Глава 54. Саруман тёмный & Жизненные планы внуков Новэ
С башни Ортханка Гэндальф увидел то, что его встревожило больше, чем отсутствие посоха и то, что кто-то напал на него и переместил сюда. Вокруг башни располагались лагерем войска, состоящие, судя по их виду, на половину из дунландцев и на половину из орков?! Кроме огромного числа воинов, истари увидел осадные башни и метательные орудия. Что здесь происходило? Саруман готовился к войне, но с кем?
Осенний ветер гнал по небу тучи, начинал накрапывать дождь. Гэндальф присел за одним из зубцов башни, прислонившись к нему спиной и стал ждать, когда Саруман почтит его беседой. Порывы ветра усиливались, как и струи воды, льющейся с неба. Находясь на совсем небольшой площадке, на значительной высоте, без возможности скрыться от стихий и хоть немного согреться, через час-другой он, видимо, по мнению Сарумана, должен был жаждать спуститься с крыши вниз для встречи с ним.
И вот в монолите камня, как казалось, Очертился светом квадрат приподнятой плиты, приглашая пленника спуститься вниз по крутой винтовой лестнице, что Гэндальф немедленно и проделал. Внутри башни было темно, лишь с одного из нижних ярусов пробивался свет, делая видимыми ступени. Как торько истари начал спуск по ним, люк в крыше тот час закрылся.
Гэндальф шагал со ступеньки на ступеньку пока не оказался перед приоткрытыми дверями, которые при его приближении полностью распахнулись. Гэндальф вошел в просторное мрачное помещение — главный зал Ортханка, в котором не было ни души. В противоположном конце зала находились еще одни двери, уже приглашающе открытые. Они вели, как выяснилось, в кабинет Сарумана.
По обстановке было видно, что хозяин данного помещения много работает. На столе, на полках шкафов и даже на полу лежали книги и свитки пергаментов. Сам стол был обставлен несколькими стульями и табуретами. На высоком пюпитре лежал какой-то раскрытый фолиант, на столе, меж завалами книг и рукописей была разложена карта Средиземья. Тут и там стояли свечи разной толщины и высоты. Лунный свет, исходящий из окон, придавал особую атмосферу мрачным чертогам. Было очень тихо. Казалось, что и в кабинете тоже никого нет.
— Ну проходи, чего стоишь на пороге. Присаживайся, — раздался голос Сарумана, который сидел на кресле, больше похожем на трон, у противоположной стены кабинета.
Гендальф пододвинул себе один из стульев и сел.
— Гэндальф Серый так торопился в Изенгард, что забыл меня известить о своем визите. Пришёл ли ты как друг?
— Друзей не бьют по голове и заточают на вершине башни, — произнес Гэндальф.
— Это небольшое недоразумение, — спокойно ответил Саруман. — Для моих людей ты выглядел как шпион. Вот они и перестарались.
— Мир меняется, Гэндальф. Ты не можешь не чувствовать этого. До меня дошли слухи, что Саурон покинул этот мир окончательно и безвозвратно. Так ли это?
— Да, это так. С его уходом все изменилось. Единое кольцо уничтожено и все сопричастные кольца потеряли всю свою силу. Уже освобождены Гундабад и Дол Гулдур. Почему ты не ответил на приглашение прибыть на Совет?
— У меня были другие планы.
— Какие же? Я видел сверху, что ты собрал армию, в том числе и из проклятых орков?! К чему это?
— Неужели ты не понимаешь? Хоть Темный Властелин и уничтожен, но мощь, находящаяся в Мордоре никуда не делась. Он там начал собирать огромную армию, чтобы захватить Средиземье.
— Уверен, что так и есть, Саруман.
— С Мордором было бессмысленно бороться, пока Саурон владел им. Но теперь его там нет!
— Не совсем тебя понимаю… Ты хочешь напасть на орков Мордора с помощью армии других орков?
— Да нет же! Смотри… Темный Властелин повержен, так? Значит наша миссия в Средиземье выполнена. Валар уже должны знать обо всем и скоро нас призовут обратно. Меня не прельщает снова служить Ауле. Я хочу остаться в Средиземье, причем на своих условиях. Армия Мордора подчинится мне, как уже подчинились те орки, которым удалось сбежать из Дол Гулдура и Гундабада. Я предлагаю тебе разделить власть над Средиземьем вместе со мной, возглавив армию, потерявшую своего генерала.
