Удачная сделка. Глава 63
Билл стоял в ванной комнате Визенгамота, и думал, глядя на свое отражение в зеркале о том, что сегодня обсуждали на сессии. Для него было очень много нового. Особенно информации обнародованной Министерством, в том числе о Краучах, и старшем, и младшем. После всего услышанного он не мог бездумно придерживаться взглядов его родителей и идти на поводу у предубеждений.
Открыв кран, Билл умылся холодной водой, наслаждаясь облегчением, которое это принесло. Эти летние каникулы были самым ужасным временем в его жизни. Он почти сломлен, находясь в постоянном напряжении, пытаясь сохранить свою семью. На удивление, больше всех ему помогла Мюриэль, которая сохранила спокойствие в ужасной ситуации. Прибыв в Египте, она остановилась рядом с клиникой и взяла на себя дежурство у Молли с Джинни, которые все еще прибывали в коме. Билл, уезжая, передал ей все полномочия на принятие решений, и тетушка осталась заботиться о его матери и сестре. Артур был полностью разбит. Ему пришлось покинуть работу в Министерстве и официально уволиться со своей должности, на чем настаивал Чарли до своего отъезда в Румынию.
Билл принял на себя обязанности главы семьи и титул, что дало ему возможность получать двадцать шесть тысяч галеонов в год из родовых хранилищ. Двадцать шесть тысяч галеонов за то, что он будет участвовать в сессиях Визенгамота и Совета лордов. Это было даже больше, чем он зарабатывал как разрушитель проклятия.
Прах Рона развеяли на простой, но сердечной церемонии в кругу семьи. Фред, Джордж и Перси должны были вернуться в школу через неделю. Каждому были куплены новые, подходящие именно им палочки, новые книги и одежда. Было больно видеть, как его братья радуются таким простым вещам. А ведь он и Чарли всегда отправляли матери деньги, для того, чтобы она собрала младших в школу. Куда она их девала?
Денег, вырученных за палатку не хватило, чтобы полностью оплатить счет из клиники, но размер оставшегося долга был сущей мелочью, по сравнению с тем, сколько стоило бы им лечение больнице Святого Мунго.
Артур сломался, после того, как раскрылась правда о жестоком обращении с ним Молли, но при этом, он пытался защитить жену, до сих пор утверждая, что заслужил то, что его супруга избивала его, как дикую собаку. Артуру явно требовался целитель и тела, и души. Но с этим придется подождать до того, как их финансовое положение станет более устойчивым. Биллу очень хотелось выдвинуть против Молли обвинение в семейном насилии, но он не мог рисковать душевным здоровьем отца, так как такой процесс мог бы полностью уничтожить его, а о нем, наоборот, нужно было заботиться, как еще о Перси, Фреде и Джордже. Он ничего не мог сделать для Рона, но остальных он убережет.
Мюриэль поделилась с ним нехорошей информацией о Джинни, и Билл принял решение, что она не вернется в Хогвартс, когда поправится. Он уже потерял Рона, он не хотел, чтобы с Джинни тоже что-то произошло. Она была всего лишь ребенком, и то, как она вела себя, было, как он думал, следствием неправильного воспитания Молли, что еще, надо полагать, было поправимо.
Уильяму никогда ранее не хотелось никого прикончить. Но сейчас, когда он узнал, сколько всего наделала его собственная мать… Нет он не станет убийцей, но когда она выйдет из комы, вероятно, он отсечет ее от рода Уизли, как предложила ему Мюриэль. Но этот шаг повлек бы за собой большие последствия для семьи, в том числе расторжение брака Молли и Артура.
В дверь постучали.
— Уильям? Заседание вот-вот продолжится. Вы достаточно хорошо себя чувствуете, чтобы и дальше участвовать в заседании? — прозвучал полный сочувствия голос лорда Аурелиуса Адамоса Слизерина.
— Да, — ответил Уильям, выпрямляясь. И этого чуткого к чужому состоянию лорда Дамблдор объявил Воландемортом? Дамблдор принес много неприятностей их семье. Билл больше ни за что ему не поверит. Он открыл дверь и вышел наружу. — Прошу прощения, я просто немного переутомился.
— Ничего, такое может со всяким случиться, — Проговорил Аурелиус, и проследовал в сопровождении Уизли в Зал заседаний.
