Глава 32. Йоль
— Ну и кто меня решил извести?
— Мадам Малкин.
— Кто???
— Вернее, кто-то в ее образе, использовавший оборотное зелье. На Пайса она вышла сама и предложила солидное денежное вознаграждение, а также продвижение по службе за устранение маглы. Они встречались еще трижды: один раз, чтобы передать Пайсу аванс и яд, второй раз Зам-зам передавал заказчице воспоминания о том, что он сделал всё по инструкции, а то, что ты жива — не его вина.
— А третий раз?
— А вот это — особенно интересно. Третий раз они встречались для того, чтобы возобновить контракт, и было это совсем недавно. Теперь способом убийства избран не яд, а артефакт, ношение его, как сказали гоблины к которым мы успели сходить, убило бы маглу максимум за пару месяцев. И все бы выглядело как смерть от ураганного развития неизлечимой болезни.
— А как выглядел тот артефакт?
— Очень тонкий и легкий ножной браслет, почти как нить. Пайс собирался тебя оглушить, надеть его, а затем сделать невидимым. Не будь ты волшебницей, скорая смерть была бы гарантирована.
— И как же нам теперь узнать, кто был там под оборотным?
— Люц предложил интересный способ. Сегодня мы будем заняты другим, а завтра проведем обряд воздаяния и тот, что получит откат от магии на неоднократное покушение на убийство леди рода, тот и есть заказчик.
— Но как мы об этом узнаем? Хотя можно попросить портреты проследить! Точно! Проведем обряд в Блэк-хаусе и там же я договорюсь с предками. А вот к Долорес Амбридж можно приставить какого-нибудь наблюдателя.
— Завтра в Министерстве Йольский прием, мы не собирались идти, если ты не передумала, конечно, а Малфои идут — у Люциуса там свои интересы. Наверняка эта заместитель министра будет на этом приёме. Откат будет сильным, адекватно преступлению, так, что не заметить будет невозможно и мы узнаем, если это она.
Приближалась первая Йольская ночь, которую еще называют Ночь Матери, так как считается, что в эту ночь Богиня Мать рождает Солнечного бога. Мы втроем сели за богатый йольский стол и, как это было принято, стали вспоминать все хорошее, что было в этом году и делиться своими надеждами на будущее.
— Этот год полностью изменил мою жизнь, — сказал Гарри. — Я обрел, наконец, семью в виде замечательной тётушки и узнал, что я волшебник. Избавился от ужаса, который сидел в моей голове, путешествовал, побывал в красивейших местах, познакомился с миром индейцев, получил собственную уникальную волшебную палочку и пошел учится в отличную школу. Я благодарен этому году, за все, что он принес мне, и надеюсь, что в следующем году семья моя станет больше, как минимум на одного человека, а лучше на двух.
— На двух? — удивленно переспросил Северус?
— Так дело-то житейское, где свадьба, там и детки! — рассмеялся Гарри, — а вы что подумали?
— У тебя на курсе, случайно, русские не учатся? Что-то шуточки какие-то очень знакомые, — проворчал Северус.
— Почему же случайно? Очень даже не случайно учатся: Иван Демьянов и Василиса Огнева, я же писал в самом первом письме. Вы давайте не отвлекайтесь, теперь ваша очередь.
— Я скажу. Этот год, можно сказать, кардинально изменил мою жизнь. Место где я живу, кто я, какие люди меня окружают. Совершенно новый мир. Я не знала смогу ли я быть тут счастлива, но решила помочь тому, кому могу. У меня появилась новая семья, которая мне очень нравится и любимый человек, которого у меня никогда не было ни здесь, ни там. Я много потеряла в этом году, но и много получила. Если те, кого я потеряла там счастливы, то я могу искренне сказать спасибо этому году. И надеюсь, что новый год даст нам покой и радость.
Северус помедлил, собираясь с мыслями, а потом сказал:
— Для меня этот год тоже был очень необычный. Вернее в нем не было ничего необычного, пока в Гринготтсе в меня не врезалась одна волшебница, которая затем перевернула всю жизнь с ног на голову и незаметно вошла в нее, там и оставшись, надеюсь, навсегда. Я обрел свою пару, свою любовь, и, пока еще, маленькую семью с которой, я верю, у нас сложатся хорошие отношения. Жду от нового года только хорошее, потому, что теперь мы все вместе, и все плохое должно обязательно пройти стороной.