— Ты хочешь завоевать все земли?
— Конечно! И начну с Рохана, который мне изрядно надоел уже.
— Вот как… И ты не боишься гнева Валар?
— О, на этот счет у меня есть определенные планы. Я хочу приоткрыть Врата Ночи.
— Врата ночи?! Скажи, когда ты, Саруман мудрый, променял мудрость на безумие? Ты возжелал возвращения Мелькора?
— Не уверен. Потому хочу лишь приоткрыть Врата, чтобы у Валар болела голова о возможном возвращении Моргота и его могущества, и новом нападению на них. Я уверен, что там, в Пустоте, Моргот собирает силы и строит планы по своему возвращению.
— Он не должен снова пересечь Грань Арды. Остановись в своем безумии!
— Это не безумие! Неужели ты не чувствуешь, как магия утекает из Средиземья? Во всем виноваты люди, и эльфы, им потакающие. Последним скоро не останется тут места. Люди активно размножаются и занимают все больше земель. Ты не был на Востоке, ты не беседовал с харадрим и истерлингами. Есть много других земель, где нет ни эльфов, ни гномов. Они спокойно живут без магии и очень плохо относятся долгоживущим детям Эру, будь они даже дунэдайн или гномы, а тем более тысячелетние эльфы.
— Я думал также до недавнего времени. Но Илуватар свел мой путь с дорогой очень сильных волшебников, которые, как мне кажется, не черпают магию из окружающего мира, а наоборот, насыщают его ею.
— Да, я слышал о неизвестно откуда взявшихся магах, что помогли уничтожить Саурона и победить его армии. Но разве они смогут противостоять нам? Мы же духи, а не люди. Скованные этой земной оболочкой мы порой забываем об этом. Я ищу способ изменить навязанное нам Валар телесное воплощение, — и Саруман указал, на множество свитков на одной из сторон своего стола, — чтобы новая форма не ограничивала нашу силу.
— Ты безумен, как и все твои планы. Я не стану ни участвовать в них, ни поддерживать их. Я найду способ связаться с Манвэ Сулимо или Вардой Элентари. Как бы не была далека и высока Таникветиль, коронованная снегами и светом, мои слова дойдут до них. Тогда ты пожалеешь о том, что замышлял такое чудовищное зло.
— Я дал тебе шанс, Гэндальф, на добровольный союз, но ты, как я вижу, избрал путь страданий. Сейчас в Средиземье нет силы, что могла бы выстоять против армии, что уже есть у меня, и той, что станет моей, когда я войду в Мордор. Изенгард и Бараддур — это две твердыни, которые станут основой нового порядка. Я порабощу Средиземье. Старый мир сгорит в огне горнила. Новый порядок будет установлен мечом, копьём и крепким кулаком орков. Моя военная машина раздавит всех.
После этих слов Саруман поднялся, взмахнул своим посохом и Гэндальфа закрутило на месте, а потом вынесло сильным воздушным потоком снова на крышу башни. А Саруман вызвал командиров орков и дунландцев.
— Чтобы через две недели вы все были полностью вооружены и готовы к походу, — заявил он им.
— Мы не сможем вооружить всех к сроку. Нет достаточно угля для кузней, чтобы изготовить столько оружия.
— Лес Фангорн прямо у нас под носом. Берите оттуда деревья и превращайте их в уголь. Мы выступим в поход через две недели.
— Мы будем сражаться за тебя, — прорычал командир орков.
— Нужно сначала устранить тех, кто противостоит нам прямо у нас под боком. Мы начнём с Рохана, — добавил Саруман.
— Коневоды захватили наши земли. Они загнали наш народ в горы прозябать на голых камнях! Мы отомстим! Отомстим им! — воскликнул командир дунландцев.
— Верните себе свои земли, сожгите их деревни! — добавил Саруман. — Слишком эти коневоды мешают нам, но довольно!