Корвус шел к своему месту, когда его нагнал лорд Гринграсс и тихо сообщил: — Он велел передать вам, чтобы вы ничему не удивлялись.
Корвус кивнул, понимая, о чем идет речь. Том успел использовать Антонио для доступа к братьям Лестрейндж для осуществления их с Гарри плана. Корвус и сейчас не знал, что конкретно произойдет на заседании, но был уверен, что Тёмный Лорд никогда не допустит, чтобы его сыновья пострадали от его действий.
Билл вернулся на свое место, и на это никто не обратил внимания, только вдова Лонгботтом кивнула ему, а он в ответ натянуто улыбнулся ей, понимая как тяжело ей сейчас, в ожидании нового рассмотрения дела Лестрейнджей, запытавших её сына и его жену до безумия. Их давно признали виновными, но и Сириуса Блэка считали таковым, но под действием сыворотки правды, и была доказана его невиновность. Что, если бы Министерство посадило в тюрьму больше, чем одного невинного волшебника?
— Прошу всех занять свои места! Заседание начинается! — громко произнес лорд Огден.
Сегодня как никогда Главный зал заседаний Визенгамота был полон, не только его членами, но и репортерами, любопытствующими волшебниками, членами семей участников процесса и их друзьями.
— Начинаем повторное рассмотрение дела «Министерство магии против наследника Родольфуса Лестрейнджа», — проговорил Верховный чародей Визенгамота лорд Огден. — Стороны обвинения и защиты представляют Министр Магии Корнелиус Фадж, глава ДМП Амелия Боунс, адвокат лорд Антонио Эббот, секретарь суда наследник Альфред Беллами. Заседание открыто!
— Есть ли у кого-то возражения против использования Веритасерума, для допроса обвиняемого? — уточнил у присутствующих лорд Огден, неосознанно ожидая неизбежных криков протеста. Но ничего такого не произошло. Даже зрители молчали, затаив дыхание, ожидая, что будет дальше.
— Я настаиваю на эксклюзивном праве допроса моего клиента, когда он будет находиться под действием сыворотки правды, — заявил Антонио, вставая.
— Мадам Боунс? — вопросительно посмотрел на Руководителя ДМП министр Фадж.
— Я соглашусь, если вы зададите своему подзащитному подготовленные мной вопросы, — ответила Амелия Боунс.
Адвокат Эббот просмотрел список вопросов и произнес: — Это приемлемо.
В зал ввели Рудольфуса и усадили на кресло посередине, зафиксировав его руки и ноги цепями. Секретарь заседания внес зелье, продемонстрировав сторонам обвинения и защиты печать, на которой были оттиснуты номер флакона, имя зельевара, и дата изготовления зелья. Затем зелье было перелито в стакан с водой и предложено наследнику Лестрейндж, который без колебания выпил все содержимое стакана.
Все присутствующие знали, что реакцию на Веритасерум, каким бы хорошим актером ты ни был, подделать невозможно. В зале возникло небольшое оживление и то здесь, то там слышались фразы: «Как он не боится принимать Веритасерум? Неужели ему нечего скрывать?», «Как он может быть таким спокойным?», «Никто не может победить действие этого зелья, в этом весь смысл! Даже окклюменты не могут!»
Леди Лонгботтом тяжело сглотнула, увидев в зале Рудольфуса Лестрейнджа. Как она его ненавидела! Ей было совершенно не по нраву, что Визенгамот усомнился в его вине.
— Веритасерум принят, — сообщил, стоявший рядом с обвиняемым Аврор, наблюдая за его реакцией на зелье.
После этих слов, Антонио, встал и подошел к Рудольфусу, готовый начать допрос. Сердце Корвуса бешено заколотилось в груди. Прямо сейчас решалась судьба его сыновей. Он едва дышал от волнения. Вернуться ли его сыновья домой или снова окажутся в Азкабане.
Антонио Эббот начал допрос с вопросов Амелии Боунс.
— Вы были в поместье Лонгботтом в Бедфордшире, в ноябре 1981 года? — спросил адвокат, глядя прямо в глаза наследника Лестрейндж.
— Да, — признался Родольфус.
В зале прозвучало несколько радостных выкриков с места со стороны тех, кто считал всех Пожирателей Смерти достойными окончить свои дня в Азкабане, где им и место.
