В воздухе повисло тяжелое, удушающее напряжение: лицо Фугаку Учихи исказилось от ярости, а его Шаринган дико вращался с убийственным намерением.
— Данзо! — прорычал он, и его голос эхом отразился от окружающих их каменных стен. — Откуда у тебя Шаринган?
Собравшаяся толпа выражала замешательство и гнев. Все, кроме Питера, которого это откровение, похоже, не удивило, и нескольких высокопоставленных Учих, которые узнали Изанаги. Они тоже догадывались о том, каким чудом Данзо выжил.
Когда обвинение Фугаку повисло в воздухе, элитные Учиха, стоявшие рядом с ним, в знак солидарности выхватили оружие и активировали свои Шаринганы, яростно глядя на Данзо.
Этот смелый шаг подтолкнул остальных членов клана к действию, и вскоре все присутствующие Учихи уже держали оружие наготове, хотя многие по-прежнему оставались в неведении относительно того, как выживание Данзо означает, что у него есть Шаринган.
Хирузен, разрываясь между своим долгом Хокаге и преданностью старому другу, повернулся к Данзо с отчаянной надеждой на объяснение, оправдание, хоть что-то, что могло бы разрядить обстановку. Однако Данзо молчал, его взгляд был тверд и нечитаем под окровавленными бинтами, закрывавшими половину лица.
Видя, что от Данзо не добиться никаких объяснений, Питер выступил вперед, его голос был четким и властным.
— Я объясню то, что Данзо не желает раскрывать, — начал он, привлекая внимание всех окружающих. — Под этими кровавыми бинтами у Данзо имплантирован Шаринган.
Питер указал на лицо Данзо.
— Он использовался для применения секретной техники Учих под названием Изанаги, чтобы переписывать реальность смерти и оставить после себя очень похожую на правду иллюзию.
Он сделал паузу, чтобы дать понять всю серьезность своих слов, а затем продолжил.
— И я думаю, что под повязками на руке у него может быть спрятано еще несколько Шаринганов…
Обвинение пронеслось как молния, разжигая кипящую ярость в каждом присутствующем Учихе. С общим чувством предательства и возмущения они бросились вперед из своего района, окружив Данзо плотным кольцом теневых воинов, их красные глаза пронзали ночь.
Фугаку стоял в первых рядах, его выражение лица словно было высечено из камня, а Шаринган пылал.
— Сними повязки, Данзо. Немедленно, — потребовал он, в его голосе звучало смертельное спокойствие, обещавшее возмездие.
Прежде чем Данзо успел отреагировать на растущее вокруг него напряжение, Хирузен твердым, властным голосом скомандовал:
— Отставить, Фугаку!
Его намерения были ясны: он хотел подойти к Данзо, возможно, чтобы спасти ситуацию или получить разъяснения. Но как только он шагнул вперед, на его пути материализовался Питер, преградив ему путь.
Хирузен приостановился, устремив взгляд на Питера.
— Отойди в сторону, — попросил он напряженным голосом. — Я не хочу сражаться с тобой, но если придется, то сделаю это ради деревни.
Питер решительно покачал головой.
— Нет уж, пусть они сами улаживают свои обиды, — возразил он. — Данзо должен был организовать как минимум одну смерть, чтобы получить Шаринган, который он только что использовал. Теперь это дело его и клана Учих.
Курама, подошедший к Питеру, громко зарычал, его презрение к Учихе было очевидным.
— Зачем помогать этим красноглазым мешкам с мясом? Я их презираю, — пожаловался он, оглядывая напряженные лица.
Питер лишь покачал головой, твердо выпрямив рот.
— Я не убиваю без разбора, — заявил он, и голос его прозвучал так весомо, что заглушил даже ворчание Курамы.
Наступившую тишину нарушил Данзо, его смех был холодным и издевательским.
— Ты не убиваешь без разбора? — насмешливо произнес он, жестом указывая на кровавую бойню, которой были усеяны улицы. — Эта так ты называешь то, что сделал с моими подчиненными?
Питер ответил презрительной насмешкой и начал перечислять многочисленные проступки Данзо.
