***19***
Мистер Бартемиус Крауч-старший сидел на стуле в пустой комнате и безразлично смотрел на стену. На подобный случай — внезапное заключение в Аврорате — установок сделано не было, поэтому он ничего и не предпринимал. Но не нужно думать, что где-то в глубине, под слоем проклятия, которое сковывало его по рукам и ногам, не шел мыслительный процесс. Он изо всех сил сопротивлялся Империо, пытался его скинуть, но увы. Краучи никогда не были менталистами или хотя бы боевиками, и у тех, и у других были внутренние ресурсы для сопротивления, особо умелые вообще скидывали Империо достаточно легко, но он был дипломатом и полиглотом, и магической силой никогда не мог похвастаться. Вот его сыну, кроме фамильных талантов, досталось еще и с материнской стороны, поэтому он был магически гораздо сильнее, вот и смог наложить такое Империо, которому противиться старший Крауч не смог.
А за дверями этой комнаты в соседнем кабинете уже примерно с час длилось совещание. Решали, стоит снимать Империо или оставить и посмотреть, к чему шло дело и какие установки получил мистер Крауч. Кто-то ведь должен был контролировать его? А значит, этот кто-то должен был появиться в определенный момент.
— Да вы ебанулись, — горячился Скримджер. — Он же не подопытный кролик, чтобы ставить на нем эксперименты.
Он был почти на сто процентов уверен, что это Крауч-младший приголубил папеньку, и если и нужно было за кем последить, то это точно был Барти-младший, который, по идее, вообще числился трупом. Скримджер достал блокнот и сделал пометку не забыть узнать, кого похоронили вместо Крауча. Хотя… Кажется, миссис Крауч недавно скончалась… Скримджер сделал еще одну пометку в блокноте и убрал его во внутренний карман пиджака.
— Я считаю, что мы должны узнать, кто проклял мистера Крауча, — министр Фадж суетился, то вскакивая, то садясь на диванчик. Мысль о том, что одного из высокопоставленных чиновников взяли под Империо, вводила в ужас. Так ведь и до него могли добраться! А становиться проводником чужой воли Фадж категорически не желал.
— Поддерживаю Руфуса, — веско обронил Сметвик, который пришел в Аврорат с утра пораньше, чтобы, если в том будет надобность, оказать первую помощь. Снятие Империо частенько негативно отражалось на пациентах, не зря это проклятие называлось непростительным.
— Корнелиус, мы всё узнаем и так, — Руфус решил, что орать на нервного министра глупо, поэтому решил, что лучше будет договориться с ним по-хорошему.
— Ладно, — Фадж махнул рукой, — единственное требование — полная секретность. Чтобы никому! Даже Дамблдору. Особенно Дамблдору! Чтобы дальше этой комнаты информация не пошла!
Фадж стукнул кулаком по столу и грозно обвел взглядом обоих собеседников, а потом скривился и потряс рукой, потому что долбанул-то от всей души.
— Не дураки, — кивнул Скримджер, — сами понимаем.
Благо, сохранить секретность было несложно. Аластор понятия не имел, кто его в сундук законопатил, поэтому рассказать ничего и никому не смог бы физически. Лже-Грюм обернулся обратно в себя уже в камере Аврората, поэтому никто не знал, кроме звезды Долиша, о том, что Барти Крауч-младший исполнял эту роль, а с них Руфус оперативно взял подписку о неразглашении. Оставалось снять проклятие с Крауча-старшего и допросить.
Взломщик проклятий прибыл минута в минуту, постучав в кабинет Скримджера ровно в восемь утра. Министр к тому времени уже покинул их, а Скримджер и Сметвик пили дрянной авроратский кофе со вчерашними сэндвичами.
— Мастер Адамиди, доброе утро, проходите, — Скримджер открыл дверь и впустил в кабинет сухонького старичка, который на взломщика проклятий походил так же, как такса на тигра, то есть никак. Но Скримджер не в первый раз работал с ним и знал, что равных ему нет. И ни один брутальный громила не мог работать так тонко, как это умел мастер Адамиди.
