Удачная сделка. Глава 26
Флитвик явился на встречу по приглашению Корвуса сразу же. В эти каникулы удача сопутствовала ему: все рейвенкловцы разъехались по домам, и ему не нужно было оставаться в Хогвартсе, потому он уехал на большой дуэльный турнир. И сейчас он был полон беспокойства: не случилось ли чего-нибудь с Гарри.
— Лорд Лестрейндж, спасибо за приглашение в ваше поместье, — вежливо произнес Флитвик, прежде чем заметил в комнате Гарри и повернулся к нему.
— О, Гарри! Вы остались дома? Как вы себя чувствуете?
Филиус был искренне обеспокоен состоянием здоровья за мальчика и причиной того, что он не поехал сегодня в Хогвартс.
— Давайте продолжим беседу за чашкой чая, — предложил Корвус.
— Я бы точно не был против чая! — сказал Флитвик. — До вечернего пира в замке не требуется мое присутствие, потому я готов не спеша обсудить с вами все, что требуется.
— Тогда, пожалуйста, присаживайтесь, я вернусь через пару мгновений, — любезно сообщил лорд Лестрейндж, давая декану и студенту Рейвенкло несколько минут, чтобы поговорить наедине.
Гарри был совершенно прав, Флитвик не до конца доверял Корвусу, но уже гораздо больше, чем во время их первой встречи.
— Как вам тут, Гарри? — озабоченно спросил Филиус.
— Мне очень нравится здесь! — широко улыбнулся Гарри. — Не стоит беспокоиться обо мне. Я обещаю, что здесь со мной не случится ничего плохого!
— Чем ты тут занимаешься? — полюбопытствовал Флитвик.
— Разным. Я много читаю, конечно! Корвус позволяет мне ухаживать за всеми животными вместе с ним, это очень интересно и порой весело. Он учит меня всему, что мне нужно знать, когда стану старше и приму титул лорда Поттера. Он научил меня играть в шахматы и другие веселые игры, такие как плюй-камни! — увлеченно перечислял Гарри.
— А посещения Азкабана? — спросил Филиус, предварительно взглянув на дверь, в которую вышел Корвус.
— Что вас конкретно интересует? — посерьезнел Гарри, недоумевая, зачем об этом знать Флитвику.
— К тебе там хорошо относятся? Как ведет себя Рабастан? — Филиус знал, что жених Гарри уже десять лет сидел в тюрьме и такой срок не мог не сказаться на его разуме: он мог причинять мальчику психологический ущерб, или, что еще хуже, физический. Гарри подвергался насилию всю свою жизнь, он мог не замечать такие вещи.
— Рабастан помогает мне изучать древние руны, он сам очень ими увлечен. Я купил ему десятки книг по этому направлению магии, а Корвус еще больше. Мне пришлось подарить ему сундук, где бы он мог их безопасно хранить.
— Он тебе нравится, — отметил удивленный Флитвик, видимо одиннадцатилетний мальчик не мог представить весь ужас того, что сделали молодые Лестрейнджи.
— Все не так, как кажется, профессор, — мягко сказал Гарри. — На самом деле никто, кроме них, не знает, что произошло той ночью. Их осудили по солидарной ответственности, без допроса веритасерумом, а это незаконно! Они сидят в Азкабане по вине безумной Беллатрисы Лестрейндж. Я не говорю, что они совершенно ни в чем невиновны, это не так. Но эта не та вина, о которой думают все. Для одного несправедливо осужденного уже ничего не измениться — Барти Крауч умер. Это опустошило братьев, с которыми он был дружен, особенно Рабастана.
Филиус пристально посмотрел на Гарри. Почему-то у него возникло ощущение, что Гарри Поттер собирается взять штурмом весь волшебный, чтобы добиться справедливости для Пожирателей смерти. Хотя тот факт, что их не допрашивали с веритасерумом, очень удивил его. В газетах этого не публиковали. Там говорилось, что все сторонники Темного Лорда прошли через судебные процессы и все были признаны виновными. С другой стороны, его не особенно интересовала эта тема: война закончилась, и он просто хотел сосредоточиться на своей работе и своих учениках.
— Ясно, — ответил Гарри Флитвик. — Все равно, пожалуйста, будь осторожен.
— Я тоже получил пользу от нашего союза, профессор, — заметил Гарри.
