Удачная сделка. Глава 17
Корвус держал парный дневник у себя на коленях и смотрел на него. Он сидел и смотрел на него уже полчаса. Сегодня был Самайн. Он не знал, стоит ли ему писать самому или нужно ждать пока Гарри ему напишет? Слова Люциуса, о том, на Самайн Корвусу не дождаться от Гарри сообщений, произнесенные им несколько недель назад так и звучали у него в ушах. Он никак не мог придумать, чтобы ему такого сделать, чтобы попытаться уменьшить потерю для Гарри, хотя вряд ли он сегодня сильно оплакивал смерть Джеймса и Лили Поттер. Сам же Лестрейндж оплакивал своего хорошего друга, который в этот день потерпел поражение, не умер окончательно, так как Темная Метка хоть и стала почти незаметна, но все же оставалась на руках его сторонников.
Корвус каждый день ждал, когда ему напишет Гарри. Он писал обо всем: что он делал сегодня, что было интересного, каково состояние его здоровья. Потом он отвечал на вопросы Корвуса.
Вздохнув, Лестрейндж отложил книгу в сторону, он не мог больше ждать, иначе бы опоздал на заседание Визенгамота, исход которого определит результаты трудов нескольких недель. Слишком все было зыбко и непредсказуемо, что Корвуса очень раздражало. Откинув одеяло, Корвус встал и начал свой утренний распорядок: туалет, душ, чистка зубов, укладка волосы, выбор одежда в соответствии случаю. Сегодня он выбрал один из лучших своих костюмов. И пусть его никто не увидит, под мантией Визенгамота, отвратительного сливового цвета, зато ему самому будет приятно знать, что он одет в любимой им, Мерлином и Салазаром зеленой цветовой гамме. Домовые эльфы приготовили для него завтрак. Корвус не обсуждал с ними Гарри в поместье на каникулы, поэтому, что она сам не был уверен, вернется ли Гарри или нет. Ему нравилось думать, что Гарри скучает по нему, что он скучает по поместью. Но за все время он только один раз что-то говорил про дом и поместье Лестрейндж. Хогвартс был местом, где можно было весело и безопасно провести праздники с друзьями, что и делала часть учеников. Возможно, и Гарри решит остаться там на каникулы.
Корвус проделал ежедневный ритуал смены пустых фиалов для зелий на полные в специальном хранилище Гарри. Ему не нравилась мысль о том, что Гарри страдает от боли, но он был рад тому, что ему становилось лучше, и боль значительно уменьшилась по сравнению с тем, какой она была в первые дни пребывания мальчика в поместье Лестрейндж. Потом Корвус подумал о том, что Гарри своим очарованием совершенно сбивает с толку Рабастана.
И тут же мысли Корвуса переключились на Дурслей и вендетту против этих грязных маглов. Мардж Дурсль была арестована за незаконное предпринимательство: разведение собак бойцовских пород без специального разрешения и утаивание доходов. Вернона судили, и он оказался за решеткой, нанятый ими адвокат ничего не смог поделать. Мардж Дурсль скоро присоединится к нему, Петуния станет бездомной, а её сын — эта отвратительная жирная бочка с салом, который больше похож на свинью, чем на человека, будет передан в службу опеки. Корвус хотел бы окончить их жизненный путь, но его мальчик хотел, чтобы они страдали. Он не мог отказать Гарри в этом, и поэтому просто продолжал свои действия, пока Гарри не решит, что настало время, чтобы с ними разобрались навсегда. Корвус подозревал, что Гарри захочет разобраться с ними сам, что потребует создания достоверного алиби, когда придет время. Не зря он недавно по случаю купил маховик времени.
Корвус последний раз осмотрел себя в зеркале, накинул мантию Визенгамота, прежде отправится в Атриум Министерства магии. Как же его раздражала эта одежда! Когда у них будет большинство голосов в Визенгамоте, он будет настаивать на смене их на что-то другое.
— Благословенный Самайн, — тихо бормотали его знакомые, которые встречались Корвусу в Министерстве.
— Благословенный Самайн, — отвечал он им негромко.
