Глава 16. Империо аврора Холта
11-12 сентября 1985 года
Замок Драконий утёс
Августус Руквуд, Барти Крауч и Регулус Блэк принялись за работу сразу после вчерашнего совещания и трудились всю ночь, приняв с вечера по порции гномьего тоника «Кипучий день», и потому утром на завтраке даже не выглядели уставшими, когда выложили на стол перед Малфоем его основное управляющее кольцо-артефакт и мешочек с остальными связующими.
— Сколько бодрящего зелья вы приняли? — волнуясь за здоровье сына, спросила Линда Крауч.
— Нисколько, мам, не волнуйся. Мы вечером заправились гномьим тоником. Хорошо бы Северус там, в поездке, узнал его секрет. Забористая штука. Ни одно бодрящее не сравнится. Но боюсь там будут какие-нибудь иномирные эндемики. Хотя можно поискать у нас аналоги, главное понять суть, — сказал Барти, сдавший двенадцать СОВ в Хогвартсе на «превосходно», в том числе и зельеварение.
— Милорд предупреждал на счет этого тоника. Его можно употреблять без последствий не чаще раза в месяц, по-моему так. А если чаще — будет большой откат в виде упадка сил и всего остального, — заметил Лорд Нотт. — Но этот раз был оправдан. Молодцы, что справились к утру.
Магнус взял себе одно кольцо и передал мешочек Долохову, а тот — Рудольфусу Лестрейнджу, а тот — Рейнарду Мальсиберу, минуя Бэллу.
— Стоп! А мне кольцо?
— Дорогая, на твоем попечении сейчас двое детей: крошка Роза и Роберт, который нездоров. И без тебя есть, кому участвовать в заварушках, которых может и совсем не быть. Пиши, у тебя хорошо получается, это тоже вклад в наше общее дело.
— Кстати, Бэлла! Нужны еще сказки! Твоя серия «Сказки тётушки Бэллы»¹ очень быстро раскупается. К нам поступили запросы на большие партии из США и Австралии. Тиражи «Белоснежки и семи гномов», «Трех братьев-волшебников и ликана» и «Низзла в сапогах» бьют все рекорды.
— На днях сдам Барти на проверку еще две.
— Люци, кому из наших ты еще думаешь отдать кольца?
— Георгу Селвину, Торфинну Роули, Этану Эйвери, Лестору Гойлу, Чарльзу Крэббу, Джорджу Монтегю. Если давать Уолдену Макнейру, Корбину Яксли, Гектору Уоррингтону и Татиону Флинту, им нужно будет еще и кольца личины делать. Пока незачем их светить как сторонников Ордена Дракона. А Кэрроу и Гиббон еще не в курсе, что мы что-то делаем.
— Может освежим наши плащи и маски? — предложил Руди. — Тогда и кольца не понадобятся.
— Чтобы нападавшие сразу там и обделались от испуга? — засмеялся Долохов.
— И это тоже, — ответил Руди. — Если свершится чудо, и Аврорат прибудет вместе с нами, можно зачаровать их так, чтобы по команде они исчезали. Те, кому встречаться с властями не рекомендуется, сразу уйдут порт-ключами в Замок, и под масками и плащами их личности не успеют рассмотреть. А остальные — законопослушные граждане. Меток никаких ни у кого нет. А если кто что скажет, то ответим: «Плащи и маски? А где вы их видите? Нет ничего у нас — сами посмотрите. Показалось, привиделось».
— В этом что-то есть, — задумчиво сказал Малфой, — пришлю вам сюда сегодня в Замок нашу амуницию, пусть будет под рукой. И тогда можно кольца всем раздавать, у кого есть порт-ключи сюда, так как на них не действует антиаппарационный купол.