Вдова Лонгботтом выдохнула и расслабленно откинулась на спинку кресла. Лестрейнджи были виновны, что сейчас докажет допрос. Зачем была эта пустая трата времени и денег суда?
— Тишина! — выкрикнул Верховный чародей и все в зале замолчали.
— Вы отправились туда, чтобы выпытать информацию у авроров Фрэнка и Алисы Лонгботтом? — прочел второй вопрос Руководителя ДМП Антонио.
— Нет, — ответил Рудольфус.
Корвус мысленно охнул, это была явная ложь, значит, план работал. Его сыновья действительно отправились узнать у супругов Лонгботтом, где находится их сюзерен.
Амелия Боунс выпрямилась на своем месте, поправляя монокль и глядя на Рудольфуса с искренним удивлением.
— Вы применяли проклятие Круциатус к аврорам Фрэнку и Алисе Лонгботтом? — задал третий вопрос из списка адвокат.
— Нет, — снова произнес обвиняемый.
В зале установилась звенящая тишина. Всем были поражены ответами обвиняемого. Спокойным оставался один только Антонио Эббот, продолжая задавать вопросы.
— Вы входили в организацию под названием Пожиратели Смерти?
— Да, — кивнул Рудольфус.
— Вы добровольно вступили в ряды Пожирателей Смерти?
— Нет, — отрицательно покачал головой Рудольфус.
— Вздор! Он лжет! — раздались выкрики близких друзей Фрэнка и Алисы Лонгботтом.
— Авроры выведите нарушителей из зала суда! — рявкнул министр Фадж, который начал искренне беспокоиться о результатах суда. Они уже выплатили компенсацию Сириусу Блэку, который, к счастью, не стал подавать в иск против Визенгамота и Министерства. Если Лестрейнджи тоже окажутся невиновны, они точно не будут так благодушны. Корвус Лестрейндж вычистит бюджет Министерства Магии до дна.
Корнелиус и Амелия уставились друг на друга, безмолвно задаваясь вопросом, что, Мордред побери, Бартемиус Крауч-старший творил в то время? На основании чего он отправлял волшебников в Азкабан? Сколько еще там сейчас находится безвинно осужденных?
— Кто-то физически принуждал тебя стать Пожирателем Смерти? — перешел к собственным вопросам Антонио.
— Нет.
— Кто-то заставил тебя стать Пожирателем Смерти другим способом?
— Да.
— Кто это сделал и как?
— Бартемиус Крауч старший. Он наложил на меня, брата и Барти-младшего подвластное заклятие Империус.
— А когда он это сделал?
— После того, как мы закончили Хогвартс.
Леди Лонгботтом была ошеломлена. Она училась вместе со старшим Краучем и хорошо знала его. Ей было непонятно, зачем он проделал такое, и чего, ради Мерлина, он хотел от его сына и невестки?
— Кто и зачем вас отправил в поместье Лонгботтом после гибели Неназываемого? — продолжил допрос адвокат.
— Правая рука Темного Лорда получила сведения Дамблдора, что Лонгботтомы знают местонахождение нашего сюзерена.
— Кто был этой правой рукой Неназываемого?
— Бартемиус Крауч старший.
Мир рухнул к ногам леди Лонгботтом. Виновными в гибели её сына и невестки оказались Дамблдор и Крауч?
— Почему вы не сказали всего этого на первом суде?
— Я был тогда под подвластным заклятием. Его действие закончилось лишь тогда, когда мы оказались в Азкабане.
В зале стояла тишина, было слышно лишь царапанье перьев по пергаменту в ложе для прессы.
— У вас есть еще вопросы к моему клиенту? — спросил мадам Боунс лорд Эббот.
— Нет, — заявила руководитель ДМП. Она всегда следовала справедливости. Пусть Лестрейнджи были Пожирателями Смерти, но в тех преступлениях, за которые они отбывали срок в Азкабане, они были невиновны.
— Я хочу обратить ваше внимание на улику А, значащуюся в деле. Это волшебная палочка моего клиента, — произнес адвокат, демонстрируя палочку Родольфуса. — Прошу всех обратить внимание на то, что на Аврорат, ни ДМП, ни прошлый суд не проверяли её на Приори Инкантатем.
Антонио достал свою волшебную палочку, и держа в левой руке палочку Родольфуса Лестрейнджа скастовал заклинание проверки последних кастингов. Ни одно из обнаруженных заклинаний не было ни Круциатусом, ни другим непростительным, ни даже какими-то боевыми заклинаниями.