— Я это помню, — признал Филиус.
— Вы были частью Ордена, к которому присоединились мои родители? — неожиданно спросил Гарри, очень удивив Флитвика.
Корвус выбрал именно этот момент, чтобы вернуться. Со стола в тот же момент исчезло все, что на нем лежало, и через несколько секунд появилась большой серебряный поднос, на котором располагались чайники, кофейники, чашки печенье и бутерброды. Он, конечно, слышал последний вопрос мальчика, но сделал вид, что не заинтересован в ответе профессора.
— Нет, я не был. Я придерживаюсь нейтралитета, — признался Филиус, которого не интересовала политика обеих сторон, приводящая к смерти невинных волшебников и людей, в процессе их борьбы за власть. Ему не нравилось стремление светлой стороны к запрещению определенных разделов магии, но он также не хотел присоединяться и к темной стороне: они были так же предвзяты, как и светлые маги. Было больно видеть, что Лили, такая умная девочка, стала жертвой пропаганды Дамблдора и своих магловских предрассудков.
— Я не присоединился к Ордену, что по понятным причинам вызвало напряженность между мной и Альбусом. К счастью, я слишком высококвалифицированный специалист, отлично выполняющий свою работу, иначе бы Дамблдор тем или иным способом избавился бы от моего присутствия в Хогвартсе. На самом деле, наши отношения с директором так и не восстановились со времен того конфликта, и поведение Дамблдора в отношении вас, Гарри, оживило слегка запылившуюся их натянутость.
— Мне очень жаль, профессор, — мрачно сказал Гарри, думая о том, что ему, возможно, следовало отправиться на Слизерин, чтобы не причинять неприятностей профессору Флитвику.
Но Гарри не был бы рад, если бы главой его факультета был профессор Снейп. Перспектива была устрашающей. Он, конечно, оставил его в покое, Гарри полагал, что это Корвус с ним объяснился, а не сам он неожиданно стал хорошим, поэтому мальчик не думал, что когда-нибудь сможет доверять зельевару.
— Спасибо, — поблагодарил Филиус, когда ему вручили чашку чая.
Корвус налил себе кофе, а Гарри горячего шоколада и сказал.
— Действия Дамблдора никак не относятся к вам, независимо от того, происходит ли это сейчас или произойдет в будущем.
Корвус дал понять, что знает о том, что Дамблдор никогда не прекратит попыток реализовать какие-то свои махинации в отношении Гарри.
— Я пригласил вас сегодня к нам, чтобы лично сообщить об академическом отпуске Гарри по медицинским показаниям до конца учебного года и лично передать вам медицинское заключение, подтверждающее его необходимость, — сообщил Корвус, делая глоток из своей чашки.
— Такой долгий срок? — удивленно пробормотал Флитвик. — Так велик ущерб от того происшествия с зеркалом?
— Регресс равен примерно месяцу, но я бы предпочел, чтобы он полностью выздоровел, прежде чем снова отправиться в Хогвартс. Ему и без этого было непросто в замке, даже с учетом каминного доступа, сокращающего многие пути. Гарри вернется в Хогвартс уже на второй курс. — Корвус взял тонкую фарфоровую тарелку и поставил перед собой несколько бутербродов и печенья, предложив Флитвику и Гарри сделать то же самое. — И даже к этому сроку он не выздоровеет на сто процентов. Его целитель не верит, что он когда-либо вообще достигнет этого, но он выздоровеет настолько, насколько сможет.
Корвус рассеянно провел рукой по голове Гарри, понимая, что тот не любит, когда о нем говорят, как будто его здесь нет.
— Ты этого хочешь, Гарри? — спросил Филиус, желая убедиться, что мальчик согласен с этим решением лорда Лестрейнджа.
Гарри сразу же энергично закивал головой, так как не мог ответить из-за набитого едой рта. Когда же, наконец, он проглотил все, что жевал, то сказал:
— Да, я очень этого хочу.
Его зеленые глаза отразили страх и волнение по поводу того, что Дамблдор может сделать с ним в Хогвартсе еще. Сердце Филиуса упало при виде этого. Одиннадцатилетний мальчик беспокоился о возвращении в Хогвартс из-за Дамблдора. Для каждого маленького мага эти семь лет должны были быть лучшими в его жизни. Даже со всей поддержкой, которую организовал для Гарри Корвус, Дамблдор со своими манипуляциями был опасен для ребенка. Последнее происшествие показало, насколько Гарри уязвим перед директором. Флитвику даже стало плохо от того, насколько Дамблдор запугал такого умного мальчика.