Замок Хогвартс, Шотландия
Директор сидел в своем кабинете и размышлял. Сначала вчера он получил короткую записку от бывшего аврора Юджина Холта, гриффиндорца, который периодически делился с ним новостями из Аврората и Министерства в целом, так как имел перед ним долг: ряд студентов во время сдачи OWL и NEWT был уличен мадам Помфри в употреблении магловских стимуляторов, которые повышают внимание и способность к концентрации, а также улучшают настроение, придают чувство уверенности в себе. Название у них было какое-то длинное химическое. Студенты, конечно, не собирались сдавать того, кто им продал эту гадость, но когда им пригрозили аннулированием их экзаменационных результатов, то все как один показали на Холта, которому тогда было всего тринадцать лет.
Поскольку Холт был маглорожденным, просто так выгнать его из Хогвартса было нельзя. Нужно было собирать малый состав Визенгамота, чтобы он принял решение о проведении после отчисления его из Хогвартса полной блокировки у подростка магического ядра и глубоком обливейте, чтобы он забыл про магический мир и жил дальше как простой магл. Никто бы за это не проголосовал: подумаешь, таблетки, которые придают уверенности. Но Холт этого не знал.
Дамблдор знал о не осведомленности мальчика и сыграл на этом, обрисовав ему мрачные перспективы. Холт умолял его не отчислять его из Хогвартса и не лишать магии. Альбус, конечно, повыносил ему мозг долгой морализирующей речью, но в итоге согласился, взяв с Холта обещание быть всегда ему верным, исполнять просьбы и поручения. И вот теперь директор собрался руками Холта решить свою проблему с Блэком. У него было уже сварено умопомрачительное зелье в модификации Фламеля, дающее бессрочный эффект. Осталось переслать его Холту, чтобы тот добавил его в питье или еду Сириуса. Так что без вменяемого Блэка он может что угодно говорить на процессе — опровергать будет некому.
А еще вчера Дамблдор прогулялся в Хогсмид, где забрал из абонентского ящика, будучи под обороткой какого-то магла, письмо, в котором они писали, что до суда организуют акцию в его поддержку и против деятельности Ордена Дракона, и просили написать что-то вроде протестного манифеста, чем он сейчас и решил заняться, чтобы отправить его сегодня одновременно с посылкой для Холта.
Замок Форчун Кастл, Дорчестер, Англия
Басти, Рей и Барти, отправились на свою «работу» в Замок последнего Великого Дракона. Сегодня должна была приехать уже третья семейная экскурсия, на которую маги записывались в «Magic Pages» на Ривер Ран Аллее. Такие сборные группы решили не делать большими, до тридцати человек, и все очень волновались: понравится ли такое развлечение. Но все прошло отлично: были довольны и взрослые, и дети дохогвартского возраста. Это стало понятно с самой первой воскресной группы, где собрались очень разные волшебники, которые не были знакомы друг с другом. Но после веревочной трассы, где в одной из бочек застряла пышнопопая супруга Лорда Бокуола, которую молодой посыльный Френк Коккер вытягивал за руки и уговаривал не расстраиваться, а супруг, Лорд Реджинальд, в молодости служивший аврором, толкал позади и кричал «сожми булки, дорогая, и ты пройдешь», а все их поддерживали как могли, стало понятно, что дело идёт хорошо. Потом перекидывали через ров зеленщика Мунка с Диагон Аллеи под радостные крики его пятилетнего сына, поддержанного визгами остальной мелюзги: «Лети папа, лети!», ползали вдоль стены в поисках входа в подземный ход, который нашел продавец мебели Питер Броуди из магазина «Мягкости и жесткости», который был со своей девушкой, простой вышивальщицей в «Твилфитт и Таттинг». Лекция всех взрослых привела в задумчивость от её содержания, а детей в восхищение от увиденных изображений. На обед все пришли уже если не друзьями, то почти приятелями. А после дети из благородных или зажиточных семей бегали по стенам вместе с детьми совсем простых волшебников.