Наплыв проклятых маглорожденных привел к тому, что они должны скрывать свою приверженность древним традициям, которые им дороги. Зато, за каким-то Мордредом, все теперь праздновали магловские праздники, чтобы маглорожденных было легче приспособиться к их миру. Все это шло из Хогвартса, Дамблдор был автором всех этих Магии противный инициатив. Корвус полностью игнорировал тех, кто осмеливался ему сказать "Счастливого Хэллоуина", считая это практически личным оскорблением. Волшебники никогда не были христианами, ради Мерлина. Они придерживались кельтских языческих традиций, где Самайн был одним из основных праздников Колеса года. А праздновать христианский канун Дня всех святых он не собирался.
— Да будет благословен Самайн, — приветствовал Корвуса Люциус, когда они встретились в коридоре, направляясь оба в зал заседаний Визенгамота.
— Да будет благословен Самайн, — ответил Корвус, слегка улыбнувшись в ответ.
Сказав "Благословенен" первым, Люциус показал, что он считает Корвуса более значимым, чем он сам. Некоторые традиции были непоколебимы. Корвус слышал, как некоторые члены Визенгамота обсуждали, как их внуки сегодня будут праздновать Хэллоуин, и ходить по домам, выпрашивая угощения, в том числе у маглов, как какие-то нищие. Они были предателями традиций, позволяя такое. В своих размышлениях он почти пропустил начало заседания и голосования по его предложению.
— Кто-то хочет высказаться перед голосованием? — спросил лорд Огден.
— Что, если мы согласимся на сокращение часов пребывания дементоров, если мы решим так, но не сможем найти охранников, желающих работать в Азкабане? — спросила одна из волшебниц, членов Визенгамота с растрепанными пушистыми рыжими волосами.
— Я занимался этим вопросом и могу сообщить, что у меня есть списки нескольких десятков кандидатов, которые готовы приступить к этой работе, — сообщил Уиллард.
— Ты, должно быть, шутишь, Уиллард! — воскликнул Дож с отвращением. — Вы собираетесь поддержать этот закон?
— Это должно было быть сделано давным-давно, Дож, — произнес Уиллард. — Мы не выше законов, наша работа — обеспечивать их соблюдение.
— Я хотел бы узнать, — подал голос Трэверс, — как так вышло, что мы не были в курсе всех этих изменений законодательства у маглов?
— Я разговаривал с Дамблдором, он очень сожалеет о том, что небрежно выполнял свои обязанности, — признался Огден, — сказал, что готов принять любое наказание, которое мы сочтем целесообразным для него.
Многие члены Визенгамота, в том числе Корвус, насмешливо фыркнули в ответ на эти слова.
— И какое наказание ждет Альбуса Дамблдора? — протянул Люциус. — Я очень надеюсь, что мы не собираемся делать вид, что ничего не произошло. Ведь это преступление. Если бы это был кто-то другой, то он был бы наказан самым суровым образом.
Не менее половины зала одобрительно зашумела.
— Мы назначим день, когда вызовем Дамблдора для того, чтобы он держал ответ по этому преступлению, — заявил Огден, слегка разозленный тем, что его карьера начинается с осуждения предыдущего Верховного Чародея за его огромные упущения в работе.
— Это была просто ошибка! Это могло случиться с любым из нас! — сердито заявил Дож.
— У Дамблдора было слишком много обязанностей, чтобы он мог их все выполнять хорошо, — мрачно сказал Люциус. — Удачно, что он был вынужден уйти в отставку.
Люди сразу уловили то, что хотел донести до них Люциус: что Альбус не ушел сам, а был вынужден уйти.
— Он добровольно ушел в отставку, — категорически настаивал Дож, хотя было видно, что Люциусу волшебники доверяют гораздо больше, чем его словам.
— Дата суда назначена, — сообщил Огден, делая записи в журнале перед собой. — Это будет во время зимних каникул, чтобы его деятельность в школе не была затронута. 28 декабря мы будем обсуждать вопрос деятельности Дамблдора. Было ясно, что большая часть Визенгамота настроена на то, чтобы получить хотя бы объяснения от Альбуса.
— Итак, — громко сказал Огден, — мы голосуем. Поднимаете вашу палочку, с люмосом, если вы «За» и без него, если вы «Против».
Корвус одним из первых поднял зажженную палочку и стал наблюдать, как голосуют другие, подсчитывая в уме каждую поднявшуюся руку с люмосом. Все-таки маги еще не растеряли все свои мозги и помнили важность законов: проголосовавших «За» было в два раза больше, чем тех, кто не поддержал закон. Корвус чувствовал себя очень довольным. Увидев, как голосует большинство, еще не проголосовавшие, начали поднимать свои палочки и зажигать на них огонек, скорее смирившись с выбором большинства, чем выражая собственное мнение.