— А что с экзаменами?
— Гарри сдаст их возьмет в министерстве в конце года. Мы проведем небольшое тестирование, чтобы выяснить, где ему нужна помощь, и убедиться, что он хорошо подготовлен ко всем экзаменам за первый курс, — объяснил Корвус и добавил с самодовольством и гордостью:
— Не то чтобы я думаю, что есть много предметов, в которых ему нужна помощь, а если она и требуется, то это вина Хогвартса, который подводит своих учеников, предоставляя никуда не годных профессоров по некоторым предметам.
— Да, Гарри и несколько других учеников определенно более продвинуты в знаниях, больно видеть, что им часто приходится ждать, пока остальные в группе освоят материал. К сожалению, кроме клуба Чар, которым я управляю, я никак не могу помочь им развиваться дальше, кроме того, как рекомендовать определенную литературу, — признал Филиус, слегка покачивая головой. — Это, конечно, не сильно помогает талантливым магам избегать скуки на моих занятиях.
— А чтобы предложили вы? — полюбопытствовал Корвус, которому действительно было интересно мнение Флитвика.
— Я считаю, что после первого года обучения второкурсников нужно распределять по группам: группа стандартного и группа продвинутого уровня, — сразу же ответил Филиус, который явно был готов обсуждать эту тему, так как, видимо, не раз спорил с Дамблдором по этому вопросу.
— В продвинутой группе в основном будут чистокровные маги, — заметил Гарри. — Это может вызвать дальнейшее отчуждение с маглорожденными.
— Это именно то, на чем настаивает Дамблдор», — недовольно признал Филиус. — А то, что следующее поколение молодых умов постоянно подавляется в угоду маглорожденным, вместо того, чтобы поощрять их в тяге к знаниям — это нормально? Что будет делать на уроках, например, Гарри, когда у него на третьем курсе начнутся занятия по «Древним рунам»? Ему будет очень скучно, профессор Баблинг не сможет ничему его научить, если Рабастан два года каждую неделю будет заниматься с ним.
— Ну не только одни чистокровные. Это не совсем точно, — заметил Корвус и спросил. — В классах всегда есть, по крайней мере, один или два очень способных маглорожденных?
Он мог привести в пример Тома Риддла и Лили Поттер в девичестве Эванс. Хотя какие они маглорожденные… Оба они были потомками Салазара!
— Совершенно верно, девушка Гермиона Грейнджер просто великолепна. Но она учится на Гриффиндоре и это не приносит ей никакой пользы. Дело доходит до того, что даже мои вороны не хотят с ней разговаривать, она просто слишком, слишком… — Филиус никак не мог подобрать нужного слова, чтобы не оскорбить девочку.
— Самоуверенная и безапелляционная? — подсказал Гарри. — Она считает, что то, что написано в книгах — правильно, и Мерлин поможет любому, кто скажет ей обратное. Она даже пытается исправлять профессоров, думая, что так она проявляет себя.
— Она поправляет профессоров? — Глаза Корвуса удивленно расширились: маглорожденная волшебница, пробывшая в магическом мире всего 4-5 месяцев, берется исправлять профессоров? — А МакГонагалл с ней не разговаривала по этому поводу? В конце концов, это ее ученица. Что-то знакомое в ее имени… Это та девушка, что пострадала от тролля? Она уже полностью выздоровела?
— Увы, нет. Опухоль вокруг ее мозга уменьшилась, но никто не берется сказать, какой она будет, когда очнется, — сказал Филиус, очень опечаленный мыслью, что еще один яркий молодой ум пал жертвой интриг директора.
— Она ни разу не приходила в себя?» — уточнил Корвус.
Прошло уже больше месяца, если магия не вылечила ее за это время, что она делает в Хогвартсе? Ей явно требовалась помощь специалиста-целителя, а не медиведьмы, которой являлась Помфри.
— Однажды это случилось, но ее снова погрузили в искусственную кому, — пояснил Филиус.