Сегодня должна была прибыть особая группа, в которой вместе с английскими магами были ещё три французских семьи, которые направил в «Magic Pages» Бартемиус Крауч старший, проводивший с мужской взрослой их частью переговоры по вопросу предоставления квоты для английских абитуриентов в магической Сорбонне. Он попросил через Маргарет Монтегю, чтобы им уделили внимание, так как, если французам всё понравится, можно будет включить Замок в программу поездок по Магической Британии для иностранных гостей. И пока группа не прибыла, Басти выдал продавщице Катерине Долгофф и экскурсоводу Мэри Кендалл по одному кольцу и объяснил, как ими пользоваться.
— Конечно, по любому поводу вызывать Лорда Малфоя не стоит. Он будет изрядно этим недоволен. Но если вы увидите или услышите что-то действительно подозрительное — вызывайте его. А если уже началась какая-то заварушка, — сразу давайте общий вызов, ничего не ждите.
— А кто на нас может напасть? — удивилась Мэри. — Мы же просто музей, если только украсть старинные гобелены и мебель, но это лучше делать ночью.
— Нет, мы беспокоимся не о ворах, — ответил ей Рабастан, — я не могу точно сказать, кто может организовать нападение и будет ли оно вообще. Но здесь бывают дети в большом количестве, и лучше думать о плохом, и оно не случится, чем надеяться на хорошее, а произойдет несчастье.
— Мы поняли, — ответила Катерина, и обе девушки надели сигнальные кольца.
Группа наконец прибыла, и, слава Мерлину, всем опять все понравилось. Французы были в восторге. Одна из девочек была ученицей Академии магии Шармбатон, и она стала расспрашивать, можно ли организовать такую экскурсию для её курса. Мэри рассказала ей, как в эту субботу их посетил в полном составе факультет Слизерин из Хогвартса, и потому она не видела никаких препятствий для посещения Замка шармбатонцами.
Когда посетители отбыли, Басти и Барти решили проверить охранные чары на Замке, а Рей тем временем спустился в долину, где кипела стройка. Уже была узнаваема мельница, подведены под крышу еще несколько строений, назначения которых он не знал. Мальсибер разыскал на стройке Питера и тоже выдал ему артефакт.
— От кого мы ждем нападения? — поинтересовался Петтигрю, надевая кольцо.
— Как всегда, от сторонников светлейшего Альбуса.
— Мальсибер, если со мной вдруг что-то случится, то используйте мои воспоминания на процессе Сириуса. И я оставил Дракону письменные показания, которые заверил Кернер.
— А чего это с тобой что-то должно случиться? У нас все под контролем. Вон смотри: и охрана у тебя есть своя, — и он махнул в сторону мирно сидящих под одним из деревьев вервольфов, которые, казалось, просто дремали в тенёчке, а на самом деле постоянно мониторили периметр через полузакрытые глаза.
— Да я всё понимаю, но как-то мне неспокойно. Не знаю почему.
— Ты, Питер, это брось, нормально все будет. А если что — повернешь колечко — и к тебе придут на помощь два десятка мощных бойцов из магов да столько же вервольфов. Никто против нас не устоит!
Гленкуол Лоурен, остров Гленн на озеро Карроумор, графство Слайго, Ирландия
В девять утра, после своей ночной смены охраны Сириуса Блэка, Герберт Уотсон и Райан Ким активировали порт-ключ, который им выдала Багнолд в «безопасное и скрытое от всех место». Авроров очень мягко, безо всяких неприятных ощущений перенесло на остров посреди какого-то большого озера, представлявший из себя наполовину покрытый изумрудной зеленью холм, на вершине которого располагался какой-то хендж, который так фонил магией, что сразу стало понятно, что это активное место силы, а вторую половину занимал небольшой лесок, перед которым стоял уютный на вид очень старый дом. Дом этот был сложен из больших необработанных камней и покрыт крышей из дранки, из трубы над ним поднимался дымок, а когда легкий ветерок подул от него в сторону уставших авроров, то донес до них умопомрачительные запахи какой-то вкусной еды. До дома было не больше ста ярдов, и, молча переглянувшись, авроры быстрым шагом направились в его сторону. Они постучали в дверь, и им открыл, что было очень неожиданно, бывший Главный Аврор Аластор Грюм, который сказал радостно:
— А вот и пополнение! Проходите, вы как раз к завтраку!