— Законопроект принят 45 голосами из пятидесяти трех, — заявил Огден, кивая членам Визенгамота, чтобы они опустили палочки.
— Осталось решить, в какие часы дементоры должны находиться в Азкабане.
— Двадцать четыре часа в сутки, — выкрикнул Дож, возмущенный таким исходом голосования, уверенный в том, что Дамблдор будет очень недоволен, когда он расскажет ему, как прошла эта сессия.
— Скажите, что сегодня не так? — заявил Гарри, захлопывая книгу, подозрительно глядя на остальных. — Вы весь день ведете себя очень странно!
Драко, Тео, Блейз, Панси, Миллисент и остальные дернулись, как будто их ударило током.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Блейз, нахмурив брови.
— Реально? Вы за весь день не сказали и двух слов! — раздраженно вскрикнул Гарри.
— Мы… — Драко замолчал, оглядываясь по сторонам в общей гостиной Слизерина, где они собственно сидели вместе с Гарри, как почетным слизеринцем. — Разве для тебя сегодня так не лучше?
Гарри был совершенно сбит с толку такими словами.
— Мы поймем, если ты не захочешь праздновать с нами, — добавила Панси с выражением глубокого сочувствия на лице.
— А почему я не захочу? — спросил Гарри, которого этот разговор и непонятная ситуация начинали очень сильно раздражать.
— Гарри… ты помнишь, какой сегодня день? — спросил Драко шепотом, который был слышен в тишине общей гостиной Слизерина.
— Самайн, ну или Хэллоуин, что из того? — коротко заявил Гарри.
— Гарри, сегодня годовщина смерти твоих родителей, мы просто… хотели проявить уважение, — ответил Драко.
Они заботились они о Поттере, Гарри им искренне нравился. Он был умен, не предвзято относился к ним, в отличие от большинства учеников Хогвартса.
— Хотя было бы обидно пропустить праздник, — прокомментировала Миллисент, как будто Гарри должен был принять решение идти им всем на праздник или нет.
— Я собираюсь пойти на праздник, — сказал Гарри, — и всем вам лучше тоже сделать это, пока я не вышел из себя! — никто из слизеринцев еще не видел, что происходит с магией Гарри, когда он злится.
— Что ж, хорошо, если ты этого хочешь, — проговорила Панси. — Вы слышали, что Уизли довел грязнокровку до слез?
Гарри громко кашлянул, глядя на Панси укоризненно.
— Хорошо, маглорожденную, — покорно вздохнула Панси.
Тут все сразу с облегчением заговорили.
— На пиру будет много всяких вкусностей, — сказал предвкушающее Блейз.
— Мне нельзя есть много сладкого, — сказал Гарри. — Может быть, через год или два.
— Я такой голодный, — проворчал Теодор. — Эй, Гарри, ты сделал домашнее задание по чарам?
— Да, хочешь посмотреть? — спросил Гарри, уже копаясь в сумке и передавая пергамент со своей работой.
— Великолепно! Я чувствую, что упускаю что-то, но не пойму, что именно, — сказал Теодор, радостно принимая помощь от Гарри. Конечно, он не собирался списывать у него, просто посмотреть, что именно он сам пропустил в своей работе. — Ты так быстро делаешь задания, — добавил он рассеянно.
— Практика путь к совершенству, — сказал Гарри, одарив его акульей ухмылкой.
Драко хихикнул, тоже расслабляясь, и вскоре они все начали обсуждать разные чары и заклинания. Другими словами, снова стали собой, закончив этот странный и очень долгий для Гарри день. Почему Гарри не скорбел сегодня? Всю свою жизнь он не знал конкретной даты смерти родителей, да и совершенно их не помнил, чтобы быть настолько расстроенным.
— Привет, Маркус! — крикнул Драко их старосте. — Как долго будет длиться пир сегодня вечером? Гарри хочет знать!
— Всего на двадцать минут дольше, чем обычный ужин, — ответил Маркус, который как всегда был рад помочь, зная, что несет ответственность за первокурсников.
— Спасибо, — ответил Гарри.
— Не за что, — проговорил Маркус, внешность которого была, скорее, угрожающей, чем дружелюбной, и искренне улыбнулся мальчику.