Это было все, что он знал о состоянии Грейнджер со слов Минервы, которая говорила о своей «лучшей и умнейшей ученице», как будто она была самой яркой ведьмой в мире. В возрасте одиннадцати лет — возможно. Но если он и дальше продолжит так себя вести, все будут подвергать ее остракизму, и кто знает, что с ней произойдет в более поздние годы.
— Понятно, — это все, что мог сказать по этому поводу Корвус, учитывая, что скоро в коридорах Хогвартса появятся инспекторы, Дамблдору придется им кое-что объяснить.
— Вы говорили о медицинском заключении, о необходимости академического отпуска? — напомнил Филиус.
Корвус протянул заключение. Филиус достаточно быстро прочел его и спросил:
— Элмер Эддисон? — Филиус удивленно пробормотал. — Что-то случилось с Миллисент?
— Она совершенно здорова, просто не хочет рисковать собой или своей семьей, — холодно ответил Корвус и Филиус вздрогнул от скрытого за этими словами смысла.
Он никогда раньше не думал о Дамблдоре, как об опасном волшебнике, но с тех пор, как Гарри приехал в Хогвартс, его мнение начало меняться. Откровенно говоря, ему не нравилось то, что становилось ему известным, особенно учитывая, что это склоняло чашу весов его нейтральности в другую сторону.
— Конечно, — вздохнул Филиус. — Я ее понимаю. Если Гарри потребуется помощь с Чарами я всегда к вашим услугам. Я бы с удовольствием занимался и сверх программы.
К удивлению Филиуса, Корвус сначала повернулся к Гарри:
— Что ты думаешь по этому вопросу?
— Только если у вас действительно есть возможность и желание, профессор, я бы не хотел никому доставлять вам неудобства.
— Профессор не стал бы предлагать, если бы у него не было времени или желания учить тебя, Гарри. Если ты хочешь заниматься с ним — тогда наш дом открыт для этого, — твердо заметил Корвусу, как и всегда, когда Гарри становился немного застенчивым или обеспокоенным, что он причиняет беспокойство другим.
Казалось, это укрепило решимость Гарри:
— Тогда да, профессор, я был бы рад, если бы вы стали учить меня.
— Я свяжусь с тобой, чтобы обсудить график наших занятий, — сообщил Флитвик и обратился уже к Корвусу, указывая на заключение целителя. — Что касается этого… Вы понимаете, что Дамблдор потребует показать этот документ, и я действительно не смогу ему в этом помешать?
— Показывайте. Мы не зря использовали целителя Эддисона. Директору до него не добраться, — сообщил Корвус, победно блеснув темными глазами.
— Но я для вида поборюсь с Альбусом, не стоит директору облегчать жизнь, — добавил Филиус, а вернее это был гоблин внутри него, который сделает все, что в его силах, чтобы рассердить старого дурака.
Это была его вина Дамблдора, его действия вынудили Гарри остаться здесь, вместо того, чтобы ехать в Хогвартс, где ему было место. Альбус не только навредил, но и испугал ребенка, хорошо, хоть это не повлияло на его желание учиться.
Гарри хихикнул, представив спор декана и директора об этом заключении. Услышав его, Филиус еще больше расслабился, и уверился в обоснованности своих действий. Он сам видел, как сильно Гарри любил провоцировать Дамблдора, и это заставило его внутреннего гоблина последовать его примеру.
— Мы с вами согласны, — сказал Корвус, ухмыляясь.
Да, идея Миллисент была хорошей, даже если она была рождена из самосохранения, но как он может винить ее за это, когда он жил за счет самосохранения?
— Гарри, где твои зелья?» — крикнул Корвус из коридора, быстро направляясь в гостиную, где находился мальчик. Он назначил встречу за десять минут до назначенного времени приема зелий, на случай, если вдруг до сканирования зелья принимать нельзя. Они возьмут их с собой, так как Лестрейндж понятия не имел, сколько времени займет сканирование и что там потребуется. Лучше было перестраховаться.
— Они на столе, — произнес Гарри голосом, приглушенный свитером. Он все еще мерз, а на улице тоже было холодно, ему все время хотелось согреться, поэтому он решил надеть свой любимый вязаный зеленый джемпер, который был немного большим, но таким удобным и теплым.