За столом сидели Метью Шварц, Уильям Харрис и, что тоже неожиданно, руководитель следственной группы Аврората Медоган Скоулдж. Перед каждым из них стояла тарелка с жареными колбасками, тушеной фасолью и черным пудингом. Повар тут был явно шотландец.
— Уиси, два завтрака еще, пожалуйста, для наших друзей, — громко сказал Скоулдж, и у стола тут же появились еще два стула, а на столе — две тарелки, полные еды, и две большие кружки горячего чая.
— Уиси — это местный эльф? — полюбопытствовал Уотсон, усаживаясь на один из стульев.
— Говорит он не эльф, а груагач, что его тут поселил хозяин много-много лет назад, потом он спал, а сейчас его разбудили, чтобы он нас тут обслуживал. Верим на слово, так как он нам не показывается, говорит, что не положено.
— А где мы, кстати? — поинтересовался Ким.
— Уиси говорит, в Ирландии, на озере Карроумор. Кто хозяин — не говорит, утверждает, что его нельзя называть без разрешения, зато сказал, что он самый великий на свете, вот так.
— Мы что, в гостях у Дамблдора? — засмеялся Герберт.
— Нет, тот сам про себя говорит, что он великий, а тут явно чувствуется большое заслуженное уважение. Ну да тролль с ним, с хозяином, все равно не узнаем. Ешьте, потом Уиси вам покажет ваши комнаты для отдыха. А мы сейчас раскинем партеечку в Вист. Как, аврор Шварц, играете еще на дежурствах?
— Куда без него-то, Аластор, — ответил Метью, доставая из кармана пятидесятидвухкартовую колоду.
Департамент обеспечения Магического Правопорядка, Лондон, Англия
В кресле посередине кабинета мадам Боунс сидел аврор Холт, чьи руки были пристегнуты наручниками к его подлокотникам. В начале десятого, сразу после того, как новая пара охранников сменила Уотсона и Кима, в камеры предварительного заключения попытался проникнуть Юджин Холт, применив к охраняющему вход в них аврору империо. Телохранители Блэка каким-то непонятным образом почувствовали, что рядом применяют непростительное заклятие, и активировали сигнальные чары, чтобы к камере их подопечного прибыли сотрудники ДМП и Главный аврор, а сами обездвижили Холта, по прибытии Главного аврора Уолтера Дженнера и мадам Боунс с её агентами на месте был проведен обыск, в результате которого у Холта был обнаружен фиал с неизвестным зельем. Холта отвели в кабинет Боунс для немедленного допроса, а зелье отправили в лабораторию экспертного отдела Аврората Фергюссону Карбрэю, специалисту по классификации неопознанных зелий. И вот теперь в кабинете Главы ДМП должен был начаться допрос.
— А мы кого-то еще ждем? — спросил Главный аврор.
— Да, — ответила Амелия, — начальника невыразимцев. Ты хочешь присутствовать при допросе, Уолтер?
— Естественно, это же мой сотрудник, который напал на других моих сотрудников.
— Тогда тебя не затруднит дать клятву о неразглашении? — поинтересовалась мадам Боус.
— Я и так не собираюсь ничего никому рассказывать, — возмутился Дженнер.
— Я не сомневаюсь, Уолтер, — сказала Амелия и окружила их чарами глухоты, — на допросе может пойти речь о вопросах, связанных с государственной безопасностью.
— Даже так? — удивился Главный аврор. — Тогда, конечно, я даю клятву.
