеми правдами и неправдами выйти за пределы замка, порт-ключ, слава Мерлину, остался при ней. Вернувшись в Британию, она найдёт Гарри и попросит у него защиту, объяснив, что всё это время действовала не по своей воле. Почти всегда. Гермиона понимала, что это будет непросто, но она была готова сделать для этого всё возможное.
Гермиона посмотрела на обсидиановую чашу с «Зельем ясности», которая до сих пор стояла на столе, и улыбнулась. Ведьма действительно чувствовала ясность в своих будущих действиях и намерениях. Она была готова, несмотря ни на что, следовать по этому пути.
— Лорд Блэк-Поттер, наследница Мэллори, — приветствовал своих гостей мастер золота Дори́т. — Слушаю вас внимательно.
— Я получила ваше послание, — произнесла Кэтрин. — В какой форме я должна дать распоряжение на открытие всего наследства?
— Замечательно!
В цепких руках гоблина тут же появилась папка, в которой хранились разного возраста пергаменты. Некоторые, судя по их виду, просуществовали много веков.
— Будете знакомиться с каждым документом на владение, перед тем как вносить его в распоряжение, или предпочитаете просто вставить всё списком?
Юные волшебники переглянулись.
— Списком, — уверенно произнёс Гарри. Судя по пухлости папки, подробное ознакомление заняло бы не менее двух-трёх часов. Их, в основном, интересовал замок на озере Лох-Дерг, а остальное… поскольку-постольку. У будущей леди Мэллори ещё будет время ознакомиться со всей недвижимостью, что принадлежала её роду. Лорд Блэк-Поттер сам ещё даже не приступил толком к изучению этой части своего наследства, владея информацией только о Блэк-хаусе, Поттер-холле, Трёх воронах и коттедже в Годриковой Лощине.
На стол тут же лёг чистый пергамент, верхний срез которого украшала виньетка с гербом банка Гринготтс, по нему запорхало перо в руках Дорита, укладывавшего строчку за строчкой, как если бы он знал наизусть список всех владений рода. Хотя, почему нет? Хороший управляющий именно тем и хорош, что всегда знает всё о делах своих нанимателей. Дорит не отвлекался ни на секунду, он явно владел всеми деталями, его движения были точными и быстрыми.
Кэтрин и Гарри ждали, пока гоблин допишет распоряжение. Юная ведьма чувствовала волнение из-за ответственности, которая легла на её плечи. Теперь она была хранителем наследия рода. Лорд Блэк-Поттер взял девушку за руку, поддерживая её. На нём лежала ответственность сразу за два рода, будущее было в руках юных волшебников, и они были готовы принять вызов.
Когда в руках Кэтрин оказалось готовое распоряжение, она, не колеблясь, его подписала, но уточнила:
— Можно мне получить копию?
— Конечно, — кивнул Дорит и пропустил пергамент через артефакт, похожий на паста-машину. Пройдя между её валиками, документ удвоился.
— Я сообщу, когда ваши владения будут доступны для посещения, — сообщил гоблин.
Молодые люди, покинув кабинет поверенного, вышли из банка на Диагон-аллею, мрачный вид которой совершенно не располагал к романтическим прогулкам.
— Я хотел пригласить тебя прогуляться, но здесь сейчас как-то неуютно. Может быть, вернёмся домой, переоденемся и, если погода не подведёт, погуляем по острову? — предложил Гарри.
— Отличная идея, только перед прогулкой пообедаем! — Кэтрин любила океан, и прогулка по его побережью ей показалась более привлекательной, чем по магическому кварталу, переживавшему не лучшие времена.
Поедая суп и горячее, Гарри размышлял о том, что опыт свиданий у него мизерный. Что-то неясное с Чжоу, а потом экспансия со стороны Джинни. Сам он не был уверен, что нужно говорить на прогулке вдвоём, чтобы она из оздоровительно-развлекательного мероприятия переросла в романтическое. Да и гулять прямо тут, рядом с замком, на глазах у случайных или намеренных зрителей не хотелось.
Блэк-Поттер вспомнил, что кто-то из местных горцев упоминал про интересную прогулку, которую можно совершить вдоль восточного побережья Северного Льюиса. Главное, чтобы он услышал это не на тренировке, а то словосочетание «интересная прогулка» могло иметь совершенно иной смысл.