Митлонд совсем не похож на другие эльфийские эльфийские города и поселения. Там нет дворцов и домов с толстыми каменными стенами. Это царство моря и ветра, который играет парусами кораблей, рукавами одежд мореходов, что затягивают канаты на реях и их дев, что плетут для них сети и подрубают края парусины, которая вскоре понесет корабли за горизонт. Это только корабль Эарендиля «из мифрила и эльфийского стекла, с сияющими бортами» не имел «ни взмахивающих вёсел, ни парусов на серебряной мачте», а корабли тэлери без парусов плавать не умели.
Эльфы-мореходы больше всего на свете ценили свободу. Это было заметно по расстоянию, отделявшему одну мастерскую от другой, и соседние дома. Это ощущалось и в их одежде, которая была такой же, как их нрав — летящей, свободной, не сковывающей движений, лазоревой, как воды моря, голубой, как небо, сливающееся с ним на горизонте, белой как пена волн и серебристой, как звезды, по которым ориентируются в пути. Все это было расшито перламутром и жемчугом, добываемый местными эльфами, который они продавали всему Средиземью, как россыпью, так и в виде искусно созданных украшений их ювелирами.
Вся эта красота была скрыта под теплыми плащами с меховым подбоем, что были надеты на всей делегации Кирдана. Впереди был переход через Туманные горы, чьи самые высокие пики всегда покрывали ледники, и даже на нижнем перевале можно было уже ожидать снегопад. Сегодня был День Дурина по гномьему календарю, к которому нередко в Мирквуде уже выпадал снег и нужно было спешить, если они хотели побывать у Лесного Короля и успеть вернуться обратно на западную сторону гор до тех пор, пока перевалы не станут непроходимы.
Внуки Новэ имели разную внешность, характер, планы на жизнь и мнение по поводу этой поездки.
Урсаниэль недавно вернулась из поездки в земли Дор-эн-Эрниль /Земля князя/, простиравшиеся по побережью от устья реки Мортонд до устья реки Серни, центром которых был замок Дол Амрот, что располагался на берегу моря, к югу от Белых гор на мысу, замыкавшем с севера побережье Бельфаласа, к югу от устья Мортонда. Дол Амрот населяли темноволосые и сероглазые потомки нуменорцев. Правители Дол Амрота носили титул князя и считали своей прародительницей эльфийку Митреллас из Лориэна. Поэтому, прежнее название Тирит-Аэар в 1981 году Третьей эпохи было заменено на Дол Амрот, в память Амрота, короля Лориэна, который погиб в том году.
Урсаниэль очень понравился и сам замок, и земли Дор-эн-Эрниль, а, главное, нынешний князь Адрахиль. Хоть его уши имели весьма слабо выраженные эльфийские признаки, а крови нуменорцев в нем было много больше, чем эльфийской, но Урсаниэль серьезно отнеслась к предложению стать его супругой. Эллет обладала скромной красотой. Такой, которая не сразу бросается в глаза, но когда ее рассмотришь, то уже не забудешь. Серо-стальные волосы и прозрачные голубые глаза очень подходили ко стилю одежд тэлери, а тонкие и благородные черты лица были одухотворены любовью к морю. Возможно Урсаниэль не воспылала чувствами к Андрахилю, но никто больше из титулованных эльфов у моря не жил. Не выходить же ей было замуж за их названного деда Новэ, который, кстати, явно затеял эту поездку через все Средиземье с явной целью сосватать ее и сестру за кого-нибудь из детей Элронда или Трандуила, чему Урсаниэль была совершенно не рада.
Финианэль мечтала о том, чтобы когда они переберутся за Туманные горы перевалы бы завалило снегом и они остались зимовать с восточной стороны. Причиной тому был большой ее интерес к королю Трандуилу, чей портрет она видела у Келебриан, когда та останавливалась в Митлонде, в ожидании корабля в Валинор. Супруга Элронда была в хороших отношениях с покойной женой таура, потому та подарила их небольшой семейный портрет: король, королева и два их сына. Красота Трандуила на портрете затмивала всех и Финианэль вот уже двести лет хранила его образ в своей памяти, мечтая о том, как когда-нибудь ей представится случай с ним встретиться лично. Даже внешность эллет была подходящей для королевской семьи: золотистые волосы синдар и синие, как у таура глаза. Финианэль понимала, что не будучи родной внучкой Новэ, главным плюсом ее, как перспективной королевской невесты, может служить кровь ее настоящего прадеда О́лвэ, прямого потомка праотца Энеля, младшего брата Элу Тингола, правителя Дориата. А кроме этого, ее красота, ум, и добрый нрав. Ни о каких принцах Финианэль даже не думала.