Как только Дженнер произнес последние слова клятвы, в кабинет вошел Дуэйн Бёрк, который сел рядом с Главным Аврором на диван позади допрашиваемого, кресло которого было повернуто лицом к столу мадам Боунс, за которым сидела Амелия. В торце расположился старший следователь Петер Ругхарт, собираясь вести протокол. На стульях слева и справа от стола расположились старший оперативник Энтони Ньюболд и его помощник Дермонт О`Нейл.
— Юджин, — произнесла Амелия, — предлагаю вам добровольно во всем признаться, и это вам зачтется на суде.
— Не будет никакого суда, — ответил Холт и ухмыльнулся, уверенный в том, что Дамблдор его вытащит, так как это в его интересах, — я ничего не сделал — за что меня судить?
— Как минимум за попытку применения империо, которое, как показало приори инкантатем, вы применили в адрес своего коллеги. Это сразу гарантированное заключение в Азкабан.
— Можно подумать, если я в чем-то признаюсь, применение империо вы мне простите, — скептически проговорил Холт.
— Мы никого не наказываем и никого не прощаем. Для этого есть Визенгамот. Если вы расскажете, что собирались делать в камере Сириуса Блэка, куда вы так стремились, возможно, вас не казнят по обвинению в государственной измене.
После этих слов Юджин Холт слегка побледнел, но все еще старался держаться:
— В какой еще государственной измене?
— В пособничестве церковной организации, имеющей цели и задачи официально упраздненной магловской инквизиции, а именно уничтожение магов и магического мира.
В этот момент в кабинете Главы ДМП побледнел не только Холт, но и Главный аврор Уолтер Дженнер.
— Амелия, вы это сейчас серьезно сказали? — тихо спросил он.
— Абсолютно серьезно, — ответила мадам Боунс, — аврор Юджин Холт является агентом Новой инквизиции Ватикана, с которой состоит в переписке через Якуба Шайверетча, хозяина лавки «Яды и Отвары Шайверетча» в Ноктюрн Аллее, еженедельно отправляя туда зашифрованные послания под видом заказов и получая оттуда задания вместе с якобы заказанными зельями.
— Новая инквизиция, гиппогриффа вам в печенку! — и Главный аврор подскочил с места, где он сидел. — Ты, троллья отрыжка!
И он шагнул в сторону Холта с явным намерением применить к нему грубую физическую силу.
— И ты еще называешь себя магом? Ты, что работаешь на инквизицию, которая сожгла половину магов в прошлом! Да чтоб тебя великан на своем члене вертел! — Холта от немедленной расправы спасли Ньюболд и О`Нейл, повисшие на руках у Главного аврора.
— Сядьте, Уолтер, и успокойтесь, — сказала мадам Боунс не терпящим возражений тоном, — нам его нужно не убить, а допросить. Держите себя в руках.
— Так что, Холт, — подал голос Петер Ругхарт, — вы будете давать показания?
— Я не смогу многого сказать. На мне непреложный обет, — обреченно выдавил из себя Холт.
— Сколько сможете, столько и расскажете, — заявила Амелия. — Приступайте, Петер!
— Назовите себя, — скучным голосом начал задавать протокольные вопросы Петер Ругхарт.
— Юджин Холт.
— Где и когда вы родились?
— 10 июня 1953 года в доме номер 5 по Булуэр-стрит, Бутл, Англия
— Где проживаете сейчас?
— 65 Бенджамин-лэйн, Слау, Англия.
— Род деятельности.
— Аврор.
— Как и когда вы были завербованы Новой инквизицией Ватикана.
— Это долгая история.
— А мы никуда не спешим, мистер Холт, — сказала Амелия Боунс, — думаю, что называть аврором вас уже нет смысла, так как, как бы все для вас ни закончилось, аврором вы уже не будете никогда.
— Да я бы прямо сейчас этого драного гиппогрифа…
— Уолтер, — прикрикнула на Главного аврора Амелия, — если вы будете встревать в допрос, мне придется попросить вас уйти.
— Не надо! Обещаю, я буду нем как пикси в заморозке!