— Эмм… Стоит надеть удобную и прочную обувь, — на всякий случай предупредил он Кэтрин, хоть и не собирался ставить с ней вместе рекорды по преодолению пересечённой местности.
Собираясь, Гарри мысленно представил страницу одной из «полезных книг», что Кричер постоянно подкладывал ему в спальню «для вечернего чтения». Там были советы для молодого волшебника, о чём можно говорить на свидании с юной ведьмой.
Первый пункт, «обсудите общие интересы», он откинул как неактуальный. Они и так постоянно говорили об этом — и вдвоём, и на их небольших собраниях. Вторым вариантом предлагалось завести беседу о планах на будущее, которые на ближайшее время и так были понятны, а в отдалённом зависели от того, как всё сложится, так что и эту тему можно было пропустить. Третье — рассказать о собственных приключениях или забавных случаях, которые с ним случались, чтобы вызвать улыбку на лице ведьмы, за которой ухаживаешь. Это было интереснее.
Что из того, что с ним происходило в жизни, можно было назвать забавным? Что могло вызвать улыбку?
Помнится, когда он учился на первом курсе и профессор ЗоТИ Квирелл носил под своим тюрбаном самого Волдеморта, в зимние каникулы Фред и Джордж заколдовали несколько снежков, чтобы те следовали за ним и били в тюрбан сзади. Иными словами, близнецы забросали снежками одного из наитемнейших волшебников. Смешно? Вроде бы да.
Рассказать, как Уизли прислали ему в магловский Литтл-Уингинг письмо, всё сплошь заклеенное марками? Как он напугал Дадли, не знавшего о запрете колдовства вне школы, «страшным» заклинанием «Джокер-покер, фокус-покус, фигли-мигли»? Как в домашней работе Рона перо со встроенной проверкой орфографии переименовало дементоров в «дурынд», а его самого назвало Рундилом Уозликом? Как Рон на экзамене по Прорицаниям подробно описал внешность безобразного мужчины с бородавкой на носу, появившегося в его магическом кристалле, а потом поднял глаза и обнаружил, что это было отражение его экзаменатора?
Оказалось, что в его жизни были моменты, предположительно стоящие улыбки Кэтрин. Нужно было только не забыть, что именно он собрался рассказывать, и не впасть в ступор в нужный момент.
Они начали прогулку вдоль океана от живописных морских скал Каистил-а-Морэйр, затем за мысом направились вглубь острова, перейдя местную достопримечательность — «Мост в никуда», сооружённый лордом Леверхалмом в начале двадцатого века, когда планировалось проложить дорогу из Сторновея в Несс. Дорогу так и не построили, а каменный одноарочный мост над небольшим ущельем с горной речушкой остался. С моста открывался красивый вид на водопад. Там Гарри рассказал Кэтрин про «снежки» и «письмо». Она охотно смеялась. Смех у юной ведьмы был искристым и заразительным. Блэк-Поттер и сам посмеялся, хотя эти случаи его давно не забавляли. Он вообще не находил Воландеморта смешным, а всё, что было связано с Роном, было ему неприятно.
Потихоньку они ушли от моста и по овечьей тропе поднялись на гору, с которой открывался потрясающий вид на окрестности. Спуск оказался более сложным. Хорошо, что день не был ветреным, а то было бы совсем непросто.
Они спустились вниз, и попали на вересковую пустошь, где, перепрыгивая с камня на камень, переправились через ручей. Гарри помогал и поддерживал Кэтрин, которая и сама могла бы спокойно всё сделать, но забота её кавалера была приятна. Из-за шедших недавно дождей земля была влажной, и парочка решила вернуться ближе берегу, на скалы. К этому моменту все смешные истории у Блэк-Поттера закончились.
Он ещё включал в разговор четвёртый совет: не забывайте делать комплименты. Подчеркните её красоту, ум и уникальные качества. Но будьте искренним, комплименты должны быть от сердца. «Я даже не надеялся встретить такую милую и добрую девушку, как ты», — был самый длинный и смелый из них.
Пятый совет, поговорить о чувствах, Гарри пока отложил, считая, что для него ещё не пришло время, да и стало темнеть.
Последнее, что они сделали — осмотрели стоящую на вершине утёса над морем часовню и какие-то развалины рядом, после чего вернулись в Три ворона, где уже их дожидался лорд Бёрк.