— Обращаю ваше внимание, что по данным Аврората братья Лестрейнджи были пойманы с поличным на месте преступления и прямо там лишены своих палочек. С момента их ареста палочки хранились в судебном архиве Визенгамота и доступ к ним никому не давался.
— Нам нужно требовать процесса над Краучем-старшим, если мы хотим остаться на своих местах, — тихо сказал Фадж мадам Боунс.
Амелия кивнула, она была в ярости. Достаточно было того, что он применил Империус к собственному сыну, и другим молодым магам, чтобы заставить из стать Пожирателями Смерти.
— Я приглашаю на трибуну для допроса свидетеля защиты лорда Корвуса Лестрейнджа, — заявил Антонио Эбботт, держа в руках документ из больницы Св. Мунго сообщавший о том, что по состоянию здоровья к лорду Лестрейнджу нельзя применять Веритасерум. Оно было подтверждено не только колдомедиками из больницы, но и еще двумя независимыми целителями.
Получив в руки это свидетельство, мадам Боунс согласно кивнула адвокату, и тот приступил к допросу отца обвиняемого.
— Вы когда-нибудь общались с Бартемиусом Краучем-старшим, лорд Лестрейндж?
— Только по работе в Визенгамоте, где мы никогда с ним не сходились во взглядах, — ответил Корвус, намеренно демонстрируя всем свои чистые от каких либо знаков руки, как бы говоря, видите, никакой отметки, я не Пожиратель Смерти.
— А ваши сыновья? Они общались с Краучами?
— Барти провел много времени в поместье Лестрейндж. Им некому было заниматься, потому, что его отец постоянно был на работе. Его визиты стали реже, когда состояние здоровья его матери ухудшилось, и Барти стал оставаться дома, чтобы заботиться о ней.
— Вы заметили изменения в поведении ваших сыновей после окончания ими Хогвартса?
— Заметил, но, к своему стыду, приписал это взрослению. Они больше не так доверяли мне, как раньше. У них появились какие-то тайны. Но я хорошо знаю их. Мои сыновья всегда были импульсивными, но не жестокими. Можете проверить дисциплинарные записи в Хогвартсе: никаких драк, никаких издевательств и минимальное количество взысканий.
— Вы когда-нибудь видели своих сыновей рядом с Краучем-старшим после того, как они закончили Хогвартс? — спросил Антонио.
— Видел, когда был в Министерстве. Но это было лишь один раз.
— У защиты больше нет вопросов, — сообщил Антонио и занимая свое место.
— Обвинение задаст свои, — проговорила Амелия, вставая. — Вы когда-нибудь замечали какие-нибудь изменения в Бартемиусе Крауче-младшем?
— Я уделял больше внимания своим собственным сыновьям, не уверен, что заметил что-то за ним.
— Вы никогда не слышали дома разговоров о том, чем заняты ваши сыновья? О том, что они Пожиратели Смерти?
— Тогда были трудные времена. Конечно, я слышал кое-что. Но никто в нашей семье не придает своих. Было бы нелепо ожидать, что я заявлю на своих детей в Аврорат.
— У меня больше нет вопросов, — заявила Амелия, заканчивая свой допрос Корвуса.
— Вы можете вернуться на свое место, — сообщил ему лорд Огден.
— Я хочу вызвать свидетеля обвинения Беллатрикс Лестрейндж, — четко произнесла мадам Боунс.
Корвус, Воландеморт и Антонио переглянулись, чувствуя, как весь их карточный домик рушится.
— Лорд Огден, я требую десятиминутный перерыв, — заявил Корвус, вставая.
— Объявляется короткий десятиминутный перерыв в заседании, — тут же объявил Верховный чародей, который и сам мечтал немного передохнуть.
В помещении смежном с Главным залом заседаний подали кофе и закуски. Многие члены Визенгамота проследовали туда, чтобы подкрепиться и освежиться.
— Беллатриса Лестрейндж не может давать показания, — сообщил всем, находящемся в помещении Корвус.
— И почему это так? — уточнила леди Лонгботтом.
— Она не в своем уме, страдает от блэковского безумия, — признался Корвус, — ее разум давно поврежден.