— Доброе утро, — мастер Адамиди с кряхтением устроился на стуле, посмотрел на присутствующих и спросил: — Что у вас случилось, что не могло подождать до завтра? Мне пришлось срочно покинуть интереснейшую конференцию.
— Мастер, — Скримджер присел за свой стол. — Не то чтобы случилось что-то невероятное, просто доверять я могу только вам. У нас чиновник под Империо.
— Ну, снять его не сложно, благо система отработана давно, — кивнул мастер, — но резоны твои мне понятны. Нынешнее поколение сплошь болтуны, так и норовят рассказать о клиентах лишнего за бутылочкой горячительного.
— Как хорошо, что вы это понимаете, мастер. А у нас и целитель имеется на всякий случай.
— Целитель — это хорошо, — кивнул мастер Адамиди. — Ну что же, не будем тянуть. Показывайте, где моя работа.
* * *
Брок и Наташа шли в гостиную Гриффиндора, проводив Баки к горгулье, за которой скрывался вход в директорский кабинет.
— Учти, этот старикан лазает в головы, — напутствовал его Брок и, увидев недоуменный взгляд, добавил: — Мысли читает.
— Соболезную ему, если он попробует проделать подобное со мной, — хмыкнул Баки, совершенно не впечатленный.
— Старк проследит за тобой, — добавил Брок. — Ты там не борзей, не бей его, даже если очень захочется, но, если вдруг ситуация будет безвыходная, то зачищайся и уходи. Мало ли зачем тебя этот гандон позвал.
— Не бзди, командир, где наша не пропадала, — ответил Баки и хлопнул Брока по плечу так, что тот едва не улетел носом в пол.
— Блядь, — экспрессивно выматерился Брок, но махнул на Зимнего рукой и пошел вслед за старательно скрывающей смех Романовой. Да, Зимний всегда был запредельно сильным, этого не отнять, но и Брок хлюпиком не был, а тут от простого хлопка… Нужно было срочно что-то с этим делать.
— Ты понимаешь, что фактически дал разрешение Зимнему устранить Дамблдора?
— А и похуй. Если встанет выбор между любым из нас и кем-то чужим, то мой ответ очевиден. А Гринч не такой уж белый и пушистый, каким хочет казаться.
— А и правильно, — кивнула Наташа, она бы тоже не сомневалась ни секунды, если бы пришлось выбирать. В этой реальности у нее не было никого ближе Брока, Баки и Тони, остальные шли невнятным серым фоном.
Они шли плечом к плечу по коридору, и работа мысли на лице Брока так хорошо читалась, что Наташе стало интересно узнать, о чём он думает.
— Да так, обо всем подряд, — отмахнулся Брок. Мыслей у него было столько, что невозможно было выделить основную. Его зацепили слова Барнса о том, что тот вернул тело, потому что очень сильно этого захотел. Пусть через боль, но вернул же! И нет, Брок не хотел возвращать свое тело, зато прекрасно разглядел возможности, открывающиеся с этим знанием. Прокачаться до желаемых кондиций с помощью магии выглядело заманчиво. Нужно поговорить об этом со Сметвиком, когда будет у него на приеме. Может, существуют зелья или практики, чтобы ускорить процесс? А еще ему пришла в голову мысль, что стоило бы, не откладывая, перетряхнуть сундук, вдруг там найдется что-нибудь такое же интересное, как карта. Волшебный мир и его возможности заставляли ждать чуда. Кроме этого, он раздумывал о том, что могло понадобиться Гринчу (прозвище, которое дал Старк, как нельзя лучше подходило Дамблдору) от Барнса, и во что это могло вылиться. Ему даже близко не приходила в голову тема, на которую… Так не с Барнсом же хотел поговорить Дамблдор! От этой мысли Брок даже остановился. Старик хотел видеть Локхарта. А ведь Локхарт пару лет назад преподавал в Хогвартсе, так, может, он позовет его снова, тем более что место освободилось?