— Есть новости из Ирландии. Мне стало известно, что в данный момент вся семья лорда Маккарти-Маунткэшел-Финнегана проживает в его замке Бларни, в Корке. Подробностей нет. Супруга лорда умерла, из детей есть только одна дочь Деллма, супруга Матэмхэйна Блэка. Видимо, придётся кому-то внедриться в их окружение, чтобы выведать побольше.
— Как вы сказали? В Корке? — уточнила Кэтрин и взяла со стола своё распоряжение, которое оставила там раньше. — У Мэллори тоже есть какое-то владение в Корке. Вот! Замок Килбритайн. Я могу посетить его как новая владелица и пожелать познакомиться с соседями. Вполне можно напроситься на визит.
— Это идея! Но я поеду с тобой, — заявил Гарри. — Моя новая внешность этой семье не известна, тем более что Шеймус в Хогвартсе, а больше никто из них меня толком и не видел. Представимся молодожёнами, совершающими свадебное путешествие. Кто откажется принять такую пару с небольшим визитом. Их замок представляет какой-то интерес для туристов?
— О, еще какой. Об этом замке знают, наверное, все маги и много маглов, — ухмыльнулся Дуэйн.
— Мне кажется, я тоже слышала о нём, только имени владельца не знала, — кивнула Одра. — Знаменитый Камень Бларни вмонтирован в стену этого замка?
— Да, да, именно там, — подтвердил Бёрк. — Некоторые утверждают, что он является частью Камня Судьбы или, как ещё его называют, Скунского камня. Существует старинная легенда, что камень был подарен роду Маккарти шотландским королём Робертом Брюсом после того, как он возвратился с полной победой, разгромив англичан. Выиграть битву королю Роберту помогли четыре тысячи воинов Кормака Маккарти. И это была его благодарность. Камень вмонтировали в стену, а после заметили, что каждый, кто прикоснется к нему губами, получал дар красноречия.
— Как-то скучно вы рассказываете, — заметил Гарри.
— Потому что мне как магу более правдоподобной кажется другая версия. Королева Фей, красивейшая дочь верховного друида, влюбилась в доблестного молодого воина, который разбил ей сердце, не ответив на её любовь. Вскоре воин погиб в бою. Королева Фей нашла его тело на камне на берегу реки. Камень был залит кровью погибшего, а несчастная влюбленная так сильно горевала и плакала, что её слезы смешались с кровью воина и вместе впитались в камень, который она постоянно целовала, наделив его магической силой, но об этом никто не знал. Камень случайно попал в кладку стены. О его силе догадалась ведьма, посетившая замок, и сообщила хозяину, Кормаку Лайдиру Маккарти, как раз обеспокоенного какой-то непреодолимой проблемой, что, если он поцелует магический камень, его трудности будут решены. Так и вышло. Поэтому за сотни лет существования замка целовать камень, надеясь на чудо, приходили целые толпы волшебников и маглов.
— Вот и отличный повод напроситься в гости, — вскликнул Гарри.
— Да, но одни вы туда не отправитесь, — строго посмотрел на молодую воодушевлённую парочку лорд Бёрк. — Лорд Принц обещал завтра навестить нас, с ним и решим, кого послать с вами в качестве поддержки.
Альбус Дамблдор, выпроводив последнего посетителя «Головы борова», запер дверь, и поднялся в квартиру, что располагалась на втором этаже. Она была совсем небольшой, у его брата были скромные запросы, да и жил он одиноко. Для Альбуса размеры не были важны, а обстановку он сменил сразу же по возвращении из Швейцарии. Не хотел, чтобы что-то здесь напоминало об Аберфорте. Он пожертвовал братом достаточно легко.
Эйб слишком много раз упрекал его в смерти сестры. Он единственный был уверен, что Ариана погибла от руки Альбуса, и не мог ему этого простить, хоть старший брат сделал все, чтобы младший был хорошо устроен в этой жизни. Правда, не сразу. Пока Альбус был профессором и деканом Хогвартса он просто отправлял Аберфорту часть своего жалования. Продавать коттедж в Годриковой лощине, оставшийся после смерти матери, чтобы разделить наследство, брат отказался, и работал в трактире «Три гоблина и кентавр» в Аппер-Фледжли за весьма скромную зарплату, иногда делясь с посетителями подробностями своей незавидной жизни, не забывая называть фамилию Дамблдор.