— Продолжайте, Холт, — сказал Ругхарт.
— Так вот. Вы все, конечно, знаете, что я — маглорожденный волшебник. Родился я в небольшом пригороде Ливерпуля, в двух минутах ходьбы от порта в бедном рабочем квартале, где живут те, кто работают в порту и в доках. Там работал и мой отец. Работал, пока ему на погрузке не раздробило кость на правой ноге сорвавшимся с такелажных креплений контейнером. Работу он из-за травмы потерял, но приобрел инвалидность с небольшим пособием, которого только-только хватало, чтобы нам не умереть с голоду. Поначалу отец нашел посильную для себя работу — устроился контролером проходной на склады одной из транспортных компаний — и одновременно с этим начал выпивать. Сначала по выходным, потом по выходным и пару раз в будни по вечерам, а там уже и каждый день он приходил домой изрядно нетрезвым. Хорошо, что выплаты по инвалидности получала в портовой администрации мать, так как денег, заработанных им мы не видели практически никогда.
Улица, на которой мы жили, представляла собой длинный краснокирпичный барак по двум сторонам от дороги со множеством отдельных входов в крохотные квартирки. Соседи жили примерно также как и мы, кто-то, у кого отец не пил и был здоров, тот получше, но не намного. Мы, дети, старались тоже как-нибудь подзаработать. И не все эти способы были легальны. Вдруг, летом после того как мне исполнилось одиннадцать лет, к нам домой пришел Альбус Дамблдор, бывший тогда деканом Гриффиндора, и сказал мне и моей маме, что я волшебник.
Я, конечно, что-то такое подозревал, так как мог взглядом слегка вытащить бумажник из кармана у подвыпившего гуляки, чтобы потом было легко его достать пальцами. Но думал, это так, что-то вроде небольших сверхспособностей, как у героев комиксов. Что я такой недоразвитый супермен. Но что я настоящий волшебник, я не думал. У детей в таких районах очень сложное отношение к волшебным историям — ни хрена они в них не верят. Мне было проще поверить, что я попал в детстве под какой-нибудь супер-луч и приобрел мои способности, чем в то, что Мерлин — реальный человек, а не такая же выдумка, как Father Christmas. Можно мне воды?
— Конечно, — сказал Ругхарт, взял стакан и наполнил его с помощью агуаменти. Потом понял, что у Холта обе руки пристегнуты наручниками, и дал знак Ньюболду освободить одну, чтобы Холт мог держать стакан. Юджин выпил половину стакана и продолжил:
— Так вот, узнали мы с матерью, что я волшебник. Альбус сам отвёл меня на Диагон Аллею, помог купить всё к школе. Многое было далеко не новым, но мне все происходящее казалось таким фантастичным, что на такие мелочи я не обращал внимания. Весь наш поход за покупками Дамблдор рекламировал мне свой факультет, уверяя, что для волшебника, рожденного не в волшебной семье, это лучший выбор. Так я и распределился на Гриффиндор первого сентября 1964 года.
Там было интересно. Два-три раза в неделю к нам в гостиную приходил Альбус и рассказывал свои прожектёрские истории, как мы, маглорождённые, будем здорово жить, когда станем полностью равны в правах с чистокровными. Призывал нас быть прогрессивными волшебниками, не тащить в свою жизнь отсталые традиции, за которые стоят чистокровные, а наоборот, приобщать магический мир ко всему современному, в том числе и магловскому, так как нам, маглорожденным, ближе маглы, чем чистокровные волшебники. В детище Дамблдора, дискуссионный клуб «За новую Британию» пускали студентов только начиная с пятого курса, но мы всегда поджидали где-нибудь в арках коридора его окончания, так как часто после жарких теоретических дискуссий за пределами клуба возникали магические поединки и банальные драки на кулаках «по-магловски». Дамблдор потом конечно, вроде бы, воспитывал участников с нашей стороны, вещал о том, что насилие — это не метод Светлых сил, и всякую такую чушь.