— Но она имеет право на повторное судебное разбирательство, как её супруг и его брат. Мы не можем просто не позволить обвинению её допросить. В конце концов, мы должны быть беспристрастны, — заявил лорд Гринграсс.
— Показания Беллатрисы ничего не прояснят, они только замутят воду, — произнес лорд Эйвери.
— Вы представляете, что у нее творится в голове, если на нее, как и на остальных, был наложен Империус, который неизвестно как сработал на безумном разуме? — покачал головой Аурелиус Адамос Слизерин. — Она не сможет высказать ни одной связной мысли.
— Она может не давать показания на суде против моего сына, — заявил Корвус, гордясь в этот момент Гарри, сообщившем о таких правах супругов в магловском мире. — Они официально женаты, у них есть право не свидетельствовать друг против друга.
— Что это за правило? — спросил Дож, нахмурившись. — По-моему, это похоже на фальшивку.
— Вовсе нет, — сказал Корвус, это записано в магловском судебном законодательстве.
— Я ознакомился с этим законом, но мы еще не приняли его для Магического Мира, — заметил Огден. — Дамблдор оставил нас с горой работы, которую придется разбирать долгие годы.
— Но этот закон есть, и поэтому мы обязаны его соблюдать, — заметила Августа Лонгботтом.
— Если мы начнет обходить известные нам законы, то окажемся на скользком пути, — заметил лорд Аврелий Адамос Слизерин. — Учитывая вашу реакцию, вы скорее защищаете ошибки прошлого вашего приятеля, чем заботитесь о справедливом суде.
— Как вы смеете! — взвился Дож, от намека на его связь с Дамблдором, теряя всякую охоту участвовать в данной дискуссии.
— Заканчиваем! — громко откашлялся Огден. — Возвращается в зал суда.
Когда все заняли свои места, Верховный чародей заявил: — Поступило предложение отказаться от показаний Беллатрикс Лестрейндж, поднимите свою палочку, кто продолжает настаивать на том, чтобы выслушать эту леди.
Больше половины зала проголосовало «за».
— Как я и сказал, тот закон для нас еще не закон, — ехидно заметил Дож, наслаждаясь результатами голосования.
— Поправьте меня, если я ошибаюсь, но у Беллатрикс нет адвоката, который будет защищать её интересы, — заявила леди Эбботт. — Вы собираетесь еще раз попирать её права.
— Это очень важный вопрос, — заявил Огден.
— Я буду юридическим представителем леди Беллатрикс на безвозмездной основе, я желаю предварительно поговорить с моим клиентом, — неожиданно провозгласил Корнелиусу Фаджу.
— Вы не можете им стать, на лицо конфликт интересов, — указал адвокат Эббот. — Я могу представлять интересы леди в этом суде.
— Согласен, — согласился Фадж.
— У вас есть пять минут, чтобы сообщить об этом своей клиентке, прежде чем она займет место свидетеля, — заявила Амелия.
— Вы все знаете, что леди Беллатрикс не должна была предстать и перед первым судом, учитывая ее безумие. Вы же все были там, — заметил Антонио, намекая на двуличие и лицемерие присутствующих.
— Все, что меня волнует, лорд Эббот, — это докопаться до истины, — заявила Амелия с каменным лицом, — Она единственный свидетель, что у меня есть.
Антонио поморщился, и отправился в комнату для свидетелей, в которую втащили дикую женщину, которая шипела, плевалась и выкрикивала оскорбления и угрожала смертью сопровождавшим ее аврорам.
— Леди Лестрейндж! — выкрикнул Антонио, стараясь привлечь внимание сумасшедшей ведьмы.
— Кто ты, Мордред, такой? — рявкнула она, безумно вращая глазами, стараясь избавиться от наручников, которые приковывали ее к аврорам.
— Я лорд Антонио Эбботт, ваш адвокат. Я здесь, чтобы защищать ваши интересы, — спокойно сказал Антонио.
— Где мой Лорд? Почему его нет здесь? Почему он не пришел за мной? — запричитала Беллатрикс.
— Мэм. Он был побежден более десяти лет назад, — заметил Антонио, пытаясь ее успокоить.
— Неправда, я его самый преданный сторонник! Вот увидите, он придет за мной!
— Леди Лестрейндж, все, что вы скажете на суде, будет использовано против вас, вы понимаете это?
— Он придет! — продолжала бормотать Беллатрикс с взглядом, оторванным от реальности.