Корвус обнаружил фиалы и положил их в нагрудный карман своей мантии. Он хотел бы немного расспросить гоблинов о сканировании, прежде чем даже назначать встречу для его проведения, но слова целителей заставили его до крайности насторожиться. Лорд Лестрейндж хотел немедленно узнать, что это такое.
— Надевай мантию, и отправляемся, — сказал Корвус.
Гарри медленно застегнул мантию. Время принятия зелий приближалось, и боль давала о себе знать. Когда мальчик, наконец, справился, он неожиданно спросил Корвуса:
— Вы говорили с Воландемортом?
Корвус остановился, удивленно глядя на Гарри сверху вниз, он не привык слышать от своих близких «Воландеморт».
— Нет, пока нет. Но если результаты коснутся его, мы поговорим с ним вместе. Хорошо?
Они вышли на улицу и Гарри глубоко вдохнул, наслаждаясь свежим воздухом.
— Хорошо, — согласился он.
Дойдя до границы защитного купола, Корвус как всегда наложил на Гарри чары невидимости, и аппарировал их прямо к лестнице Гринготтса. Затем, крепко держа Гарри за руку, избегая любой толпы, он подошел к ближайшему охраннику. Лестрейндж даже не успел сообщить ему о назначенной встрече, как ему предложили пройти вперед.
— Добрый день, лорд Лестрейндж, наследник Поттер, — поприветствовал пришедших Треркс, — чем я могу вам помочь сегодня? В вашем письме не указана причина сегодняшнего визита.
— Целитель сказал мне, что в Гринготтсе возможно провести интенсивное сканирование, которое обнаружит те вещи, что не выявляются нашими способами. Это так? — Корвус сразу перешел к сути их встречи, не тратя время на долгие разговоры.
был слегка ошеломлен этим вопросом, но быстро ответил:
— Это так. У гоблинов есть три вида стандартного сканирования.
— Что за виды? Расскажи мне о них, — потребовал Корвус.
— Один из них — внутреннее сканирование, которое работает также, как и сканирование мага-целителя. Второй — рунное сканирование крови. В его процессе кровь наносится на руну, а тело просматривается изнутри и снаружи, одновременно гоблинским ритуалом, выполняемым гоблином-целителем. Третий — самый подробный, он проводится в ритуальном зале. С его помощью можно обнаружить и обрисовывать в общих чертах даже такие простые вещи как любой порез или синяк, полученные в жизни. Он подробно описывает всю историю того, что происходила с исследуемым телом, — пояснил Треркс.
— Подробностей вы, конечно, не расскажите? — спросил Корвус.
— Боюсь, что нет, — признал Треркс. — Однако вы можете задавать любые вопросы, если я смогу, то отвечу на них.
— Насколько это тактильно? — спросил Корвус.
Этот вопрос озадачил Треркса.
— Я не хочу, чтобы кто-нибудь прикасался ко мне, — пояснил Гарри, он не собирался терпеть это снова, было достаточно однажды позволить это сделать Миллисент.
— Участник должен надеть белую рубаху, которая не будет блокировать ритуал, на нем не должно быть ничего магического. Глаза стоит держать открытыми, так как свет может немного ослепить. В общем, все что требуется — это посидеть спокойно в течение двадцати минут, пока будет идти ритуал. Никаких прямых контактов.
— А есть ли ограничения на употребление зелий перед ритуалом? — уточнил Корвус, чувствуя, как Гарри немного расслабился, явно испытав облегчение от того, что никто не будет его трогать и щупать.
— Нет, это никогда не было проблемой, но если вам нужно принять дозу, возможно, лучше подождать, пока ритуал не закончится. Можем ли мы узнать, что именно вы ищете?
— Я бы предпочел бы контракт о секретности, подписанный всеми, кто будет участвовать в ритуале, а также вами, если вы будете здесь, когда я буду обсуждать это с целителем-ритуалистом, — серьезно заявил Корвус.
Гоблины не были сплетниками, но все же он не полностью им доверял. Лорд Лестрейндж не доверял полностью никому, пожалуй, и это удивительно, кроме Тома и Гарри.
— Я понимаю, — согласился Треркс, не удивленный тем, что Лестрейндж захотел документального подтверждения секретности.
— Я вернусь через мгновение с необходимыми бумагами и целителем, — Трерксу было очень любопытно, что такое выяснилось, что потребовало срочного сканирования у гоблинов.