Такое положение Альбуса совершенно не устраивало, и как только у него появилась возможность, он снабдил брата приличной суммой, добытой не совсем честным путем, а вернее, совсем нечестным, для покупки собственного трактира или паба, как он хотел, с условием, что перестанет представляться Дамблдором. Аберфорт дал клятву и строго её соблюдал, но, оставлять брата в покое не собирался. Он купил паб прямо рядом с Хогвартсом, и, хоть теперь, он никому не называл свою фамилию, всем было достаточно очевидного внешнего сходства.
Узнав об этом, Альбус пришел в негодование и именно тогда принял решение, что при случае постарается избавиться от такого братца, который, очевидно, решил посвятить всю свою жизнь тому, чтобы не давать спокойно жить старшему брату, а пока использовал его паб в своих интересах, если это требовалось. Когда же пришел нужный день и час, он с помощью Грюма доставил Аберфорта, погруженного в «мертвый сон» под действием «Напитка живой смерти» на Астрономическую башню.
Здесь, под покровом ночи, переодев его в свою одежду, «подрастив» волосы и бороду, нацепив на нос копию своих всем известных очков-половинок, он сбросил его оттуда. Затем, скрыл чарами мертвое, изломанное тело до момента, когда разыграв перед Поттером талантливый спектакль умирающего директора, на глазах у многих свидетелей «упал» вниз, а, на самом деле, левитировал себя на ближайший балкон, откуда, прикрывшись дезилюминационными чарами, улетел из замка на метле.
Столько усилий, чтобы потом все планы разрушились. Альбус опасался Тома, того, что пока он уязвим из-за проклятья, разрушавшего его тело, тот доберется до него и убьет, а Дамблдору была нужна громкая победа. Он собирался сам лично встать во главе Магической Британии, но так, чтобы ни у кого и мысли не было о его переизбрании до той поры, пока ему самому это не надоест. И еще Альбус жаждал богатства. Просто много денег. Ему надоело постоянно выдумывать какие-то схемы, добывая их из чужих или государственных сейфов. Он хотел прожить новую часть жизни в достатке и уважении. Разве это так много? Тем более что перед ним стояла другая задача, главная, и более трудная в исполнении.
Казалось, он просчитал ходы всех фигур. Дебют начался как по нотам, а вот миттельшпиль перевернул все с ног на голову. Его главная пешка неожиданно начала делать самостоятельные, неизвестные ему ходы, в итоге став неуправляемым ферзем, хотя этого совершенно не было в планах, в которых изначально было прописано все: большое количество фигур, четкий план игры, позиционное маневрирование, комбинации и необходимые жертвы.
В последнее время Альбуса все чаще посещало ощущение, что он больше не игрок, а сам стал фигурой в этой игре. Он чувствовал, что если ничего не предпримет, то в эндшпиле, к которому новый, неизвестный, гроссмейстер ведет эту партию, ему уготована смерть. Фигур, что он сам расставлял на доске, становилось все меньше, и уже не было уверенности кто с кем в итоге играет. Кто перехватил из его рук ваги и сам теперь дергает всех за ниточки?
Это явно был не Том, а какая-то третья сторона, под контроль которой попал Поттер. Чтобы разобраться с этим, нужно было проследить за мальчишкой. Изучить его контакты. Найти способ вырвать его из чьих-то загребущих рук. Он потратил годы своей жизни, принес в жертву десятки волшебников, но так и не получил того, чего желал гораздо больше, чем власти и богатства. Ему нужно было то, что он мог получить только вместе с наследством Гарри. Как только бы эта вещь оказалась у него в руках, с остальным бы он придумал, что делать. Он был так близок к своей мечте, но кто-то вмешался и испортил его игру. Необходимо было срочно вычислить этого негодяя и быстро устранить.
==========
… погуляем по острову … — напоминаю, что замок "Три ворона" находится на Льюис-энд-Харрис, одном из Внешних Гебридских островов, где весьма живописные, но суровые пейзажи, как и местный климат.
Миттельшпиль — середина игры, следующая за дебютом стадия шахматной партии, в которой, как правило, развиваются основные события в шахматной игре.
Эндшпиль — заключительная часть шахматной партии.
Вага — это конструкция, на которую крепятся нити, идущие от сочленений марионетки, посредством которых она приводится в движение.