— Вы имеете право хранить молчание, и не отвечать на вопросы суда, — раздраженно добавил Антонио и вздохнул. Суд над Беллатрикс был назначен после разбирательств по братьям Лестрейнджам. Её вызов в качестве свидетеля обвинения был неожиданностью.
Адвокат закрыл глаза, кивнул охранникам, и поспешил быстро вернуться в зал суда, не дожидаясь выхода Беллатрикс.
— Свидетельница Беллатрикс Лестрейндж.
Весь зал замер, когда в зал ввели сумасшедшую. Амелия побледнела, увидев в каком состоянии пребывает её свидетель. Беллатрикс кричала, рычала, выкрикивала ругательства и призывала явиться сюда Темного Лорда, чтобы её освободить. Её глаза бешено вращались, волосы были всклочены, а во рту, изрыгающем проклятья, виднелись почерневшие зубы.
Все в зале прибывали в шоке, не ожидая такого.
— Что же вы не рады видеть своего свидетеля? — спросил Антонио у Амелии, рухнув на свое место.
Со всех сторон, перекрикивая безумную ведьму, в адрес Амелии неслись упреки и обвинения. Адвокату Эбботу не было жаль мадам Боунс. Приведя в зал суда Беллатрикс не оповестив сторону защиты, она поступила подло, и теперь ей было разбираться с происходящим.
Авроры, обеспокоенные буйством леди Лестрейндж, связали её. Зельевар предъявил всем запечатанный флакон с веритасерумом, а целительница, специально вызванная для Беллатрикс, заставила её выпить зелье. Как только это произошло, изо рта ведьмы пошла пена, она начала биться в путах, закатывая глаза к затылку.
— У нее отрицательная реакция на зелье, — сообщил Лорд Слизерин, вставая. — Мерлин, она сейчас умрет прямо на заседании Визенгамота!
— Она не дышит!
— Ее губы синеют!
Авроры развязали Беллатрикс, и целитель начала использовать
медицинские чары, но похоже, уже было поздно. Ведьма замерла в позе эмбриона, и больше не двигалась. Родольфус схватился за грудь, тяжело дыша. Лопнула супружеская связь, показывая смерть жены.
— О Мерлин… она умерла? — кто-то вскрикнул, когда все затихло.
Целительница, применив несколько реанимационных чар, в последний раз проверила пульс и покачала головой.
— Время смерти 11:29, первое сентября.
Свидетели смерти леди Лестрейндж были бледны и потрясены до глубины души. Нечасто кто-то умирал в зале суда. Авроры же быстро наколдовали носилки и покрывало, в которое завернули тело Беллатрикс и вынесли его из зала заседаний.
— Моему клиенту нужно время, чтобы прийти в себя после разрыва супружеской связи, — заявил Антонио. Родольфус действительно еще был немного не в себе, потирая грудь. Ему явно требовалась чашка кофеи или горячего шоколада, чтобы приободриться.
Амелия Боунс смотрела в пространство, мечтая о том, чтобы все это оказалось дурным сном.
— Как вы думаете, что произошло? — спросил Фадж у целительницы.
— Мое предположение? У нее была плохая реакция на Веритасерум, вызванная недоеданием и слабым здоровьем. Пока все указывает на сильный смертельный сердечный приступ, вызванный зельем.
Корнелиус побледнел и тоже закрыл глаза. Если Лестрейнджей признают невиновными, но они предъявят иск и за смерть Беллатрикс.
— Визенгамот, пройдите в комнату для совещаний. Вам пора принять решение, — заявил Фадж.
Когда все перешли туда, вошел аврор, и, наклонившись, что-то прошептал лорду Огдену.
— Пожалуйста, извините, меня призывает срочное личное дело, Дож, будешь вместо меня — произнес побледневший Верховный чародей и покинул совещательную комнату.
После еще пяти минут ожидания в комнату вошел министр и сообщил, что Родольфус Лестрейндж полностью отошел от произошедшего и ждет решения.
Фадж удалился, а вердикт был вынесен быстро, всего через четыре минуты, закрытым голосованием. Когда все вернулись в зал, Фадж задал вопрос:
— Какое решение было вынесено в отношении подсудимого?
— Виновен! — радостно произнес Дож.