— У вас есть какие-то свои идеи, что это такое? — спросил Гарри, немного всем этим подавленный.
— Нет, — честно признался Корвус, — это может быть просто остаточным результатом нападения. Гарри, не волнуйся излишне, я просто осторожничаю.
Гарри надеялся, что это так. Он уже осознал, что если бы он прожил еще несколько лет с Дурслями, он бы умер. Хорошо, что он решился тогда на отчаянный шаг и судьба, а вернее Дорея Блэк, привела его к Корвусу и его сыновьям.
Гоблины сразу же подписали контракты и взялись за дело. Не в их правилах тратить время, которое стоит денег, на пустые разговоры.
— Вот это да! — Гарри изумленно стоял в ритуальном зале, уже в белой рубахе, которое. Его не могли не привлечь руны, которые покрывали буквально каждый дюйм стен и пола. Единственное, что было в комнате, кроме рун, — это небольшой подиум, предположительно для гоблинов.
— Я не узнаю многие из них, — рассеянно спросил он, загипнотизированный необычными знаками, пытаясь запомнить их, чтобы потом попробовать найти. — Есть ли у гоблинов свои версии рун? Или они такие же, как наши?
— Некоторые из них — наше собственное творение, но большинство — стандартные для магического мира, наследник Поттер, — объяснил Треркс, заинтересовавшись познаниями мальчика, так как он знал, что маги, обычно не изучают руны ранее тринадцати лет.
— Это руна поиска, своего рода руна предсказаний, я понятия не имел, что её можно использовать в сочетании с исцелением… — сказал Гарри, жадно разглядывая надписи.
Гоблины молчали, терпеливо ожидая, пока мальчик обратит на них внимание. Гарри еще раз оглядел комнату, прежде чем вышел из восхищенного транса и вспомнил, зачем он на самом деле здесь. Он стоял слишком долго, его тело начало потихоньку ломать без зелий.
— Пожалуйста, можно мне сесть?
— В самом центре, там, где самая большая руна, не хочешь подушку?» — спросил гоблин-целитель
— Конечно, она нужна! — заявил Корвус, прежде чем Гарри смог ответить сам. — Двадцать минут — долгое время, чтобы сидеть на каменном полу.
Гарри кивнул, и уселся на подушку там, где сказал гоблин. Гоблины встали на подиум. Корвус, который отказался уходить, встал в сторонке, чтобы следить за Гарри.
Ни Гарри, ни Корвус не поняли ни единого слова из ритуала и почти ничего не видели, так как ослепительный белый свет начал танцевать над рунами и направлять свои лучи в Гарри. Мальчик чувствовал, как магия гоблинов многократно пронизывает его, оставляя в теле тепло. Его сердце билось, как барабан, а нервы были взвинчены до предела. Гарри понятия не имел, каков будет результат и не мог дождаться, пока он закончится.
Корвус не любил, когда его ослепляли, он не мог видеть, что происходит с Гарри, не повлияло ли гоблинская Магия на мальчика негативно. Однако он внимательно слушал, что происходит, насколько это было возможно. Корвус был благодарен, когда пение, — которое, если честно, звучало как злобное рычание, — начало замедляться, указывая на то, что ритуал подходит к концу. Слегка приоткрыв глаза, Лестрейндж заметил, что руны стали менее яркими и больше не ослепляют, что позволяло снова открыть глаза.
— Готово, — наконец сказал гоблин-целитель по-английски, выглядя измученным. Очевидно, ритуал отнял много сил, даже его голос по-другому.
— Гарри, как ты? — спросил Корвус, сделав шаг в его сторону.
— Я в порядке, — заверил мальчик мага, когда тот помог ему подняться на ноги.
— Теперь можно обратно одеваться, — сообщил Треркс, до сих пор хранивший молчание. — Результаты мы обсудим результаты в моем офисе.
— Спасибо, — ответил Корвус, проводя Гарри в маленькую раздевалку, где в первую очередь протянул ему зелья. Затем Гарри переоделся.
— Готов? — спросил мальчика волшебник.
— Я очень хочу поскорее покончить с этим и узнать правду, — пробормотал Гарри, выпрямляя спину. — Пойдем.