Гарри знал, что Маркус был младшим братом его целительницы Миллисент, но они определенно не были похожи друг на друга. Возможно, кто-то больше походил на мать, а кто-то на отца. Рабастан и Родольфус определенно пошли в Корвуса, этого нельзя было отрицать. Многие говорили самому Гарри, что он похож на отца, а Корвус считал, что он почти копия Дореи, и пошел внешностью в Блэков и Слизеринов, особенно своими глазами.
— Это отличная работа, Гарри! — сказал Нотт, возвращая его задание. — Итак, ты сядешь в Большом зале с нами сегодня?
— Да, сегодня вечером Падма хочет сесть с Парвати, а я хотел перебраться к вам, если никто не против, — заявил Гарри.
— Удачи Патил с этим, — насмешливо фыркнула Миллисент. — Откровенно говоря, я лучше прыгну в Черное озеро, чем проведу праздник за столом Гриффиндора.
— Они довольно шумные, — согласился Гарри, — но и мы тоже можем пошуметь.
— Теперь вам всем следует отправиться в Большой зал, — сказал им Маркус.
— А не рановато? — запротестовал Драко, взглянув на это время.
— Если вы хотите, чтобы вас толкали и сбивали с ног, впечатывая в стены, то ради Мерлина, сидите здесь и дальше, — холодно сказал Маркус.
Судя по замешательству Малфоя, за несколько секунд к нему пришло осознание. Он понял, что хотел донести до них Маркус: Гарри должен был быть в безопасности, нужно было следить, чтобы другие и не навредили ему. Лорд Корвус Лестрейндж так распорядился, и они будут придерживаться его правил. Все знали, что лучше не ошибиться в отношениях с Лестрейнджем.
— Я направляюсь в Большой зал сейчас, — сказал сам Гарри, вздрогнул от перспективы столкнуться со стеной, убирая в зачарованный карман книгу, которую подарил ему Корвус.
Когда Гарри вошел в Большой зал, он был, мягко говоря, удивлен тем, во что превратился в одночасье Хогвартс. Десятки больших тыкв парили в воздухе со свечами внутри, живые летучие мыши летали под потолком. Летучих мышей было так много, что свечи грозили затухнуть из-за колебаний воздуха, когда они летали. Это объясняло тот факт, что в Большом зале было намного темнее обычного, и он казался достаточно жутким. Их компания была далеко не первой, многие студенты уже заняли свои места и оживленно болтали, очевидно, наслаждаясь началом праздника.
— Профессор Снейп выглядит более недовольным, чем обычно, — пробормотал Драко.
— Интересно, что сделал Дамблдор, чтобы рассердить его.
— Ему нужно что-нибудь делать? — Блейз усмехнулся. — Старик раздражает просто своим присутствием.
Остальные не могли не согласиться.
— Давай, давай сядем! — сказала Панси.
— Наконец-то я поем, — прокомментировал Теодор, накладывая разную вкусную еду на свою тарелку.
Гарри смотрел на всю эту нездоровую пищу и чувствовал, что он едва ли мог съесть что-нибудь из тех блюд, что стояли на столе.
— Хотите отварной картофель? — предложил Слизеринец-второкурсник, увидев, что Гарри испытывает затруднения с выбором еды.
— О, да! — обрадовался Гарри, когда перед ним оказалась большая миска с картофельным пюре.
— Спасибо, — пробормотал он, наливая на тарелку приличное количество, затем он выбрал курицу и овощи. Курица была жареной, но для одного раза сойдет.
— Мама спрашивает, не хочешь ли ты провести с нами Йольские каникулы, — сказал Драко. — Праздники всегда важны для нас.
Нарцисса выросла в большой семье, которая сократилась всего до двух человек, это было для нее ужасным потрясением.
— Спасибо за предложение, но нет, — покачал головой Гарри и тут же простонал от выражения лица Драко, который был оскорблен тем, что отклонил приглашение. — Драко, — мягко добавил он, — я бы хотел побыть дома в каникулы, — все они уже знали, что — дом, — о котором он говорил, был поместьем Лестрейнджей. — Я не хочу оставлять ЕГО одного, но мы навестим вас, если вы не против.