Так я проучился, развлекаясь, два года, а летом перед третьим курсом, когда мне исполнилось тринадцать лет, мой отец в пьяной драке зарезал человека и сел в тюрьму на долгие двадцать лет. Мы с матерью лишились всех средств к существованию. Удачей было то, что хоть жилье было у нас в собственности с «хороших времен». Я уже умел кое-что покруче, чем подтащить повыше бумажник в кармане. Но еще недостаточно много, чтобы провернуть какие-нибудь большие дела. Два года в спальне я тренировал три заклинания невербально и беспалочково. Это сомнус — мгновенный и глубокий сон для всех болтунов, которые не дают спать; акцио, для призыва, не вставая с кровати, нужных мне вещей; редуцио, уменьшающее громоздкий и тяжелый сундук, для переноски его в кармане сначала по Хогвартс-Экспрессу, потом по дороге в Ливерпуль, а оттуда в Бутл. Больше ничего мне и не требовалось.
Выкрав из кошелька матери последние десять фунтов, я на автобусе поехал Ливерпуль, а там подался на железнодорожный вокзал. Призвал десяток бумажников у джентльменов побогаче, и пару чемоданов у модных дамочек маминого размера с детьми похожих с моими габаритов, быстро уменьшил все, рассовал по карманам и вернулся домой. Заперевшись в своей комнате, я распотрошил бумажники и пересчитал свой улов, который был больше в два раза, чем отцовская пенсия по инвалидности за целый год. Половину денег я отложил для матери, а половину оставил себе. Потом разобрал чемоданы. Оказалось, что я разжился шикарным и очень разнообразным гардеробом, достойным обеспеченного паренька. В Хог мне оставалось купить лишь мантии. Да и мать теперь была одета как королева. Ей я соврал, что ездил в офис армии спасения, где мне выдали кучу ношеных вещей и всяких дамских штучек, что туда посдавали богатые и сумасшедшие дамочки. Все это я обновил своим волшебством. Мать в магии ничего не понимала и, конечно, поверила. Даже про косметику, недорогие украшения и всякую ерунду типа щеток для волос, зонтов и дорожных несессеров. А когда я ей сунул деньги и сообщил, что это мне прислали из попечительского совета школы, то она просто разрыдалась от счастья. Я же ей велел теперь следить за собой, когда у нее столько всего для этого есть, и присмотреть себе мужика поприличнее.
А через неделю ко мне подкатил один алик и спросил, правда ли я учусь в закрытой частной школе; я спросил, что ему за дело. А он сказал, что есть возможность для меня неплохо подзаработать. Что в таких школах всегда полно апперов, а если в нашей еще и нет, то тех, кто идёт на экзамены, легко можно заставить снюхаться, дав им попробовать пару раз шмыги и возможность оценить эффект за бесплатно, а потом толкать им уже за деньги. Я сказал, что подумаю, и надумал, что тем, кто идет на OWL и NEWT, амфетамины очень даже понравятся. Встретившись еще раз с тем аликом, я купил у него приличную партию, которую всю сбыл за первое полугодие с тройным наваром. Волшебники просто пришли в восторг от этого «волшебного порошка». На зимних каникулах я затарился вдвое от первой закупки, но и этого не хватило — товар закончился прямо перед экзаменами, и у моих апперов начался абстинентный синдром, с которым они загремели в больничное крыло и, конечно же, сдали меня. Я чуть не вылетел из Хога, но один человек спас меня, взяв при этом магическую клятву, которую можно коротко назвать клятвой вечной верности и служения, подкрепленную после моего выпуска непреложным обетом.