Они молча заняли места в офисе, в то время как Треркс закрыл дверь, прошел к своему столу и сел. Целитель уже читал информацию, содержащуюся в результатах, написанных на пергаменте, и ничто на его лице не выдавало, были ли результаты хорошими или плохими.
— Вы просили нас сосредоточиться на ночи нападения, и вы были совершенно правы, — сказал целитель. — В ночь нападения, видимо, когда Темный Лорд потерял свое тело, часть его души откололась и вцепилась в ближайшего возможного человека, молодого мистера Поттера.
— Часть его души? — Корвус выглядел потрясенным от такой информации, наконец, увидев все в совершенно новом свете. Вот откуда могло взяться то безумие, Мерлин им помоги.
— Мы думаем, что Темный лорд не один раз разделял свою душу, что привело его к нестабильному состоянию, — присоединился к разговору Треркс.
Гарри молчал, ничего не понимая, как у него внутри могла находиться чья-то душа? Он провел пальцами по шраму, вспоминая каждый раз, когда он реагировал на присутствие Воландеморта. Так это часть одна души реагировала на другую? Она пыталась соединиться с ней? Гарри был так сбит с толку. Он совсем не чувствовал себя одержимым!
— По сути, он контейнер для крестража? — почти в панике спросил Корвус. — Можно ли переместить его в альтернативное хранилище?
— Мне очень жаль, лорд Лестрейндж, мы не можем дать вам ответы, на ваши вопросы. Мы не эксперты в этой области.
В комнате было очень тревожно. Корвус напряженно думал, а потом сказал:
— Я запрещаю вам обсуждать эту информацию с кем-либо. Я буду искать способы решения этой проблемы.
Ему определенно нужно было обсудить это с Томом. Корвус не мог поверить, что тот много раз разбивал свою душу, чтобы достичь бессмертия. Он уже не сомневался, что чаша Хаффлпафф тоже была хранилищем крестража.
— Хорошо, лорд Лестрейндж, ваша воля будет выполнена, — сказал Треркс, понимающе кивнув ему.
— Вы уверены, что для Гарри нет никакого вреда? — уточнил Корвус в последний раз, на всякий случай.
— Мы уверены, — твердо заявил целитель. — Это было уже более десяти лет назад, и с тех пор никак не повлияло на него.
— Хорошо, пойдем, Гарри, пора домой, — сказал Корвус, снова активировав чары, чтобы уберечь Гарри от посторонних глаз.
Корвус и Гарри шли, пошатываясь: один от того, что точно знал, что происходит, а другой от того, что слегка растерялся.
— Филиус, на пару слов, — резко потребовал Дамблдор, когда последний из студентов покинул Большой зал, после ужина, отправляясь спать. Ни один из профессоров еще не успел уйти, и все они были удивлены жестким тоном директора.
Дамблдор был в очень мрачном настроении: потеря контроля над мальчиком Поттером, долг Министерству, потеря финансирования, вмешательство в дела Хогвартса, которое ожидалось в ближайшее время. С родственниками Поттера непонятно что происходило: Петуния в больнице, мальчишка под опекой, а Вернон в тюрьме!
— Это не может подождать, директор? У меня есть дела, которые требуют моего внимания сегодня, — сказал Филиус намеренно снисходительным тоном, уже направляясь к выходу для профессоров.
— Нет, — коротко отрезал Дамблдор, — разве вы не заметили, что у вас пропал ученик?
— Нет, — сказал Флитвик, разгневанный на старого дурака и его действия. — Все, кому нужно было быть здесь — все здесь, Альбус.
— Но Гарри Поттера нет! — Дамблдор с трудом удержался от рычания, как раненый зверь.
Желание топать ногами от разочарования было очень сильным. Директор никогда раньше не подвергался таким испытаниям. Все всегда шло своим чередом, а из-за того, что так много вещей теперь шло не так, как он планировал, Дамблдор чувствовал себя не в своей тарелке.
— Альбус, ты применил к мальчику очень сильное заклинание принуждения, в то время, когда он проходил лечение от тяжелых болезней! Заставив его часы стоять перед Зеркалом Эрисед, — практически прокричал Флитвик, и эхо отразилось от высокого потолка. — Все его тело дрожало от боли, пока он там стоял! Ваши действия подорвали Гарри здоровье, и вы осмеливаетесь спрашивать, почему его нет в Хогвартсе?