— Почему на Йоль почти всё украшено красным, зелёным, белым и золотым? — спросил Гарри укладывая йольское полено в очаг вместе с Северусом.
— Белый цвет — это цвет зимы, во время которого и свершается рождение нового Короля — Солнца. Это светлый свет звезд, мерцающих в темной ночи, цвет чистоты и нового начала, цвет нового листа нашей книги жизни, который мы начинаем заполнять в Йольскую ночь. Красный — цвет жертвенной крови, которая льется, чтобы новое — родилось, цвет огня, разгоняющего тьму и отводящего зло. Зелёный цвет — цвет священных растений Йоля: падуб, омела, ель, сосна, тис, можжевельник и плющ. Это цвет природы и мира вокруг, он обещает приход весны и тепла. Золотой — Солнечного Короля, который рождается в Йоль. Цвет богатства и благополучия, цвет удачи, и цвет чуда. Поэтому золота мы используем только чуть-чуть, чтобы сильно к чудесам не привыкать.
— Как интересно! Ну что — будем поджигать? — уточнил Гарри.
— Нет, — ответила я, — поджигать будем после полуночи. А сейчас я, как хозяйка дома начну нашу праздничную ночь. Садитесь и слушайте.
Гарри беспардонно залез к Северусу под бок и своим видом показал, что он весь обратился в слух.
Я зажгла свечи на камине, села напротив своих мужчин и стала рассказывать.
— Солнце садится за лес, и ветви вековых деревьев смыкаются над ним. Тепло и свет, которые уходили от нас каждый день с самого Самайна — иссякли. Всё полнее власть ночи и холода. Солнце встает, мелькнет на небе и сразу срывается, лишь обозначая день. Казалось бы, вот только было светло — и снова Ночь. Зимняя Йольская Ночь. Королева всех ночей года. В эту ночь воздух полон звона, звуков и песен ветра. Самое радостное волшебство свершается в самую тёмную ночь года, предел всех наших несостоявшихся надежд, несбывшихся мечтаний, всех несчастий случившихся в прошлом году. В эту эту темную Ночь золотой свет обязательно вернется. Он есть в каждом из нас, пусть где-то там, в глубине. Значение жизни, её яркие краски начинаешь ценить больше всего в самый тёмный час. В Йольскую ночь волшебники зажигают десятки тысяч огней во всех землях. Но прежде чем зажечь священное пламя Йольского полена, каждый должен познать сущность темноты. Темнота есть повсюду в мире, есть она и в каждом из нас. Нужно мужество и вера, чтобы признать её на равне со светом.
Я поднялась, показала жестом встать и Гарри с Северусом и подойти ко мне. Потушила в комнате все огни, в том числе зажжённые свечи, и взяла своих мужчин за руки.
— В Йольскую ночь мы гасим все огни, которые дают нам свет и тепло. Что теперь греет нас сильнее всего и даёт нам силу? Тепло рук, которые мы сейчас смыкаем, как и тысячи других волшебников в круг Йольской ночью. Свет наших сердец озарит темноту. Йольскую ночь мы всегда проводим с близкими нам людьми и светим им своими любящими сердцами в темноте. А теперь пришло время рождения. Северус зажгите, пожалуйста, вместе с Гарри Йольский огонь.
— Благословенно будь, полено Йоля, принеси нам удачу, здоровье и милость Матери Магии, — сказал Северус и зажег огонь.
Волшебство все-таки великая вещь — такие поленья без магии в несколько секунд не заставить полыхать ни за что!
— Ну вот и все! — сказала я, — поблагодарим Мать Магию за возвращённый свет, за обещание цветущей весны, тёплых летних дней и обильных урожаев. Новорождённому Солнечному Богу предстоит долгий путь. Следующим мы будем ждать светлый праздник Остары, когда в Мир вновь приведёт цветение, но с этой ночи мы всё отчётливее будем ощущать возвращение молодого Бога.
Утром, взяв немного огня от горящего Йолького полена, мы отправились в Блэк-Хаус, чтобы там тоже разжечь Йольский огонь, но в большей степени для проведения ритуала воздаяния. Гарри был в восторге от блэковского дома, получив карт-бланш на посещение любых помещений, но с обещанием не трогать вещи которые покажутся сомнительными и все подряд книги в библиотеке, спрашивая у Кричера, что можно брать, а что нет, унесся куда-то вверх по лестнице.