Внук Кирдана, Ланальд, по словам Новэ, был очень похож на своего двоюродного прадеда Элу Тингола. Он был очень высок, отличался гордой осанкой и плавной походкой. Ланальд не был широк в плечах, но был гибок и довольно силён физически, хотя выглядел для своего роста худощавым. У него были серебряные прямые волосы, ниспадающие почти до талии, которые он убирал с висков, заплетая в косицы, серые глаза, крупный, с лёгкой горбинкой нос и высокий лоб. Ланальд был страшно рад, что невест для него в этой поездке запланировано не было. У него был в этой поездке другой интерес. Он слышал, еще давно, лет двести назад, что младший сын Таура задумал морское путешествие в неизвестные земли, что лежат по ту сторону моря. Эта идея засела у Ланальда в голове и он хотел обсудить ее с принцем.
— Вы что-нибудь знаете про Драконий Шлем? Мне попалось это название, но я не смог найти в библиотеке какого-то описания, — произнес Эстель, едущий на пони, между Ланальдом и своей матерью.
— Драконий Шлем был выкован наугрим, мастером Тельхаром из Ногрода из серой стали, украшен золотым узором и исписан колдовскими рунами победы и мощи, что делали его неуязвимым для любого оружия. У шлема есть забрало, чего раньше на других шлемах не делали и оно наводило ужас на врагов, и надежно защищало глаза своего носителя от стрел врагов. Шлем изначально принадлежал Азагхалу, владыке гномов Белегоста. Но когда Маэдрос спас его от орков, то владыка подарил его старшему сыну Феанора.
— А почему рохиррим называют себя эорлингами?
А пока, чтобы скоротать время в поездке, с тех пор как они выехали из Имладриса, он много беседовал с Эстелем, воспитанником Элронда, который на самом деле был наследником Исильдура и будущем королем Гондора. Мальчик был умным и очень любознательным. Он задавал много вопросов и внимательно слушал ответы на них.— Вы что-нибудь знаете про Драконий Шлем? Мне попалось это название, но я не смог найти в библиотеке какого-то описания, — произнес Эстель, едущий на пони, между Ланальдом и своей матерью.— Драконий Шлем был выкован наугрим, мастером Тельхаром из Ногрода из серой стали, украшен золотым узором и исписан колдовскими рунами победы и мощи, что делали его неуязвимым для любого оружия. У шлема есть забрало, чего раньше на других шлемах не делали и оно наводило ужас на врагов, и надежно защищало глаза своего носителя от стрел врагов. Шлем изначально принадлежал Азагхалу, владыке гномов Белегоста. Но когда Маэдрос спас его от орков, то владыка подарил его старшему сыну Феанора.— А почему рохиррим называют себя эорлингами?— Названия рохиррим /Rohirrim/ «повелители коней» и Рохан /Rohan/ — синдарские. Рохан — что-то вроде страны коней, так как тут есть синдарский корень roch, «конь», и окончание -nd, используемое в синдарине для обозначения стран или территорий. Сами рохиррим называли себя эорлингами, по имени Эорла Юного, шестнадцатилетнего короля Эотеода, который был героем.
— А в чем он был герой?
— Когда на Гондор одновременно напали истерлинги и орки никто не пришел ему на помощь, кроме народа эотед во главе с Эорлом. Была большая битва на поле Келебранта и гондорцы почти проиграли ее, но появление конницы Эорла переломила ее исход. Гондор победил. «За доблесть его народа и помощь вне всякой надежды, оказанной Гондору в час жестоких бедствий» тогдашний наместник Гондора Кирион подарил Эорлу земли под названием Календарнодон. Это огромная холмистая равнина к северу от Белых гор и к западу от Анориэна. Название тоже синрдарское, переводится как «зелёные владения». Такая земля для коневодов была бесценна. И поскольку земли у Эорла стало очень много, то создалось новое королевство, которое и называется Рохан. Сами эорлинги называли его Риддермарк, а Эорл стал его первым королем.
— А почему Риддермарк?..