Никто не удивился тому, что Гарри отправится в поместье Лестрейнджей. В конце концов, это было правильным, когда помолвленные жили в семье, пока они были в процессе ухаживания. Всем было интересно, что будет делать Гарри по окончании контракта: технически они с Рабастаном могли пожениться, но сочетаться браком с тем, кто будет в Азкабане до его последнего вздоха жизни, было бы опрометчиво. Одиннадцатилетние подростки знали о репутации Корвуса Лестрейнджа, и их удивляло желание Гарри проводить с ним время. Мальчик много говорил о Корвусе в общей гостиной Слизерина с благоговением и радостью, — вот это действительно озадачивало.
— Я дам знать матери, — оттаял Драко: Корвус тоже был их семьей, но он всегда отклонял приглашения прийти на ужин.
— Хорошо, — сказал Гарри, радуясь тому, что кризис отношений с Драко удалось предотвратить. Остальные имели склонность соглашаться с Драко, когда он их о чем-то просил. Однако Гарри не собирался оставлять Корвуса одного, чтобы потворствовать Драко, который был слишком избалован.
— Мерлин, Дамблдор снова смотрит сюда, — пожаловалась Панси.
Все они ненавидели это.
— Он чертовски надоедливый, — проворчал Гарри.
— Мы все с этим согласны, — согласился Теодор, — он так на тебя пялится, когда ты сидишь с нами.
— Он смотрит, и когда я сижу за столом Рейвенкло, прямо какая-то нездоровая одержимость, — Гарри очень захотелось сообщить об этом в соответствующие органы, так как Дамблдор не только доставлял ему дискомфорт, но и развивал у него чувство паранойи.
— Я еще раз советую тебе сообщить о нем, — сказал Драко. — Даже если из этого ничего не выйдет, останется бумажный след, который может пригодиться в дальнейшем, если старый дурак побеспокоит тебя еще раз.
— Я вижу, ты хорошо знаком с законами? — спросил Гарри, это был не первый раз, когда Драко говорил о разных правилах.
— Кое-что знаю, — довольно ответил Драко.
— Метишь на место министра? — спросил Гарри, поедая свою еду, и вдруг его тарелка исчезла. — Я думал, что тарелка должна быть пустой, прежде чем её заберут! — мальчик был чрезвычайно расстроен.
— Только не здесь, — покачала головой Панси, — Возможно на десерт будет что-то такое, что ты сможешь съесть.
— А ты, Гарри, — спросил Блейз, — не хочешь стать министром?
— Я не знаю. Я смогу ответить на твой вопрос после того, как точно узнаю, что это означает, но пока я думаю о законодательной работе. У меня есть к этому склонность, и я не единственный кто думает, что для меня это было бы хорошо, — признался Блейзу Гарри, делая тонкий намек на Корвуса.
— Высокая похвала, — прокомментировал Блейз, остальные кивнули, они тоже уловили на кого намекал Гарри.
— Самая лучшая похвала! — улыбнулся Гарри.
— Я вижу тебя, как юриста, — задумчиво подумал Драко, — ты определенно умеешь хорошо играть словами и…
Окончить фразу Драко не успел, так как двери Большого Зала распахнулись с огромным грохотом.
— Что за… — громко сказал Маркус Флинт, когда появился бледный профессор Квиррелла, который устремился по Большому Залу к Дамблдору с криком:
— Тролль! Тролль в подземелье! — и с этими словами Квиррелл упал в обморок.
Казалось, весь зал разом закричал, Гарри зажал уши руками, так как от этого шума заболела голова.
— ТИШИНА! — прогремел голос Дамблдора. — Никто не паникует, старосты, проводите студентов в их гостиные.
У Гарри отвисла челюсть, когда он взглянул на главный стол, никого не особо беспокоило то, что только что сказал Дамблдор. За исключением Снейпа, сверлящего глазами директора, явно разгневанного этим заявлением, но слизеринцы, казалось, совершенно не удивились этому. Гарри решительно направился к столу профессоров, и громко сказал:
— Профессор Флитвик, могу я присоединиться к слизеринцам, которых директор только что отправил в подземелья на бойню… ой простите, в их общую гостиную, — Гарри сделал вид, что поправился, как будто он и не собирался говорить о бойне.
Флитвик кашлянул, скрывая удовольствие от поведения своего ученика.