— Надо было Драко позвать. Наверняка ему тоже скучно сегодняшним утром, особенно учитывая, что Люциус и Цисси собираются на прием, — сказала я.
— Так давай позовем. Еще не поздно, — ответил Северус и связался через камин с Малфоями и предложил им забрать Драко на весь день сегодня, а если он захочет, то и с ночёвкой до завтра.
Драко был очень раз возможности познакомиться с самим Гарри Поттером и не сидеть дома в одиночестве, пока родители посещают официальные мероприятия. Потому он прошел камином в Блэк-хаус спустя каких-то пятнадцать минут. Гарри, которого мы еле дозвались, по-моему, с чердака, не стал устраивать долгих церемоний знакомства, просто сунул для пожатия руку юному Малфою, и сказал:
— Гарри. Нет желания порыться в интересных вещах на чердаке?
— Драко, — неуверенно произнес Малфой, но потом уже гораздо увереннее сказал, — а почему бы и нет?
В итоге дети ушли по своим делам, а мы с Северусом объяснили портретам, что мы сегодня будем делать и что нужно проследить за всеми живущими Блэками и узнать по кому ударит откат. В ритуальный зал я спустилась одна, так как Гарри еще был мал, а Северус пока не был моей семьей. Ритуал был простой и короткий. Я взяла новую белую свечу и новый моток черных шерстяных ниток. Начертила на алтаре магический круг. Взяла нитки и намотала их свечу слева направо, начиная снизу вверх проговаривая:
Не знаю кто, но посеял ты,
Плоды созрели, ты их собери.
На добро или на зло, на хвалу или хулу,
Пусть Магия решает твою судьбу!
После последнего слова оборвала нитку и установила свечу в центр магического круга и зажгла ее. Теперь осталось дождаться как она прогорит и должен появиться результат. Я вернулась в гостиную, где Северус мирно беседовал с портретом Вальбурги, которая настаивала на проведении помолвки в Блэк-хаусе, чтобы все портреты могли присутствовать на торжестве.
— Конечно, леди Блэк, мне хотелось бы провести помолвку в моем мэноре, но думаю, что стоит обсудить этот вопрос с Майей.
— Можешь называть меня леди Вальбурга, все же мы скоро станем родственниками.
— Вы можете обращаться ко мне по имени — Северус, так меня зовут.
— Есть! — воскликнул портрет Ликорис Блэк, — только что Августу Лонгботтом с симптомами магического отката забрали в Больницу Святого Мунго. Хорошо, что в этот момент у нее в гостях была подруга. А так бы только домовики и десятилетний внук.
— Не ожидал такого результата, — задумчиво сказал Северус, — хотя если поразмыслить: Френк и Алиса десять лет в Мунго лежат. Не думаю, что за их лечение платит Министерство магии. Августа не из линии Лонгботтомов, у нее нет дара герболога, поэтому теплицы, скорее всего, не в очень хорошем состоянии. А она родная племянница Мариуса, вполне могла бы получить все его состояние и не посмотрела на то, что оно масловское.
— Видимо проблема на столько велика, что не имеет значения какие это деньги — галеоны или фунты. Только вот откуда у нее оказалось столько информации обо мне?
— Вот это как раз понятно. У Августы полно связей в Аврорате: она сама там работала, Фрэнк и Алиса там служили. Наверняка знала, как собрать информацию в магловском мире. А, может быть, отца твоего где-то случайно встретила. Нужно будет у нее самой спросить, когда она придет в себя.
Решили возвратиться в Бат. Позвали мальчиков, те охотно согласились. Особенно стремился к нам в гости Драко, которому Гарри обещал показать свою волшебную палочку, которую ему сделал индейский шаман, роуч, который, как оказалось, он привез с собой, а также фотографии из всех наших путешествий.
Переправились камином, а когда Северус подошел к окну то радостно воскликнул:
— Смотрите! Снег пошел!
Это было замечательно, так как Бат не шотландский Хогвартс с его сугробами, снега тут вчера не было вообще, а сегодня погода нас решила порадовать. Дети плотно засели в комнате Гарри, а мы с Северусом расположились на диване возле камина, где продолжало гореть Йольское полено. Накрывшись пледом и скинув обувь мы предались самому подходящему для такого времени занятию — поцелуям и нежностям, которых так не хватало в последнее время…