— Ты ответственен за бесчисленные злодеяния, — обвинил Питер, его голос повышался с каждой фразой. — От организации смертей Учих за глаза до вполне вероятного участия в гибели клана Узумаки. Не говоря уже о том, что ты, скорее всего, приложил руку к сегодняшнему нападению Девятихвостого или, по крайней мере, использовал его для реализации своих планов по достижению власти и контроля.
По мере того как Питер подробно излагал каждое обвинение, гнев Учих становился все ощутимее: руки все крепче сжимали оружие, глаза пылали яростью.
Хирузен, напротив, выглядел все более встревоженным. Он повернулся к Данзо, в его глазах читалась безмолвная мольба об отрицании, но в глазах Данзо читались растерянность и удивление, словно он не понимал, откуда Питер может знать так много.
Питер продолжал, его голос был непоколебим.
— Как я уже говорил, я не убиваю без разбора, Данзо. Я убиваю, потому что мир станет лучше без Корня. И да, — добавил он, его взгляд стал жестче, когда он посмотрел прямо на Данзо, — я планирую уничтожить и остальных членов Корня, включая тебя.
Он сделал паузу, давая своим словам впитаться, а затем взглянул на Учих, окружившего Данзо.
— Хотя, возможно, мне и пальцем не придется пошевелить, когда Учиха покончат с тобой. Они могут просто позаботиться обо всем за меня…
Фугаку с решительным и жестким выражением лица отрывисто кивнул Питеру.
— Да, дальше мы сами разберемся. Спасибо за помощь, — склонив голову, произнес он мрачным, но решительным голосом. Повернувшись к Данзо, он вновь зажег глаза огнем. — А теперь покажи нам, что ты прячешь под этими бинтами…
Данзо, загнанный в угол, с усмешкой посмотрел на окруживших его Учих.
— Хотите посмотреть? Отлично! — рявкнул он.
Быстрым движением он начал распутывать бинты, покрывавшие его руку. Когда ткань отпала, открылось гротескное зрелище — рука была испещрена красными глазами, в нескольких из которых виднелись кроваво-красные вихри Шарингана.
— До сих пор мне приходилось быть осторожным с моей коллекцией, — признался Данзо, указывая на каждый глаз, в его голосе звучали нотки безумия. — Этот принадлежал старому джонину Учихе, павшему в организованной мной стычке. А этот….
Он сделал паузу, наведя палец на другой глаз и что-то вспоминая.
— Он принадлежал молодой выпускнице академии. Ее похитили во время миссии, пытали, пока не пробудился ее Шаринган, а потом избавились от нее…
Откровение прозвучало как физический удар, и воздух вокруг Учих пропитался яростью и ужасом. Лица исказились от ярости, а сердца заколотились от предательства, они больше не могли сдерживаться. С общим ревом они бросились вперед.
Учиха, движимые местью и горем, атаковали со свирепостью, внушающей ужас и благоговение. Кунаи и сюрикены рассекали воздух, их путь освещали редкие вспышки огненного дзюцу.
Данзо, несмотря на все свои преступления, не был беззащитен. Он парировал с отточенной точностью, его собственный Шаринган давал ему предвидение, позволявшее отражать неустанные атаки.
Юноша-учиха сделал выпад катаной, целясь в сердце Данзо, но Данзо стремительным уходом в сторону и ударом ладони в грудь отправил его на землю с кровью во рту.
Другой Учиха, постарше и поопытнее, вступил в бой следующим, его Шаринган бешено вращался. Он выпустил поток огня, и пламя в форме дракона с ревом устремилось к Данзо. Данзо пренебрежительно махнул рукой и вызвал дзюцу ветра, которое погасило пламя, прежде чем оно смогло поглотить его.
Бой становился все более напряженным, каждый удар и контрудар отчаяннее предыдущего. К схватке присоединилась куноичи Учиха, ее движения стали размытыми, когда она попыталась обойти Данзо. Ей удалось провести кунай по его бедру, пустив кровь — маленькая победа в, казалось бы, нелегком сражении.