Корвус начал подозревать, что Люциус был совершенно прав в отношении молчания Гарри на Самайн. Однако его волновало не это, а то, что зелья были нетронуты. Полчаса назад он должен уже был быть в своей комнате. Корвус решил, что он подождет еще полчаса и выйдет на связь с Флитвиком, или даже отправится в Хогвартсе с аврорами за спиной. Время шло, внутренняя паника нарастала. И, наконец, дневник засветился, и в нем было написано всего два слова: «Я в порядке».
Корвус взволновался еще больше. С какой стати Гарри чувствовал необходимость успокаивать его в этом? Тихое постукивание показало, что Гарри, скорее всего, принял зелье. Корвус открыл крышку и обнаружил, что все флаконы пусты. Но по какой-то причине Гарри ничего больше не писал, что происходит? Ему нужно кого-то убить? Неужели Дамблдор сделал что-то с Гарри сегодня вечером? В голове Лестрейнджа кружились самые дикие предположения о том, что могло произойти с мальчиком. Возможно, ему все же лучше Филиусом или Северусом.
Но тут Гарри снова написал: «Профессор Квиррелл прервал пир сегодня вечером, сообщив, что в подземельях находится Тролль. Все начали паниковать, даже Драко и остальные. А я рассердился, и случилось небольшое столкновение с профессорами».
Брови Корвуса приподнялись при этих словах, Гарри спорил с профессорами? Вряд ли это произошло без уважительной причины. У Гарри была очень хорошая голова на плечах, все, что он делал, он делал не просто так.
«Дамблдор сказал старостам отвести студентов в общие гостиные. Я подошел к профессору Флитвику и спросил, могу ли я присоединиться к слизеринцам в их ведении их на бойню… Потом исправил себя и сказал — общая гостиная. Профессор МакГонагалл сначала возмутилась, но потом поняла, о чем я говорю и приняла решение, что все студенты будут находиться в Большом зале до тех пор, пока проблема была решена. Дамблдору тоже пришлось с этим согласится, но вид у него был крайне недовольный».
Корвус улыбнулся: для мальчика, распределенного в Рейвенкло, у него были слишком ярко выраженные слизеринские методы решения проблем. Он был не просто слизеринцем по сердцу, но он был слизеринцем по крови, это нужно было принимать во внимание.
«Нужно будет познакомить тебя с работой Омута памяти. Я бы хотел иметь у себя такое воспоминание», — написал Корвус Гарри в ответ.
«Пострадала одна студентка. Маглорожденная первокурсница Гермиона Грейнджер не пришла на пир, она провела в туалете для девочек и плакала более пяти часов после урока чар. Ходили слухи о том, почему, но они такие странные. Профессор Квиррелл, видимо, ошибся насчет места расположения Тролля. Девочку нашли в разрушенном туалете, у нее серьезные травмы. Будь она маглой — она бы не выжила».
Корвус был в ярости, но не из-за того, что грязнокровка пострадала. Это мог быть любой студент! Как известно, совсем не каждый взрослый в состоянии одолеть Тролля. Вероятно, потребовалось немало учителей, чтобы обезвредить его. И откуда в Хогвартсе Тролль? Просто так забрел случайно? Нет, кто-то провел его туда, чтобы вызвать панику или, что еще хуже, кого-то убить.
«Ты в порядке? Травм нет?»
«Я в порядке. Мы оставались в Большом зале еще в течение часа. Никто, кроме Грейнджер, не пострадал сегодня вечером, зелья я принял».
Корвус расслабился, рассеянно отмечая дату и то, что именно произошло в этот день в школе в своем дневнике. Никогда не знаешь, когда какая информация может пригодиться. Корвус был уверен, что Дамблдор скроет ото всех этот инцидент. А если эта девушка умрет… да, это будет на его совести.
«Я рад, что с тобой все в порядке».
«Спасибо! Я хочу идти поскорее принять душ, скоро вернусь».
Надо собрать ко дню заседания, на котором Визенгамот будет рассматривать вопрос Дамблдора, как можно больше такой вот информации, которая удивит всех и покажет истинное лицо старого дурака. К сожалению, он знал, что Альбус очень нравился населению в целом, и ему симпатизировала большая часть членов Визенгамота. Одного инцидента с Троллем будет недостаточно, чтобы переломить это. Но главное начать. Если сначала у него ничего не получится, он попробует еще раз, и еще. Столько, сколько понадобится, чтобы навсегда оградить Гарри от Дамблдора.