Тот урок с амфетаминами пошел мне на пользу. Заработанные тогда деньги я положил в банк и тратил с умом. Один раз в лето проворачивал операцию «вокзал», до пятого курса — на Ливерпульском, а на двух последних ездил в Манчестер, чтобы вокзал был побольше, а то я сам уже стал немаленький, боялся попасться. Хог я закончил очень прилично и поступил на курсы авроров, а потом — на работу в Аврорат. И решил отметить это дело отпуском в Италии в Сан-Ремо. Там познакомился с молодыми туристами откуда-то из Америки, и они потащили меня играть в Монте-Карло. Там ехать от Сан-Ремо до Монако меньше часа. И я там проиграл все деньги, что у меня были с собой. Решил поправить дело магией, но не учел того, что в таких заведениях могут в СБ работать волшебники.
Сидеть бы мне в замечательной итальянской тюрьме, но один итальянец предложил мне полностью замять дело, так что о нем никто ничего не узнает, да еще и вернуть проигранные мной деньги в обмен на небольшую постоянную услугу — снабжение его информацией с моей работы. За такое в тот момент я мог пообещать что угодно. И пообещал. Деньги мне вернули и отпустили. У выхода из казино меня ждал тот итальянец, который повез меня знакомиться с его начальством, оказавшимся священником. Тут я, конечно, сильно напрягся. Но и он ничего сверхъестественного от меня не потребовал. Опять только информацию. А какие у меня бывают в доступности секреты — «Да никаких», — подумал я и успокоился.
— А вам не приходило в голову, что всё это могло быть подстроено специально?
— Я думаю, что так и было. Когда я вернулся в отель в Сан-Ремо, оказалось, что тех парней и след простыл. А приложив конфундусом портье, я увидел, что о них нет никаких записей в книге учета постояльцев. Но поделать уже было ничего нельзя. Да и в Англии время наступило какое-то дёрганое. Нас все время вызывали вроде как на операции по спасению маглов или маглорожденных от набегов сторонников Тёмного Лорда, мы метались как дураки туда-сюда по стране, а в итоге либо попадали на какие-то странные происшествия, либо вообще вызовы были ложными, а газеты тем временем раздували из этих многочисленных вызовов огромных слонов. А потом в один день все закончилось. То был тот знаменитый Хэллоуин 1981. Потом стало совсем спокойно. За все эти годы я ответил на множество вопросов от итальянцев, но ничего особенного в этом не было. Просто либо что нового, или конкретно, вот как в этот раз — собрать информацию по Сириусу Блэку.
Примечания:
OWL — Ordinary Wizarding Level — Обычный уровень Волшебства. Чаще всего переводчики называют этот экзамен СОВ, но расшифровывают по разному: Ступени Обычного Волшебства, Стандартизированные отметки волшебников, Совершенно Обычное Волшебство, Степени Обыкновенного Волшебства, Супер Отменное Волшебство, Стандарты Обучения Волшебству
NEWT — Nastily Exhausting Wizarding Test — Отвратительно изнурительный тест на Волшебство. Варианты переводов: ТРИТОН (Тесты Работоспособности И Трудолюбия Общего Назначения, Типично решаемые изнуряющие тесты — оценка навыков), ПАУК — Претруднейшая Аттестация Умений Колдуна, КРОТ — Колдовские и Реально Опустошающие Тесты и росмэновское, более всем привычное, ЖАБА — Жутко Академическая Блестящая Аттестация.
Груагач — так именуются на шотландском гэльском брауни.
https://www.mythicalcreaturesguide.com/brownie/Гленкуол Лоурен на острове Гленн, что на озере Карроумор, в графстве Слайго, в Ирландии упоминается в 6 главе «Силы намерения» в списке владений Великого Дракона.
Father Christmas (Отец Рождество) — Английский Дед Мороз или Санта Клаус — это как кому ближе.
Увы, не нашла быстро английский сленг, пришлось пользоваться отечественным, не факт, что всё верно — пользовалась словарём: А́лик — продавец амфетаминов. Шмыга — порошок высокопробного амфетамина. А́ппер — наркоман, употребляющий амфетамины. Сню́хаться — приобрести стойкую зависимость к амфетаминам.