Сова, которую Торин отправлял с письмом к Дис, прилетела обратно и принесла послание от сестры. Она была возмущена поведением Даина и страшно радовалась тому, что Эребор снова был в руках Детей Дурина. Сообщала, что начинает подготовку к старту весной первого каравана переселенцев. Благодарила, что Торин, что было неожиданно для сестры, не дал ее сыновьям получить тяжелые увечья или, не дай Махал, погибнуть. Еще она волновалась о том, как они переживут в горе зиму. Она же не знала, что знакомство с волшебниками изменяет каждого, кто входит в их зону интересов к лучшему.
Поскольку сегодня был День Дурина, гномы заказали себе у хоббитов, через недавно установленный у них складной ларь целую кучу еды и пригласили к себе волшебников и аранена Таурмириона разделить с ними праздник. Конечно, они не успели еще привести в порядок даже часть подземного города, но одну столовую и несколько спален почти вернули к их исходному виду. За столом зашел разговор о Дейле.
— Конечно нужно будет восстанавливать город, — сказал принц. — Он и вам самим пригодится и люди смогут вернуться в свои дома. Мы осматривали центр немного — там многое сохранилось.
— Конечно, пусть возвращаются, — буркнул Торин.
— Но вы же понимаете, ваше величество, что придется оказать финансовую помощь, тем кто захочет вернуться. Люди бежали в тот день из своих домов практически ни с чем. И отчасти вы несете за их судьбу ответственность, так как не Дейл был причиной придета дракона, а сокровища Эребора, — осторожно произнес Таурмирион.
— Вот пусть дракон и даст им золото, — предложил Дубощит, который хоть и не был болен золотой лихорадкой, от обычной гномьей жадности никуда было не уйти.
— Торин, — произнес Балин и многозначительно посмотрел на своего короля и родственника. — Конечно мы поможем переселенцам, выдадим им субсидии на восстановление домов и хозяйства.
— В Эсгароте служит городским стражником потомок короля Гириона по имени Бард. Думаю что стоит начать переговоры о возвращении жителей в Дейл с него, — добавил принц. — Предлагаю нам с вами вместе навестить этот озерный город, чтобы найти его и сообщить о наших планах.
— Да, спасибо за предложение, — ответил за Дубощита Балин.
В это момент к Таурмириону постучался в осанве брат.
====
— Только что с нами связался Элронд. Делегация Новэ уже как два для выехала в сторону Туманных гор. Надо бы встретить их на перевале. Они едут конными и пойдут через нижний.
— Ты хочешь, чтобы это сделал я?
— Я предлагаю сделать это вместе, но возьмем с собой еще людей.
— Хорошо. Стоит взять с собой палатку, чтобы ждать там с комфортом. Тогда мы не станем переводить праздник в попойку и скоро выдвинемся домой.
====
— Что-то случилось? — поинтересовался Северус, который безошибочно определил по отсутствующему виду своего бывшего студента, что тот с кем-то мысленно разговаривает.
— Ничего плохого, профессор. Нам с Леголасом предстоит небольшая поездка в горы на перевал, возможно придется там одну-две ночи поспать в нашей палатке. Кто хочет составить нам компанию? Поедем конными без аппарирования, так как будем встречать и сопровождать тоже конных гостей.
— А дамы там будут? — уточнил Сириус.
— Понятия не имею, — честно ответил Таурмирион.
— Пожалуй я с вами отправлюсь, — предложил Рудольфус. — Мое отсутствие минимально повлияет на работы с артефактами и лесом.
— Ну и меня тогда возьмите, — предложил Долохов. — Посижу там в водичке на горе.
— Тони, уже в лесу холодно, а в горах, поди, снег выпал, — засомневался Руди.
— Что англичанину смерть, то русскому хорошо, — изменил слова в пословице Долохов и опрокинул в себя последнюю рюмку гномьего самогона, крякнул и добавил. — Забористая штука. Надо будет у вас технологию производства срисовать. Если и правда зимой нас завалит снегом, хоть будет с чем скоротать унылые дни.
— А как же карта? "Встань у серого камня, когда прострекочет дрозд, и последний луч заходящего солнца в день Дурина укажет на замочную скважину…" Давайте поищем секретный вход в гору? — неожиданно предложил Кили и у некоторых волшебников загорелись глаза от предстоящего приключения.