Филиус тяжело задышал. Он смотрел на Дамблдора с таким огромным количеством отвращения, которое Мерлин знает, как уместилось в крохотном профессоре, что заставило Дамблдора отступить от него.
— Этого не было! — сказал Дамблдор, застигнутый врасплох разоблачением Флитвика. — Я наткнулся на мальчика сразу перед вами!
Альбус уже пожалел, что устроил это публичное разбирательство. Он очень старался подавить мельницу плохих слухов о нем, и отсутствие Квиррелла и Флитвика в каникулы пошло этому на пользу. И еще Дамблдор на секунду не подумал бы, что тихий миниатюрный Флитвик вдруг накинется на него с обвинениями.
— И поэтому вы там спрятались, не так ли? — бросил презрительно Филиус. — Гарри на домашнем обучении у своего опекуна до конца года, пока он полностью выздоровеет.
— Гарри… — и прежде, чем Дамблдор смог продолжить, Филиус снова прервал его.
— Не думаю, что Гарри понравится, что ты так неофициально называешь его, — отрезал Флитвик. — Он не давал тебе разрешения называть его Гарри, и много раз просил тебя перестать называть его «Мой мальчик». Он не знает тебя и, честно говоря, Альбус, ему противно это слышать от какого-то старика!
— Я…— Альбус стоял, окруженный своими подчиненными, явно огорченный этими словами.
— Обращайся к нему официально, как к мистеру Поттеру или наследнику Поттеру, — добавил Филиус.
Северус внимательно наблюдавший за происходящим, был вынужден воздерживаться от ухмылки. Он не часто видел кого-нибудь, противостоящего Альбусу Дамблдору. Ему было стыдно признаться, что он никогда по-настоящему не противостоял старому дураку. Однако сейчас он занимал место в первом ряду, чтобы видеть это восхитительное зрелище. В жизни Снейпа радовало только зельеварение, это был единственный раз, когда он был счастлив по другой причине.
— Для отсутствия в Хогвартсе во время учебного года требуется разрешение. Я не верю, что его здоровье настолько плохо, чтобы переходить на домашнее обучение, — заявил Дамблдор, а в его голове в это время проскакивали следующие мысли: может ли это быть правдой? Могло ли здоровье Поттера быть настолько плохим, что ему действительно рекомендовано домашнее обучение?
Дамблдор стоял молча, погрузившись в свои мысли, а каждый профессор недоверчиво смотрел на директора. Все, у кого были глаза, все, кто общался с мальчиком, все могли ясно видеть, что он болен. Каждый старался как-то облегчить его жизнь в замке. Даже профессор астрономии позволила Филиусу пользоваться камином, чтобы подниматься высоко на башню, так как явно видела, что для Гарри это очень тяжело. Даже такой бессердечный хмырь, как Снейп и то разрешил ему не стоять во время варки зелий, когда это было возможно.
— У меня есть медицинское заключение о необходимости академического отпуска для лечения, — сказал Флитвик.
— Я хочу видеть его в досье ученика сегодня вечером, — заявил Дамблдор, яростно ругаясь в своей голове.
Он потерял полный контроль над Гарри Поттером, все шло не так. Кто знает, каким будет Поттер, когда он снова увидит его в сентябре следующего года. Кто-то постоянно действует ему на нервы, разрушая все его планы. Ничего, он найдет этого целителя, который выдал заключение и решит эту проблему. Проблема была только в деньгах. Еще этот долг Министерству…
— Я сделаю это, как только у меня будет свободное время, — ответил Флитвик, и, прежде чем Дамблдор успел сказать хоть слово, вышел из комнаты. Синистра поспешила последовать за Филиусом, чтобы узнать, как состояние Гарри, да и все постарались пойти следом за ними, желая услышать это.
Дамблдора остался в Большом зале наедине с Филчем, ожидая, когда все уйдут, чтобы убрать беспорядок. Спустя минуту Альбус тоже вылетел из зала, устремившись к личным делам учеников, решив докопаться до тайны Гарри Поттера и его опекуна.
Если бы он был более благоразумен, то сообразил бы, что, возможно, лучше всего было бы сейчас спрятать Грейнджер, ибо завтра прибудут инспекторы. Но приоритеты в голове Альбуса имели свое построение. Он не мог думать ни о чем, кроме того, у кого же живет Поттер. Кто его опекун???