— Мы оспариваем результаты подсчета голосов и требуем пересчета их в присутствии мадам Боунс и министра Фаджа, — решительно заявил со своего места лорд Аурелиус Адамос Слизерин
— Вы намекаете на то, что я нарушил свою клятву? — запротестовал Дож, сузив свои глаза-бусинки.
— Причина для пересчета голосов? — произнес Корнелиус, оглядывая зал заседаний.
— Мы думаем, что лорд Дож попытался обмануть всех, одновременно с этим нарушив закон, — ответил министру лорд Слизерин.
— Измена, — дополнил слова Тома Корвус, уставившись на Дожа, оскалившего зубы в хищной улыбке.
— Это серьезное обвинение, — предупредил его Фадж, еще больше побледнев. Все, чего ему сейчас хотелось оказаться подальше отсюда, дома. В своей кровати.
— Все как-то странно неожиданно удачно произошло. Огдена куда-то срочно выхвали, а голоса подсчитывали Дож и Дингл, в недоступном для обозрения месте. Тем более, что только что сообщили о том, что на леди Огден было совершено нападение, чтобы лорд Огден не участвовал в принятии вердикта. Я полагаю, нападение и измена связаны?
— Аврор Праудфут! Никого не выпускать из Визенгамота, пока я не распоряжусь иначе, — рявкнул Фадж, и авроры быстро заняли позиции у выхода из зала.
— Начнем пересчет, — резко заявила Амелия Боунс, у нее были срочные планы. Особенно ей хотелось переговорить с тем целителем, сообщившем ей о том, что Лестрейндж достаточно здорова, чтобы давать показания. Ведьма ни для чего не годилась. Она бы никогда не вызвала на суд такого свидетеля. Создавалось впечатление, что ее намеренно ввели в заблуждение.
Корнелиус Фадж немедленно взял в руки чашу, куда были сложены пергаменты для голосования. Бумажки одна за другой взмывали вверх, демонстрируя всем, как голосовал их автор: «виновен» или «невиновен». Корвус наблюдал за всем этим, сидя рядом с лордом Слизерином, который поддерживал своего старого друга. Реакция министра и мадам Боунс была очевидна: их рты сжимались все больше и больше.
При пересчете оказалось, что только трое проголосовали за виновность Лестрейнджа.
— Мы все обсуждали это дело, и каждый знал, как он голосовал. На что вы рассчитывали? Что мы все промолчим? — спросил один из лордов.
— Я думаю, что за этим всем стоит Альбус Дамблдор, — неожиданно для всех произнес Билл.
Том посмотрел на лорда Уизли свежим взглядом. Честный, интеллигентный, умный. Он заинтересовал Темного Лорда. — Могу я спросить, почему вы так думаете?
— Слова друзей, и то, что я сам слышал на протяжении многих лет. Я основываюсь на этом, — Билл покачал головой. Он раньше сам полностью доверял Дамблдору, но его арест полностью изменил мнение о бывшем директоре Хогвартса. Дамблдор оказался для всех, после истории с защитой школы, самым ненавистным волшебником после Гриндевальда.
Пересчет голосов происходил за заглушающими чарами, и когда они были сняты, сразу прозвучали десятки вопросов со стороны журналистов.
— Смерть леди Беллатрикс Лестрейндж была трагической случайностью, — заявил Фадж — Наследник Лестрейндж признан невиновным и может свободно покинуть зал суда. Аврор Праудфут арестуйте лордов Дожа и Диггла за измену, выражающуюся в фальсификации решения Визенгамота.
Слизерин не мог не чувствовать, как его охватывает восторг. Дож и Дингл, пытавшиеся по распоряжению Дамблдора помешать его планам теперь сами станут обвиняемыми. Да, он был искренне этим доволен.
— Я не могу дать вам больше информации, — твердо заявил Корнелиус, и перевел взгляд на оправданного Родольфуса. — Мы, Министерство, приносим извинения за испытания и невзгоды, которые вы пережили, находясь в Азкабане по несправедливому обвинению.
Корвус фыркнул, в ответ на его слова. Не теряя времени даром, он крепко обнял сына и сказал: — Давай отвезем тебя домой.
Домой! После двенадцати лет он вез своего старшего сына домой, совершенно не обращал внимания на вспышки колдокамер и репортеров, крадущихся следом, боявшихся подойти ближе, справедливо опасаясь репутации Лестрейнджей, несмотря на оправдательный приговор.
========
Главы 63-65 оригинала