— Я пойду к себе, — Наташа направилась к лестнице, ведущей в девичьи спальни, а Брок только рукой махнул и сказал:
— Увидимся утром.
В комнате никого не было. Рыжий после внушения старался обходить Брока по широкой дуге и возвращался в комнату только спать, особенно если знал, что Брок там, Невилл пропадал в теплицах, а Симус и Дин резались в карты внизу. Брок не стал откладывать и вывалил все вещи из сундука на кровать. Заодно и уберётся, потому что до этого момента руки никак не доходили. Свои новые вещи он сразу отложил в сторону, уж там точно ничего интересного быть не могло, а вот оставшееся.
Когда Брок попал в Мунго, Наташа, что естественно, не стала перебирать его сундук, а накрыла мантией старье, положив наверх новые вещи, и вот теперь Броку предстояло перебрать эту кучу. Обноски, после проверки карманов, в которых кроме дырок и парочки записок ничего интересного не было, Брок связал в узелок, собираясь выкинуть, а остальной мусор — обрывки пергамента, сломанные перья и прочее неопознанное — сжечь в той печке, что стояла посреди их спальни и в которой всегда горел огонь. Как он не кинул к остальному мусору небольшой сверток из пергамента, Брок не понимал, видимо, поминаемый магами Мерлин руку отвел.
Броку сначала показалось, что из свертка полилась вода, вот только она не растеклась по полу, а сложилась аккуратной горкой, таинственно переливаясь.
— И что это такое? — Брок подцепил пальцами нечто, показавшееся сначала бесформенным куском ткани, но потом он увидел, что она напоминает плащ-палатку. У нее был глубокий капюшон, длинные полы и небольшая застёжка у горла. Отложив эту вещь в сторону, он быстро разобрал мусор, стопив весь в печке, сложил обратно свои вещи, а книги, пергаменты и прочие учебные принадлежности убрал в небольшую прикроватную тумбочку.
Забравшись на кровать, задернув балдахин и засветив люмос, он расправил на коленях ткань. Она была очень странная, прохладная, как шёлк, гладкая, струящаяся и совершенно невесомая. Брок накинул ее на свою руку и обомлел — ее не было, да и сама ткань будто растворилась в воздухе, хотя на ощупь все так же чувствовалась. Брок вывернул мантию другой стороной, снова накинул ее на руку, но ничего не произошло.
— Лицевая сторона и изнаночная, если я правильно понял, — сказал он, засунул мантию за пазуху и пошел в душевую, накинув на дверь «Коллопортус», чтобы никто неожиданно не вошел. Практическим путём он уже успел выяснить, что снять его заклинание никто из соседей по комнате не мог. Гарри Поттер, а теперь и он, был волшебником выдающейся силы.
Брок расправил мантию, встряхнув ее, полюбовался завораживающими переливами и накинул себе на плечи. Обернувшись к зеркалу, он увидел очень странную картину — собственную парящую в воздухе голову. А потом накинул на голову капюшон и исчез полностью.
* * *
Домовик шел перед Барнсом, забавно помахивая ушами. Он был жутко горд своей миссией — показать новому профессору его комнаты и стать на время его работы личным помощником. А там, чем судьба не шутит, может, если он будет хорошо работать и покажет себя незаменимым, то его возьмут в дом. Он открыл дверь в просторные апартаменты и поклоном пригласил профессора войти.
— Твое имя, боец? — спросил его новый временный хозяин.
— Джованни, — с поклоном ответил домовик.
— Перестели постель и принеси очень плотный ужин. Очень, понял меня? И десерт.
— Джованни всё сделает, — кивнул домовик и исчез, чтобы появиться спустя несколько минут с таким огромным подносом, заставленным разнообразной едой, что его и видно не было. Он водрузил поднос на стол и умчался в спальню, а Баки решил, что ему нужны вещи, идти самому было лень, поэтому он вызвал свою домовичку. Пока Лукреция и Джованни обустраивали его быт, Баки отдал должное ужину и огромному пирогу с патокой. Не торт, конечно, но…