Питер и Хирузен наблюдали за схваткой со стороны. Выражение лица Питера выражало мрачное удовлетворение: по его мнению, справедливость восторжествовала.
Хирузен же мучился от нерешительности. У него болело сердце, когда он наблюдал за тем, как его старый друг, человек, которого он знал десятилетиями, становится изгоем, на которого обрушивается гнев тех, кого он обидел.
С одной стороны, Хирузен хотел вмешаться, остановить кровопролитие и, возможно, найти другой выход. Но с другой стороны, он понимал, что в возмездии Учихи кроется справедливость.
Пока Третий Хокаге оставался в нерешительности, противостояние Данзо и Учих стремительно нарастало, каждый момент пульсировал напряжением, вызванным годами предательства и уловок.
Данзо, хоть они и превосходили его числом, не был обычным противником. Его стиль боя был безжалостным, каждое движение рассчитано на то, чтобы калечить и убивать. Его противники, движимые жаждой мести и справедливости, не уступали ему в интенсивности, их атаки были беспощадны.
По мере того как разворачивалась битва, Фугаку Учиха становился ключевой силой. Со стальным блеском в глазах его Мангекё Шаринган активировался, окутав его тело призрачным золотым сиянием. Вокруг него материализовался небольшой бесплотный скелет.
— Сусаноо! — воскликнул он, заставив Данзо испуганно расширить глаза.
Первым решительным действием Фугаку стала стремительная череда ударов костлявыми руками Сусаноо. Каждый удар обрушивался на Данзо с разрушительной силой, пробивая его защиту. От ударов он валился с ног, истекая кровью и задыхаясь, а глаза его украденного Шарингана слабо мерцали, поскольку их мистическая сила ослабевала под неустанным натиском.
Каждый удар был точным и сильным, заставив его рухнуть на землю беззащитным. Воспользовавшись моментом, Фугаку бросился к лежащему Данзо и быстро вырвал каждый шаринган из его руки, чтобы тот больше не смог возродиться.
На этом Фугаку не остановился. Вырвав Шаринганы, он выхватил меч из ножен ближайшего клановца. Подняв клинок, он приготовился свершить правосудие, от которого его народ долго отказывался.
Данзо, поняв, что его конец близок, обратился к своему старому союзнику Хирузену с отчаянной мольбой о спасении.
— Спаси меня! — вскричал он, и паника лишила его обычного самообладания.
Питер, наблюдая за происходящим, понял, что наступил критический момент. Он повернулся к Хирузену с серьезным выражением лица.
— Не вмешивайся. Он умрет сегодня ночью, несмотря ни на что. Ты не сможешь этого изменить, — твердо предупредил он. Но узы всей жизни оказались слишком сильны для Хирузена, и он, движимый чувством преданности и вины, бросился вперед, чтобы вмешаться, а его Анбу последовал его примеру.
Вздохнув, Питер щелкнул пальцами, произнося заклинание, которое резко усилило гравитацию локально над Анбу. Они впечатались в землю, обездвиженные подавляющей силой и неспособные продолжать движение.
Хирузен, не теряя надежды и почти добравшись до Данзо, был всего в одном дыхании от спасения жизни своего друга. Но в этот критический момент Питер взмахнул рукой, создав портал, который преградил путь Хирузену.
Не успев понять, что происходит, Третий Хокаге резко переместился в другое место и оказался рядом с Питером, как раз вовремя, чтобы стать свидетелем финального акта драмы.
Фугаку с решительным выражением лица, лишенным колебаний, опустил меч по быстрой, чистой дуге. Лезвие рассекло Данзо пополам, и тело упало на две части, а его планы и манипуляции закончились вместе с ним.
Он умер, и отсутствие Шаринганов гарантировало, что на этот раз чудесного спасения от смерти не будет.
Последовавшая за этим тишина была тягостной, наполненной тяжестью и законченностью свершившегося правосудия.
Хирузен стоял рядом с Питером, на его лице отразились шок и печаль.
— …
Его самый близкий друг был мертв, и он ничего не мог сделать, чтобы остановить это.